Глава 17
Риса Ригал
В приемном покое я сидела не просто подавленная — совершенно убитая. Раш в больнице, и в этом виновата я. Я, его защищающая, и не уберегла.
Сейчас врачи осматривают повреждения и пытаются их залатать, но уже понятно, что ближайшие пару дней Раш проведет в больнице.
А я сижу здесь и не знаю, что делать. И раз за разом прокручиваю в памяти картину его ранения. Как я могла это допустить?
Горло сдавили рыдания.
Уже много лет я не плакала, считая себя сильной женщиной, однако теперь мне было больно. За Раша я переживала, как не переживала ни за одного своего напарника.
Подошла медсестра, подсунула успокоительное. Я автоматически выпила. Меня до сих пор трясло. Откинувшись на спинку кресла, невидящим взглядом уставилась в стену, в душе бушевала целая буря чувств. Меня грызла вина.
Сколько я так просидела, сказать трудно. В какой-то момент ко мне подошел врач, и я вскочила с места, уставившись на эскулапа пытливым взором. Пожилой севар, заметив мои метания, похлопал меня по плечу.
— Не стоит так переживать. Не при смерти же ваш напарник! С ним все будет хорошо.
Я не поддалась на уговоры. Этот мужчина не знает всего.
— Как он сейчас?
— Особо порадовать не могу. У него множественные ушибы, ранения, повреждения внутренних органов. Все открытые раны не несли опасности для жизни, мы их зашили и залечили. С помощью магического проникновения восстановили внутренние органы. Но нужно время, чтобы они полностью нормализовали свою работу.
Я прикрыла глаза. Подобное лечение очень дорого, нам его оплачивает Дозор, и тем не менее, если бы мы промедлили, не успели доставить…
— Сейчас все позади, но несколько дней он должен провести в больнице.
Я представила реакцию напарника на это сообщение, и мне стало жаль того, кто ему об этом скажет.
— Раш уже знает?
— Да, — криво усмехнулся доктор. — Он воспринял наше решение без особого энтузиазма.
Надо думать!
— Но в связи с госпитализацией ему нужны вещи. Есть ли какие-нибудь родственники, способные предоставить ему все необходимое?
Я растерялась. За все время, что мы были напарниками, Раш никогда не рассказывал о семье. Есть ли она у него вообще?
— Я точно не знаю, поддерживает ли он отношения с родными, но обязательно выясню это у него. А пока сама позабочусь обо всех его нуждах.
— Тогда можете его навестить. Но недолго!
Получив разрешение, я сразу же поспешила вдоль коридора и, резко остановившись у нужной двери, осторожно ее приоткрыла.
— Заходи уж! — пробасил изнутри Раш.
Я вошла в палату.
В палате находились мой напарник и еще один мужчина. Кивнув ему, я направилась к Рашу.
— Жена пришла? — спросил лежавший напротив чадара вампир.
— Лучше, — усмехнувшись, ответил Раш, внимательно вглядываясь в мое лицо.
Я присела рядом с кроватью на стул для посетителей.
— Только не начинай, — с опаской поглядывая на меня, попросил Сонха.
Я кивнула, всматриваясь в его лицо, анализируя внешний вид и повязки. Чувство вины, тревоги и чего-то еще давило на меня тяжким грузом. Раш со все возрастающим волнением следил за выражением моего лица.
— Ну, Риса, можешь начинать меня пилить, — с тревогой вглядываясь в меня, разрешил напарник. — Как я был неосторожен… И подверг себя опасности…
— Это я тебя подвергла опасности. Не ты должен был себя оберегать. Это моя работа, — тихо сказала я, рассматривая рисунок на постельном белье.
Раш нахмурился:
— Что это за глупости ты здесь несешь? Я что, маленький ребенок, чтобы ты меня берегла?! Мы нормально отработали операцию. Успешно. А то, что я получил травмы… Так, работая в Дозоре, надо быть готовым к таким неожиданностям.
