Всем памятна народная песня на слова русского поэта XIX века Федора Глинки: «Вот мчится тройка почтовая вдоль по дороге столбовой, и колокольчик, дар Валдая, гремит уныло под дугой…» Столбовая, почтовая дорога в старину именовалась ясачной дорогой, или яскою. Отсюда, возможно, происходит название села, что в 20 километрах западнее Москвы, – Яскино. Впрочем, толковый словарь дает и иное объяснение: яса, или яска, – это вестовая пушка или пищаль, подававшая в случае необходимости сигнал тревоги. А нашествие на Московию ворога с запада было событием нередким. В летописях читаем: «И те караульщики стрелили ясою». В старину село так и зна чилось в документах, как «сельцо Яски, Звенигородского уезда».

Сегодняшнее Яскино расположилось на западном выезде из города Одинцово, слева от Можайского шоссе и в километре от станции Отрадное Белорусской железной дороги. От старого «сельца Яскина на пруде», каковым оно именуется в грамоте 1627 года, собственно и уцелел разве один только этот пруд да еще несколько обитаемых домов с палисадниками. Все остальное пространство занимают гаражи и склады. Зато Яскино может похвастать своей интересной историей, ставящей это село в один ряд с самыми знаменитыми усадьбами прошлого времени.

Первый из хозяев Яскина – это стряпчий при царе Михаиле Федоровиче Романове в 1620-х годах Андрей Иванович Чепчугов. Известно, что он заложил дворянам Талызиным свою подмосковную деревню Зеленково близ Павловской Слободы и тогда же приобрел Яскино. Сопровождал царя в поездках, был на торжественных церемониях, а в 1625 году стал царским стольником. На свадьбе царя с Евдокией Стрешневой устилал красными парчовыми тканями путь царя. Его имя упоминается в числе приближенных ко двору вплоть до 1654 года.

Следующими владельцами Яскина архивы называют окольничего и думного дворянина Александра Севостьяновича Хитрово (ум. 1686) и его жену Домну Семеновну, по первому мужу боярыню Морозову. А. С. Хитрово участвовал в военных походах, был воеводой в Свияжске, а в 1676 году устраивал всю церемонию венчания на царство царя Федора Алексеевича. Этот хозяин Яскина управлял еще и Оружейной палатой и Приказом Большого дворца в качестве помощника оружничего. После него Яскино наследует его сын боярин Федор Александрович Хитрово. При нем в селе выстроена деревянная церковь во имя Иоанна Богослова. В 1730 году село Яскино, равно как соседнее Одинцово, принадлежит графу Павлу Ивановичу Ягужинскому (1683–1736), женатому первым браком на дочери Ф. А. Хитрово Анне Федоровне. Яскино было ее приданым.

П. И. Ягужинский – один из ближайших сподвижников Петра Великого, первый генерал-прокурор Российского государства. Его отец, бедный литовский органист, приехал с семейством в Москву в 1687 году и поселился в Немецкой слободе при лютеранской церкви. Между тем юный Павел Ягужинский самостоятельно изучил несколько иностранных языков, преуспел в науках и принял православие. Так что к моменту его случайной встречи и первого разговора с царем Петром в 1701 году ему было чем удивить царя-преобразователя. Вот ступени его восхождения по служебной лестнице: капитан Преображенского полка (1710), генерал-адъютант Петра I (1711), генерал-майор, первый генерал-прокурор Сената (1722), генерал-лейтенант (1722), генерал-аншеф (1727).

Вторым браком Ягужинский женился на графине Анне Гавриловне Головкиной, дочери воспитателя Петра I графа Гавриила Ивановича Головкина. С первой супругой Анной Федоровной граф Ягужинский был разведен Священным синодом. В те времена это было великой редкостью, и для развода нужны были совершенно особые обстоятельства. Причиной развода в данном случае стало «непотребное поведение» графини, которую пришлось определить в монастырь.

Естественно, что по службе генерал-прокурор был очень близок с «птенцами гнезда Петрова», одним из которых являлся светлейший князь Александр Данилович Меншиков. До нас дошел журнал (юрнал) светлейшего князя, изданный «Российским архивом» (М., 2000. Т. X). Журнал рассказывает, например, о том, как граф П. И. Ягужинский в ноябре – декабре 1715 года вел переговоры с датским и прусским дворами о планах будущей кампании 1716 года против Швеции и об организации совместного русско-датского десанта в Сконию (область Швеции). Ягужинский привез тогда Петру грамоту датского короля Фредерика IV с извещением о взятии шведской крепости Стральзунд в Померании.

Портрет Павла Ивановича Ягужинского. Рисунок А. Скино

Вот некоторые любопытные отрывки из «Повседневных записок делам князя А. Д. Меншикова 1716–1720»: «24 марта 1717 г. из Роттердама, отправив Екатерину в Гаагу, сам на яхте поехал Петр во Францию. При нем находились… генерал-адъютант Ягужинский». А вот запись из юрнала 1719 года с соблюдением орфографии оригинала: «…И по прибытии по розговорех прибыл [А. Д. Меншиков] к господину генералу-маэору Ягушинскому, куда и господин генерал-адмирал его сиятельство граф Апраксин и его превосходительство тайной советник господин Толстой прибыли, и по розговорех оной господин Ягушинской отъехал в путь свой, а его светлость [А. Д. Меншиков] прибыл в дом свой и был в покоях, к нему прибыл архимандрит Феодосий». Речь здесь идет об отъезде Ягужинского на Аландские острова, где тогда происходили мирные переговоры со Швецией.

