Глава 19
Прерванный допрос
— Вы ведь понимаете, как вас подставили? Спокойно принесли в жертву, словно специально обученную собаку. Диверсанты в прежние времена использовали таких, чтобы взрывать мосты и железнодорожные составы. Ваша жизнь оказалась дешевле собачьей, а сейчас она и вообще ничего не стоит.
Комиссар Тауэрс и Тео Марено сидели в большом, на удивление неуютном кабинете президента гоночной ассоциации «Фортуна». У Галлато имелись такие кабинеты во всех спортивных комплексах, на всех трассах, где проводились гонки, поэтому, возможно, он и не обустраивал их как следует. Заметнее всего здесь был большой цветной экран, на котором можно было видеть гонку.
Пьетро Галлато, проводив комиссара и снятого с заезда гонщика, отдал Айрин ключ:
— Я вас оставляю. Мне нужно присутствовать при начале заезда. Не то журналисты совсем взбесятся!
— На вашем месте, сэр, — заметила Айрин, опускаясь в кресло, — я бы отменила заезд. Вы что, не понимаете, в каком состоянии сейчас пилоты?
Он бросил на нее быстрый, раздраженный взгляд:
— Гонщики привыкли к опасности, привыкли к стрессам, комиссар. А отмена заезда невозможна, и вы это прекрасно понимаете.
Тео Марено сидел в кресле напротив Айрин, спиной к цветному экрану. Его широкое скуластое лицо оставалось почти таким же бледным, только под глазами стали проступать небольшие алые пятна. Тонкие губы сжимались все сильнее, словно он дал зарок не произносить ни слова. Но комиссар знала: как правило, это — признак того, что допрашиваемый заговорит, и заговорит быстро.
Так и случилось. Услышав про собак и что сейчас его жизнь не стоит ни гроша, Тео тут же поднял глаза и произнес почти с вызовом:
— Думаете, теперь меня уберут?
— Если будете молчать, то — скорее всего, — ответила Айрин. — А если нет, то как свидетель обвинения вы имеете право на охрану полиции.
Молодой человек опустил голову. Его руки, до того вяло лежавшие на коленях, сжались в кулаки.
— Я не буду молчать! — раздельно проговорил он. — И не потому, что боюсь. Просто за такие шутки нужно отвечать, верно? Я не дам делать из себя барана!
— Лучше было подумать об этом вчера, — комиссар Тауэрс посмотрела через голову Тео на экран, где в этот момент сорвались с мест и ринулись по трассе разноцветные болиды. — Лучше было не соглашаться на это. Повторяю свой первый вопрос: кто приказал вам выбить Даниэля Лоринга с трассы?
— Ну, приказывать мне никто не может! — с бессильным вызовом воскликнул Марено. — Я служу по контракту и обязан выполнять только то, что в нем предусмотрено.
Айрин безупречно владела своим лицом и в который уже раз заставила себя подавить брезгливую гримасу. Надо бы еще подпустить сочувствия (в таких ситуациях неплохо действует!), но уж очень противно. Ладно, сойдет и полное бесстрастие.
— Хорошо. Если это был не приказ, значит, сделка. Хотя одно другому не мешает. Но я хочу услышать имя. Кто?
Тео вновь сжал губы, затем шумно выдохнул:
— Винсент О`Гилви, владелец нашей команды. Вчера он вызвал меня к себе и сказал, что на мой счет в банке положены десять миллионов евро. У меня вся сумма годового контракта — пять…
— Просто нищенское содержание! — вырвалось у Айрин.
— Заедает? — уже почти с ненавистью произнес Тео. — Копам таких контрактов не предлагают, да? А вы знаете, что такое жизнь гонщика «Фортуны»?
— Знаю. И что такое смерть гонщика — тоже. Похоже, этого не знаете вы, Марено. Итак, ваш патрон сказал, что заплатил вам аванс, и вы за это должны выбить с трассы болид Лоринга.
— Да. Где-то на пятом или шестом круге Лоринг должен был меня обойти на круг. И О`Гилви сказал, что при обгоне я должен направить свою машину в «лароссу» и вытолкнуть ее. Конечно, тогда бы и сам вылетел… О`Гилви обещал, что после этого заплатит еще десять миллионов. А если я откажусь это сделать, тогда мне больше не видать контракта. А он у меня в этом году кончается. Понимаете? Я же не знал, что там мина!
