Сегодня снова ставят Кальдерона, Роза все еще официально значится в составе труппы, это привлекает зрителя, но в программке рядом с ее ролью стоит надпечатка с фамилией заменяющей ее актрисы; люди звонят перед спектаклем, спрашивают, будет ли Роза играть сегодня, и получают неизменный ответ: «Понимаете, точно знать это невозможно, можем гарантировать лишь то, что, если она придет пусть даже за пять минут до начала, она сыграет», поэтому зал всегда полон, зритель ждет, но сегодня он будет в очередной раз разочарован; Роза сидит в огромном кресле перед домом и вспоминает текст пьесы, она знает, во сколько начинают, и точно в это время она начнет собственный спектакль у себя дома, она будет произносить свои реплики точно в те же моменты, что и ее дублерша на сцене, с той лишь разницей, что в домашних условиях публика будет представлена собакой и занятым своими делами Господином Мужем; стресс и нервная дрожь, как и риск внезапного приступа сонливости и срыва спектакля, в этих условиях полностью исключены.

Погожий день, свежий воздух, вода из горного источника в ручейке за забором, не жизнь, пани Роза, — сказка; папарацци нечего фотографировать, завистливо смотрят они со своих охотничьих номеров на женщину, сидящую на веранде, укутанную одеялом, спокойно читающую; все в ней и вокруг нее такое нескандальное, люди на это не клюнут, папарацци со скуки заснут и попадают с деревьев, даже ее собака заснула, хоть теперь в этой тишине она так ухо интересно навостряет, как будто что-то слышит, ну да, кто-то подъезжает, неужели что-то произойдет, телескопические объективы в состоянии готовности, внимание, кто это, ах, это всего лишь Господин Муж возвращается с работы, собака срывается и бежит к воротам, Господин Муж открывает их пультом, въезжает на территорию владения, начинает здороваться с собакой, дразнить ее, тормошить, как всегда. Господин Муж с собакой у нас уже был, хозяйка, приветствующая Господина Мужа на веранде, тоже; может, какой-нибудь семейный скандальчик, ну же, хозяюшка, не исчезай, пожалуйста, в недрах дома, а то мы так работу потеряем; нет, все-таки вошла, а если уж вошла, то не выйдет, через стекла ничего не видно, нет, ночь ради нее сидеть они не будут, папарацци сматывают удочки, по пути еще заедут проверить, как там в семье их соседа, знаменитого спортсмена.

— Как ты сегодня? — Господин Муж, как всегда нежно, справляется о самочувствии жены, а дело вот в чем: если Роза чувствовала себя сегодня хорошо, то она приготовила что-нибудь вкусненькое, когда же у нее плохое самочувствие, она спит, вместо того чтобы стряпать; Господин Муж старается что-нибудь унюхать, а Роза тем временем нюхает его, придерживает за воротник и вдыхает воздух вокруг него, ей знаком этот запах, только не может вспомнить откуда. — Голодный как волк… — Господин Муж высвобождается, идет в ванную вымыть руки перед едой, но за закрытой дверью сам себя обнюхивает, черт побери, ничего не чувствует, а она вроде как что-то учуяла, собачий нюх, переодеться, что ли, на всякий случай.

Роза любит смотреть, как Господин Муж ест, в его лице она нашла ценителя своего кулинарного искусства, Господин Муж никогда не осмелился бы отобедать в городе, по крайней мере хоть в этом отношении брак оказался удачной инвестицией, вся карьера на пиццах из микроволновки, а тут на тебе — чревоугодие в чистом виде, никогда не знал, что еда может быть такой вкусной; он боится, что ему будет трудно отвыкать, — это одна из причин, в силу которых Господин Муж не допускает мысли о разводе. Если наследство бабушки Зеванны останется с Розой и ей придется сменить профессию, она откроет ресторан; приготовление изысканных блюд улучшает ее самочувствие, в этом действе есть что-то от выкладывания мандалы: искусные и длительные приготовления всегда кончаются одинаково, пустые тарелки оказываются в мойке, а Господин Муж шарит в холодильнике, чтобы найти чем перекусить, хотя бы схватить копчененькой колбаски, ведь не дегустатор же он — нет, он ценит старания жены, все это очень вкусно, только, может, порой слишком диетично; ритуал послеобеденного перекусона колбасой решает проблему. Что там у нас сегодня, о, супчик для начала, очень даже аппетитно пахнет, и вкус тоже весьма и весьма, разве что чуть жидковат, Господин Муж с удовольствием выхлебал бы его как можно скорее, чтобы сразу приступить ко второму (он выпил сегодня много кофе и ощущает дискомфорт в желудке, отреагировавшем на суп сердитым ворчанием), но сначала он должен повосхищаться; Роза любит смотреть, как ест Господин Муж, она опробует на нем новые идеи, она знает, что его способности различать вкус ограниченны, а его кулинарные пристрастия примитивны, в этом смысле Господин Муж — типичный пример идеального клиента ресторана; Роза находится на этапе составления идеального меню, из которого исчезают слишком авангардные для Господина Мужа блюда; Роза тем не менее не хочет отказываться от экспериментов. Вот и сегодня: суп, в общем, нормальный, есть можно, что вовсе не значит, что кому-нибудь когда-нибудь захочется его заказать, на это нужна смелость; проверим, сможет ли типичный экземпляр идеального клиента преодолеть предубеждения.