Петр Великий так отзывался о Ягужинском: «Что смотрит Павел, так верно, как будто я сам видел». Интересно, что большинство исторических документов утверждает, что генерал-прокурор напрочь не воровал, даже малая тень лихоимства и мздоимства на него никогда не падала. За свою долгую и беспорочную службу Павел Иванович был награжден всеми орденами Российской империи и многими ценными подарками: островом на реке Яузе, огромным имением в Дерпте (ныне г. Тарту в Эстонии), большими денежными суммами. Уделял он внимание и полученному в приданое Яскину, посещая тамошнюю церковь. После смерти Петра I А. Д. Меншиков из чувства мести к Ягужинскому отправил его послом при Польском сейме, а временщик Бирон при императрице Анне Иоанновне делает Ягужинского послом в Берлине. Однако петровский генерал-прокурор и при этих неблагоприятных обстоятельствах всегда возвращался к прежней должности.

После Ягужинских Яскино принадлежало правнуку знаменитого петровского горнозаводчика Аникиты Демидова – титулярному советнику Демидову Льву Прокофьевичу (1745–1801) и жене его Авдотье Васильевне. Это был умный, образованный человек, получивший образование в Германии. Яскино при нем фактически преобразовалось в опытную селекционную станцию, где выращивались редкие южные растения. Лев Прокофьевич служил по военной части в чине лейб-гвардии прапорщика, а затем стал коллежским асессором и состоял дежурным офицером в Московском университете. В Москве у него было два дома. От горнозаводчиков Демидовых владельческая линия ведет к потомственным российским князьям Гагариным. В 1852 году хозяином Яскина значится князь Сергей Иванович Гагарин; здесь насчитывается 24 двора и проживает 93 души мужского пола и 91 женского пола. В 1890 году число жителей возрастает до 178, уже с новыми хозяевами.

В это время в летописи села Яскина наступает подлинный историко-культурный период, когда владелицей имения стала Софья Николаевна Карзинкина (1836–1911), благотворительница, жена богатого чаеторговца А. А. Карзинкина, хозяйка художественно-музыкального салона в имении Яскино, владевшая, кстати, также и соседним селом Акуловом. Ее сын Александр Андреевич Карзинкин, археолог и нумизмат, входил в состав Совета Третьяковской галереи (1904–1913) и являлся научным сотрудником Исторического музея (1918–1929). Он был близким другом Ф. И. Шаляпина и мужем знаменитой балерины Аделаиды Антоновны Джури (1872–1963). То была российская артистка балета и педагог, итальянка по происхождению, прима-балерина Большого театра до 1903 года (Эсмеральда, Жизель, Одетта-Одилия), а в 1926–1946 годах – педагог Хореографического училища при Большом театре.

Дочь С. Н. Карзинкиной Елена Андреевна (1869–1943), жена писателя Н. Д. Телешова, в свое время известная художница, последняя любовь художника И. И. Левитана. В Яскине однажды едва не побывал друг Левитана А. П. Чехов. 16 июня 1897 года Чехов навестил Левитана в усадьбе Успенское близ Яскина. Чехов прогуливался по берегу Москвы-реки, вернулся в дом к обеду, но не застал там ни хозяина, ни друга. Хозяин-коммерсант Сергей Морозов отбыл по делам, а Левитан ушел пешком в Яскино на свидание к художнице Е. А. Карзинкиной. Путь неблизкий, но Левитанохотник хаживал с любимой собакой Вестой и на куда более дальние расстояния. Я помню годы моей учебы в одинцовской школе № 7, двухэтажное здание которой и теперь стоит напротив одинцовской администрации. Один из моих соучеников Лера Белкин, предварявший меня по алфавиту в классном журнале, хотя и жил в Яскине, но, насколько мне помнится, никогда не опаздывал на занятия.

Чехов тем июньским днем не пошел в Яскино по стопам своего друга Левитана, а просто огорчился одиночеством и уехал из Успенского в Москву. Спустя несколько дней он напишет в письме к книгоиздателю А. С. Суворину: «На днях был в имении миллионера Морозова, дом как Ватикан, лакеи в белых пикейных жилетах с золотыми цепями на животах, мебель безвкусная, вина от Леве, у хозяина никакого выражения на лице – и я сбежал».

Ни господский дом, ни сад и оранжерея, ни храм Иоанна Богослова в Яскине, к сожалению, до нас не дошли. Только в 1986 году, когда здесь велись строительные работы, из земли извлекли небольшой церковный колокол высотой 36 сантиметров и весом в два пуда. Сегодня этот колокол хранится в Одинцовском краеведческом музее. Как отмечал сам И. И. Левитан, совершенно особенным звоном любви звучал для него этот колокол, призывая в Яскино на вечера в музыкальный салон Карзинкиных. Великий русский художник-пейзажист был еще и превосходным декламатором стихов. Особенно нравилось слушателям в исполнении Левитана стихотворение А. С. Пушкина 1819 года, обращенное поэтом к его петербургскому приятелю Н. В. Всеволожскому. В звонких пушкинских стихах прямо-таки звучит стародавний яскинский колокол: