Глава 12
Незнакомка в расцвете лет. Фрёлик заметил полные губы и неброский макияж. Элегантная сумка на ремне хлопала ее по бедру, когда она, тяжело дыша, направилась к нему, нагруженная покупками. Тяжело опустившись в кресло, она заметила гостя, поспешившего встать. Она тоже встала и сделала шаг навстречу, на ходу стаскивая черные кожаные перчатки. Кисти у нее оказались тонкие, изящные, сухие и приятные на ощупь. Когда Франк пожал ей руку, звякнули тонкие браслеты на запястье.
– Доброе утро, – улыбнулась незнакомка. – Я Соня Хагер.
С ней в помещение как будто проник свежий воздух. Когда Фрёлик представился, она пытливо заглянула ему в глаза.
– Значит, это с вами я говорила по телефону! – воскликнула она и, чуть понизив голос, продолжала: – Мы все ужасно подавлены… Одно дело – видеть, как человек умирает, и совсем другое – узнать, что ее убили, да еще так ужасно. – Она подошла к лифту, сняла шубку, повесила ее на крючок. Под шубкой на ней оказались юбка-брюки и цветастый жилет поверх свободной блузки. Темные густые волосы свободно спадали на плечи. Ухоженная, видно, богатая дамочка! Такие ездят в дорогих машинах и почти наверняка коллекционируют фарфор Копенгагенского королевского завода.
– По-моему, некоторых мужчин нужно кастрировать, – продолжала Соня Хагер, поправляя блузку.
Франк заметил у нее на шее две цепочки. Короткую золотую и вторую, подлиннее. Кулона не было видно; видимо, он скрывался в ложбинке между грудями, которые свободно колыхались под одеждой.
– Пока не установлено, подвергалась ли она сексуальным домогательствам.
– Но это же совершенно очевидно! – Соня Хагер достала из ящика пачку печенья, помахала ею в воздухе. – Кофе хотите?
– Да, пожалуйста.
Она набрала внутренний номер, негромко поговорила.
– Так будет лучше, – пояснила она, положив трубку. – Не хочу, чтобы меня допрашивали в столовой.
– Это не допрос.
– Называйте как хотите.
Она села на диван по другую сторону стола.
– Ради Рейдун вы должны как можно скорее схватить того, кто ее убил.
Франк, словно извиняясь, помахал перед ней блокнотом.
– Вы хорошо ее знали?
– Нет, почти совсем не знала. У нас она проработала недолго… Но она была очень… – Соня задумалась. Какое-то время рассеянно смотрела вдаль. – Очень позитивной, – задумчиво заключила она. – Мы с ней неплохо ладили, – продолжала она. – Умная девушка, которая умеет себя вести, производит благоприятное впечатление… Но близкими подругами мы не были.
Франк кивнул. Да, наверное, между малогабаритной квартиркой в Грюнерлёкке и дворцом, где наверняка обитала его новая знакомая, пролегает настоящая пропасть.
– Она определенно была хорошим агентом по продажам, – продолжала Соня Хагер.
Разговор прервало появление пожилой женщины, которая несла на подносе две чашки кофе. Поднос она поставила на тумбу у двери. Соня встала, чтобы взять поднос. Перед тем как выпрямиться, мотнула головой, поправляя волосы. Села, закинула ногу на ногу, надорвала упаковку сливок, вопросительно посмотрела на Фрёлика.
От сливок Франк вежливо отказался, сказав, что любит черный кофе. Он осторожно отпил маленький глоток и спросил:
– В каком смысле – «хороший агент по продажам»?
– В каком смысле люди умеют хорошо что-то продавать? – улыбнулась его собеседница.
Франк понял, что разговор будет не из легких.
– Ну… – Он не спешил с ответом.
– Хороший агент по продажам должен быть ловким и изворотливым, – продолжала Соня с прежней улыбкой. – Общаясь с такими людьми, трудно сказать, о чем они думают на самом деле…
Неужели она на что-то намекает? Фрёлик всматривался в ее лицо. Странно… Улыбается благожелательно, но как-то заученно, а глаза… Глаза мечут молнии.
