– …Какой вы бестолковый, – Лариса отчетливо выговаривала каждое слово, словно объясняясь с малым ребенком. – Битый час толкую, что нигде не была и никакого Киреева не знаю. У меня таких знакомых нет.

Она откинулась на спинку дивана и с независимым видом закурила сигарету, искоса бросая взгляды на Шуру.

Бойцов, сидя на хрупком стульчике, в который раз со скукой оглядывал комнату Ларисы. Обычная обстановка квартиры одинокой женщины, следящей за собой. Большое трюмо у окна. На подзеркальнике куча баночек и красивых флакончиков. Но больше всего его интересовал шкаф. Точнее, маленький кусочек серого материала, который впопыхах защемили дверцей. Очень похоже на ткань, из которой сшиты брюки Киреева. Эх, сюда бы прокурора с подписанным ордером на обыск. Очень любопытно узнать, что же это такое?

Шура «оторвался» от шкафа и тут же словно укололся о настороженно–враждебный взгляд хозяйки…

– Вы еще ответите за ваши наглые действия, – не выдержала она затянувшегося молчания. – По закону.

– И что же я нарушил? – с интересом спросил Шура.

– Вы… – Лариса на секунду растерялась. – Вы ворвались в мою квартиру. Свидетелей я найду.

– Отлично. Приятно иметь дело с грамотным человеком. То, что «ворвался» я без шума и применения насилия, более того, с вашего добровольного согласия, понятно, значения не имеет. Кому будете жаловаться? Сразу туда? – Шура выразительно посмотрел вверх.

– Не обольщайтесь, министру не до вас. Есть дела и поважнее. Тем более с такими подчиненными ему и так нелегко работать. Будет он со всякой капитанской мелочью возиться. С вас и полковника довольно, из управления…

Шура был невозмутим.

– Тактически зрело, – серьезно похвалил он. – Министр действительно будет вам очень благодарен за то, что вы его в покое оставите. А может, мы и сами как–нибудь разберемся?.. Так что, вы сначала жалобу напишете или скажете, где вещички?

– Вы удивительный нахал! – закричала Лариса со слезами в голосе. – И говорите всякие несуразности. Уходите, я не хочу вас видеть.

– Хватит! – глухо и грозно сказал он и тяжело опустил свою ладонь на стол. Лариса вздрогнула и выронила сигарету. – Хватит! Не хотите по–человечески – поехали, собирайтесь! Вы, гражданка Грачева, задержаны по подозрению в совершении кражи у гражданина.

– Я никуда не поеду! – испуганно сказала Лариса.

– Сигарету поднимите, а то так и пожар устроить недолго.

Лариса машинально наклонилась и подняла дымящийся окурок.

– Вы еще ответите… – произнесла она растерянно.

– Отвечу, – резко сказал Бойцов. – А вот что вы отвечать будете? Барменша вас опознает, потерпевший, тот на всю жизнь вас в памяти оставил. Так что, зря вы это…

Лариса вздрогнула. Сигарета обожгла ей пальцы. Она с ненавистью посмотрела на свою руку, сильно вдавила окурок в пепельницу… Та соскользнула на пол. Весь мусор рассыпался по паркету и ковру. Лариса было наклонилась, чтобы поднять, прибраться, но вдруг разрыдалась.

– Да, да, да!!! – кричала она, глотая слезы. – Да! Была я в баре! И с дураком этим познакомилась. Была! И что? Ну что? Я одна! Нет у меня никого! Нет! Что хочу, то и делаю. Я работаю, живу на свои. Одна. Мы не во Франции, у нас нет полиции нравов. Что вы меня изводите…

Шура ничего не ответил. Он подождал, пока Лариса успокоится, и только потом продолжил разговор.

– Ну познакомились, так познакомились. Это ваше дело, не спорю. Меня больше интересует, как вы расстались.

– Нормально расстались… – Лариса, все еще судорожно всхлипывая, достала новую сигарету.

– М–да, – Бойцов положил на колени тяжелые кулаки. – Не клеится наша беседа. Боюсь, что потом ничем не смогу вам помочь. Жаль… Жаль, действительно было жаль, что вот такая красивая, неглупая женщина сама себя загоняет в тупик. Что–то с ней будет, когда она вернется из дальних краев?

– Я и не нуждаюсь, – Лариса снова взяла себя в руки. Она еще надеялась, что все обойдется, кончится само собой. – А раз разговор не клеится, так и нечего его продолжать. Давайте простимся по–хорошему.

– Может, вы и правы, – неожиданно для Ларисы согласился Бойцов. – Только еще один вопрос. Ладно? Не по теме… Кто из ваших знакомых на днях полы красил? – Шура внимательно следил за ее реакцией…

Губы у Ларисы дрогнули. Едва заметно, но дрогнули. Она хотела ответить сразу, но не знала что. Отвернувшись, выдавила:

– Не знаю.

– Знаете. А чтоб не терять времени даром, я сам вам схемку набросаю, что как было… Звонок из вестибюля своему дружку. Он подъезд присоветовал. Потом – прогулка под луной. И уход по–английски. Затем – еще проще. Вещички из номера – через окно. За углом такси. Чемоданы приятель прихватил, – Бойцов встал и подошел к шкафу. – Единственно не знаю, пиджачок вы забыли отдать или жалко стало? Наверно, второе. Вот он у вас и висит здесь одиноко среди женских вещей. – Шура тронул толстым пальцем кусочек прищемленной ткани.

Нервы у Ларисы сдали.

– Нет! – завизжала она, кидаясь к шкафу. – Не смей! Не открывай! Не открывай!

– Открывать? – Шура удивился. – Как можно? У меня же нет ордера на обыск. Я законы не нарушаю.

Он улыбнулся. И тут она поняла, что проиграла окончательно. Лариса отступила на несколько шагов и тихо опустилась на низенький столик.

– Ну–ну… – сказал Шура примирительно, – успокойтесь. У вас не все еще потеряно. Жизнь не кончается. Вещи–то где?

– Он, он меня заставил! – Лариса говорила, не отрывая взгляда от одной точки. – Он… У Павла все.

– Но пиджак здесь, я не ошибся?

Лариса кивнула.

– Тогда где бумажник? Пухлый такой, из крокодила! Там, между прочим, кроме чеков и документов билет на самолет.

– Все в подзеркальнике…