Как ни странно, оргвопрос был решен в течение недели. Напрасно президент беспокоился о том, как воспримут Госдума и Совет Федерации идею создания нового поста вице-президента, курирующего правовой блок…

Приняли не только охотно, но и с какой-то личной заинтересованностью.

Нетрудно было догадаться, что оба лидера, руководители двух ветвей власти, в глубине души полагали, что новый вице-президент исполнит свою техническую роль и сойдет с политической сцены. Думать так позволяли два обстоятельства.

Во-первых, подробности ухода бывшего Генерального прокурора со своего поста. Многие оставшиеся у руля испытывали перед ним чувство вины за то, что так легко его «сдали». Люди, как правило, более всего не любят и опасаются тех, кому сделали гадость и подлость.

Во-вторых, бывший Генеральный прокурор, а ныне единогласно утвержденный вице-президент был упрям. И значит, тандем вице-президента и нынешнего Генерального, бывшего руководителя следствия Генпрокуратуры, состоял из двух упрямцев.

Кадышева президент заверил, что Следственный комитет остается не в формальном, а в прямом его подчинении. А Кожина убедил, что полностью ему доверяет правовой блок. Тем временем Совфед принял ряд поправок к закону «О прокуратуре», в соответствие с которыми многие контрольные функции переходили к Совбезу. Для равновесия…

Хрупкое равновесие между двумя тандемами не могло быть долговечным. А значит, рано или поздно освободятся два места, на которые могли бы плавно переместиться лидеры двух ветвей власти после истечения сроков мандатов, опять же в строгом соответствии с правилами игры демократического общества.

Все заявки Медликина были удовлетворены. Трем господам в строгих костюмах, что старались держаться подальше от юпитеров и телекамер, дали понять, что коней на переправе не меняют. Пересмотра итогов приватизации не будет, но их попросили повременить с переводом своих капиталов за рубежи нашей родины. Народ может неправильно понять.

Олигархи успокоились. Кадышев и Кожин настроились на бескомпромиссную борьбу. Президент снисходительно улыбался в телекамеры: «Мы начинаем тотальную войну с коррупцией и макроэкономической преступностью». А три элегантных человека в строгих костюмах с грустными ироничными лицами, посовещавшись, отдали устный приказ: операцию «Рубины» продолжить. Они не мечтали о путешествиях. Они хотели быть уверены, что при изменении ситуации в стране они смогут быстро и без проблем покинуть свою неблагодарную Родину. Но не налегке, а со всем заработанным «непосильным трудом» богатством.

Вспыхнувший вдруг интерес к алхимии среди олигархов, людей малоромантичных, не остался незамеченным. О нем доложили президенту. После чего человек из администрации президента доложил об этом трем вышеупомянутым людям. Каждому в отдельности. Об этом доложил Генпрокурору Егор Патрикеев. И уже вместе они проинформировали вице-президента.

Можно было бы предположить, что об этом странном интересе к историческим драгоценным камням доложили некоему уголовному авторитету в России или главарю «русской мафии» за рубежом. Несколько лет назад скорее всего так бы и произошло. Однако всего за три-четыре года ситуация изменилась. «Синих» (уголовников), давно использовали в своих играх люди «наверху». Использовали «втемную». При этом обе стороны строго выполняли свои обязательства. В таких отношениях цена ошибки – жизнь.

Вот эти сюжеты и обсуждались в Фонде правовой справедливости в узком кругу доверявших друг другу людей. Кабинет перед этим тщательно проверяли специалисты, которые гарантировали: прослушка невозможна.

Была выработана, как пошутил Егор Патрикеев, «линия Генерального» – парафраз памятной всем «генеральной линии». Егор Федорович брался разгадать «тайну рубина», утверждая, что он уже на подступах к разгадке.

Параллельно эту же работу вел Милованов-Миловидов.

Кроме того, за Патрикеевым оставался сбор информации от зарубежных «агентов влияния». А за его полным тезкой – сбор информации, которую уже накопил по этой теме в уголовном мире.

Кадышев обобщал информацию, связанную с преступлениями, в которых фигурировали рубины.

Кожину досталась самая сложная задача – понять, что обо всем этом знают президент и премьер и как они к этому относятся.

На Патрикеева повесили еще и Осину. Но лучше «Осину на меня, чем меня на осину», – мрачно пошутил Егор и предложил тост за удачу.