Я кивнула, по-прежнему не встречаясь с напарником взглядом. Пусть говорит что угодно. Знаю, упрек он мне в лицо не бросит, да и считает себя всесильным. Но от этого моя вина меньше не становится. Факты, факты…
— Лучше скажи мне, у тебя есть родственники, которым нужно сообщить о случившемся с тобой?
— Которым нужно сообщить — нет.
Я вскинула голову и посмотрела на Раша, он — на меня. Но каждому было интересно свое. Мне — что у него за история с родными, ему — продолжаю ли я думать «всякие глупости» о своей вине.
Но если Раш ничего мне больше сказать не хочет, то и я лезть в душу и выпытывать не буду. Пока. Напарник, поняв, что не в том положении, чтобы со мной спорить и что-то доказывать, решил тоже обождать с откровенным разговором. Пока.
— Возьми ключи и съезди ко мне домой. Привези все, что нужно, а дальше я сам справлюсь.
— Ты что, думаешь, что я брошу тебя в больнице одного?! — возмутилась я.
— Мне помощь не нужна! Не инвалид, — уперся Раш.
— Значит, ты меня плохо знаешь!
Забрав ключи из сумки, висящей на кровати, чтобы собрать все для него необходимое, сообщила чадару:
— Теперь будешь лечиться, а я позабочусь, чтобы ты ни в чем не нуждался, пока полностью не выздоровеешь.
Хоть как-то заглажу вину.
— Даже в женской ласке? — подколол меня напарник.
— Даже в ней, — подтвердила я, с удовольствием глядя в растерянные глаза чадара. — Ласка — она разная бывает…
Уже направляясь к выходу, я обдумывала план заботы о напарнике, а мне вслед летел его тихий смех.
* * *
Раш жил в небольшом доме (хотя скорее его можно было назвать лачугой) недалеко от границы города. Добралась я быстро. Пять минут езды от городских ворот — и вот чуть в стороне от дороги сквозь кустарник виднеется хибара Раша.
В холостяцком логове напарника я была всего пару раз, тем не менее оно врезалось мне в память. Стены со старой отделкой, потертые полы с уже облезлым рисунком. Комнат в доме было две, и мебель в каждой можно было пересчитать по пальцам одной руки: только самое необходимое.
Войдя в дом, поняла: с моего последнего посещения мало что изменилось. Не заходя на кухню, я сразу направилась к шкафу в спальне. Эта комната буквально «радовала» глаз. Полка, кровать, шкаф — вот и все. Раш объяснял свою любовь к минимализму так: «Убирать меньше». Но, открыв створку и посмотрев на груду вывалившейся из шкафа одежды, пришла к выводу, что и этим напарник не занимается.
Вздохнув от безысходности, я закопалась в эту кучу одежды, пытаясь отыскать необходимое. Дело оказалось непростым, и пока я нашла в доме все, что нужно, прошло часа два. Не понимаю, как можно столько зарабатывать и жить в таких условиях!
Собрав вещи и закрыв дом, я успела заехать в больницу и передать вещи напарнику.
Тот, гримасничая, поймал мою руку и поцеловал в знак признательности за заботу. По телу пробежал ток. Я ужаснулась своей реакции. Чадар лежит в кровати не в состоянии подняться, а я после шутливого жеста готова наброситься на него с нескромными желаниями!..
Нет, определенно нужен любовник. Пожелав напарнику выздоровления, я от греха подальше быстренько откланялась.
Вечер на улице был совершенно волшебным. Тепло, легкий ветерок шевелит листву деревьев, а заходящее солнце освещает крыши домов, придавая городским улочкам незримое романтическое очарование.
Позволив тагару самостоятельно двигаться к дому, задумчиво скользила взглядом по окружающим, но при этом практически ничего не видела. На душе скребли кошки.