— Нравится?

— Обалденно. А что это?

— Крем… из розовых мухоморов.

Господин Муж поперхнулся, перестал есть, застыл над тарелкой; вид такой, как будто подсчитывает, сколько минут осталось ему жить.

— А они, случайно, не ядовитые?

— Случайно — да. Но после соответствующего приготовления — нет.

— В смысле если их проварить как следует…

Типичный клиент испытывает сильный стресс, возможно, даже совершенно теряет аппетит, крем из мухоморов, стало быть, годится не для идеального меню, а скорее для списка блюд по спецзаказу.

— Не бойся. Тебе хоть раз хоть от одного из моих блюд было плохо?

Господин Муж все еще боится двинуться, всматривается в недоеденный суп. «Так должна выглядеть моя смерть? — думает он. — Я всегда представлял ее в образе женщины, — думает он. — Костлявая, скелет с косой, дама в белой вуали, разумеется, но чтобы суп?!» — думает он и спрашивает:

— Это такие красные с точечками? Они на самом деле неядовитые?

— Нет, ты их не знаешь. Ты думаешь о красных мухоморах, которые на самом деле только слегка ядовитые, зато сильно галлюциногенные, в древних племенах шаманы ели их и впадали в транс, поэтому на них распространялось табу, и этот предрассудок сохранился до наших дней, возможно, как атавизм; с детских лет мы рисуем ядовитые грибы в виде мухоморов с точками.

Суп снова стал супом, но Господин Муж больше не хочет есть его, ему бы чего-нибудь поосновательнее, мяса, что ли; он заглядывает в кастрюли, о, вот и котлетки, к сожалению соевые, ничего не поделаешь, придется помочь себе колбасой; Господин Муж теперь уже уминает котлетки, но все еще думает о грибах, не дают они ему покоя, столько разных видов, легко ошибиться, надо бы научиться различать грибы, но жалко тратить на это время; и даже если кому-то нравится собирать грибы, то какой смысл в удовольствии, которое можно себе позволить от силы две недели в году, именно столько продолжается осенний грибной сезон; лучше уж рыбу ловить, разумеется морскую, круглый год доступное мужское приключение. Господин Муж разбирается в рыбе, он мечтает о мерлине; Господин Муж еще в холостяцкий период своей жизни в свободное от всех балансов время зачитывался Хемингуэем — это хорошая, проверенная, мужская литература, отвечал Господин Муж, когда его спрашивали, почему именно Хемингуэй; он садился за Хемингуэя по-хемингуэевски, в старом шерстяном свитере, помнящем еще школьные годы, со стаканчиком виски, начинал водить взглядом по страницам и думал о мерлине; при этом ему совершенно необязательно было читать, сам процесс приготовления к чтению его вполне устраивал, он так ни разу и не дочитал до конца ни одной из его книг, может, оно и к лучшему: при его падкости на хемингуэйщину он мог бы потянуться и к более опасным реквизитам; Господин Муж должно быть предчувствовал, что дальше, чем свитер, виски и мечты о Мерлинах, продвигаться не следует, так что он посещал коммерческие рыболовные базы, где ловил форель на спиннинг и давал себе обещание в ближайшем будущем выкроить время на настоящие мужские средиземноморские, а то и океанические приключения; тем временем у Розы начались проблемы со здоровьем, у Господина Мужа — проблемы с женой, хоть она и готовит прекрасно, разбирается в грибах и прочем зелье, ходит, как ведьма, по опушке леса вокруг дома и всегда чего-нибудь насобирает, а потом творит из этого кулинарные шедевры, может, порой слишком изысканные; о да, Роза — ведьма: она ведает, что краешка леса было бы достаточно, чтобы накормить роту. Или отравить армию.

