Книга: Герцог и актриса
Назад: Глава 21
Дальше: Глава 23

Глава 22

В день премьеры в театре царило праздничное оживление. Актеры, занятые в спектакле, в волнении расхаживали за кулисами, настраиваясь на выход. Все остальные члены труппы оживленно переговаривались в кулисах. Смех и шутки слышались повсюду. В театр съехались представители высшего общества и прочие, менее знатные, но не менее преданные поклонники Балфа. Это было первое представление оперы «Цыганка» на английской сцене.
Уже больше часа Шарлотта находилась в гримерной, переодеваясь и готовясь к спектаклю. В комнату постоянно кто-то входил и преподносил очередной огромный букет цветов с непременной запиской от почитателей таланта. Особой изысканностью отличались букеты от аристократов, многие из которых уже несколько лет не пропускали ни одного спектакля с ее участием. В кассах был объявлен аншлаг, значит, сегодня вечером зал будет полон.
Шарлотта явилась в театр пораньше, но не из-за премьеры. Она хотела переговорить с Уолтером и с Эдвардом Хиббертом и узнать от них все подробности о гастролях во Флоренции. Предчувствие ее не обмануло: это было отличное предложение на очень выгодных во всех отношениях условиях. Но это окончательно расстроило Шарлотту, которая, закончив гримироваться, продолжала в задумчивости сидеть за туалетным столиком. Чем она была расстроена? Тем, что все условия гастролей были необычайно выгодными и она не имела никаких оснований отказаться от приглашения и остаться с Колином, без которого уже не мыслила своей жизни. Камеристка Люси Бет, стоя у Шарлотты за спиной, вкалывала в ее парик последние шпильки.
Первый раз в своей театральной жизни Лотти Инглиш получила предложение выступать на зарубежной сцене с покрытием всех расходов на переезд и проживание в Италии. Выступление в театрах Милана и Флоренции обеспечит ее имени место в первом ряду самых известных певцов Европы. Именно к этому она так долго стремилась, но теперь то, что еще вчера было целью всей жизни, стало для Шарлотты далеко не самым главным. Самым главным был Колин, и она не хотела оставлять его в Англии. Еще вчера она не могла предположить, что одна мысль о расставании с Колином будет доставлять ей такие страдания.
Шарлотта всегда считала, что никакое чувство не сможет пересилить ее любовь к театру, в том числе и чувство к собственному мужу. Для нее брак с герцогом был всего лишь способом обрести свободу и не предполагал особой привязанности, а тем более любви. Она хотела построить свои отношения с будущим мужем на основании договора, который обязаны были соблюдать обе заинтересованные стороны, причем при непременном условии, что вопрос о ее сценической карьере обсуждению не подлежит. Но жизнь распорядилась иначе. Ее мужем оказался самый непредсказуемый и удивительный человек, наделенный не только благородным происхождением, но и умом и талантом. Он пробудил в ней женщину и заставил полюбить себя. Шарлотта видела, что за короткое время их брака и в Колине произошли разительные перемены. Она чувствовала, что интересует его, что он дорожит каждой минутой, которую может провести в ее обществе, и, самое главное, он ей полностью доверяет.
Единственное, в чем Шарлотта сомневалась, это в том, любит ли ее Колин по-настоящему. Последние несколько дней она, по сути, не могла думать ни о чем другом, и настроение ее то и дело менялось: радостное оживление неожиданно и беспричинно переходило в тягостное уныние. Может быть, потому что Шарлотта не могла поверить, что такой искушенный любовник, каким оказался Колин, полюбил столь обыкновенную девушку, какой она искренне считала себя. Но если Колин любит ее по-настоящему, не станет ли он препятствовать ее карьере? Одним словом, Шарлотта была в смятении.
Пока Люси приводила в порядок парик, Шарлотта закрыла глаза и попыталась успокоиться и настроить себя на иной лад. Из зала доносились нестройные звуки инструментов – музыканты уже находились в оркестровой яме и готовились к спектаклю. До начала оставалось совсем немного времени. Шарлотта провела беспокойную ночь не только из-за волнения перед премьерой, но и от ожидания. Кто же окажется охотником за бесценной рукописью? Шарлотта верила, что Колин выйдет победителем из нелегкой игры, которую затеял, но неизвестность по-прежнему беспокоила ее.
