Великий ритуал
В огромном зале святилища было на удивление тепло. Толстые скалы, внутри которых оно находилось, не позволяли зиме проникнуть к полуосыпавшимся истуканам – как летом не пропускали сюда зной и дожди. Битали даже скинул шапку и рукавицы, расстегнул тулуп. Резко выдохнул – пар изо рта не пошел.
Потомок Темного Лорда приблизился к алтарю из красного гранита, положил лишнюю одежду на него, обогнул, по очереди прикоснулся к каждой из сверкающих кварцитом скал, словно здороваясь, потом присел на корточки, осмотрел покрытые рунами медвежьи черепа, что лежали у ног древних истуканов. Все они были темные, влажные и обветрившиеся.
– Новых нет, – сказал он.
– В последний месяц ни в одном из наших родов не родилось ни ребенка, – ответил Избор, расстилая на полу волчьи шкуры, одну поверх другой.
– А при чем тут дети? – громко спросила Юлиана, крутя головой во все стороны.
– Здешние народы, в благодарность за новорожденного, приносят сюда медвежий череп, – ответил Кро. – Жертва древним богам.
– Мясо съедают на пиру в честь младенца, из костей делают колыбель, дабы рос он крепким, как хозяин тайги, а череп покрывают благодарственными письменами и приносят здешним богам, – уточнил Избор.
– Какой красивый обычай, – сняла варежки рябая девица. – Прямо самой захотелось поучаствовать.
– Дед сказывал, это забытое святилище смертных, – ответил могучий варвар. – Ты имеешь на него полное право, Юла.
– Тогда обязательно воспользуюсь! – Смертная подошла к шкурам, упала на них и растянулась во весь рост, сладко потягиваясь. – Мягко получилось!
– Не приближайся сюда! – прорычал Битали, выхватив палочку и вытянув в ее сторону.
– Ты чего такой нервный, конфетка моя? – Однако, заметив что-то в глазах юного мага, девица предпочла вскочить и отойти в сторону.
– Во время обряда корсовинга маг очень часто влюбляется в своего проводника, – ответил варвар, тоже расстегивая петли тулупа. – Поэтому его проводят или супруги, или друзья.
– То есть ты предпочитаешь влюбиться в Избора? – громко хмыкнув, указала на великана девушка.
– Как я могу в него влюбиться? – не понял Битали. – Он же мужчина! Он станет мне побратимом.
– У вас это называется «побратимом»? – скорчила ехидную рожицу рябая.
– Да. Хорошим другом, – подтвердил и северянин. – Возможно, летом я тоже приглашу Битали в свои проводники.
Юлиана еще немного постояла с ехидным видом, но вскоре сообразила, что ее намеки никому не понятны, и махнула рукой, отходя к стене.
– Ладно, проехали. Однако вы дикари…
– Не подпускай ее, – попросил потомок Темного Лорда, вытягиваясь на шкурах. – У нее бешеные тараканы в голове. Сперва делает, потом думает.
– Избор, милый… Надеюсь, ты на моих тараканов не в обиде?
Громадный северный варвар зарделся, словно невинная гимназистка от скабрезного анекдота, и согласно кивнул:
– Не подпущу.
Битали переложил новенькую волшебную палочку в нагрудный карман, расстегнул пояс, лег на шкуры, поежился, устраиваясь поудобнее.
– Готов? – Варвар опустился рядом на колено.
Юный чародей пожал протянутую руку и откинул голову на подложенные рукавицы.
– Готов…
Избор отступил на пару шагов, и Битали глубоко, до самой глубины легких задышал, позволяя окружающему миру – его силам, памяти, душе – проникнуть в него, в его плоть, память, душу. И хотя ритуал проводился магами ради осознания природных сил – но лучшего способа для этого, нежели долгое глубокое дыхание, никому еще придумать не удалось.
Примерно через минуту у чародея закружилась голова. Еще через десяток – по телу побежали мелкие судороги, покалывания, боль. Перенасыщенные силой мышцы начали двигаться помимо воли Битали, сгибать его руки и ноги, вынуждая юношу выгибаться дугой, крутиться с боку на бок.
– Дыши, дыши… – опустился рядом варвар. – Держись, не отступай. Сейчас пробьет!
Избыток силы, что втягивал и втягивал в себя Битали, распирал ему грудь, обжигал живот, заставлял гудеть голову, вызывал в глазах радужные круги – и, наконец, прорвал все слои духовных сфер и ярким радужным столбом ударил вверх, растекаясь по залу. Теперь юный маг видел ее – ту силу природы, что заставляет расти травы и деревья, дуть ветра, бить молнии, что разрывает камни и сияет в небесах радужными всполохами.
Юноша потянулся руками к этому океану, кружащему под потолком, обнимающему алтарь и древних истуканов, затекающему через вход, сочащемуся через скалы – и потоки подчинились, свернулись в вихри, проникли в его ладони, чтобы растечься по телу, наполнить плоть и душу и снова вырваться из груди, делая потомка Темного Лорда частью могучего радужного водоворота.
Некоторое время Битали наслаждался этим ощущением чистоты и безмерного могущества, а потом согнул руки в локтях, перенаправляя струи, и вылил их на свою волшебную палочку, насыщая ее, превращая из обычной указки в могучий амулет, усиливающий любые заклинания.
Над карманом, в котором она лежала, возникло темное пятно. Найденная в святилище сила словно проваливалась в эту «пробоину», и это означало, что созданный магом талисман действует.
На изготовление новой волшебной палочки Кро потратил очень много сил. Сперва заклинанием «вэк» он долго дробил все кости, что нашлись в усадьбе, в кухонных отходах и в овраге за скотным двором. Затем несколькими «трунио» превратил всю огромную кучу костной пыли в маленькую горсть, смешал ее с вываренным из рыбьей чешуи перламутровым клеем и залил в форму, в середине которой лежала тонкая и длинная бронзовая заколка, украшенная несколькими самоцветами.
Особого умысла именно в заколке не было. Просто Битали требовалась для палочки прочная основа, а у Снежаны среди старых вещей лежала детская заколка для волос, которой северянка уже давно не пользовалась. Вот она и пожертвовала ее гостю. Главный замысел столь сложного процесса был в том, что даже в уменьшенном виде кость сохраняет свои физические свойства. То есть маленькая волшебная палочка, со стороны казавшаяся невинной перламутровой игрушкой, с легкостью впитывала столько же силы, сколько гора костей высотой с великана Избора.