– Рейдун Росендаль обладала такими качествами?
– Рейдун была умна, привлекательна и… молода.
– У нее были враги здесь, на работе? – хладнокровно спросил Фрёлик.
– Ну что вы!
– А люди, к которым она относилась особенно тепло?
– Нет, – ответила Соня, отпив кофе.
– Брегор утверждает, что одно время они с ней встречались, – заметил Франк, полистав блокнот.
– Что-о?! – Соня отставила чашку.
– Во всяком случае, у меня сложилось такое впечатление.
– Какое впечатление? – пожалуй, слишком быстро спросила она. И улыбка, которая должна была смягчить вопрос, вышла слишком жесткой. Кончики губ подрагивали. Она утратила самообладание.
Франк насторожился и решил потянуть время. Не спеша налил себе сливок, стараясь не смотреть на свою собеседницу, чтобы не спугнуть ее. Натянуто улыбнулся:
– В наши дни словами «встречались» называют что угодно, от помолвки до… – Он не договорил.
Соня Хагер перебила его:
– До траха, как некоторые это называют! – Она презрительно дернулась, опустив кончики губ, как это получается с марионеткой, которую дергают за веревочки. Фрёлик смотрел на нее в упор, но она как будто ничего не замечала. И говорила глухо, словно издалека. Как будто сидела в лодке вдали от берега и обращалась к человеку, которого Франк не видел: – Как известно, некоторые женщины позволяют использовать себя в качестве половых тряпок!
Она опомнилась, сделала вид, будто что-то рассматривает в чашке. Когда снова подняла голову, лицо у нее было, как раньше, спокойным и сдержанным. Воплощение респектабельности. Грудь спрятана под свободной блузой. Длинные, стройные ноги – под бесформенной юбкой-брюками.
Умело нанесенный макияж подчеркивает ее правильные черты.
– Прошло довольно много лет с тех пор, как мы жгли на улицах порнографические журналы! – Она иронично улыбнулась.
Решив немного подыграть ей, Франк улыбнулся в ответ. Смотрел он не на нее, а чуть наискосок. Он сразу понял, что его уловка сработала.
– Извините, если я неудачно выразился, – сказал он, – но я правда не знал, что вы с Брегором…
– Что вы, дело совсем не в этом!
Она громко расхохоталась и стала настоящей красавицей. Добродетельной красавицей.
– Что вы! Неужели мои слова можно было истолковать превратно!
Ничего подобного, он все истолковал правильно. Но что-то еще крылось за ее словами, что-то, чего он пока не понимал. Оно как будто лежало под самым его носом, завернутое в подарочную упаковку, но он пока не знал, что именно…
– Мой муж – основатель нашей компании… Директор-распорядитель. Я веду дела вместе с ним.
Франк посмотрел в свои записи.
– То-то мне показалось, что я веду себя бестактно, – солгал он, неискренне улыбаясь холеной женщине с загадочными глазами. Она снова проглотила наживку. Грудь под блузой заколыхалась, она слегка порозовела.
– Значит, Терье Энгельсвикен – ваш муж?
Она кивнула и скромно улыбнулась.
– Я просто хотела сказать… – Она осеклась, презрительно наморщила нос, опять сосредоточилась на чашке. – До чего же меня бесит, что у некоторых все так легко получается! По-моему, неправильно, что люди придают сексу такое большое значение!
– Помимо секса, есть еще понятие, которое называется «любовь», – мягко напомнил Фрёлик.
Она вскинула голову, посмотрела на него в упор:
– Может быть… Но что это такое – я имею в виду любовь?
Опасный вопрос!
– Ну, я не силен в философских вопросах!
– Какая же это философия?
Фрёлик понял, что подобные вопросы занимают его собеседницу. Лицо у нее сделалось серьезным, задумчивым.
– Тут простые человеческие отношения, – продолжала она. – Если двое находят друг друга и строят совместную жизнь, на чем все основывается?
