Известие от Петра Громова граф Орлов-старший получил поздним вечером следующего после «процедуры выбрасывания из окна пьяного британского резидента сэра Стефенса». Отставной гусар сообщал, что он пока еще жив и предлагал тайное место встречи, намекая на то, что жизнь его находится в опасности.

Граф Алехан, ознакомившись с запиской Громова, сначала настроился на то, чтобы проигнорировать это приглашение, сказав: «Все под Богом ходим! А этого господина неплохо было бы проучить за его неразрешенные исчезновения…» Но через несколько минут граф уже переменил свое мнение и, прихватив с собой братика Федю, отправился в район порта, в одном из многочисленных кабаков которого и была назначена встреча.

Громов проявил незаурядное мастерство в умении скрываться и это навело Орлова на мысль, что гусара действительно разыскивают не только свои, а и чужие. И это были, скорее всего, англичане, иначе бы бестия Стефенс, удачно для себя выпавший из окна дворца Орловых, не спрашивал бы о том, куда подевался отставной гусар. Петр Громов же поджидал друга и начальника не в том кабаке, где сам назначил, а в следующем, из окон которого хорошо просматривались подъезды и подходы к первому заведению и в случае опасности легко было скрыться от врагов, если бы они вдруг перехватили записку Громова.

— И где это «ваша светлость» изволит лазать без спроса? — сразу взял быка за рога граф Алехан, после того, как Громов провел братьев Орловых в крохотную комнатенку без окон, предназначенную для игры в кости и потому кроме стола и четырех стульев другой мебели в ней не имелось.

— Все расскажу, ничего не утаю, — побожился отставной гусар, приложив руку к сердцу. — Но в первом слове своей защитительной речи должен упомянуть о сэре Стефенсе и всех его шпионах, коим нет числа. Это сущий дьявол во плоти! Он возжелал за ничтожную мзду овладеть моей бессмертной душой, отправив ее в адское пламя…

— Ближе к делу! — стукнул кулаком по столу граф Алехан.

— Англичане попытались меня завербовать, потребовав, чтобы я выдал им все секреты, носителем которых являюсь, — сказал Петр Громов и истово перекрестился на тот угол, где должны были бы находиться иконы, но которых в этом непристойном заведении никто повесить не догадался. — Однако не на того напали! Меня им не купить! Я гордо отказался от всех гнусных бесовских предложений и тогда начались дьявольские козни против меня. Теперь они меня ищут, чтобы предать мучительной смерти, право слово! — снова перекрестился Громов.

— Так и быть я тебе дам охрану, — пообещал граф Алехан. — Но с одним условием! Ты честно расскажешь, где все это время прятался.

— Мне помог наш общий друг из пиратов Николас Красный. Он укрыл меня на греческом острове Эвбея, где я стал свидетелем чуда…

— Что же ты замолчал? — нетерпеливо подпрыгнул на стуле граф Федор, которого так и подмывало узнать, что произошло с гусаром дальше. — Продолжай!

Но вместо слов Громов хлопнул дважды в ладоши и в комнату занесли старинные амфоры, древние поделки из золота и драгоценных камней, последней на стол перед изумленными Орловыми легла небольшая, искусно сделанная камея с изображением святителя Николая Мирликийского.

— Где?.. Откуда это у тебя?! — вскричал граф Алехан, задохнувшись от восторга.

— Это все отттуда, с острова Эвбея, — ответил Громов. — Там находится гробница святого Ивана Русского…

И отставной поручик поведал Орловым историю о житии неизвестного в России святого и о том, как некое тайное общество греческих повстанцев, помогающих собратьям по вере в деле освобождения от ига магометан, передали все эти ценности русским воинам в обмен на оружие и помощь в борьбе.

— Будет им и оружие, и помощь, — пообещал Орлов-старший. — А подобные ценности требуется обмыть, но сначала все это надо доставить в целости и сохранности во дворец. Этим мы займемся прямо сейчас.

Вскоре ценности оказались погруженными в графскую карету, за которой был послан Орлов-младший, знавший, где ее искать. А еще через полчаса драгоценный груз без каких-либо происшествий был водворен в штаб-квартире Орловых и занял подобающее место среди других предметов старины в кладовых дворца.

Потом на радостях Орловы вместе с Громовым хорошо выпили. А сам граф Алехан, находясь в ударе, принялся устно сочинять некую повесть, точнее намечать ее будущий сюжет:

— Это было давно. Так давно, что никто уже и не помнит. В тот достопамятный день, точнее ночь, сразу нескольким добропорядочным гражданам итальянского городка Бары приснился один и тот же чудесный сон, в котором явился им святитель Николай Мирликийский и потребовал перевезти его мощи из Мир Ликийских в Бар-град. Восстав после сна, горожане обо всем рассказали жителям города на молитвенном собрании. Тут же было решено выполнить требование почитаемого здесь святого. В поход за чудотворными мощами отправили сорок семь самых достойных и преданных вере граждан. Но не знали они, не ведали, что об их сборах прознали шпионы из Венеции, правители которой так же спали и видели себя владельцами чудесных мощей. И эти венецианские дожи так же снарядили свои корабли в морской поход. Но жителям Бар-града помогал сам святой Николай и потому после многих и многих приключений святые мощи оказались именно у барян.

В Бар-граде в тысяча восемдесят девятом году был возведен храм, в котором теперь хранятся чудотворные мощи в специальной серебряной раке, украшенной драгоценными каменьями. Именно там через пять лет знаменитый проповедник крестовых походов Петр Пустынник склонил герцога Боэмунда взяться за оружие и отправиться освобождать Гроб Господень от неверных.

— А я ведь побывал в Бар-граде несколько лет назад, — вставил свое слово Петр Громов. На что Орлов-старший ответствовал в своей излюбленной манере — пословицей:

— Наш пострел везде поспел!

— Видел я и верхнюю церковь и нижнюю, — продолжил Громов. — Слушал там литургию, приложился ко гробу святого. Там же узнал, что от чудесных мощей проистекает некая «манна», которую раздают всем желающим безвозмездно, но… наполняют ею специальные сосуды с изображением святителя Николая, которые продаются в местных лавчонках за огромные деньги. Там один выродок за очень большие деньги продавал частички мощей святителя. Как сейчас помню, его звали Николай Кассано. Но это оказалось чистой воды обманом. Вместо костей святого мошенник подсовывал верующим морскую гальку и песок. Пришлось этого Кассано хорошенько проучить. Этот гад должен был запомнить «чертового русского гусара» и его пудовые кулаки.

Больше не выдержал граф Федор, заявив:

— Вам бы обоим романы сочинять, а не по чужим странам шляться. Писать можно и дома, обложившись книгами из пыльной библиотеки. Сочинители хреновы… Давайте-ка лучше выпьем — это дело неотложное…