Сейчас, во время обряда, Кро собственными глазами увидел, что не ошибся. Сила втекала в палочку, словно рушилась в бездонный колодец. Нарастающая при этом мощь амулета даже слегка пугала юного мага, но он продолжал дышать и дышать, пока пятно не схлопнулось, наглядно показывая, что «колодец» полон до краев.
Впрочем, обряд корсовинга предназначался вовсе не для наполнения оберегов и талисманов. Этот непростой ритуал давал магам ощущение природной силы, сопричастности с ней, помогал постичь ее поведение, навыки прямого управления, и поэтому Битали продолжал дышать, раскинув руки, пока перенасыщенная плоть не сдалась. Мышцы расслабились, боли прошли, и струящиеся потоки погасли – не исчезнув, а просто уйдя из его воприятия.
– Получилось? – Избор, заметив перемену, до плеч накрыл мага овчинным покрывалом.
– И чего теперь будет? – спросила с алтаря рябая. – Битали стал супермагом?
– Просто магом, – ответил варвар. – Колдун, который раз в год не проводит корсовинга, начинает утрачивать свои способности. К тому же еще не стал. Этот ритуал длится почти месяц. Десять корсовингов через день. Обычно проводник и маг при этом меняются местами, но в нашем роду ритуал проводится только летом, на речном мысу. Среди живого мира, между текучих вод. Сейчас зима. Жизнь спит. Сейчас сила мертвая, холодная. С ней будет тяжело.
– Битали станет повелителем мертвых? – встрепенулась Юлиана.
– Нет, – покачал головой Избор. – Просто живая природа будет плохо поддаваться его магии. Но для Большой Войны это не так уж важно.
– Месяц? – вскинула брови девушка. – Это просто восторг! Меня отчислят.
– Откуда? – забеспокоился варвар.
– Из школы. Вообще-то, я учусь. Впрочем, это уже не имеет значения, – отмахнулась девчонка. – Знание отличий дарвинизма от кальвинизма все равно ничего не переменит в моей жизни. Тем паче что для девушки главное на свадьбе фату задом наперед не надеть. Все остальное мелочи. Куда теперь?
– Домой, – ответил Избор. – Матушка просила не опаздывать к ужину.
В зимнем путешествии к горному святилищу Битали удивило то, что оно оказалось чуть не втрое быстрее, чем летом. Тот же парус, тот же ветер – но сани на широких лыжах скользили по насту намного легче, чем тяжелая лодка по воде. Всего два часа – и они на месте. А возвращаться по накатанной лыжне оказалось еще быстрее.
Хозяйка усадьбы встретила их перед воротами, кивнула сыну и смертной, вопросительно посмотрела на Битали.
– Все получилось, мадам, – кивнул юный маг. – Перламутровая палочка оказалась в тысячи раз сильнее обычных.
– Я рада. Значит, у нашего рода появился свой особый секрет, который позволит нам стать сильнее всех прочих, – поправила шапку женщина. – Приятное известие. Раз так, я подготовлю несколько амулетов, заговоренных от порчи, колдовства, навета и заклятий. Ты не откажешься их напитать, мой мальчик?
– Всегда к вашим услугам, мадам Снежана, – вежливо поклонился Битали.
– Может быть, мы тоже могли бы тебе чем-то помочь? – предложила северянка.
– Был бы очень благодарен, если бы Избор после ужина взял оглоблю и попытался меня избить.
– Весьма странная просьба, Битали, – после короткой заминки вскинула брови хозяйка усадьбы. – Я не ослышалась?
– Секирой я работаю лучше! – жизнерадостно сообщил великан.
– Однако профессор Бронте обычно вооружен посохом, – ответил потомок Темного Лорда. – Посему я бы хотел получить в руки учебный меч и потренироваться против врага с оглоблей.
– Ты поможешь нашему гостю, сынок? – перевела взгляд на Избора северянка.
– С удовольствием! – оскалился варвар. – Пошли сейчас, чего ждать-то?
Избор оказался противником не самым умелым но зато сильным и беспощадным. Лупил гостя наотмашь, никаких скидок на дружбу не делая, а рост, длина рук и размеры оглобли оказались столь велики, что подобраться к нему для укола мечом было почти невозможно… Что, в общем, потомку Темного Лорда шло только на пользу. Если с двухсаженным ворогом и трехметровым бревном справишься, то вдвое меньшему врагу и куда более короткому посоху противостоять потом будет проще.
От серьезных травм молодых магов спасали заговоренные Снежаной обереги. Против боевого оружия мешочки с травой, понятно, были бы бесполезны. Но от дубья и простого железа спасали хорошо, и смертоносные удары заканчивались банальными синяками. Обидно, но не опасно.
Варвар, за полных два часа всего пару раз вскользь задевший своего противника, тоже пришел в полный восторг:
– Ну ты и шустрый, дружище! Муху прибить проще, нежели попасть в тебя! Почаще нам с тобой играться надобно!
– Так ведь время есть, дружище, – похлопал его по плечу Битали. – Еще наиграемся.
Уставшие, но бодрые и довольные, они перекусили перед жарко пылающим очагом. Наездившийся, напрыгавшийся за день Битали, досыта наевшись, сразу ощутил, как потяжелели веки. Пару раз клюнув носом, он не стал изображать из себя неутомимого сверхчеловека, пожелал всем спокойной ночи и отправился на боковую.
А когда проснулся – усадьба была пустой и тихой, и только Юлиана сидела у очага, подбрасывая в пламя еще заснеженные, не успевшие подтаять поленья.
– Сама приносила? – спросил ее Кро. – Зря старалась. У Снежаны домовые хваткие, к нужному моменту все бы доставили.
– А мне не влом, – отозвалась смертная. – Ручками работать умею.
– Ты одна? – спросил потомок Темного Лорда.
– У Снежаны какие-то дела за рекой, Дедята и Избор в тайгу рванули. Местные жалуются, им кто-то звероферму разоряет. Помчались разбираться.
– Точно! – вспомнил Кро. – Мечник ведь у смертных лесником числится.
– А тебе велено… Подожди-ка… – Юлиана притянула к себе сложенную ткань, развернула и хлопнула в ладоши: – Скатерка, корми!
Затаилась, уставившись на стол.
Битали расфокусировал взгляд и тут же заметил трех домовых, несущих миску с капустой, горшок, ложку и кувшин. Через миг все это оказалось на скатерти, и девушка восторженно захлопала в ладоши:
– Получилось, получилось! Ты видел, да?! Мое заклинание подействовало.
От ее громких криков низшие духи поспешили скрыться – тем более что присмотра за очагом теперь не требовалось.
– Что это? – спросил юный маг.
