Глава шестьдесят вторая
Чижевский
– Игорь Василич? Я тут в Вену на пару деньков слетаю. Отдохнуть. Никаких бизнес-планов. Остаешься на хозяйстве…
– Отдохнуть – это как? – лукаво переспросил Силаев, правая, а также левая рука председателя Совета директоров холдинга «Московские строительные материалы». – Вена – город красивый. Но наши девочки лучше.
– Да у меня жена красавица.
– Тем более. А там еще немецкий вспоминать придется.
– Это не самая трудная часть моего вояжа. Сначала лечу в Вену, оттуда – в Камерун, оттуда – возможно, в Париж. Кажется, приближается последний акт драмы. Помнишь Командира? У него еще поговорочка была: «Кто Командира обидит, до утра не доживет». Так вот, в 1998 году Командира сильно обидел один человек. И на бабки развел, и лично обидел. Но до утра дожил. Очень могущественный был человек при власти первого президента. Но… Только отсрочку наказания получил.
– Я догадываюсь, о ком речь.
– В 2000 году этот же человек сильно обидел другого моего друга – Егора Федоровича Патрикеева. Он добился снятия с должности Генпрокурора Ильи Юрьевича Кожина, а Патрикеев, Кардашов, Ильчин, Давыденко, Петр Прибой, Борис Уралов – цвет генпрокуратуры – ушли вслед за Генеральным. И опять это сошло тому человеку. Потом он еще много хороших людей обидел – и просто авторитетных людей, и людей «в авторитете», и в военной, и в прокурорской форме, и в смокингах.
– А мы с тобой к какой группе относимся?
– К тем, что в смокингах: никому не мешаем, всем помогаем, с кем надо советуемся. Ни про кого плохого слова первыми не говорим… Ну и за ответом не постоим, если надо будет…
– Не припомню, нам-то он где дорогу перешел?
– А помнишь, нашему холдингу был хороший заказ из Шотландии? На гранит, на мрамор, на шокшинский кварцит?
– Даже фамилию заказчика помню: Чарльз Мак-Грегор… Президент фирмы «Скотланд-билдинг промоушн», которая оказалась фальшивкой-однодневкой. Деньги якобы перевели после получения грузов, но ни денег, ни фирмы.
– Через Интерпол до сих пор ищем. Убытка на 3 миллиона фунтов.
– Деньги нашли?
– Деньги уже не вернешь, удовлетворение хочу получить. Нашли человека, который затеял большую стройку под Эдинбургом, расстроил старинный замок и вширь, и вглубь.
– Мак-Грегора?
– Мак-Грегор давно покоится на дне Северного моря…
– И после получения страховки наши убытки составили…
– Цифры теперь уже не важны. Ты понял – во всех случаях речь идет об одном человеке, Владимире Михайловиче Осинском.
– Понял, Станислав Андреевич. Но какая связь между шокшинским камнем, венским музеем, Камеруном и Осинским?
– Ты как к растяжению времени относишься?
– Положительно. Времени всегда не хватает. Чаще – на отдых, но иногда и на работу.
– Время, утверждают ученые, при благоприятных обстоятельствах растяжимо. Командир всегда говорил: «Кто меня обидит, тот до утра не доживет». На самом деле такая срочность возникает редко. И понятие «до утра» можно растянуть на несколько лет. Тут, как говорит генерал Кадышев, главное не мера наказания, а его неотвратимость. Для начала смирись с тем, что я лечу в Австрию. Будь на связи…
Рейс «Москва – Вена», слава Богу, не задерживался. Нет ничего ценнее времени. Через два часа он был уже в Музее истории искусств, где его ждали. В залах африканских древностей Чижевского встретил человек, которого он хорошо знал – Командир. Они поздоровались.
– Рассмотрение моей просьбы приостановили. Почему?
– А почему просил раскороновать? Секрет?
– Официально – здоровье шалит. Диабет мучает. А тут еще острый тиреотоксикоз сил много отнял.
– Это что такое, почему не знаю?
– Твое счастье, что не знаешь: щитовидная железа полетела.
– Плохо. Но я не помню прецедента, чтобы коронованный авторитет в ранге третейского судьи – Координатора – был раскоронован по болезни.
– Так никто на всей территории бывшей Российской империи из числа координаторов еще до семидесяти не доживал.
– Это так, всегда находится отморозок, который не соблюдает закон. А закон гласит: персона Координатора неприкасаема. Кстати, ты в Лондон летишь. Погода плохая, дождик-мождик… Может, для защиты… зонт хороший прислать?
– Спасибо. У меня свой, старый. От непогоды всегда оберегал, менять нет смысла. За заботу спасибо. Но если понадобится, я знаю, как твоих людей в Англии найти можно.
– Так почему раскороноваться хотел? Скажешь?
– Я ведь в нарушение закона живу: профессор кафедры истории искусств Российского гуманитарного университета…
– Так и я профессор Тбилисской консерватории. Это нарушение в Обществе давно негласно обходят.
– У меня семья – жена, дочь, внуки…
– И у меня внук растет. Назвали в твою честь. А те, кто внешне закон соблюдает – все равно в гражданских браках живут. Для авторитета это уже не укор. Главное – умеет человек держать слово или нет. Ты умеешь.
– А наш лондонский «сиделец» – нет. Тебя обманул, меня обманул, шахматного князя обманул…