«Трудный вопрос, – подумал Франк. – И липкий, как обертка от ирисок, которую не получается оторвать от пальцев».
– На любви, – ответил он, чтобы поскорее отделаться.
Она покровительственно улыбнулась в ответ, как будто стояла на пьедестале и смотрела на него сверху вниз.
– Любовь – величина переменная, – снисходительно заговорила она, словно понимая, что для полицейского придется сделать скидку. И явно тщательно подбирала слова, чтобы сидящий напротив тупица ее понял. – На переменных величинах ничего нельзя построить… тем более такое явление, как совместная жизнь двух людей.
Франк вздохнул, помешал кофе и робко кашлянул.
– Совместная жизнь?
– Вам не приходило в голову, что брачные обеты кое для кого – дело серьезное? – продолжала разглагольствовать Соня Хагер. Она снова побледнела, разволновалась. Франк пролил на себя кофе. Схватил салфетку с подноса, поспешил промокнуть пятно. Его собеседница ничего не замечала. Она подалась вперед. Пальцы у нее стали такими же белыми, как губы, и так же дрожали. – «В радости и в горе, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии…» Что это значит?
– Навсегда? – предположил он.
Видимо, он дал правильный ответ. Соня Хагер глубоко вздохнула, но продолжать не стала.
– Значит, известие о том, что Брегор и Рейдун встречались помимо работы, застигло вас врасплох? – спросил Фрёлик.
Она не ответила. Сидела, глядя куда-то вдаль. Франк не понял, слышала ли она вопрос. Он кашлянул.
– Она думала только о себе, – неожиданно заговорила Соня. Заметив, как удивился Фрёлик, поспешила объясниться: – Пожалуйста, поймите меня правильно! Просто слово «встречались» само по себе не имеет никакого смысла. Да, наверное, их влекло друг к другу, но…
– Они были… молоды, симпатичны и нашли друг друга? – предположил он.
Соня Хагер снова вздохнула. Когда она заговорила, в ее голосе зазвенела сталь.
– Наверное, можно выразиться и так.
«Ну вот, опять, – досадливо подумал Фрёлик. – Наверное, им следовало вначале пожениться».
– Вы хотите сказать, что они совокуплялись? – уточнил он, пристально глядя на свою собеседницу. Руки у нее больше не дрожали. Чашка не звякала о блюдце… И глаза стали пустыми и мертвыми.
Игра окончена.
Он откинулся на спинку стула, долго разглядывал Соню Хагер. Ее холеное лицо снова сделалось неприступным, как будто она окружила себя со всех сторон стеклянной стеной.
Франк Фрёлик не спеша полистал свои записи.
– Я побеседовал с Лизой Стенерсен и Брегором.
Соня холодно кивнула.
– Как по-вашему, гибель Рейдун Росендаль обернется большой потерей для вашей компании?
– Незначительной.
– Незначительной? – Он склонил голову набок.
– Как только мы услышали о ее гибели, мы устроили совещание, и Терье уже нашел выход.
Терье, муж. Директор-распорядитель.
– Кстати, с Терье я еще незнаком.
Еще один холодный кивок.
– К сожалению, сегодня его нет.
– Значит, придется оставить его на потом.
Она снова кивнула.
– Нам необходимо знать, чем занималась Рейдун Росендаль перед смертью. Поэтому вы мне очень поможете, если дадите список ваших клиентов… с которыми она работала.
Соня Хагер одернула блузку, встала, включила принтер. Через минуту протянула ему свежеотпечатанную страницу.
Фрёлик попрощался и ушел.
Красавицы администратора не было видно. Лиза Стенерсен сказала, что Рейдун дружила с Кристин Соммерстедт. Франк посмотрел на часы и решил разговор с подругой Рейдун тоже перенести на потом.
Открыв машину, он обернулся и посмотрел на здание, из которого только что вышел. Стекло на стекле. Местами прозрачное. Такое же сверкающее и неприступное, как металл. К черту их всех, подумал он, заводя мотор. Ну и шайка!