– Твой завтрак. Ее величество повелела накормить засоню, когда выползет. Вот, оставила волшебную скатерть и научила ею пользоваться.
– Круто! – сел на лавку Битали, придвинул угощение ближе. – Делаешь успехи.
Похоже, суровая хозяйка таежной усадьбы обладала хорошим чувством юмора. Странно, что раньше он этого не замечал.
– Итак, моя карамелька, – чуть пригнувшись, заглянула ему в глаза рябая девица, – наконец-то мы остались вдвоем. Только ты и я. И чем мы наконец-то займемся?
– Понятно чем, – пожал плечами Битали. – Ты будешь меня бить.
– Скучные вы, мальчики! – вздохнула Юлиана. – Такие девушки рядом с вами ходят, а у вас только одно на уме. В общем, я согласна. Отлуплю по первое число, аристократ слащавый! Тебе будет полезно.
Битали спорить не стал и после завтрака нашел для спутницы среди дров березовый стволик в два пальца толщиной и пару метров длиной, легкий и гибкий.
– Вот, держи…
– Ты уверен, что тебе это надо? – взвесила в руке свое оружие смертная.
– Профессор примерно с тебя ростом, и посох у него такого же размера. Правда, тяжелый, его попадание ломает кости и дробит черепа. Но действует им Артур Бронте с такой же легкостью, как ты будешь орудовать этим прутом. Так что… – Битали взял с лавки деревянный меч.
– Ну, держись! – Рябая кинулась на него, взмахнув из-за головы. – А-а-а-а!!!
Такой наскок Битали отразил без труда, а потом еще и пропустил Юлиану мимо и прижал свою деревяшку ей к горлу:
– Чик-чик, ты труп.
– Так нечестно! У тебя меч, а у меня просто палка! – возмутилась девушка.
– Ты просто неправильно ею работаешь, – отложил свое оружие юный маг. – Смотри, есть три хвата. Ближний – это посередине, для тесной стычки. Короткими движениями рук ты можешь очень быстро наносить сильные удары то левым, то правым концом, а если противник отступает, то добивать тычком. Средний – это двумя руками за один из концов, врага с мечом при некотором опыте можно просто не подпускать, забивать с безопасной дистанции. И длинный хват – это за самый кончик. Тут удары самые сильные, с замаха, но посох становится практически неуправляемым, двигается просто по инерции… Поняла?
– Примерно. – Юлиана попробовала новые хваты, повеселела и предложила: – А давай на щелбаны драться? Ты меня достаешь – мне щелбан, я тебя – тебе два. А то без интереса скучно.
– Принято! – кивнул, отступая, Кро.
– Даже не спросишь, почему тебе два?
– Ты меня сперва достань!
– Получи!!!
К обеду четыре щелбана потомок Темного Лорда все-таки заработал. Юлиана – всего два, чем была горда неимоверно. Все же – первый бой с лучшим фехтовальщиком! То, что Битали, отрабатывая оборону, ее просто не трогал, в коротко стриженную голову рябого страшилища не пришло.
Вернувшаяся в два часа пополудни Снежана пригласила гостей к столу, но прежде чем домовые начали выставлять угощения, выложила перед Битали шесть дисков с одинаковыми рунами: два вписанных друг в друга треугольника с перечеркивающими одну сторону шестью чертами. Два каменных амулета, два костяных и два деревянных.
– Я напитаю их, сколько хватит моей силы, мадам, – пообещал потомок Темного Лорда.
– Благодарю, – кивнула северянка, хлопнула в ладоши, повела рукой над столом.
Домовые поняли ее без слов. Вскоре, возникая словно из ничего – из рук, от которых низшие духи отводили всем глаза, – на столешнице появились ложки, вилки, миски, большая, дышащая паром супница. Часть горячих щей неведомым образом оказалась в глубокой керамической миске, посуда придвинулась к Юлиане. Та с предвкушением повела носом, взяла ложку, зачерпнула и… и жалобно заскулила.
– Мне ее до рта не донести… – прошептала девушка, сидя с круглыми от изумления глазами.
Снежана протянула руку, быстрыми легкими движениями пощупала ей лоб, горло, плечо.
– Еще не болит, веснушка?
– Еще? – насторожилась смертная.
– Нельзя же так, – укоризненно покачала головой женщина, глядя на Битали. – Без всякой подготовки и сразу такую нагрузку! У нее кровоток еще дух отвести не успел, и теперь он прямо в мышцах распадаться будет.
– А можно чуть понятнее, для тупых? – попросила Юлиана.
– Скоро мышцы от усталости заболят, – ответила северянка. – Сегодня еще ничего, слегка, а вот завтра… В общем, я дам тебе отвар, и завтра ты лучше поспи. Мальчики как-нибудь сами обойдутся.
«Мальчики» и правда с легкостью обошлись без лишних глаз и лишней болтовни. Как-то так сложилось, что они за весь день даже словом не перемолвились – повода не нашлось. Оба знали, что делать и как делать, – так о чем говорить? Тем паче что поднятая попутным ветром пурга желания лишний раз открывать рот тоже не вызывала.
Только вернувшись в усадьбу и затолкав сани под навес, Избор стянул с подбородка шарф и сказал:
– Ты раньше сегодня ложись, друже. Завтра до рассвета на охоту пойдем, развлечемся.
– На охоту? – размотал свой шарф юный маг.
– Шатуны к смертным повадились. Видать, опять кто-то неудачно над чащей летал, поднял. Одного отец вчера взял, сегодня второго валить станем. Нельзя шатуна в лесу оставлять. Все едино до весны не доживет, но бед наделает.
– Охота так охота, – согласно кивнул Битали.
К советам варваров стоило прислушиваться, так что лег потомок Темного Лорда сразу после ужина. Однако все равно не выспался. Ему показалось, что только закрыл глаза – а в дверь уже стучали.
– Вставай, лежебока, весну проспишь!
– Юлиана? – сонно удивился Кро.
– А ты кого ждал? Франсуазу? Так ты ее холишь, по лесным дебрям не таскаешь. Придется мною обходиться. – И нахальная девка снова стукнула в дверь: – Вставай, тут все уже лыжи смазали!
Юноша выбрался из теплой перины, быстро собрался, спустился вниз, в полутемный двор.
– Ты готов, Битали? – спросили его из темноты. – Тогда пошли. На привале перекусим!
Охотники вышли наружу, и молодой чародей уже привычно охнул от наполнившего легкие обжигающе-морозного воздуха. Снаружи было тихо, ни шороха, ни писка – и только искрился в бегающих по небу ярких разноцветных сполохах пушистый снежный наст.