 

С некоторых пор Господин Муж стал допускать просчеты, он рассчитывал на конфиденциальность и просчитался, он вынужден очередной раз объяснять, что, когда он дома, ему нельзя звонить, потому что жена рядом и слушает, Господин Муж говорит в трубку, просит, чтобы она успокоилась, потому что занимает в его сердце первое место, но его слова поднимают на смех; Господин Муж занимает ответственный пост и в этом качестве не может позволить себе безответственное поведение, говорит в трубку, чтобы она выбросила это из головы, к сожалению, его слова не обладают той силой, какую они имеют в финансовых переговорах, Господин Муж встревожен, он всегда избегал людей, которых невозможно просчитать, в бизнесе самое главное — взаимное доверие, он говорит в трубку, чтобы она верила ему, он ведь обещал ей, что подаст на развод, только он хотел бы избежать скандала: Господин Муж неосмотрительно повышает голос. Роза стоит за дверью и слушает; у нее все хорошо, когда она подозревает Господина Мужа в чем-то очень-очень нечестном, она совершенствует ремесленные способы подслушивания, она уже знает, который из бокалов, если его приложить к стене, лучше остальных передает звук. Господин Муж громко и четко произнес ругательство, Розе это не нравится, при ней он никогда не ругался, а в профессиональных разговорах он пользуется строго официальным языком, и Розе хотелось бы знать, кто до такой степени вывел Господина Мужа из равновесия, куда он собирается такой взбешенный, что хлопнул дверью кабинета; она встает у него на пути:

— С кем это ты разговаривал? С ней?

Господин Муж, пытаясь уклониться от Розы, ловко отворачивается, как всегда, прибегает к уклончивому ответу, это гнусно.

— Я не знаю, о ком ты говоришь, я разговаривал по работе.

— Мне каждую ночь снится, что ты изменяешь мне…

— Ну и что? Я теперь должен извиняться за твои сны? У меня работа, так что попрошу оставить меня в покое.

Господин Муж смотрит на нее мертвенным взглядом, Роза боится этого взгляда, она знает, что он означает: так мертвенно смотрят люди, которые врут на голубом глазу; ее глаза оживились, наполнились слезами, Роза вянет от вранья Господина Мужа. Самой ей никогда не удавалось соврать; когда она всего лишь пробовала обмануть кого-нибудь, ее сразу выдавал румянец; даже если речь шла о мелкой лжи во спасение, у нее это проходило с величайшим трудом и сразу же так ее коробило, что, будучи не в состоянии удержать ложь на устах, она краснела от неуверенности, поверил ли ей обманываемый, проверяла, заглядывая ему в глаза, и первым результатом этой ее проверки становились ее улыбка и ее разоблачение. Роза отнюдь не наивная, она простодушная: она полагает, что в человеческой натуре нет места для бескорыстного зла, она считает, что зло начинается там, где кончается бескорыстие; Роза не верит, что человек может вредить другому человеку без причины, точно так же она никогда не могла понять тех, кто беспричинно врет.

Господин Муж, например, врет для того, чтобы не потерять навыка, в его профессии это очень важно, систематическое вранье повышает класс мастера; Господина Мужа уже несколько раз проверяли на детекторе лжи, и он выигрывал солидные суммы в соревновании со знакомым детективом; знакомый детектив, после того как сам проиграл внушительную сумму, собрал других детективов, которые, понадеявшись на машину, проиграли еще более внушительные суммы; Господин Муж мог бы зарабатывать на жизнь исключительно враньем, детектив предлагал совместный бизнес: он взял бы на себя организацию выступлений, а Господин Муж раз, может, два раза в месяц врал бы как по нотам, потому что не изобрели пока такого детектора лжи, который смог бы обнаружить, что он врет; как мы уже знаем, Господин Муж не стал человеком мелких интересов и мелкого вранья, он предпочел врать глобально, или, как он сам это называет, убеждать людей. Господин Муж знает, что гений лжи должен быть убедительным, а для этого должны быть соблюдены два условия: всегда говорить то, во что люди хотят верить, и всегда врать так, чтобы верить себе самому. Господин Муж чувствует себя клятвопреступником, ибо безответственная клятва разве не является уже ложью в зародыше? Люди не должны клясться друг другу в верности до гроба, потому что им принадлежит не будущее, а лишь совесть; Господин Муж добросовестно лжет Розе для ее же собственного блага — ей нельзя нервничать.

