Глава 14. Сотрудник уголовного розыска
Утром пятиминутка, бывает, тянется долго и нудно. Не зря некоторые остряки у нас в Управлении называют ее за глаза «молебном».
Наконец, раздав «всем сестрам по серьгам», начальник просит меня задержаться. Смотрю на часы – почти одиннадцать. Пошли вторые сутки как я на ногах. Ни сна, ни отдыха…
– Что у тебя там, по этому кафе? Девушку нашел?
– Нашел, только не ту. Людмила, подруга, с которой они пошли, в кафе, – что–то у меня не слишком связная речь. Ну, ничего, потерпит начальник, все же после дежурства отчитываюсь.
– Рана сложная, но уже не опасная. Врачи говорят, что через месяц – другой все будет нормально. Одного парня, с которым они в кафе познакомились, мы установили – Виктор Сухоруков. Второго он, как утверждает, не знает. Только имя – Саша. Познакомились там же, в кафе.
– Понятно… – начальник поиграл очками. На тыльной стороне его кисти при каждом движении вздрагивает крыльями вытатуированная чайка – память о военной молодости в морской пехоте. – Приметы дают? Галина эта, например?
– Людмила, – поправляю я шефа, – Людмила Рюмина. У нее болевой шок, без, сознания пока. А от Виктора удалось получить только приметы того Саши.
– Слушаю.
– Не очень подробное описание, – страхуюсь я, зная, что шеф не станет высказывать восторга по поводу тех жалких крупиц информации, которые удалось получить. – Плотный, темноволосый, лет двадцати трех – двадцати пяти, одет в темный костюм и шерстяную водолазку.
– Все?
Я неопределенно пожимаю плечами. Начальник выразительно молчит. Не спорю – на его месте мне хотелось бы услышать от подчиненного нечто более конкретное. Но за неимением…
– Ясно, – протянул шеф, – Что преступники взяли у Сухорукова?
– Часы «Ориент», деньги и документы: паспорт, комсомольский билет, абонемент в бассейн «Октябрьский». Особенно жалеет часы. Говорит – подарок. Выяснилось, что у Рюминой была на шее цепочка серебряная, из таких квадратных колец. Нашли ее уже без цепочки…
– Выяснили, сколько было нападавших?
– Трое. Саша с Людой побежали в сторону. А Виктор бросил свою спутницу и попытался спастись в одиночку. Так что, где Светлана, и какова ее судьба, не знает.
– Сухоруков, как, сопротивлялся?
– Мне так показалось, нет. Испуганный очень.
– Кто же ранил Рюмину?
Интересно, мне сейчас что, надо назвать имя, отчество и преступника, домашний адрес и по каким часам его можно застать дома? Чем задавать риторические вопросы, отпустили бы выспаться.
– Послушай, а вдруг этот Саша просто подвел их к нужному месту и предал дружкам? Если он сам участник группы?
Стоп, рано спать! Вот за что люблю шефа – за неожиданность и смелость версий. Кажется просто, а мне в голову не пришло.
– Может, – соглашаюсь я. – Сухоруков показал, что именно Саша предложил пойти мимо троллейбусов. И девушек тоже он выбирал. У Сухорукова, как я докладывал, было, что брать.
– Кстати, Сухоруков, он что, работает, много получает?
– Учится. У него родители – люди обеспеченные. Работают за границей. А он с теткой живет. Вот и гуляет.
– Догулялся. Материалы будешь передавать в отделение? – вопрос на засыпку. Ответишь «да» – могут обвинить в излишней строгости и перестраховке. «Нет» – наоборот.
– Я сегодня после суток, – говорю максимально усталым голосом. – Отдохну – посмотрим. Между прочим, Саша этот у Сухорукова телефон взял еще в кафе.
Начальник явно заинтересовался и про свой вопрос пока забыл. Или сделал вид?
– Свой оставил? – быстро спрашивает он.
– Сказал нету. Наврал, очевидно.
– Все может быть… Сейчас главное – где девушка эта, Горяева? Исчезла при криминальных обстоятельствах. Ушла из дома и не вернулась… Да… Материалы передавай Зайцеву. Пока тебя нет, он поработает. А сам иди пока, отдыхай.
Завтра продолжишь работу. Затягивать нельзя. Ладно, все, иди. Понадобишься – позвоним…
Вот уж напутствовал! И так ни выходных, ни праздников. Еще и после дежурства звонить будут. Отключу к черту телефон, пусть звонят хоть до скончания века…