– Вот, держи! – Мечник Дедята кинул рядом с ним две широченные лыжины с простеньким креплением: петля и резинка. – Нам ныне сразу через Прелую падь, опосля через Черную вязь. Шатун на дальние выселки пошел. До полудня нагоним.
Дикарь кинул рядом с гостевыми свои лыжи, вставил ноги и сразу пошел вперед – Битали даже не успел предупредить, что не умеет пользоваться этим снаряжением. Пришлось просто надевать и догонять.
Очень скоро выяснилось, что ничего сложного в таком передвижении нет. В девственном рыхлом насте лыжи не скользили – просто позволяли не проваливаться. Шаг за шагом юный маг просто приподнимал одну, сдвигал вперед, переносил вес, потом вторую – вот и вся наука. Он даже не задерживал варваров, шел в общем темпе. Правда, Дедята торил дорогу, Избор волок сани со смертной, а потомок Темного Лорда двигался налегке по готовой лыжне. Но тем не менее…
Заросли сменялись зарослями, сосновый бор – ельником, ельник – березняком, березняк – высоченными камышами, а камыши – ивовыми зарослями, охотники решительно ломились вперед, а обещанного привала все не было и не было.
Внезапно мечник остановился, повел носом:
– Повезло! Он нас учуял! Встреч повернул. Скоро здесь будет… – Дедята расстегнул петли тулупа и сбросил его на снег. Избор последовал его примеру, и Битали, разумеется, поступил точно так же.
Впереди послышался треск, с торчащих там берез посыпался иней. Юный маг повернул голову на звук и увидел пробивающегося сквозь сугробы бурого зверя. Судя по тому, что над настом возвышалась только голова – снегу тут навалило куда выше человеческого роста. А судя по размерам головы – шатун превышал в холке отнюдь не Битали, а самого Дедяту. Если даже не Избора, вымахавшего на голову выше папочки.
– Ну что, Битали, – оглянулся на юного мага мечник. – Ты гость, тебе первое слово. Развлечься не хочешь?
Потомок Темного Лорда скрипнул зубами.
Вот она, вежливость варваров. Гость всегда имеет право рискнуть своей шкурой.
Нет, отказаться не возбраняется!
Но только все дикари будут знать, что янтарноглазый мальчик, оказывается, трусоват. В одиночку на медведя не пошел. Мог – но не пошел.
И какой тут может быть выбор?
– Само собой! – хрипло выдохнул Битали.
– Вот, держи, – расстегнув пояс, протянул ему свой нож Избор. – Или ты с палочкой?
Проклятые варвары! Опять выбор, не оставляющий выбора…
– Юлиана! – крикнул, оглянувшись, потомок Темного Лорда. – Вот, при себе пока подержи!
Он вынул перламутровую волшебную палочку, бросил смертной, выхватил у дикаря нож и тут же, пока не возникло искушения передумать, устремился вперед.
Несколько шагов на лыжах через целину – и Битали сообразил, что стоит ему выдернуть ноги из креплений, как он сразу ухнется в снег, как в трясину, с головой. Шатун же рвал целину уверенно, его мощи хватало. Подойдет ближе, поднимет лапу, сдернет к себе и задавит. Тут никакое фехтование не спасет. Против тупой силы и крепкого черепа приемов не существует. Поэтому юный маг немного отвернул и пошел не на зверя, а чуть в сторону.
Шатун его хитрость заметил, повернул – но лыжник оказался быстрее и проскочил мимо медведя, забирая ближе к уже пробитой тропе, больше напоминающей ущелье. Зверь ринулся следом. Битали опять довернул, описал полный круг, потом еще. Шатун, недовольно рыча, тоже сделал два витка, но по более тесному внутреннему кругу, утоптав просторную поляну.
В очередной раз добежав до тропы, потомок Темного Лорда выдернул ноги из креплений и решительно прыгнул вниз, неожиданно встав прямо перед мордой зверя. И тут же резанул его ножом по носу. Медведь чуть отпрянул, взревел, махнул лапой, намереваясь вспороть когтями бок наглеца, но Битали, ожидавший именно этого, успел отпрянуть, выставив клинок, и шатун промахнулся, лишь бесполезно распоров кисть.
Однако отступать дальше было некуда – позади возвышалась снежная стена. Посему юный маг прыгнул вперед, прямо к морде, заставив опешившего зверя чуть отпрянуть, опять резанул его по носу и через правую лапу рыбкой нырнул вбок, перекувырнулся через голову, вскочил, развернулся.
Шатун тоже повернулся, весь горя от ярости, зарычал так злобно, что брызги слюны долетели до лица Битали, и поднялся на задние лапы, вскинув передние, пугая жалкого, но колючего врага своим гигантским ростом. Это была его последняя ошибка. Кро метнулся что есть силы к открывшемуся животу, широким взмахом чиркнул ножом по нему от края и до края, проскочил дальше под опускающимися лапами, перекатился с боку на бок по стене сугроба, вцепился левой пятерней в шкуру, рванул что есть силы, забрасывая себя на загривок скрючившегося зверя, вторым рывком добрался до шеи, с размаху загнал нож на всю длину чуть ниже правого уха и отскочил от хлынувшей кровавой струи в левую сторону, глубоко зарывшись в снег.
Выбираться пришлось долго, и когда Битали наконец-то оказался на вытоптанной поляне, оба варвара и смертная были уже здесь.
– Обалдеть, какая махина! – Юлиана безуспешно пыталась запрыгнуть туше на спину. – Вот это силища! Какой красавец! Тебе не жалко было убивать его, Битали?
– Конечно, жалко, – признал юный маг. – Но это был не мой выбор. Судьба подписала ему приговор, когда медведь до срока поднялся из берлоги. Мне пришлось лишь стать орудием…
– Ты слишком много думаешь о жизни и смерти, мальчик с янтарными глазами, – внезапно перебил его мечник Дедята. – На самом деле все проще. Он голодный – ты мясо. Ты голодный – он мясо. Кто кому кишки выпустил, тот и сыт!
– Фу! – передернула плечами смертная.
– Зря фыркаешь, веснушка! – Варвар с сыном поднатужились и перевернули добычу. – Этот мир устроен так, что излишне мудрые философы, дрожащие над каждой каплей крови, просто подыхают с голоду. Не мы этот мир придумали, не мы его создавали. Мы пришли в уже готовый. Нравится это тебе или нет, но соблюдать правила придется.
– Я открою вам страшную тайну, уважаемый Дедята! – не унималась смертная. – Помимо хищников, есть еще и вегетарианцы!