Айрин улыбнулась:
— Конечно. И что вторые десять миллионов вам уже не заплатят, а первые не придется потратить. Жалко, что и говорить! А О`Гилви не намекал, чей заказ, в свою очередь, выполняет он?
Она спросила это просто для порядка. Само собою, не намекал.
— Нет, — качнул головой Тео. — Я понял, что это заказ кого-то из лидеров. «Скида» там или «Ронды». «Скида», вернее всего. Но только мистер Винни ничего не говорил об этом.
Айрин выключила диктофон и, без стеснения покопавшись в столе Галлато, достала оттуда несколько листов бумаги и ручку.
— Диктофонной записи недостаточно. Пишите признание и подписывайте. Пишите-пишите! Обратного-то хода нет, Марено. Его у вас не было уже в тот момент, когда наш эксперт обнаружил мину. Никто ни за что не поверил бы, что покушались на вас либо на потрясающие успехи «Манул-компани».
Тео механическим движением притянул к себе бумагу, медленно взял ручку. Его рука задрожала, и Айрин с удивлением поняла, что впервые в такой ситуации совершенно не испытывает жалости.
Молодой человек быстро набросал несколько строк, косо подписался и швырнул лист через стол.
— Вот! И что теперь?
— А что теперь? — она старательно сложила бумагу (хотя одной рукой это было нелегко) и убрала ее в карман пиджака.
— Вы меня арестуете?
Брови Айрин удивленно взлетели:
— За что же? К моему величайшему сожалению, то, что вы собирались сделать, неподсудно по английским законам. Да и по другим — тоже. О взрывном устройстве вы, действительно, не могли ничего знать, так что вы — жертва, Марено. Жертва, а не преступник. Я обещала вам охрану как свидетелю, и вы ее получите.
— Не надо мне вашей охраны! Сам как-нибудь обойдусь!
— А я вас не спрашиваю, — отрезала комиссар. — Вы мне нужны на суде, поэтому вас будут охранять. Инспектор Меггс уже предупрежден. Можете идти.
Но он, не поднимаясь с кресла, все так же стискивал кулаки, упрямо кусал губы и тяжело переводил дыхание.
— Послушайте! — вдруг почти закричал Тео и впервые прямо посмотрел в глаза комиссару. — А вам бы предложили двадцать лимонов за тычок машиной об машину, и вы бы отказались? Отказались бы или нет?!
Айрин опять улыбнулась, будто что-то вспомнив:
— Хороший вопрос. Сегодня, думаю, мне могли предложить даже больше. И даже не за тычок. Просто за то, что я не поехала бы сюда и не спасла бы вашу драгоценную жизнь. И закрыла глаза на несколько известных мне фактов. Но я не спросила, до каких пределов могла бы дойти сумма. В итоге сама едва не взорвалась. Подумать только! В кои-то веки за честь женщины могли дать больше, чем за честь мужчины. Да еще мужчины, который, скорее всего, неплохо себя оценивал. Зато, — она грустно вздохнула, вновь скользнув глазами по экрану с несущимися машинами, — вы теперь хотя бы знаете, сколько стоите на самом деле. А я — так и нет.
Марено вскочил:
— Слушайте, миссис коп! А вы не боитесь, что после таких слов я просто отберу у вас и эту мою бумажку, и ваш поганый диктофон?
Она покачала головой, и ее взгляд стал острым, как стальное лезвие.
— Нет. У меня, кажется, сломана правая рука (думаю — вы заметили). Но, несмотря на это и на всю вашу спортивную подготовку, я легко отшибу вам голову, в случае чего. Отшибу, даже не доставая пистолета. И, честное слово, сделаю это с удовольствием!
В дверь легонько постучали.
— Да! — возвысила голос Айрин.
И тотчас вспомнила, что заперла кабинет. Встала, повернула ключ в замке.
— Заходите.
На пороге показался Меггс. Он уже успел отойти от потрясения и выглядел как обычно: аккуратный, молодцеватый, почти безупречный. Другого и не поставят на такой пост. Сегодняшнее приключение, конечно, — из ряда вон, но спортивный комплекс Килбурна и вообще — не самое спокойное место в окрестностях Лондона.
— Комиссар! — начал инспектор, но вдруг умолк и сказал явно не то, что собирался: — Комиссар, а может, я пришлю к вам врача? Вид у вас не самый лучший.
