Глава 30
В доме Юхансена царило оживление. Войдя в подъезд, Франк потянул носом, вдохнул приятный запах карри, и у него забурчало в животе. За приоткрытой дверью одной из квартир слышались веселые вопли и детский смех. Они поднимались наверх, и крики постепенно стихали. На верхней площадке запахи еды сменились вонью давно не мытой лестницы. Юхансен проводил их в гостиную, сел, как в прошлый раз, в продавленное кресло, а гостям показал на диван у стола. Едва устроившись, он принялся чиркать старой зажигалкой. Франк сдвинул вбок порнографические журналы, достал записную книжку и карандаш. Подал знак Гунарстранне, что он готов.
– Сейчас я вам кое-что расскажу, – начал инспектор, стоя у окна, – вы выслушаете меня и ответите, так ли все было на самом деле. Вам ясно?
Вместо ответа Юхансен смерил коротышку у окна презрительным взглядом. Затянулся со всхлипом.
– Рейдун Росендаль убили в ее квартире.
– Смышленый малый ваш босс, – с ухмылкой произнес Юхансен, покосившись на Франка.
Гунарстранна его как будто не слышал.
– В ее квартире все было перевернуто вверх дном, как будто ее обокрали, – продолжал он. – Однако преступник не тронул ни одной ценной вещи. Поэтому можно предположить, что беспорядок – отвлекающий маневр. Уловка, с помощью которой убийца пытался сбить нас со следа. Если мои предположения верны, у преступника все же имелся какой-то скрытый мотив. Ведь не просто так он вломился к ней рано утром! В таком случае в список подозреваемых автоматически попадают все знакомые Рейдун Росендаль, так сказать, представители ее круга общения. Родственники, друзья, знакомые… враги и поклонники. – Последнее слово он произнес подчеркнуто многозначительно. – Вы тоже входите в круг ее общения… Из вашей комнаты открывается отличный вид на ее квартиру. Следовательно, вы тоже подозреваемый.
– Свидетель! – решительно перебил его Юхансен. – Я свидетель и уже доказал, что почти ничего не видел! – Он раскашлялся, однако, как только приступ закончился, снова затянулся. Сигарета размякла и побурела в его желтых от никотина пальцах. Левый глаз, который в прошлый раз был налит кровью, выглядел получше; осталось лишь несколько красных прожилок в углу.
– Сколько человек вы видели отсюда в воскресенье утром? Меня интересуют те, что заходили в ворота.
– Я вам уже все рассказал!
– Кто еще входил к ней в квартиру?
Юхансен не ответил.
– Кто навещал ее в последнее время?
– Сегодня прекрасная погода, не правда ли? – съязвил Юхансен, сминая окурок в переполненной пепельнице. Убедившись, что погасил окурок, он вызывающе посмотрел Гунарстранне в глаза, дыша ртом. Видимо, не хотел уступать коротышке.
Молчание затянулось.
– Вы когда-нибудь звонили Рейдун Росендаль по телефону?
– Нет.
– Вы звонили ей на прошлой неделе?
– Нет!
– Повторяю вопрос. Вы говорили с ней по телефону на прошлой неделе?
Юхансен затих и уставился в одну точку.
– Юхансен, вы мне лжете!
– Нет, не лгу! – каркнул старик и заерзал в кресле. Затряслись мешки у него под глазами. – Я просто забыл.
– Может быть, вы забыли и о том, что наблюдали за ней в окно?
Юхансен вздохнул.
– Вы помните, что говорили ей по телефону?
Юхансен молчал.
– Вы ей угрожали!
Старик затрясся всем телом.
– Что вы ей говорили, Юхансен?
Юхансен немного успокоился и исподлобья посмотрел на Гунарстранну.
– А ведь вы на самом деле ничего не знаете! – Он торжествующе хохотнул. – Вы понятия не имеете, что я ей говорил!
– Юхансен, что вы ей говорили? – повторил инспектор. В его голосе зазвенел металл.