Я мысленно перебирала знакомых мужчин, которые подошли бы на роль временного любовника, а перед глазами стояло лицо Раша. Может, сгодится и незнакомый мужчина? Так ничего и не решив, я, совершенно подавленная, добралась до дома, но и там у меня все валилось из рук. С Никой говорить не хотелось, да и вообще не было желания общаться с кем бы то ни было, но мысли о подруге воскресили в памяти наш последний разговор:
«…по древним преданиям, любовь — это особенное чувство, одно из самых сильных. Когда любишь, на этой земле тебя держит любимый человек, ты готова умереть за него, готова простить то, что другим никогда бы не простила. Готова отдавать, ничего не прося взамен. Любовь поглощает тебя с головой, и ты не представляешь своей жизни без любимого, и никто не в силах его заменить».
Это самое я и чувствовала к Рашу — и довольно давно, — только я никак не могла себе в этом признаться. Потому у меня и были проблемы с личной жизнью. Я встречала мужчину, общалась с ним и в то же время подсознательно сравнивала его с Рашем. Для меня сравнение всегда было не в пользу кавалера.
Потому шутки напарника по поводу личной жизни так задевали меня, заставляя доказывать ему и себе, что я способна чувствовать что-то и к другим. Но я себя обманывала.
А сегодня на задании он чуть не погиб. Я до сих пор словно горю, когда вспоминаю, как его ранили. Мой мир сошел с орбиты, когда я решила, что теряю его. Чувство вины? Конечно, оно присутствовало, но породила его именно любовь, а не долг и дружба.
Осознание накрыло меня лавиной, и некоторое время я лежала на диване, сжавшись в комочек и примиряясь с правдой.
А потом представила свое будущее и заплакала.
— Боги Айфира, что же мне теперь делать?
Беспокойным сном я забылась лишь спустя пару часов, и этой ночью мне первый раз приснился любимый мужчина.
Раш Сонха
Я терпеть не могу болеть. Самое для меня плохое в этом — необходимость целыми днями лежать в кровати, совершенно не зная, чем себя занять. Просто агония!
Но в этот раз меня беспокоила еще и Риса. Всегда открытая и непосредственная, сейчас напарница замкнулась и совершенно не шла на контакт. И, главное, я знаю причину: ее грызло чувство вины за то, что меня не уберегла!
Что за дикая у женщин логика? Я — мужчина, а она должна меня охранять… И ведь серьезно в это верит! Единственный ее служебный долг — это обеспечить мне условия для работы, магическую помощь. Что общего это может иметь с моей безопасностью? Но результат ее выводов налицо: теперь она будет мучить себя угрызениями совести, а меня — опекой. Непроизвольно воспоминания перенесли меня в первый день нашего знакомства.
Переезжая в новый город, я ожидал, что перевод принесет мне облегчение. Какими бы ни оказались коллектив и напарник, хуже, чем раньше, уже не будет. И тем не менее я ошибся.
Женщина-защищающая — совсем не то, о чем я мечтал, особенно после того, как представительница прекрасного пола привнесла в мою жизнь столько проблем, разрушив отношения с напарником. Однако при переводе выбора не предоставляют, приходится работать в паре с тем, с кем поставят. Тем более что по документам Риса обладала хорошим уровнем дара и имела неплохие характеристики. Тогда я отнесся к этому скептически, но вскоре понял, как был не прав.
Моя защищающая — хороший специалист, не очень опытный, но опыт приходит со временем. После того как она спасла мне жизнь, я присмотрелся к ней и как к человеку. И за все время ни разу об этом не пожалел. Одна из лучших представительниц прекрасного пола, которых мне только доводилось встречать, — с открытой душой, бескорыстная и преданная. Очень редкие качества для женщины.
Но бывают и у нее сдвиги в разумности мышления, и сейчас как раз один из таких случаев.
Мои размышления прервались, так как открылась дверь и в палату зашла Риса. В первый момент я даже не узнал ее, так плохо она выглядела.
— Что случилось? — спросил я, непроизвольно подтянувшись на постели.
— А? — отозвалась она и, поставив сумки на стул для посетителей, начала методично их разбирать.
Такое ощущение, что у нее кто-то умер или она не спала всю ночь.