— Отменная бестактность — говорить женщине, что она плохо выглядит, — вкрадчиво заметила Айрин. — Да еще — пожилой женщине! Вы ведь пришли сюда не с этой умной мыслью, инспектор? А когда мне идти к врачу, я и сама решу. Это понятно?
— Так точно. К вам тут мистер О`Гилви, владелец гоночной команды «Манул». Ну, тот, чей гонщик сейчас у вас. Говорит, что хотел бы с вами поговорить.
— Он предупреждает события. Пускай заходит.
В тот момент, когда грузный пожилой господин в неожиданно мятом полотняном костюме боком протиснулся в кабинет, Тео Марено стоял рядом с письменным столом, так же угрюмо нагнув голову. Однако, увидав своего патрона, молодой человек вдруг преобразился. Его глаза сверкнули бешенством, в два прыжка он одолел половину громадного кабинета, и в следующее мгновение его руки впились в толстую шею О`Гилви.
— Ублюдок! Паршивый убийца! Я из тебя сейчас потроха вытрясу!
Меггс, успевший выйти в коридор, ринулся назад, однако здоровенная туша бизнесмена почти закупорила вход. Но Айрин не потеряла ни секунды. Она была в двух шагах от О`Гилви и, прежде чем могучие пальцы Марено успели раздавить его кадык, перехватила левой рукой правое запястье гонщика. Рывок, затем одно точное движение вверх-вправо — и Тео с пронзительным криком боли отлетел от хозяина команды.
— Ах ты негодяй! — О`Гилви хрипел, схатившись за шею и так вытаращив глаза, будто они у него собирались выпасть из глазниц. — Мерзавец! Свинья!
— Это кто свинья, а?! — взревел Тео и вновь дернулся к своему патрону. Хотя определенно мог двигать правой рукой не лучше Айрин.
— Назад! — с угрозой приказала комиссар. — Я ведь вам и вторую руку выверну.
— Арестуйте этого паршивца, мистер… миссис комиссар! — выдохнул О`Гилви.
Она усмехнулась.
— «Миссис комиссар» — это звучит. Естественная убыль мужского населения за счет появления таких, как вы, мистер О`Гилви, приводит к противоестественным явлениям, вроде проникновения женщин в полицию, военную авиацию и прочее в таком духе. Арестовывать Марено пока не за что. А вот вас я имею право задержать по подозрению в покушении на двойное убийство. Так что вы вовремя сообразили прийти сюда добровольно. Вины это не снимает, но будет учтено судом.
Физиономия владельца «Манула» и так была густо-малиновой, а после слов комиссара сделалась почти свекольного цвета. Испуганно косясь на искаженное болью и ненавистью лицо Тео, он отчаянным движением дважды перекрестился. Правда, один раз — слева направо, второй — справа налево. Что, очевидно, доказывало не его принадлежность сразу к двум конфессиям, а крайне редкое обращение к подобному жесту.
— Клянусь Богом, комиссар! Я понятия не имел ни о каком взрывном устройстве и никого не собирался убивать! Тео, слышишь: я ни-ко-го убивать не собирался!
— Ага! И я сам прицепил эту штуковину аккурат в то место, которым должен был долбануться о «лароссу»! — крикнул Марено, пытаясь левой рукой размять онемевшее правое плечо.
Айрин видела: еще мгновение — и новой атаки не миновать.
— Меггс! — она повелительно возвысила голос. — Проводите отсюда мистера Марено, он мне больше не нужен. Ему должна быть выделена охрана вплоть до суда либо до моего особого распоряжения. И прошу оставить меня вдвоем с мистером О,Гилви.
Вернувшись в кресло за широким столом, она вдруг поняла, что инспектор был, скорее всего, прав. Жестокая боль в правой руке от плеча до локтя продолжала расти, минутами накатывали приступы дурноты — в глазах появлялись густые темные пятна, качаясь и расползаясь, будто пролитые в радужную оболочку чернила. «Вот только упасть в обморок и не хватало! — устало подумала комиссар. — А ведь можно было приказать прислать врача сюда или хотя бы попросить, чтобы Меггс сам сделал мне укол. Да ладно, никуда я не денусь! Бывало и хуже».
— Я понимаю, — скулил меж тем О,Гилви, — что Тео вам уже рассказал… И я не отрицаю: да, я предложил ему выбить Лоринга с трассы.
