И пусть вокруг все стихнет разом

И ждет, чтоб Цинтиею к вязам,

Глядящимся в окно мое,

Привязан был дракон ее

И звонкой трелью Филомела

Чело разгладить мгле сумела.

У нимфы был колчан, и стрелы в нем;

Она владела луком и копьем.

Преследуя дичину как-то раз,

От похотливых не укрылась глаз;

Увидел Пан ее и воспылал,

Красавицы бегущей пожелал.

Так быстро мчаться вряд ли бы могла

Голубка, улетая от орла,

Такую прыть едва ли бы обрел

В погоне за голубкою орел,

Как нимфа, за которой бог бежал,

Как бог, который нимфе угрожал;

У нимфы все сжимается в груди;

Шаг ненавистный слышен позади.

Тень жуткая уже прильнула к ней

(К закату тень становится длинней),

Дыханье бога шею нимфе жжет.

Беглянку кто теперь убережет?

Напрасно Темзу призывала дочь,

Диана тоже не могла помочь;

И вырвалась у загнанной мольба:

«О Цинтия! Ты видишь: я слаба;

Меня к моим родным теням верни,

Чтоб лепетать и плакать мне в тени».

Сказала дева и в слезах спаслась,

Потоком серебристым разлилась,

Чья девственно прохладная вода

Лепечет, плачет и бежит всегда,

Нося прозванье нимфы, чья краса

Очаровала здешние леса,

И прибавляет Цинтия к волнам

Небесную слезу по временам;

И в этом зеркале находит взор

Небесный свод и склоны ближних гор;

Лесная даль в том зеркале жива,

Трепещут, расплываясь, дерева;

Сливаются стада с голубизной,

Поток раскрашен зеленью лесной;

Так, отразив леса и облака,

Впадает в Темзу тихая река.