13

– ЧТО Ж, – сказал Слейтер, – нам всем пора спать.

Я только диву далась: внезапно превратившись в какой-то вихрь бешеной активности, Слейтер, требуя счет, замахал руками официанткам, которые толпились под рыцарскими доспехами у литого пластикового камина.

– Джон!

Он подался вперед и взял меня за руку.

– Ложись в постель, – посоветовал он, улыбаясь, но больно сжимая мои пальцы. – Ложись, девочка. Ты еще нездорова.

Я попыталась отодрать его крупные, сильные пальцы, но Джон потянул меня и заставил встать.

– Джон, право же, мне гораздо лучше!

– Врача надо слушаться! – сказал он, глядя на меня в упор.

Я была в ярости, но сумела сдержаться, и то лишь потому, что боялась еще более унизить Чабба. Иначе я бы, пожалуй, съездила Джону по физиономии – но вместо этого зевнула и слегка потянулась. Дослушаем в следующий раз.

– Да, – подтвердил Чабб, не встречаясь, однако, со мной взглядом и пряча драгоценный документ в карман. Слейтер, видимо, этого не заметил – ведь любой клочок бумаги всегда пробуждал в нем любопытство. Но сейчас он торопился прогнать нежеланного посетителя.

– Рад был повидать тебя снова, – сказал он Чаббу. – Вспомнить славного старину Гордона.

Чабб сразу же повернул к выходу. Метнув на Слейтера злобный взгляд, я поспешила нагнать гостя и пошла рядом с ним, глядя себе под ноги на немыслимую клетчатую дорожку. Этот человек пробуждал во мне сложные чувства – помимо алчности, которую он раздразнил обрывком чужой рукописи. Что-то в нем было трогательное. Импульсивно я просунула руку ему под локоть и не отпускала, пока мы не окунулись вместе в похлебку ночи. Слейтер тащился позади, наблюдая за нами бдительнее интуристовского гида.

– Могли бы продолжить завтра, – предложила я. Чабб посмотрел на меня в упор.

– Спасибо, – сказал он, а потом резко повернулся и захромал по узкой бетонной дорожке мимо такси.

Вернувшись в наш вульгарный холл, я заметила в золотых блестящих колоннах преследовавшую меня тень Слейтера, и устремилась к лифту.

– Сара! – У дверей он нагнал меня.

– Дерьмо! – сказала я.

– Выслушай меня, Сара.

– Нет. Дерьмо и есть дерьмо.

Он нажал кнопку моего этажа, а я – его, но мой этаж был ниже, и Слейтер вышел вместе со мной.

– Я не хочу разговаривать с тобой, Джон. Не входи.

Он запросто мог ворваться силой, а потому, не вынимая распиравшего мой кошелек ключа, я вернулась к лифту. Так, вместе, мы опять спустились в фойе, и тут Слейтер имел наглость снова схватить меня за руку.

Швейцар-сикх поглядывал в нашу сторону, однако мне уже было наплевать: сцена так сцена.

– Отпусти меня, Джон, а то сильно пожалеешь!

Он давно знал меня и тут же подчинился.

– Неужели ты веришь этому человеку, Сара? – спросил он.

– Сама не знаю. Ты помешал мне разобраться.

– Он же чокнутый. Разве по глазам не видно? А кожа? Склизкая, словно у священника.

– И что? Он – бесполый? Евнух? При чем тут его кожа?

– Микс, мне о нем известно гораздо больше, чем тебе. Объяснить тебе, чем этот человек опасен?

– Не стоит.

– Нет?

– Нет.

– Как угодно, – произнес Слейтер и, к моему огромному облегчению, пошел прочь. Лишь много времени спустя я узнала, куда он направился, едва за мной закрылась дверь лифта: на Джалан-Тричер, в пользовавшееся дурной славой кабаре «Восточный Ориент», у которого он много лет назад позаимствовал название для своей популярнейшей эротической поэмы.