Роза смотрит в глаза Господина Мужа, ложь не находит места в ее голове. Она надеется, что и в голове Господина Мужа она тоже не найдет места; Роза обводит взглядом его лицо и ищет ложь в дрожании век, в уголках губ, нелюбимые глаза смотрят на Господина Мужа с очень близкого расстояния — и не видят ничего живого; Роза не дает ему пройти, хватает его за ногу, сжимает так, чтобы было больно, требует еще одной лжи:

— Поклянись, что не изменяешь мне…

Господин Муж охотно бы поклялся в своей верности, но именно в этот момент у него зазвонил мобильник, Роза одной рукой держит его за промежность, другой вынимает телефон из кармана; Господину Мужу на самом деле несладко. Номер не определяется, на голос Розы кто-то с той стороны отвечает молчанием и разъединением; Господин Муж высвобождается из захвата, выворачивает Розе руку и отбирает телефон, цедя сквозь зубы угрозу:

— Никогда так больше не делай.

Баланс страданий тоже должен сходиться: Господин Муж удерживает в болезненном заломе руку Розы ровно столько, сколько она держала его за пах, если не дольше, Господин Муж хочет быть справедливым, он хочет проучить ее; Роза заставила его взвыть, так пусть теперь сама немножко повоет. Господин Муж сочувствует Розе, но не может ей помочь, он хочет, чтобы она запомнила эту боль надолго, как он до сих пор помнит тот случай, когда в школьные годы силач из их класса выкручивал ему руки на переменах, а когда Господин Муж говорил, что, дескать, больно, силач начинал разглагольствовать: «Должно болеть, обязано болеть, боль учит, чем раньше узнаешь боль, тем легче тебе будет в жизни»; силач был первым учеником и любимчиком учителей, поэтому бесполезно было на него жаловаться, значительно позже Господин Муж узнал, что парень этот один к одному повторял все то, чему его учил отец, безнаказанно измывавшийся над ним в течение одиннадцати лет; прежде чем парень повесился в чуланчике на чердаке, он успел отослать письма тем, в ком он был уверен, что не станут замалчивать его страдания; Господин Муж простил ему уроки боли на переменах между уроками, впрочем, все прошли через силача, у него было солидное преимущество в росте и весе, он терпеть не мог подлиз, никто не знал ни дня, ни часа, в который его призовут на болезненные учения; не все пошли с классом на его похороны, но наверняка все простили ему; причиняя боль Розе, Господин Муж может не беспокоиться о том, простит она его или нет, потому что она, бедняжка, как раз заснула и ничего не вспомнит; как жаль, такой урок, и впустую.

 

В эту ночь Господин Муж работает что есть сил, в поте лица, как передовик производства наслаждений, разогнался, точно бешеный паровоз; но кого же он так умело прессует в ритме фабричного станка, да так, что возгласы разносятся по всему дому, кто же так охотно отдается сопящему передовику, кто позволяет ему опускаться в забой так глубоко; подождем, потому что с этой позиции не все видно; Господин Муж уже вышел на финишную прямую, объявил, что вот сейчас, вот-вот, уже, но слышит умоляющее бормотание, чтобы не сейчас, чтобы еще немножко, ну чуть-чуть, но Господин Муж уже не может остановиться и несколькими порциями выгружает весь запас, и все внутрь, как Господь велел; в конце концов, должен же Господин Муж хоть кого-нибудь оплодотворить, идет демографический бум, влиятельные бизнесмены уже радуются третьим отпрыскам, в то время как он даже еще не приступил к размножению. К сожалению, мы не сможем узнать, чье же тело оказалось таким гостеприимным для Господина Мужа, потому что он как раз обмяк и опал на это тело и заслонил его от нас, что ж, посмотрим хотя бы на то, что доступно взору: на щиколотку с очень даже приличненьким браслетиком, посмотрим на пальцы ног, ритмично поджимающиеся и расправляющиеся, будто они пытаются поймать убегающий оргазм, присмотримся к этим ухоженным и покрашенным черным лаком ноготкам; это наверняка молодая и привлекательная женщина. Роза, спящая в соседней комнате сном праведницы, сном, который ей обеспечил лично Господин Муж, тоже молода и привлекательна; да, у Господина Мужа хороший вкус.