– Это которые травки-веточки кушают? Листики и кору? Я тоже открою тебе тайну, очаровательная веснушка. Будь ты хоть трижды травоед, но если ты боишься пролить кровь, обязательно найдется хищник, который вытопит твою тушку на сало, а твою шкурку натянет дома на кресло перед камином.
– Только на мне не надо показывать! – потребовала Юлиана.
Варвары еще раз поднатужились, перевалили тушу на сани, споро ее привязали.
– Весь мир трава и мясо? Да, дядюшка Дедята? – продолжала гнуть свою линию смертная.
– Это для шатунов все вокруг трава и мясо, веснушка, – ничуть не обиделся на ее приставания варвар. – Мы отличаемся от них тем, что у нас есть еще друзья и сородичи. Поэтому, девочка, хоть и хороша твоя шкурка, снимать я ее не стану, и скорее умру, чем позволю сделать это кому-нибудь другому!
Мечник неожиданно схватил ее за бедра, поднял в воздух, словно пушинку, и посадил на спину добытого медведя.
– И поверь моему опыту, сегодня вечером ты первая станешь нахваливать рагу из этого красавца. Любая философия приятна только на сытый желудок! Ну, поехали!
Варвары перекинули лямки через плечи, напряглись и стали вытягивать сани на наст. Битали, немного удивившись, достал палочку и взмахнул:
– Леви! – удивленно хмыкнул, взмахнул снова. – Леви!
– Зря стараешься, – выпрямился Избор. – Наш добрый папа на зверье защиту ставит, от холодного железа, огня, свинца и от колдуна заговаривает. От браконьеров. Я ведь тебе рассказывал!
– Но это же не черный глаз! – показал ему палочку потомок Темного Лорда.
– Колдовство всегда колдовство, – ответил мечник. – Ты лучше впрягайся, быстрее управимся.
Общими усилиями груз удалось выволочь из ямы. Дальше, по насту, сани пошли легче. Но все равно добраться к усадьбе охотникам удалось только в полной темноте. Посему никакого рагу добытчикам на ужин не досталось – обошлись грибами в горшочках, копченой рыбой и едким реповым квасом.
На рассвете уже другие сани, под парусом, понесли Избора, Битали и Юлиану к святилищу, для очередного корсовинга. А когда они вернулись, тяжелая охотничья повозка, освобожденная от кровавой ноши, уже стояла за воротами, готовая к новому выходу.
Как бы ни порицала смертная жестокие мужские развлечения, однако наутро она поднялась вместе со всеми и вместе со всеми отправилась в очередной лыжный переход, на этот раз через реку, через ужасающий бурелом, сквозь который местами пришлось пробираться на четвереньках, а потом по широкому гладкому полю, истинную суть которого выдавали лишь редкие камышовые кисточки, кое-где выглядывающие из-под наста.
Через пару километров охотники добрались до ельника, в полусотне метров перед которым мечник вскинул руку, остановился, потом сдернул рукавицу и засунул пальцы в рот, огласив окрестности залихватским свистом.
– Сам выйдет, – снова надевая рукавицу, сказал Дедята. – Шатуны завсегда голодные. Бояться им в лесу некого, так что не таятся. Обязательно посмотреть выйдет, кто шумит и нельзя ли его скушать?
– Сегодня моя очередь! – оживился Избор, скинул шапку и тулуп, выдернул ноги из креплений и спрыгнул в снег, тут же провалившись по грудь. Решительно двинулся вперед, вспарывая целину не хуже матерого медведя.
– Идет! – крикнул Дедята, и его сын торопливо пробежал по траншее назад, встал в самом начале.
Под елями и вправду показался снежный бурун, быстро двигавшийся к незваным гостям. Вот он сблизился с уже пробитой траншеей – и из-под наста вырвался на открытое место крупный бурый зверь.
– А-а-а!!! – закричал Избор и побежал на него.
Шатун рыкнул, рванулся навстречу, прыгнул, широко расставив лапы, дабы не дать добыче отвернуть в сторону. Варвар, наоборот, чуть пригнулся, ударил кулаком под челюсть зверя и тут же врезался под нее плечом, обнимая медведя, поднимая, напирая всей массой. На миг противники застыли, словно в танце, но Избор оказался сильнее и завалил врага на спину, давя плечом на шею. Шатун рычал и щелкал челюстью – но она лежала на спине охотника, и достать клыками хоть что-то медведю не удавалось. Его хватка тоже видимого вреда человеку не причиняла. Когти замшевую стеганку пробить не могли, а силы поломать противнику ребра зверю не хватало. Избор и сам кому угодно ребра мог поломать.
Минуты через полторы таких объятий шатун понял, что надо менять тактику, ослабил объятия, подтянул лапы. Избор быстро опустил руку и выхватил нож.
Взмах!
Всеми четырьмя лапами шатун отшвырнул человека, отбросив на добрых десять шагов, – но было поздно. Нож уже торчал в его груди.
Всего один укол – но нанесенный точно в сердце.
– Великие прародители, дружище, да ты мастер! – восхитился красотой стремительной схватки Битали.
– Твой был крупнее, друг мой, – скромно признал дикарь.
– Может, это и мясо, – вздохнула Юлиана. – Но все равно медведя жалко.
– Не было бы жалко, не была бы ты человеком, – неожиданно похвалил ее Дедята. – Но как врага ни жалей, кровавую работу все едино исполнять надо. Повеселились, и будя. Теперь давайте грузить.
В этот раз охотники возвернулись не просто поздно, а далеко за полночь. Однако требования ритуала не знают жалости и исключений – и на рассвете парус опять помчал молодых чародеев вверх по реке…
Больше всего Битали опасался, что и на четвертый день варвары найдут ему какое-нибудь очень важное занятие, но все обошлось. Гостя даже не будили, и потомок Темного Лорда смог безмятежно проваляться на постели почти до полудня, а потом спокойно погулять вокруг усадьбы. Радуясь отдыху, юный маг даже тренировок затевать не стал – одно пропущенное занятие ничего не изменит.
Однако после пятого корсовинга Избор опять поднял гостей еще до рассвета и вместо привычных просторных овчинных полушубков вручил приталенные короткие дубленки на волчьем меху.
– Скорее собирайтесь! У нас всего полчаса. Оружие и палочки не берите, там этого не надо. Идем!
Все вместе они вышли из усадьбы, спустились к реке. Избор провел гостей к навесу за лодками, к стоящему за ним сарайчику, вошел внутрь, протиснулся между развешанными сетями, толкнул вторую, внутреннюю дверь, подал руку Юлиане, потянул к себе, вместе с ней шагнул в полумрак. Битали прошел следом, на миг ощутил хорошо знакомое подташнивание, головокружение, темноту в глазах.