— Я спрашиваю: что-то случилось?
— Все хорошо, — ответили мне, даже не взглянув в мою сторону.
Вампир, лежащий напротив, чуть улыбнулся и направился прочь из палаты. Он вчера весь вечер рассказывал мне про свою несчастную любовь и предостерегал от ошибок, а мне даже лень было опровергать его неправильные выводы о том, что мы с Рисой женаты. Но зато теперь я рад, что он оставил нас в палате одних.
— Вчера ничего не случилось? — начал допрос я.
— Нет.
— Ты нормально добралась до моего дома?
— Да.
— Тебя вчера ничего не расстроило?
— Только твое ранение.
— С тобой все хорошо?
— Да.
— И ты ничего не хочешь мне рассказать?
— Да.
— Ты наконец-то оставила попытки устроить свою личную жизнь?
— Да.
— И родишь мне ребенка?
— Да.
Угу. Вот и поговорили.
— Почему ты не хочешь рассказать, что тебя беспокоит?
Мне не нравилось такое положение вещей. Раньше достаточно было ее подразнить — и она делилась переживаниями, а теперь молчит. Что же произошло? Все ли дело только в ее чувстве вины, с которым я быстро справлюсь, стоит выписаться? Или это ее друг, который никогда мне не нравился?
— Риса, лучше расскажи сама, иначе я начну докапываться.
В ее глазах мелькнуло загнанное выражение и пропало.
— У меня есть теория о том, как происходят прорывы, и я хочу ее проверить.
Теперь, чувствую, загнанное выражение появилось в глазах у меня.
— Нет!
— Что? Почему? — удивилась Риса.
— Что вообще за теория? И как она пришла тебе в голову?
— Вот съезжу, посмотрю и тогда — если подтвердится — скажу тебе.
— Риса… — предостерегающе начал я, — ты совсем из ума выжила? Ты представляешь, как может быть опасно в нестабильной местности? Особенно теперь, когда твари лезут отовсюду? Жить надоело?!
Напарница, замерев, долго на меня смотрела со странным выражением на лице, а потом засобиралась на работу.
— Мне пора. Шеф совсем ненадолго отпустил.
— Ты с ним говорила о своей теории?
— А будет толк?
— Риса, послушай меня хоть раз…
— Все, я пошла, — махнула мне рукой напарница и скрылась за дверью.
А я заскрипел зубами от бессилия.
Риса Ригал
Чувствовала я себя ужасно и утром встала вся разбитая. Есть не хотелось, работать — тоже, но с утра нужно навестить напарника и я, связавшись с шефом, предупредила об опоздании. Пока покупала все необходимое и добиралась до больницы, обдумывала сложившуюся ситуацию.
Несмотря на разговор с Никой, точно знала: у нас с Рашем как у пары будущего нет. Я бы не смогла терпеть его измены, он — мою требовательность. Я отношусь к тому типу женщин, которые охотно приспосабливаются к партнеру, но и к нам кое в чем тоже нужно приспосабливаться. Раш не даст мне стабильности и не пойдет на уступки. Значит, нечего начинать то, что неизбежно придет к концу.
Ника советует поговорить, но если все пойдет не так, как хотелось бы, слова обратно не затолкаешь…
К тому же есть самая главная причина, делающая наши отношения невозможными, — он не испытывает ко мне ничего, кроме дружеских чувств. А значит, чтобы не ставить нас обоих в неловкое положение и не портить тем самым отношения, мне нужно молчать и скрывать свои чувства. Так и мне, и ему будет лучше и легче…
Как только я появилась в палате, напарник сразу догадался, что у меня что-то случилось, и принялся, как за ним водится, выпытывать, что случилось да что произошло…
А как я могу рассказать ему, что произошло, когда так стыдно, что хоть подхватывайся и беги прочь? И когда он перешел к угрозам, положение стало отчаянным. Спасение пришло неожиданно: я вспомнила о своем решении разобраться с этими прорывами. И выпалила ему об этом своем желании, отметив про себя, что действительно нужно этим заняться. Единственным, что могу сделать, чтобы оправдать свою безалаберность и непрофессионализм на последнем задании.
