Небольшая колония острова Норт-Руне, включавшая в себя нескольких чиновников, служащих, констебля, бармена и т. д., должна была жить в мире с двумя сменами – той, что обслуживала нефтяную вышку, и той, что работала в шахте в центре острова.

У нефтяников, живших в своем длинном, барачного типа доме, было все, как у людей. Месяц работы, потом прилетал самолет, привозивший одновременно почту и продукты, забирал смену в 12 человек и выпускал из своего чрева двенадцать других. И все. Смена улетела, смена прилетела, ничего не изменилось. У констебля с нефтяниками забот не возникало. Дисциплина была жесточайшая, причем поддерживалась она не силой и не наказаниями, а высокими заработками. Достаточно было одной жалобы бригадира, чья вахта продолжалась подольше – полгода, как проштрафившийся рабочий улетал в Великобританию, а вместо него прилетал с очередной сменой другой, повоспитаннее.

Нефтяники пили только пиво. Когда оно кончалось, буровики переходили на чай с молоком. Сухого молока и огромных коробок с индийским чаем на складах нефтяного картеля было завались.

Скромные и сдержанные парни с буровой еще и тем нравились бармену паба «Северное сияние», что не курили. Запрет был строгим, профессиональным, – нанимали на эту высокооплачиваемую работу только некурящих. Предполагалось, что в прибрежном шельфе хранятся неимоверные богатства. Скважина, которую бурила бригада в гавани Святой Терезии, могла дать миллионы баррелей нефти. И холдинг, взявшийся за разработку тогда еще малоисследованного месторождения, рассчитывал по ходу мирового экономического кризиса всерьез поправить свои дела, пошатнувшиеся в других отраслях экономики.

Владимир Михайлович Осинский, обладавший уникальной экономической интуицией, попытался полгода назад перекупить месторождение. Пробовал даже выкупить сам остров у правительства Великобритании за 10 миллиардов футов стерлингов. Но с покупкой пролетел дважды. Единственно, что он успел сделать до того, как его огромные денежные запасы стали вдруг быстро иссякать, так это взял на 99 лет в аренду два квадратных километра острова под разведочную шахту пo добыче рубинов. Ранее рубинов на острове никто и никогда не находил. Даже для небольшого островка два квадратных километра – не так много. Деньги же заплатил большие. Как оказалось, почти последние. И, как выяснилось, сделал это более чем вовремя.

Так и сложились на острове, что называется, два градообразующих предприятия – нефтяная буровая и рубиновая шахта.

Если бы вы, уважаемый читатель, вдруг каким-то чудом оказались в тот пасмурный, ветреный и холодный день на острове Норт-Руне, в обдуваемом со всех сторон пабе «Северное сияние», вам пришлось бы немало удивиться.

В паб вошло шестеро одинаково одетых, двигавшихся немного вразвалку, как ходят моряки. И, когда они устало отбросили капюшоны своих длинных брезентовых плащей, подбитых изнутри мехом, стало понятно, что и лица у них совершенно одинаковые… По-английски они говорили с чудовищным акцентом. Но в конце концов для того, чтобы заказать пинту эля, не нужно владеть английским на уровне профессора Кембриджского университета.

Однако на этот раз простой обмен информацией между бригадиром этой шестерки и флегматичным барменом чуть не закончился драматически.

– Пиво только что кончилось, – вежливо сообщил Кристофер.

– Какого черта, парень, мы платим такие же деньги, как и остальные!

– Пиво кончилось. Если пиво завозится в определенном количестве и очередной завоз из-за погоды задерживается, то приходит момент, когда пиво кончается.

– Что за фигню несет этот парень? – обратился бригадир к своим товарищам, зло всматриваясь в их лица и не находя ответа на свой, как ему казалось, простой вопрос.

Все шесть лиц бригады с прииска выражали одинаковые эмоции.

– Может, нам самим поискать у тебя в погребке?