– Где мы?
– Здесь, – толкнул наружную дверь варвар, и они вышли в морозный лес, в редколестный сосновый бор. Похоже, далеко амулет перемещений их не унес. Та же тайга, то же время. – Пошли!
Избор двинулся вперед, разбрасывая ногами снег. Здесь его было совсем немного – широкую, метра в полтора, дорожку явно недавно чистили.
– Здесь номера, – пояснил дикарь. – Охотничий участок. Смертные часто на отдых приезжают.
Битали оглянулся на жердяной сарайчик. Пожалуй, никакого внимания такое строение привлекать не должно. Возможно, в плохую погоду смертные тут даже прятались, не догадываясь, что находятся в волшебном месте.
– Никто случайно через дверь к вам не проходил.
– Может, и проходил, – не оглядываясь, пожал плечами Избор. – Токмо с нашей стороны двери крепкие и всегда закрыты. Коли и пройдут, то просто за соседнюю комнату примут. Покрутятся да и вернутся.
Он вышел на накатанную дорогу со следами автомобильных шин, повернул влево. Еще пять минут пешком – и за очередным поворотом открылся бетонный навес и желтый автобус перед ним.
– Успели, – удовлетворенно кивнул варвар. – Он в одиннадцать отъезжает.
Двери машины открылись, водитель помахал рукой.
– Привет, охотовед! – И мужчина оглянулся назад. – Ну-ка, кто там на заднем диване греется? Освобождайте место! Нашему Избору на других сиденьях не поместиться.
– Я с гостями, Михалыч. – Варвар пожал смертному руку. – Это Битали и Юлиана.
– Хорошего вам дня, ребята! – кивнул молодым людям одетый в свитер крупной вязки смертный. – Забегайте, грейтесь. Не май месяц на улице?
– Здорово, Избор! Как дела? Отцу привет передавай! – Варвар шел через салон, здороваясь по пути с каждым из смертных. – Слыхал, неделю тому звероферму прибрежную разорил кто-то?
– Шатун поднялся, – бухаясь на задний диван, ответил дикарь. – Мы с отцом его уже взяли, так что не потревожит больше, не беспокойтесь.
С юным магом и девушкой пассажиры тоже поздоровались, но уже не так тепло.
– Ты там больше никого не видел, охотовед? – спросил водитель.
– Нет!
– Тогда поехали, чего бензин понапрасну палить.
Двигатель зарычал, и автобус выкатился на дорогу, уверенно разогнался, мчась сквозь близко подступающий, заиндевевший лес. Примерно через час лес отступил, по сторонам дороги появились домики, быстро набравшие этажи, и вскоре машина остановилась на просторной площади белого от снежных завалов, холодного, но шумного города.
Смертные явно не догадывались, что должны страдать от мороза. Они бегали, румяные и веселые, смеялись, кидались снежками. Многие сугробы лежали не просто так, а были превращены в белые скульптуры: от простеньких домов с палисадами и резными ставнями, паровозов и слонов, до Санта-Клаусов в длинных шубах и с посохами, смеющихся девушек, скачущих лошадей и птиц с раскрытыми крыльями. Еще по краям площади находились прилавки, на которых лежали пирожки, круассаны, еще какая-то выпечка, а также платки, деревянные колотушки и игрушки, а кроме того – еще и лотки с мороженым! Мало того, что мороженым торговали – смертные мороженое ели!!!
Из-за снежных скульптур доносился хохот.
– Что там, Избор? – поправила на голове шапку Юлиана.
– У смертных сегодня день города. – Варвар свернул на тропинку между снежной русалкой и какой-то волосатой головой, вылезающей прямо из земли. – Гуляют.
Склон пошел резко вниз, расчерченный множеством ледяных спусков, по которым катались на санках и круглых толстых плюшках дети и взрослые, а дальше, в низине, возвышалась могучая крепость из снежных блоков и глянцевый из-за наледи холмик. И там и там шла возня. Крепость кто-то пытался штурмовать, карабкаясь под градом снежных комьев, а вот холмик…
– Что там? – указал на него Битали.
– Игра такая у смертных. «Царь горы» называется. Кто на макушку холма забрался, сел там выше остальных, тот и выиграл. Ты вроде потомок Темного Лорда? Верховенство доказать сможешь?
И опять северные дикари пытались взять его «на слабо»!
– Ладно. – Юный маг подтянул шарф выше на лицо. – Смотри!
Он присел на корточки и лихо скатился с ближайшей горки, потеряв равновесие и закувыркавшись лишь в самом конце, вскочил на ноги, разбежался, налетел на ледяной холмик, ловко поднялся по нему почти до самой вершины и… И тут завладевший холмом мальчишка ловко отпихнул какого-то парня – тот, покатившись вниз, снес потомка Темного Лорда, вместе с ним улетев к самому подножию. Утешило лишь то, что уже через секунду сюда же скатился и мальчишка.
– Что, съел? – весело крикнул он пареньку и тут же полез обратно вверх. И с ходу поднялся метров на пять, но тут его нагнал парень, дернул за штанину:
– Не торопись!
Мальчишка, соскользнув, поехал вниз, парень стал забираться дальше.
– Помоги! – съехав, толкнул Битали в бок мальчуган.
Каким-то шестым чувством юный маг догадался, чего от него хотят, подставил сложенные руки. Смертный поставил ногу в ладони, Кро резко выпрямился, толкая его вверх, и уже через миг малой догнал своего противника, толкнул в бок, и они оба с хохотом покатились в сторону.
Битали снова полез наверх, добрался почти до середины. Тут его подловил кареглазый паренек:
– Не спеши, приятель! – И легкий толчок лишил Битали опоры.
– Ах ты… – Он покатился вниз, сопровождаемый злорадным хохотом.
Впрочем, кареглазый очень скоро и сам улетел головой вниз, едва не сбив Кро, опять штурмующего гору. Еще через миг его опять попытались спихнуть – но он успел отклониться, поддернуть к себе руку, лишая смертного опоры, потом дернул другого за штанину и посторонился, пропуская мимо, забрался чуть выше, увернулся от пинка, быстро наполняясь азартом, дернул конкурента сам, поднялся еще немного… И когда до вершины оставалось уже рукой подать, он вдруг ощутил сильный толчок в плечо.
– Фигушки, аристократ!
– Юлиана! – Кружась, Битали полетел вниз по склону, кого-то сбивая, за кого-то безуспешно пытаясь уцепиться. Но все же ухнулся к самому подножию. И ничуть не удивился, когда сверху свалилась раскрасневшаяся рябая.