Шарлотта не сомневалась в себе на сцене. Ее не пугало, что нынче в театре соберется весь высший свет Англии. Она решила, что будет петь для своего любимого мужа, который…
В дверь негромко постучали, и Шарлотта очнулась от своих беспокойных мыслей. Она не успела ответить, как дверь отворилась и в гримерную вошел Колин. Он был одет в прекрасный, сшитый на заказ вечерний костюм с шелковым отложным воротником и отворотами. Двубортный пиджак подчеркивал широкую грудь герцога, прикрытую белоснежным пластроном. У Шарлотты перехватило дыхание от мужественной красоты Колина.
Появление герцога не оставило равнодушной и Люси Бет, которая с чуть приоткрытым ртом замерла в восхищении, держа в руках гребень и шпильку. Шарлотта улыбнулась.
– Ваша милость, – сказала она глубоким грудным голосом.
Колин благожелательно наклонил голову:
– Продолжайте, прошу вас, не обращайте на меня внимания.
– Мы уже заканчиваем. Спасибо, Люси, думаю, теперь все в полном порядке.
– Да, мисс Инглиш, – ответила оробевшая служанка и присела в глубоком реверансе. Затем положила гребень на туалетный столик и поспешила удалиться из гримерной.
Колин плотно закрыл за ней дверь и снова посмотрел на Шарлотту в зеркало.
– Вид у вас потрясающий, дорогая Лотти, – протянул он, останавливаясь у нее за спиной.
Шарлотта засмеялась и встала.
– Ваша Лотти одета как служанка, которая дорвалась до косметики хозяйки?
– Вы прекрасны, и не важно, во что одеты, а косметика на вашем лице лишь подчеркивает красоту. Чем дольше я смотрю на вас, тем меньше верю, что вы теперь и вправду моя жена.
Шарлотта не без иронии усмехнулась:
– Что вы скажете насчет парика?
– Парик просто отвратителен, он скрывает самые красивые волосы в мире.
– Вы смущаете меня своей лестью, сударь.
Теперь Колин стоял совсем близко, глядя на нее с высоты своего роста. На его лице появилось серьезное выражение.
– Вы волнуетесь? – тихо спросил он.
Колин явно имел в виду не премьеру, а то, что принесет воплощаемый в жизнь план поимки вора. Шарлотта действительно волновалась за мужа и его план, но постаралась, чтобы он этого не заметил.
– Я волнуюсь не больше, чем обычно.
– Вы уже видели сегодня Сэди?
Шарлотта отрицательно покачала головой, а потом сказала:
– Это даже к лучшему, я не уверена, что смогла бы убедительно разыграть полное неведение.
Колин не стал развивать тему, понимая, что не стоит сейчас волновать Шарлотту. Где-то в глубине души у него еще сохранился неприятный осадок после вчерашней беседы о гастролях в Италии. Шарлотта уехала из дома рано, пообещав рассказать о разговоре с Уолтером, но почему-то пока ни словом не обмолвилась об этом.
Не выдержав, Колин решил сам поинтересоваться тем, о чем шла речь в дирекции.
– Состоялась ли встреча с Баррингтон-Грэмом и Хиббертом, сударыня?
– Конечно, – без лишних отговорок ответила Шарлотта. – Предполагаемые гастроли станут для меня великолепным трамплином в карьере, и они отлично это понимают, Уолтер будет искать новое ведущее сопрано на следующий сезон; а Эдвард долго сокрушался о возможных финансовых трудностях, которые ожидают театр в связи с моим отъездом.
Колин не дал ей договорить. Он нежно обнял ее и поцеловал в губы.
– Не стоит обсуждать это сейчас, – прошептал он.
Шарлотта слегка отстранилась.
– Мне необходимо кое-что сказать вам, Колин. Вы должны знать…
– Должен знать что? – снова не дал ей договорить герцог, боясь услышать что-то неприятное.
Шарлотта с трудом подавила тяжелый вздох.
– Колин, я… не уверена, что хочу принять предложение о гастролях в Италии да и вообще где бы то ни было.
Колин был поражен услышанным.
– Почему? – едва слышно прошептал он.
Шарлотта предполагала, что Колин не поверит в искренность ее решения. Вероятно, с его точки зрения, она слишком дорожит своей карьерой, чтобы променять ее на любовь. Но сейчас Шарлотта дала ему понять, что если он любит ее и попросит остаться, то она не откажет ему.
– Я не хочу расставаться с вами, Колин.
Она заметила, как мгновенно смягчились черты его лица.
– Вы и не должны расставаться со мной, дорогая.
– Вы могли бы поехать со мной, Колин? – решилась сказать Шарлотта.
Герцог прищурил глаза. Его лицо ничего не выражало, он отпустил Шарлотту и сделал шаг назад.