Не скажу, что напарник воодушевился, но мне было все равно. Необходимо сбежать, пока душевный разлад не вырвался наружу. За несколько дней, что он проведет в больнице, я смирю чувства, спрячу, и все будет по-старому.
Первое, что я сделала, это направилась к начальству и написала заявление на отпуск. Нужен мне, в конце концов, отпуск или нет? Тем более наверняка через несколько дней Раша выпишут, и его нужно будет удерживать дома, чтобы долечился. А пока…
А пока я поехала на место одного из прорывов. Что-то не давало просто выбросить его из головы. Забыть, как пройденный этап.
Поле, следы на земле, отголоски чар до сих пор напоминали мне о том, что не так давно здесь было совершено жертвоприношение. Оглядевшись по сторонам, я выбрала ту, откуда появились твари, и направилась туда. Меня одолевало странное ощущение незавершенности, что мы чего-то не заметили. Но, обойдя весь периметр, я не нашла ничего интересного. Ясно, что везде поработали чистильщики, но они убрали только следы борьбы и трупы.
Присев на траву, я решила рассуждать логически. Если вокруг ничего нет, значит, это скрыли, а если скрыли, то… Как бы я стала надежнее всего прятать следы? И поднявшись, снова направилась осматривать территорию. Мой взгляд то и дело цеплялся за кучу наваленных старых бревен. Пожалуй, что-то подозрительное проще всего замаскировать именно там.
Подойдя ближе, я решила разгрести завал: все равно больше ничего подозрительного не нашла, а сдаваться не хотелось. Взявшись напитывать магией деревья, я разрушала их одно за другим, расходуя силу, и когда взорвалось последнее бревно, я была не только до невозможности уставшей, но и грязной, как чушка. Но оно того стоило.
Как только деревья исчезли, я увидела присыпанный землей ход и, упав на колени, начала его разгребать. Быстрее, нужно быстрее найти то, что там скрывают!.. Любопытство просто переполняло меня.
Вот деревяшка, прикрывавшая землянку, отброшена, и я, подобрав и напитав магией большую палку, замирая от страха, прошла внутрь. Зажгла светлячок.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы рассмотреть то, что там находится, — и я опрометью бросилась на выход. Меня вывернуло, и не раз.
В том маленьком, вырытом в земле помещении было совершено жертвоприношение. Такое же, как в храме, найденном нами ранее. И точно так же не было никакого запаха. Совпадение? Или все же преступная закономерность?
Срочно нужно домой и в неосеть! Там точно получится найти что-то стоящее. И спрошу у Ники. У вампиров с ритуалами крови отношения тесные. Одно ясно точно: спонтанные прорывы не случайны. Чудовищам помогают проникнуть в этот мир люди!
* * *
По дороге домой я сделала небольшой крюк и, забыв про свой внешний вид, в первую очередь направилась к Рашу. Зря!
Во-первых, за внешний вид влетело от врача, во-вторых, нужно было видеть выражение лица Раша, когда тот меня увидел.
Он приподнялся, облокотившись о постель, и воскликнул:
— Что случилось? Ты ранена?
А у меня при взгляде на него снова всколыхнулись притаившиеся было чувства. Прикрыв глаза, подумала, что пройдет время, и я научусь с этим жить.
— Со мной все нормально! Так, ты ложись давай, а то не расскажу, где была и что нашла.
Мрачно покосившись на меня, напарник вернулся в горизонтальное положение, и я приступила к рассказу. Слушал меня чадар молча, не перебивая, но как только я закончила, высказал все, что думает о моих умственных способностях, безответственности и безалаберности.
Я понимала, что его слова вызваны заботой и что он желает мне добра, но в свете последних открытий мое сердце кровоточило от неразделенной любви, потому молча поднялась и вышла.
