Древние подвижники высоко ценили безмолвие. Оно служило явным выражением того, что человек отвратил свои взоры от всего земного, чувственного. В «Лествице» говорится: «Есть безмолвие внешнее, когда кто, от всех отделившись, живет один; и есть безмолвие внутреннее, когда кто в духе один с Богом пребывает не напряженно, а свободно, как свободно грудь дышит и глаз видит. Они совместны, но первому без последнего нельзя быть. Посему, собственно, безмолвник тот, кто существо бестелесное – душу свою – усиливается удерживать в пределах телесного дома. Пусть келья безмолвника заключает в себе тело его, а сие последнее имеет в себе храмину разума» (гл. 27).

«На безмолвие не потянет того, кто не вкусил еще сладости Божией, – говорит преосв. Феофан. – Сладости же сей не вкусит тот, кто не победил еще страстей. Недугующий душевной страстью и покушающийся на безмолвие подобен тому, кто соскочил с корабля в пучину и думает безбедно достигнуть берега на доске.

Никто из тех, которые подвержены раздражительности и возношению, лицемерию и памятозлобию, да не дерзнет когда-либо увидеть и след безмолвия без того, чтобы не впасть в исступление ума» (Путь ко спасению. 386).

«Истинный безмолвник, – говорит Иоанн Лествичник, – не желая лишиться сладости Божией, так удаляется от всех людей, без ненависти к ним, как усердно другие с ними сближаются».

Вкусивший сладости Божией стремится на безмолвие, чтобы ненасытно насыщаться Им без всяких препон и непрестанно порождать в себе огонь огнем, рачение рачением и вожделение вожделением. Посему, безмолвник есть земной образ ангела; на хартии вожделения, рукописанием тщания, освободил он молитву свою от лености и нерадения… Безмолвник – тот, кто духодвижно вопиет: готово сердце мое, Боже! Безмолвник – тот, кто говорит: аз сплю, а сердце мое бдит.

«Таким образом, – прибавляет преосв. Феофан, – все занятие безмолвника – быть с единым Господом, с Коим и беседует он, как любимцы царя говорят ему на ухо…

Возлюбившие блаженное безмолвие проходят делания умных Сил и подражают образу их жизни. Не насытятся они во веки веков, восхваляя Творца: так и восшедшие на небо безмолвия не насытятся, воспевая Создателя…

Только те, кои сочетались с безмолвием для наслаждения любовью Божией, для утоления жажды этой любви, будучи влекомы сладостью ее, суть настоящие безмолвники. Такие, если проходят безмолвие с разумом, скоро начинают вкушать и плоды его, кои суть: ум неволнуемый, мысль очищенная, восхищение ко Господу, молитва ненасытная, стража неокрадаемая, всегдашние слезы и проч.» (Путь ко спасению. 386–387.)

«Как рыбы, – говорит св. Антоний, – оставаясь долго на суше, умирают, так и монахи, находясь долго вне кельи или пребывая с мирскими людьми, теряют любовь к безмолвию. Посему как рыба рвется в море, так и мы должны спешить в келью, дабы, оставаясь вне оной, не забыть о внутреннем бдении. Уединение освобождает от трех искушений, от искушения слуха, языка и взора». (Дост. сказ, о подв. отц. стр. 4.)

Примеры безмолвия мы можем видеть в жизни древних подвижников. Св. Макарий Египетский ежегодно проводил время Великого поста в безмолвии. В Нитрийской пустыни жил авва Ор, отверзавший уста только при крайней необходимости. Отшельник Феона в течение 30 лет, прп. Феодосии – 25 лет, Иоанн Молчальник – 37 лет пребывали в постоянном безмолвии. Чтобы облегчить подвиг безмолвия, св. Пахомий ввел между иноками язык жестов, который отчасти должен был заменять разговор.

Греко-российская православная Церковь в последнее время возрастила затворника и безмолвника в лице преосв. Феофана, более 20 лет проведшего в безмолвии.