– В качестве кого, Шарлотта? – жестко спросил он. – Вы не станете отрицать, что теперь, когда после нашей женитьбы прошло некоторое время, наши цели и желания изменились. Я не хочу, чтобы вы уезжали надолго. Мне казалось, что вы имели возможность понять это, или я ошибаюсь?
Шарлотта расправила плечи и с вызовом посмотрела на него. Затем, собравшись с духом, совершенно искренне ответила:
– Да, Колин, вы не оставили мне выбора, и я это поняла. Но что мешает вам сопровождать меня в качестве мужа?
Еще не успев договорить, она была готова любой ценой взять свои слова обратно. Герцог никогда не говорил ей, что признание Лотти Инглиш герцогиней может бросить тень на репутацию герцога Ньюарка в высшем свете. Если причина недовольства герцога в этом, то в конце концов ей придется навсегда бросить сцену. Более того, она понимала, что в этом случае Колин никогда не простит себе, что поставил ее перед выбором: или он, или сиена.
Шарлотта мягко положила ладонь ему на грудь.
– Моя душа принадлежит вам, Колин, Вы хотели получить меня всю, и теперь я принадлежу вам, – проговорила она, едва сдерживая слезы. – Теперь очередь за вами, вы обещали подарить мне весь мир.
Колин не ожидал услышать подобное и не сумел скрыть удивление. В голове наступала полная ясность, лицо посветлело, и лоб разгладился.
– Чего вы хотите от меня, Шарлотта? Вы хотите, чтобы я дал вам разрешение уехать на гастроли? – спросил он – Вы это хотите услышать от меня?
Шарлотта сжала кулачки и довольно крепко ударила ими Колина в грудь.
– Вы прекрасно знаете, чего я хочу от вас, – запальчиво ответила она. – Подарите мне мир, и я останусь!
Герцог стиснул зубы, на скулах у его заходили желваки Он прямо-таки испепелял Шарлотту взглядом.
Она стояла перед ним и ждала, чтобы он принял решение и дал ей ответ, но герцог молчал. Шарлотта не могла взять в толк, действительно ли он не понял, чего она хочет, или это для него неприемлемо по неизвестной ей причине. Она решила про себя, что никогда не станет ни ждать, ни тем более просить у него признаний в любви, никогда не будет вопреки его желанию удерживать Колина при себе. Он должен все решать сам. Но только вовремя, не иначе.
Медленно, очень медленно Шарлотта убрала руку с груди Колина и опустила ресницы. Не говоря больше ни слова, она направилась к двери и вышла из гримерной.

 

Вечер премьеры в Королевской итальянской опере «Ковент-Гарден» был восхитительным праздником, выставкой самых экстравагантных дамских нарядов, вечером блеска, радости и смеха, романтических встреч и ожиданий. Колин ничего этого не замечал. Он был в смятении и думал только о полных страстного нетерпения словах Шарлотты, сказанных ею в конце их разговора.
«Подарите мне мир, и я останусь».
Герцог прекрасно знал, что именно она хотела услышать от него. И при этом хорошо понимал, что, если он признается Шарлотте в любви – а это было истинной правдой! – она, конечно, останется, но при этом ее душу спустя некоторое время начнет грызть червь сомнения, что мечта ее жизни так и не сбылась, и талант пропал даром.
Колин ни на секунду не мог допустить, что Шарлотта когда-нибудь может оставить его. Он был бы счастлив путешествовать с Шарлоттой, сопровождая ее в турне по всему миру, если бы она только захотела. Но он должен был при этом знать, вернее, чувствовать всем сердцем, что она любит его и что эта любовь для нее превыше всего. Именно чувствовать, а не только слышать ее признания в любви.
Прошли месяцы с того дня, как с Шарлоттой начали происходить странные события, несомненно, связанные с тем, что некий злоумышленник захотел украсть принадлежащую ей ценную рукопись. Колин с трудом выдерживал груз двух свалившихся на него одновременно проблем, и эта тяжесть сделалась особенно ощутимой, когда он оказался в ярко освещенном театральном фойе, в нарядной, пестрой и шумной толпе, собравшейся на премьерный спектакль.
Колин медленно шел по фойе, почти не замечая разодетых в бархат и шелка знатных дам, увешанных драгоценностями; он поприветствовал нескольких знакомых ему джентльменов из провинции и наконец добрался до своей ложи. Колин просил сэра Томаса непременно быть сегодня в театре, рассказав ему обо всем, что было связано с рукописью Генделя. Герцог не был уверен, что сегодня удастся задержать кого-то из участников бесчестной аферы, но это и не было для него целью. Он хотел узнать правду, и если сэр Томас окажет в этом посильную помощь, то и слава Богу.
