Глава 28
Вниз они спустились на лифте. Элизе Энгебрегтсен ждала их у двери своей квартиры. Она оказалась толстой, просто громадной. Неискренне улыбнулась, обнажив пожелтевшие зубные протезы.
– Доброе утро, – сказала она. – Я ничего не знаю, так что можете уходить. Я ничего не знаю.
Франк, мимикой изобразив ответную любезность, поклонился. Украдкой оглядел свидетельницу. Клетчатый фартук. Пухлые плечи, широкий зад, толстые лодыжки, растоптанные домашние тапки… На вид ей можно было дать лет шестьдесят, а то и шестьдесят пять. Она широко зевнула, щелкнув языком. «Ну и пасть у нее! – подумал Фрёлик. – Как у форели».
Гунарстранна кашлянул.
– Ну ладно, так и быть, заходите! Но я вас предупредила. Я ничего не знаю.
Она побрела вперед. Фрёлик подумал, что такие фигуры бывают у борцов сумо. На мощной шее сидела маленькая головка с коротко стриженными рыжеватыми сальными волосами. И дышала старуха шумно и ритмично – тоже как борец. Опустившись в кресло, она снова зевнула во весь рот и щелкнула зубами.
– А-а-ах… Господи, прости! – Она придвинула к себе цветастый термос. Разлила кофе по маленьким чашкам, расписанными крошечными розочками. – Вам сахару?
Франк покачал головой.
Воздух у нее в квартире был спертый, как будто стены под обоями поросли мхом. Пахло старостью. Обои голубые, с невыразительными голубыми цветочками. Стены украшают фотографии и вышивки в круглых рамках. На почетном месте – портрет хозяйки в молодости; на каждой руке у нее по ребенку. Широко улыбается… Тогда протезы были еще новыми.
– Повторяю, я ничего не знаю! – От волнения она снова лязгнула зубами.
Гунарстранна отпил кофе.
– Когда вы его нашли?
– Сегодня утром.
– В котором часу?
– В половине девятого. После утренней службы по радио.
Гунарстранна медленно кивнул. Элизе Энгебрегтсен снова вздохнула и пробормотала:
– Господи, прости!
– Представляю, как вы испугались, – сочувственно сказал Гунарстранна.
– Я уже говорила тому нахалу с пистолетом, что ничего не знаю!
– Какому нахалу с пистолетом? – удивился Франк. – Ах, наверное, вы имеете в виду Кампенхёуга!
Гунарстранна кивнул.
– По его словам, вы видели, как Сигур Клавестад вчера вечером выходил на улицу!
Элизе Энгебрегтсен вздохнула, почесала плечо.
– Все верно, так и было. Он куда-то ходил!
– Когда?
– В четыре утра.
– И вы точно запомнили время?
Она энергично затрясла головой, жидкая челка упала на лицо.
– Мне не спалось… У меня бессонница, поэтому я хорошо слышала, как он сбегал вниз по лестнице!
– Он сбегал по лестнице?
– Да, в первый раз – с грохотом.
– Значит, он сбежал по лестнице вниз, а потом снова поднялся?
Элизе Энгебрегтсен вздохнула и кивнула.
– Почему вы решили, что это был ваш сосед?
Она пожала плечами:
– Просто так подумала.
– Значит, до конца вы не уверены?
– Говорю вам, я ничего не знаю! – Она обхватила себя руками, стала растирать предплечья.
– Но ведь вы почему-то решили, что по лестнице с грохотом сбегал именно Клавестад!
– Да, он обычно сильно шумит и грохочет.
– Такое уже случалось раньше?
Она снова кивнула.
– Значит, он сначала спустился, а потом снова поднялся?
Кивок.
– Наверх он тоже бежал?
– Нет, я ничего не слышала, пока он не вышел из дома.
– Значит, во второй раз он спускался тихо?
Кивок.
– Сколько прошло времени между тем, как он спустился в первый и во второй раз?
