Глава шестьдесят четвертая
Чижевский
Экспозиция африканского собрания Венского музея истории искусств полна таинственности. Из темноты залов на тебя надвигаются то статуи египетских фараонов, то росписи стен с иероглифами, то огромные саркофаги, то стеклянные кубы кругового обзора с поразительными произведениями древних ювелиров.
Задержав взгляд на одном из таких кубов, Чижевский обратил внимание на то, что в ювелирных украшениях Древнего Египта преобладали камни голубоватого и зеленоватого оттенков, а в украшениях из Центральной Африки чаще встречались рубины, обычно красные, реже – розовые. Чаще небольшие, очень редко – крупнее 40 карат.
Вот и зал, где смонтирована стена погребальной камеры камерунского царевича Су-Ни-Ката, датируемая 2400 г. до н. э. Для Египта это – эпоха Древнего царства. Для Египта – редкость, древность, но уже привычная. Для Камеруна – уникальное открытие. Ничего похожего такого масштаба в Центральной Африке до сих пор не обнаружено.
С разрешения администрации музея служитель отодвинул в сторону прозрачный защитный экран, и перед Чижевским предстала погребальная камера. «По египетским понятиям, – подумал он, – это типичная мастаба, гробница для придворных и родственников фараона. В Камеруне подобное сооружение – единственное…»
Такая камера обычно предназначалась для захоронения саркофага с набальзамированной мумией царевича. Кроме того, в мастабе помещалась портретная статуя умершего, сосуды с напитками, едой, украшения…
Камеру не успели или не смогли ограбить на протяжении веков. Сохранились даже золотые украшения царевича. И что интересно, в наручных ожерельях, в перстнях, нагрудном ожерелье присутствовали рубины – камни от алого до розового цвета. В центре нагрудного ожерелья – розовый рубин карат на 60, удивительно ровного, нежного цвета с впечатлением внутренней подсветки.
Часть стен погребальной камеры расписана изображениями умершего царевича и членов его семьи. Другая часть содержала рельефы со сценами земных событий.
Одну сценку, которую специалисты трактовали как «Встреча царевича с египетским фараоном», можно истолковать и по-другому: «Встреча царевича с посланцем иной цивилизации». Потому что как угодно можно трактовать округлый головной убор с антеннами на голове – или как парадный шлем фараона, или как скафандр инопланетянина.
Точно так же сценки из той далекой эпохи можно рассматривать как рассказ о великом событии – прибытии небесного гостя на камерунское плоскогорье. Язык символов тем и хорош, что дает свободу трактовки и полету фантазии.
Служитель, получивший указания о приеме важного гостя, отошел в сторону. Однако Чижевский и не пытался войти в камеру. Он только дотронулся рукой до оплавленного края глиняной таблички. Никаких сомнений, эти вкрапления – рубины, подвергшиеся воздействию сверхвысоких температур. Он уже видел такие в западной Карелии.