— Не предложили, а приказали, — уточнила комиссар Тауэрс. — Шантажируя тем, что не продлите с ним контракта. А мину где взяли?
— Я не знал! Я на самом деле ничего про эту клятую мину не знал! — закричал бизнесмен. — Неужели я бы стал на себя брать такое?! Да я же не сумасшедший!
Комиссар с самым рассеянным видом крутила на столе включенный диктофон, кидая быстрые взгляды на экран со все теми же разноцветными пятнами несущихся болидов.
— Ладно: происхождение мины не самое главное, — проговорила она. — А вот десять миллионов откуда? Вы же не свои заплатили! Конечно, для вас это не такая уж страшная сумма, но вряд ли вы бы и ею пожертвовали. Тем более что для вашей команды не имеет значения, выиграет Лоринг чемпионат или нет. Тот, кто ссудил вам эти миллионы, скорее всего, и приказал заминировать болид Марено. И кто же это?
О`Гилви опустил голову, судорожно комкая полу своего и без того мятого пиджака.
— Но… Но я…
Айрин нагнулась над столом и медленно раздельно произнесла:
— С полчаса тому назад я говорила Тео Марено, что его жизнь теперь очень дешево стоит. И потому дала ему охрану. При этом я не сомневаюсь: он и в самом деле не знает, кто все это затеял. Так что он не столь опасен для главного преступника, как вы. Вас не оставят в живых, О`Гилви! И вы это поняли сами — не то не примчались бы сейчас ко мне. И если вы сию минуту все не расскажете, то вряд ли доживете до завтра.
— Расскажу, — голос О`Гилви совсем потух, он даже стал пришепетывать, словно у него не хватало зубов. — Я… Понимаете… Моя фирма сейчас в трудном финансовом положении, у нас убытки…
— Это к делу не относится! Имя!
— Четыре дня назад мне позвонил мистер Кортес. Он как раз улетал в Испанию и пригласил меня проводить его. И вот он мне сказал… Понимаете, я сперва и сам не поверил! Но он сказал, что для «Лароссы» сейчас было бы выгодней сменить лидера и что Лоринг слишком много побеждает. Пообещал урегулировать мои финансовые затруднения, если я поручу одному из моих пилотов вышибить Лоринга с трассы. Ведь у нас очков-то все равно нет, так что если мой пилот и сам вылетит, то ничего для нас страшного. А он уже достал всех, этот Рыжий Король! Нельзя же в седьмой раз становиться чемпионом мира!
— Да? — брови Айрин Тауэрс опять поползли на лоб. — А я почему-то думала, что можно. И вас не удивило, что мистер Кортес собирается столь щедро заплатить за такую банальную подлость?
— Он объяснил, что это только повысит интерес публики. Если бы я мог предположить, что он на самом деле замышляет убийство, то я бы… Но скажите, комиссар: вы ведь мне тоже обеспечите охрану?
Она подтолкнула к краю стола бумагу:
— Пишите! Пишите и подписывайте! Как вы понимаете, мистера Кортеса очень сложно засудить. Но если мы не сумеем предъявить ему обвинения, он вас в живых не оставит. Пишите!
В отличие от Тео, мистер О`Гилви писал долго, потея, пыхтя, то и дело поглядывая на высокий потолок кабинета. Он уже ставил подпись, когда позади него, там, где на экране неслись машины и звучал приглушенный голос комментатора, вдруг что-то произошло. «Мистер Винни» увидел лишь вскинутое, напряженное лицо комиссара Тауэрс и ее расширенные глаза, мучительно впившиеся в экран. Уже потом он понял, что мгновением раньше комментатор как-то странно ахнул и вскрикнул растерянно: «Да что же это?! Ведь машина шла ровно! Нет, да что же это такое?! Как можно было на этом участке не справиться с управлением?!»
О`Гилви поспешно развернул свое грузное тело, и экран полыхнул ему в глаза снопом пламени, взметнувшимся над огненно-рыжей машиной.
Владелец «Манула» ахнул и снова взглянул на Айрин Тауэрс. Лицо комиссара было белым, как лист бумаги, который она только что взяла из его рук. А голос прозвучал гулко и ломко, точно ударили молотком в надтреснутый лист металла:
— Кажется, все-таки сработало. Ну, если это так, я буду пострашнее вашего ублюдка Кортеса!
