Один известный, чтобы не сказать выдающийся, современный композитор в приватной беседе со мной (именно потому и не выдаю его фамилию) сказал: «Самое ужасное, чему научила меня советская власть, – это скромности».

Услышав это признание, я, может быть, впервые задумался над тем, почему скромность мы всегда относим к безусловным человеческим достоинствам? Привычное словосочетание: человек – хороший, скромный. А если не скромный – значит, непременно нехороший, наглый то есть.

Что такое скромность?

Словарь Ожегова дает определение, под которым я могу полностью подписаться:

«Скромный – сдержанный в обнаружении своих достоинств».

Ну и чего хорошего? Почему, собственно говоря, нужно сдерживать свои достоинства и не помогать другим их обнаружить.

Скромность – достоинство тех, кто не хочет высовываться.

Именно поэтому это качество так любила советская власть. Власть коммунистов ведь и строилась на том, что высунуться, проявиться, обнаружиться имели право только те, кому это дозволялось.

Однажды один никому не известный актер пришел к довольно известному режиссеру домой, позвонил в дверь и сказал примерно следующее: «Я знаю, что вы начинаете снимать новый фильм и прошу вас попробовать меня на главную роль». Поступок, мягко скажем, нескромный. Режиссер попробовал и утвердил. Фамилия режиссера – Тарковский. Актера – Солоницын. Фильм назывался «Андрей Рублев».

Как все-таки хорошо, что Солоницын не был сдержан в обнаружении своих достоинств!

Отец режиссера, великий русский поэт Арсений Тарковский, скромно не печатал свои стихи аж до сорока лет. Потом, поборов скромность, напечатал первую книгу – и слава богу!

Очень часто скромностью мы оправдываем свои нерешительность, трусость или элементарную лень.

Вообще, скромность – очень хорошая защита, когда нужно перед самим собой оправдаться за «неделанье» чего-то.

То, что мы, безусловно, считаем скромность достоинством, происходит еще и потому, что нам кажется, у человека есть только такой выбор: либо быть скромным, либо быть наглым.

Между тем скромность не является антонимом наглости.

Скромный – это тот, как мы выясняли, кто не хочет обнаруживать собственные достоинства. Наглый – этот тот, кто в своем движении по жизни вовсе не замечает других людей. Разве есть какая-то связь между этими двумя словами?

Когда говорят: он пройдет по трупам или он никого не видит, кроме себя, – имеют в виду как раз человека наглого. Размышлять о нем я не буду, как говорил поэт: «Я такого не хочу даже вставить в книжку».

Нескромный – вовсе не значит наглый. Нескромный – тот, кто не сдерживается в обнаружении своих достоинств.

И когда в каждой конкретной ситуации мы рассуждаем о том: надо или нет проявлять свою скромность, непременно нужно задавать вопрос: «Ради чего?»

Если ради того, чтобы выпятиться, похвалиться, крикнуть всем: «Я – лучше всех!» – одна история. Чаще всего подобное бахвальство вызвано закомплексованностью. Это своего рода «душевный онанизм»: человеку кажется, будто мир недодал ему любви, и он начинает любить себя сам.

Такая нескромность неприятна, нелепа и смешна.

Если же человек обнаруживает свои достоинства ради дела – не вижу в этом ничего дурного. Более того, в этом случае плохо как раз быть скромным.

Большинство из тех деятелей науки и искусства, перед которыми мы преклоняемся, можно назвать нескромными. Любое открытие в науке – проявление нескромности: ну право же: разве скромно утверждать, мол, это Земля кружится вокруг Солнца, когда все вокруг убеждены в обратном? Разве это скромно – предавать огласке свои личные любовные переживания, организованные в виде стихов или романа? Разве можно назвать скромной уверенность в том, что, скажем, твоя игра на скрипке может быть интересна миллионам людей?

Скромность мешает нам проявлять свои лучшие качества, свои таланты. Скромный гений так и может прожить в безвестности, не одарив человечество тем, для чего он был создан.

Давайте подумаем: разве человек может быть скромным в проявлениях дружбы или любви?

Подумаем-подумаем, да и поговорим про дружбу.