Зал постепенно заполнялся зрителями. Колин занял свое обычное место в ложе. Теперь он с любопытством смотрел на аристократическую публику в партере, теша себя мыслью о том, что никто из этих любителей оперы даже отдаленно не представляет, какие события и страсти могут разыграться нынче вечером за кулисами. Колин не знал, получила ли Сэди анонимное письмо. Он хотел верить, что получила и прочитала. Но, право, не мог взять в толк, с чем больше связано охватившее его волнение – с премьерой оперы или с предстоящей встречей в гримерной у Сэди.
Под громкие звуки фанфар и аплодисменты зала на сиену вышел дирижер оркестра. Он тотчас занял свое место у пульта и взмахнул руками, держа в правой дирижерскую палочку. Зрительный зал затих, и спектакль начался.
День за днем присутствуя на репетициях, Колин успел запомнить музыку и выучить едва ли не наизусть либретто оперы. Он, разумеется, знал, что Шарлотта появится на сцене только во втором акте. Первый акт был сравнительно коротким, и это позволило жаждущему успеха Порано сосредоточить все внимание публики на собственной персоне.
На сцене появилась Сэди в роли Буды. Колин пристально вглядывался в нее, но расстояние было слишком велико, чтобы определить, нервничает она или целиком поглощена исполнением роли. Она безупречно вела свою партию в хоре, но у нее не было сольного певческого номера, только речитатив. Колин сегодня окончательно убедился, сколько бы француженка ни старалась, она никогда не поднимется до уровня таланта и мастерства его обожаемой Лотти.
Колин решил не покидать ложу во время первого антракта, продолжая разглядывать зрителей. Начался второй акт. Герцог подался вперед в ожидании выхода Шарлотты, глядя на сцену в театральный бинокль.
Занавес открылся, и зал разразился бурей восторженных аплодисментов, едва на сцене показалась несравненная Лотти Инглиш. Успех Порано при выходе в первом акте померк в сравнении с этим приемом. Шарлотта запела божественно, голос ее звучал великолепно, и герцог закрыл глаза, полностью отдавшись впечатлению.
Колин невероятно гордился тем, что его жена способна настолько увлечь слушателей: они восторгались ее искусством, видимо, не меньше, чем он сам, судя хотя бы по бурной реакции тех из них, кто, забыв обо всех правилах поведения в театре, вскакивал с мест, оглашая зал криками одобрения. Шарлотта блистала на сцене. Она была так хороша! Да, он женился на необыкновенной женщине, на смену гордости пришло чувство благоговения и нежной любви, граничащей с обожанием, когда он увидел, как Шарлотта посмотрела в сторону ложи, отыскивая его взглядом.
Герцог понял: до этого времени он не знал, что такое настоящая любовь. Он ухаживал за женщинами, соблазнял их, но ни одна из них не была ему столь дорога, как эта маленькая актриса с невероятным по красоте и силе сопрано. Теперь он понял, что значит обладать женщиной и одновременно принадлежать ей, и осознание этого делало его счастливым. Все чувства, испытываемые в прошлом к разным женщинам, поблекли и отлетели, как пожухлые осенние листья, уносимые ветром.
Колин теперь совсем иначе вслушивался в звучание прекрасного голоса Шарлотты, улавливая глубинный смысл в словах каждой исполняемой ею арии. Сегодня великим было все – музыка, написанная гениальным Балфом, само содержание оперы и, конечно же, исполнение.
Со сцены неслись божественные звуки голоса его несравненной, прекрасной и любимой жены, которая исполняла роль Арлины. Колин чувствовал, насколько образ Арлины близок Шарлотте, которая так же, как и ее героиня, хотела обрести свое место в жизни. Полностью подавленная и униженная собственным братом, который не желал ни понимать, ни признавать уровень ее таланта, Шарлотта сумела передать свои переживания в Арлине. Герцог Ньюарк почувствовал, что недалеко ушел от брата Шарлотты, ничего не сделав для того, чтобы воздать должное таланту Лотти Инглиш, ныне герцогини Ньюарк.
«Подарите мне мир, и я останусь…»
Теперь Колин окончательно понял, что она хотела от него, – его имя и его любовь. Он с радостью и наслаждением даст ей все, что она пожелает.
Назад: Глава 21
Дальше: Глава 23