– Не советую, господа, если пива нет, то оно по вашему желанию не появится. Есть ведь объективная сторона вопроса, – резонно заметил бармен.

– Я тебе сейчас покажу обе стороны твоего вопроса, сморчок зеленый!

Последняя фраза для надломленной жизненными испытаниями психики Кристофера прозвучала крайне обидно. Теперь он не налил бы и пинты пива даже в том случае, если бы оно било в центре паба как из подземной скважины.

– Я не спорю, утром пиво было. Но вот эти два джентльмена взяли последние две кружки. Дальше пошла пена. Им и то не повезло. Остатки пива обычно отдают солодом.

– Ты что нам зубы заговариваешь? Без своих хочешь остаться? Выходит, эти два придурка выпили все твое дерьмовое пиво? Да разнесем мы сейчас и халабуду твою, и этих двух пивососов!

Для трезвых людей посетители паба вели себя крайне агрессивно. Ухватив распухшими на холоде кистями рук по паре кружек, все шестеро изготовились к драке.

Кристофер с беспокойством взглянул в угол, где пил свой зеленый чай с молоком констебль Джозеф Броуди. Тот расстегнул кобуру пистолета и напряженно привстал. Еще ни разу за последние пять лет ему не пришлось применить оружие на острове. Учитывая, что прибыл он на остров как раз пять лет назад, то выходит, что служители закона оружия на Норт-Руне не применяли никогда.

Станислав Андреевич Чижевский, спокойно слушавший до поры до времени монолог бригадира приисковиков, переглянулся с Броуди, дав понять, что поддержит его, но пока просит подождать. Он перекинулся взглядом с Васей Ческидовым, которому было по силам справиться со всеми шестью бретерами, правда, в том случае, если кто-то прикроет его сзади.

Краем глаза Стас Чижевский успел ухватить жизненно важную информацию. Согласно объективке, полученной в Осло накануне, бригада была набрана из бичей в Мурманске. Двое русские, белорус, украинец, один татарин и еврей. У всех за плечами – одна-две ходки. И, хотя выглядели они как братья, люди это были разные.

Одна общая черта. Это были авторитетные воры, решившие завязать. Заработать если и не совсем честно, то, во всяком случае, не криминальным методом хорошие бабки и начать жизнь в Европе по-новому. Бич – это человек, между рейсами загорающий без дела на «биче» – пляже. То есть человек бывалый. Хорошему моряку бичевать времени нет. Но бич – это еще и пикантное самоназвание «бывший интеллигентный человек». А это уже судьба. Находка для романиста.

Шестеро бичей изготовились к драке. Умом они понимали, что устраивать разборку им никак не с руки. А надо им досидеть, пусть и без пива, и без курева, еще неделю. Приедет хозяин, и сдадут они добытые шесть сырых розовых рубинов, таинственно светящихся изнутри и создающих, когда они рядом, беспокойство в душе и странное ощущение, что время остановилось. Эти рубины уже так им надоели, что они сдали их на хранение в сейфовый пенал в полицейском участке, констеблю Броуди, и ссориться сейчас с тихим констеблем, когда до богатства и свободы осталось всего ничего, никак нельзя. Нет слов кроме мата. Ведь хозяин должен вот-вот привезти по сто тысяч фунтов стерлингов, или евро, им все равно. На брата. И тем же рейсом, как он обещал, – отправить бригаду на материк. А прииск завалят, затопят, законсервируют. Да хоть бы и взорвут. Это уже не их будет дело. Они будут в Глазго или в Эдинбурге. Ну, нервы не выдержали. И… Понеслось, пропади вся жизнь, на хрен! Кто тут выпил наше пиво? Эти двое? Ну, щас! Рука с надписью «Федя», с зажатой в ней массивной кружкой, взлетела над головой Станислава Чижевского.

– Погодь, Федя, – тихо, но властно произнес Станислав. – У меня борт на парах. И по пол-лимона на брата. Осина по половине обещал?