– Что, любопытно стало?
Франк понимал: Юхансен вот-вот взорвется. Но старик вдруг передумал и осклабился в улыбке, показав гнилые зубы.
– Я говорил, как бы я ее оттрахал! – Гунарстранна и Фрёлик смотрели на него во все глаза. – Как бы я оттрахал ее в зад! – Старик хрипло расхохотался, хлопнул себя по бедру. Скоро хохот сменился очередным приступом кашля.
Гунарстранна и Фрёлик молча смотрели на старика. Тот полез за платком и вытер губы. Постепенно приступ слабел. Скоро он задышал почти нормально, хотя и с присвистом. Ему казалось, что он одержал победу. Скосил слезящиеся глаза на инспектора, как будто ждал, что тот рухнет на пол.
– Я вам верю, – сказал Гунарстранна. – Возможно, вы именно это ей говорили. Только сомневаюсь, чтобы она согласилась!
В комнате снова воцарилось молчание. Слышалось только хриплое дыхание Юхансена.
– Вы были ей противны, – продолжал инспектор. – И в субботу она нарочно не задернула занавески. Хотела показать вам, что и как она любит!
– Врете! – прошептал Юхансен, не поднимая глаз.
– Она дала вам насмотреться на себя, – тихо продолжал Гунарстранна. – Занималась любовью со своим приятелем… Она лежала снизу, извивалась, дразнила вас… Она как будто тыкала в вас палкой, как тыкала бы палкой в крысу, сидящую в клетке!
– Нет!
Юхансен соскочил с кресла и замахнулся морщинистым кулаком. Фрёлик подскочил к нему, перехватил его руку. Плечо старика оказалось бугристым, как рифленый картон.
– Врете! – брызжа слюной, вопил Юхансен.
Фрёлику с трудом удалось усадить старика в кресло. Того переполняла ненависть к лысому коротышке. Гунарстранна, прищурившись, шагнул к нему. Его глаза метали молнии.
– Она вас дразнила, – продолжал инспектор. – Юхансен, она разбудила в вас дьявола. Сидевший в вас дьявол требовал наказать изменницу. Сжечь шлюху в аду… Поставить на колени! Вам хотелось бить, резать ее… до тех пор, пока она не перестанет дергаться!
Вместо ответа, Юхансен закрыл лицо большими морщинистыми руками.
Инспектор какое-то время наблюдал за ним. Потом вернулся к окну.
Франк покосился на своего босса. Оба ждали.
Наконец, старик убрал руки от лица.
– Что вы делали в Торсхове в среду? – спросил Гунарстранна.
– Ходил гулять, – ответил Юхансен, успевший немного успокоиться. Он снова говорил холодно и насмешливо.
– Где вы были вчера ночью?
– Здесь.
– Кто-нибудь может это доказать?
– Нет.
– В среду, в половине первого, вас видели на Агате-Грёндальс-гате. Вы подтверждаете, что были там?
– Вы ведь и так знаете, – с притворным смирением ответил старик.
– Да или нет?! – рявкнул Гунарстранна.
– Да!
– Позже вы возвращались на Агате-Грёндальс-гате? Вы возвращались туда в тот же день после обеда, вечером или ночью?
– Нет.
Старик взял окурок из пепельницы и ухитрился с трудом его раскурить, хотя руки у него сильно дрожали. Ему приходилось поддерживать правую руку левой. Сделав несколько затяжек, он положил окурок на край пепельницы и поморщился:
– Производственная травма…
– Вы в курсе, что в доме на Агате-Грёндальс-гате, где вас видели в среду, жил Сигур Клавестад?
– Какой еще Сигур Клавестад? – еле слышно спросил старик, замерев.
– Молодой человек с конским хвостом, за которым вы шли от вашей улицы до Агате-Грёндальс-гате.
Юхансен молча уставился в пол.
– Его вчера убили.
Голова старика дернулась. Взгляд оторвался от пола.
– Кто-то перерезал молодому человеку горло.