– Минут десять, может, пятнадцать.
– Вы видели, как он выходил из дому?
– Да.
– Как? Вы видели его лицо?
– Я поняла, что это он.
– Но лица его не видели?
– Я видела его со спины. Но куртка и фигура точно его!
– И все-таки вы, возможно, видели кого-то другого?
– Это был он! – Элизе Энгебрегтсен рассердилась, поджала губы, на переносице залегла глубокая складка.
Гунарстранна кивнул, отпил еще кофе.
– А утром вы попытались выйти из квартиры… зачем, кстати?
– Чтобы выкинуть мусор!
– И что же?
– Я не смогла открыть дверь.
– Вы не смогли открыть дверь?
– Да.
Гунарстранна терпеливо ждал.
– Мне удалось чуть-чуть приоткрыть ее. – Элизе передернуло. Она снова почесалась. – Совсем чуть-чуть!
Гунарстранна терпеливо ждал. Он видел, что хозяйке очень не по себе. Глаза у нее забегали.
– И тогда я увидела руку… совсем белую!
– Руку, да… – Гунарстранна кивнул, не сводя с нее взгляда; из нее приходилось вытягивать каждое слово, как из ребенка. Теперь она чесалась не переставая.
– А на полу…
– Да, на полу…
– На полу кровь…
– Кровь, да, рука и кровь…
– И тогда я посмотрела в щель и увидела на полу мертвеца… Вот!
Гунарстранна сел поудобнее.
– Он перегораживал вам путь? То есть его тело лежало поперек вашей двери?
Элизе кивнула.
– А теперь закройте глаза, – приказал инспектор. Элизе повиновалась. – И попытайтесь представить Клавестада в тот миг, когда он вчера выходил. – Она кивнула. – Видите его лицо?
– Нет.
– А фигуру его видите?
– Да.
Гунарстранна встал. Посмотрел вниз. Перед ним лежал серый, скучный газон.
– Он шел по улице?
– Да, на юг.
– Не открывайте глаз, фру Энгебрегтсен. Вы видите, как он идет по дороге. Видите его фигуру в свете уличных фонарей. На нем длинное черное пальто, так?
– Да, вот именно, черное пальто. Да, да!
– А волосы? Какая у него была прическа?
– Не знаю.
– Почему?
– Я не видела.
– Он не оборачивался?
– Нет. Потом я отошла от окна и легла в постель.
Она широко раскрыла глаза и застыла.
Гунарстранна с серьезным видом смотрел ей в лицо.
– Вы уверены, что ночью видели именно Клавестада?
– Да, – раздраженно ответила Элизе, – я же сказала!
– И не заметили, что его волосы стянуты в конский хвост?
– Нет. По-моему, у него на голове был капюшон.
Инспектор кивнул.
– Капюшон, – пробормотал он. – Вы часто видели вашего соседа без конского хвоста?
Элизе пожала плечами. Гунарстранна посерьезнел.
– Знаете, фру Энгебрегтсен, я ни разу не видел его без конского хвоста. Вы можете вспомнить, видели ли вы его с другой прической?
Она снова пожала плечами.
– Фру Энгебрегтсен!
Старуха пожала плечами. Почесалась. На предплечьях у нее появились красные полосы.
– Господи, прости!
Гунарстранна вздохнул. Поставил чашку. Снова вздохнул:
– Спасибо, фру Энгебрегтсен, вы нам очень помогли.
Она не ответила, только продолжила нервно двигать руками. Чесалась и лязгала зубами.
Гунарстранна встал, кивнул Франку.
– Скоро к вам придут другие наши сотрудники; они обязаны записать ваши показания. Надеюсь, вы не против того, чтобы рассказать им то же самое, что вы только что рассказали мне.
Элизе молчала.
Гунарстранна и Фрёлик направились к двери. На пороге они опять услышали щелчок, старая форель снова лязгнула огромной пастью.