– Предательница! – толкнул он девушку в сторону. Она, смеясь, прокатилась на спине, вскинула руку.
– Ты туда посмотри! – На самой вершине холма гордо восседал могучий Избор. – Скинем?
– Давай!
Они вместе ринулись наверх, но варвара дружным толчком спихнули сразу трое смертных, потом разъехались, их место занял еще какой-то плечистый гигант, однако тоже не удержался.
С пятой или шестой попытки Битали все же завоевал свою гору – на краткий миг плюхнувшись на нее животом. Но тут же кто-то толкнул юношу в пятки, и он устремился вниз головой под обрыв, крича смертным:
– Береги-и-ись! – и выкатился к ногам Избора и Юлианы.
– Ты как, дружище? – спросил его варвар.
– Жарко… – пожаловался Кро, стягивая с головы шапку.
– Так, может, мороженого?
– Давай! – вместе с ним выдохнула и девушка.
Они вернулись на площадь, взяли по брикету, уселись на скамейку, объедаясь не таким уж и холодным угощением, когда к ним подбежал остроносый тощий паренек с покрытым частыми родинками лицом:
– Избор, городские в крепости засели! Помогай!
Варвар вопросительно покосился на Битали. Тот быстро запихнул в рот остатки брикета и кивнул:
– Да не вопрос!
– Вперед, мои храбрые воины! – встала Юлиана. – Я сейчас доем и тоже победю!
Появление под стенами громадного «охотоведа» сразу изменило положение. Он с легкостью стал забрасывать снежками даже самых высоких защитников, в то время как приезжие мальчишки и девушки кинулись на стены. Городские отбивались, как звери. Битали дважды падал, получив на голову большой снежный ком – снег забился за ворот и ссыпался по спине, – но снова поднимался и все же наконец прорвался наверх.
Хорошо не первым – мог бы сгоряча и переборщить, добиваясь победы. Но смертные не переступали черты, не добивались своего любой ценой – никто из них не ударил «врага» даже в шутку. Самое большее, что позволялось в этой битве, – это толкаться, напрыгивать плечом, спихивать на обледенелый обрыв. Поэтому сражение опять закончилось смехом, пусть и с особым торжеством «деревенских».
Гордые собой победители отправились на площадь, где отметили удачу калачами, баранками, пряниками и чаем из самовара.
– А ты молодец, парень, – прихлебывая чай из стеклянного граненого стакана, подошла ближе к нему круглолицая румяная деваха в красном платке и рысьем полушубке. – Видела я, как рвался. Весь как снеговик, а все едино наверх карабкаешься! Я бы давно сбежала. Это откуда такие наезжают?
– Из Ла-Фраманса, – особо не задумываясь, признался Кро. – Меня Битали зовут.
– Меня Кариной, – отведя в сторону чай, девушка обняла его и неожиданно поцеловала в щеку. – Лавраманс – это в какую сторону?
– Это мои гости, Карина, – вырос за спиной юного мага Избор. – Из Франции приехали на места наши посмотреть.
– У-у-ух ты… – удивилась смертная. – Надолго?
Битали отрицательно покачал головой.
– Жалко. А то заезжай, у нас в Погах тоже неплохо. Охотовед, вон, знает.
– Если получится, – пообещал Кро.
– Карина-а!!! Айда на ватрушках кататься!
Девица оглянулась на призыв, отставила стакан, опять глянула на Битали:
– Пошли?
– Пошли, – пожал плечами потомок Темного Лорда.
Изрядной деревенской толпой они катались со склона, штурмовали гору, еще раз выгнали городских из крепости – однако те не ушли и, собрав ватагу, налетели, посбрасывали со стен уже приезжих. Потом все вместе, линия на линию, играли в вышибалу, а потом вдруг оказалось, что уже темно и у всех вот-вот начнут уходить автобусы.
– Поги! – напомнила Карина, обняла Битали еще раз, поцеловала в щеку и убежала вместе с подругами.
– Ну ты и ловела-а-ас, аристократ лощеный! – немедленно поставила диагноз рябая.
– Так ведь ничего не было, – с грустью пожал плечами юный маг.
– Это потому, что тебе не повезло, парень, – похлопала его по плечу Юлиана. – А то был бы ты уже и взнуздан, и охомучен.
– Ерунда. Мне никто, кроме Франсуазы, не нужен.
– Да ты не бойся, моя карамелька, я ей не скажу.
– Нам пора! – объявил Избор. – Занимайте места.
Вскоре все тот же автобус увез их и еще нескольких смертных далеко в ночь, в темную глухую тайгу. На остановке варвар распрощался с водителем и пассажирами. Битали и Юлиана последовали его примеру, спустились на хрустящий снег. Через десять минут, успев изрядно подмерзнуть на ветру, они вошли в жердяной сарайчик, тут же выскочили с другой стороны и быстрым шагом ворвались в гостевой двор.
Здесь было тепло и уютно. В просторном очаге полыхало пламя, оставаясь единственным источником света, отчего просторная зала казалась полной кровавых танцующих призраков. Хозяева сидели за столом, на котором из угощения были только кувшин, большая вилка, нож и две кружки. Однако у очага, на вертеле, медленно крутился мясистый окорок.
– Спасибо, ваше величество, – обежав двор, Юлиана поцеловала в щеку Снежану, потом мечника. – Спасибо, дядюшка Дедята. Я к себе, переодеваться!
Рябая умчалась. Избор проводил ее взглядом, поклонился:
– Батюшка, матушка… Я тоже переоденусь. Мокрый весь, много снега за шиворот насыпали.
– Чудесный праздник, мечник, – оставшись наедине с хозяевами, сел на лавку Битали. – Жалко, вы его не видели.
– Мы уже не раз на таковых бывали, гость дорогой, – пожал плечами варвар. – Сегодня решили пропустить. Притомились зимой нынешней. Хлопотная выдалась.
– В ваших землях даже смертные считают войну за веселье, – покачал головой юный маг. – Они играют в штурмы, сражения и захват власти.
– Они любят забавляться, – согласился мечник.
– Ваши колдуны веселятся вместе с ними.
– Кто же может запретить магам развлекаться?
– Вы не видите разницы между людьми и смертными, Дедята. Вы и правда заодно?
– Мы не нарушаем Хартию, мой мальчик, – вступила в разговор женщина. – И не выдаем своего существования. Наши смертные не знают о мире колдовства.
– Но между вами и ними нет никаких границ.