– Убили? – Юхансену трудно было дышать. Он открыл рот, не замечая, что с нижней губы капает слюна. Он встал и механически, как лунатик, принялся расхаживать туда-сюда. – Значит, он умер? – На ходу он потирал правое бедро.
– Вы это знали, Юхансен?
Старик продолжал молча мерить комнату шагами.
– Отвечайте на вопрос!
– Нет, – ответил Юхансен, как будто присмирев. – Я ничего не знал. – Он остановился, глубоко вздохнул, снова растер бедро. – Производственная травма… У меня и нервы не в порядке.
Франк не мог отвести взгляда от старика; у того непроизвольно дергались руки и ноги.
– Становится немного лучше, если походить или что-нибудь поделать, – продолжал он.
– Зачем вы шли за Клавестадом? – чуть дружелюбнее спросил Гунарстранна.
Юхансен сел в кресло и устало ответил:
– Он был здесь. Приходил к ней… – Он мотнул головой в сторону окна. Взял со стола кисет, достал папиросной бумаги. Из-за того, что руки дрожали, бумага все время рвалась. Юхансен уныло смотрел на рассыпавшийся табак и на обрывки.
– Держите! – Гунарстранна протянул ему свою самокрутку и поднес зажигалку.
Юхансен затянулся.
– Я пошел за ним, потому что хотел… ну да, мне хотелось его убить, – ответил он, выпуская дым, и тут же подобрался, заметив взгляд Гунарстранны. – Я сказал, что мне хотелось его убить, – подчеркнул он. – Мысленно я хотел его убить или что-то в этом роде. – Он в упор посмотрел на Франка. Потом обернулся к Гунарстранне и с растерянным видом повторил: – Он был здесь! Перелезал через забор! Вон там!
Старик встал, с трудом проковылял к окну и выглянул на улицу.
– Он ее зарезал! – пылко повторил он. – Убил ее! – Голос у него пресекся; он вынужден был откашляться. – Я хотел его убить. Пошел за ним, выяснил, где он живет!
– Кого еще вы видели в ее квартире?
Молчание.
– А вы ведь кого-то видели!
Молчание.
– Юхансен, вы целых два года наблюдали за Рейдун Росендаль… за своей розочкой, как вы ее называли. Вы должны были видеть, кто часто приходит к ней!
Юхансен кивнул.
– Кто к ней приходил?
Старик медленно вернулся к креслу и сел. Вцепился руками в подлокотники.
– Кто? – не сдавался Гунарстранна.
Нет ответа.
– Кто?
Франку показалось, что мешки под глазами у старика стали еще больше. Кожа на лице нездоровая, желтоватая. Он сутулился; плечи старого пиджака были все в перхоти. Сидя в кресле, Юхансен казался очень маленьким.
– Никто, – хрипло ответил старик после долгой паузы. Видимо, подумав, он решил держать язык за зубами. – Я никого не видел, – упрямо продолжал он, зажмурившись. – Только ее.
Старик как будто удалялся от них. Скоро он забормотал что-то неразборчивое.
– Сейчас вы поедете с нами в Грёнланн, в полицейское управление, – сказал Гунарстранна, подходя к нему. – У вас снимут отпечатки пальцев.
Юхансен опустил голову.
– Кроме того, в вашей квартире будет проведен обыск.
Франк встал с дивана и сразу принялся выдвигать ящики старого бюро, стоящего у стены. Инспектор нагнулся к старику.
– Юхансен, вы что-то скрываете! – прошептал он. – Вы слишком о многом умалчиваете! Но одно я вам обещаю. Если мы найдем в вашем барахле хоть один нож или любой предмет, который можно использовать как холодное оружие, домой вы вернетесь очень нескоро!
Франк рылся в ящике. Карандаши, шариковые ручки, моток лески. Из металлических предметов – большая ржавая гайка. «Придется повозиться», – с тоской подумал он, разглядывая крышку от пивной бутылки.