– Наш мир суров, мальчик с янтарными глазами, – склонил голову набок варвар. – Здесь трудно выжить в одиночку. Мы не можем строить дома месяцами. Чтобы успеть, пока тепло, надобно собираться всем миром и делать это за два-три дня для каждой семьи. Здесь не зазимовать в сарае под плащом. Попавшему в беду нужен нормальный теплый дом. Из-под наших сугробов не накопать корешков. Если голодному не дать припаса из своего погреба, он не протянет и одного дня. Чтобы жить здесь, каждый из нас должен быть всегда уверен в соседе и сам без колебаний прийти на помощь, пусть даже себе в убыток или с изрядным риском. У нас неважно, знатен ты или безроден, маг ты или смертный, богат или беден. У нас ценится только одно: по совести ты живешь или нет? Мы соблюдаем Хартию, Битали, раз уж ушли с нею из Большой Войны. Но тебе будет полезно знать, что никогда за всю историю наших земель, смертные не сожгли здесь ни одной ведьмы и ни одного колдуна.
– Ты хочешь сказать, мечник Дедята, что можно жить иначе, не так, как мы? Жить без графов и баронов, без крови и принуждения? Без страха перед смертными и без их покорения?
– Я ничего не говорил, мальчик с янтарными глазами, – с улыбкой покачал головой варвар. – Это был просто праздник, Битали. Обычное веселье смертных и затесавшихся в их толпу чародеев. Все остальное ты додумал сам.
Мечник пожал жене руку, встал, вонзил вилку в бок сочащегося жиром окорока, срезал тонкую румяную полоску.
– Если вы живете в мире совести и дружелюбия, мечник, то почему и смертные и люди постоянно играют в войну и грезят битвами?
– Не мы придумали этот мир и его правила, Битали, не мы его создавали, – покачал головой бородач. – Нам остается только послушно эти правила соблюдать. Что же делать, коли в наших землях регулярно появляются то шатуны, то графы, то взбесившиеся лисы? Работа для охотника может возникнуть в самый неожиданный момент, к ней нужно быть всегда готовым. А достойная дичь – гордость для добытчика. Вот, попробуй, мой мальчик. Уже прожарилось или еще нет?
Варвар протянул гостю вилку с ломтем медвежатины. Битали принял, прожевал, кивнул:
– Очень вкусно. Думаю, уже готово. – Он чуть отступил и поклонился. – Надеюсь, мадам и мсье, вы не обидитесь, если я ненадолго отлучусь, дабы переодеться к ужину?
* * *
Восьмое путешествие в святилище началось в снегопад. Огромные снежинки – хлопья размером с кулак – валились плотной стеной, из-за чего видимость сократилась всего до двух-трех десятков шагов. Тем не менее попутный ветер Избору удалось вызвать. Правда, совсем слабенький, и путь к святилищу занял целых четыре часа вместо уже привычных двух.
В самом зале, конечно же, было чисто и тепло, однако так темно, что Битали пришлось использовать заклинание «альба» и развесить по стенам два десятка магических огоньков.
Ритуал успел стать привычным, посему без особых разговоров Избор расстелил шкуры, а Юлиана забралась на алтарь, поджав под себя ноги. Юный маг вытянулся на полу, прикрыл глаза, начал глубоко дышать, наполняя тело яркой энергией и готовясь вновь увидеть ее потоки, заиграть эфемерными струями потаенного могущества природы и колдовства, принять их в себя и стать ее повелителем…
Однако, когда здешняя сила переполнила тело юного мага, оно вдруг словно разорвалось, и Битали оказался в светлом помещении, стены которого увивали зеленые лозы, под потолком сиял жаркий ослепительный шар, а пол выстилали ровные плиты бледно-серого гранита. В центре помещения стоял прямоугольный стол, отполированный до зеркального блеска, перед ним замерли три фигуры: плечистый мужчина, женщина с длинными русыми волосами, заплетенными в косы, с матерчатой лентой на лбу и белыми височными кольцами, украшенными многолучевой звездой, и круглолицый курносый мальчик между ними.
Далеко не сразу Битали догадался, что это не люди, а каменные изваяния. Семья перволюдей, которым поклонялись смертные до последних здешних холодов.
Послышалось цоканье – в святилище вошли несколько человек в замшевых одеждах. Среди них были и мужчины в брюках и куртках, и женщины в длинных туниках, застегнутых на плечах петлями на деревянные палочки. Они деловито расставили на столе угощение: лесные ягоды, мелко нарезанные коренья, мясо, рыбу, – склонили головы:
– Приди к нам, великий праотец, приди, матушка, приди, первый из людей. Разделите трапезу общую, примите нашу пищу, поделитесь мудростью своею…
Гости расселись за столом, стали кушать, пододвигая к статуям то одну, то другую миску, уговаривая попробовать. Наконец один из мужчин от обычной застольной болтовни перешел к тревожащей людей теме.
– Пророчества наши приносят тревожные вести, великий праотец. Обещают холод и голод, муки, дальний тяжелый путь. К тебе обращаемся, великий: яви силу свою, простри длань свою над нами, спаси детей рода своего от бед, ибо тяготы грядут невыносимые…
– Сил моих хватит на многое, дети мои, – внезапно ответила скульптура. Битали даже подпрыгнул от неожиданности. – Но понимаете ли вы, чего просите? Сытость и покой рождают лень и слабость. Отнимают разум, заливают жиром тела. Сильными, храбрыми и мудрыми становятся лишь те, кто смог пройти испытания. Испытание смертью, болью и горем. Испытание голодом, предательством и страхом. Честь не падает с небес, ее обретают, преодолевая лишения. Неужели вы готовы променять честь на сытость? Мудрость на сладость?
– Что проку от мертвого храбреца, праотец? Зачем мудрость голодному? Смилуйся над детьми своими, избавь от мук напрасных, избавь от вымирания! Пророчества твои пугают нестерпимостью, а испытания похожи на проклятия!
– Вы боитесь проклятия смертью, изнеженные дети мои? – сурово ответил истукан. – Будь по-вашему, я прокляну вас жизнью! Вы не станете умирать, пока не справитесь с бедами. Вам придется возрождаться снова и снова до тех пор, пока вы не исполните долга чести пред собой и людьми!
С этими словами каменный истукан внезапно повернул голову и посмотрел Битали прямо в глаза. Этот взгляд хлестнул словно плетью – юный маг вскрикнул и отскочил… И понял, что стоит в прохладной сумрачной пещере, в нескольких шагах от подстилки.
– Что случилось, друг мой?! – отпустил руку Юлианы северный варвар. – Ты лежал спокойно, и я не ожидал ничего опасного.
– Ритуал завершен, – хрипло ответил Кро. – Мне пора возвращаться.
