Глава 11
Вечером Джексон стоял в углу просторного бального зала Холстед-Холла, потягивая пунш и мечтая оказаться где-нибудь в другом месте. Но он не мог пропустить бал в честь рождения его светлости. Даже господин Басто решил остаться на вечер, оставив в одиночестве больную сестру, хотя и предупредил, что позже все же вернется в Лондон.
Джексон оглядывал зал, стараясь не фиксировать взгляд на той, которая его больше всех интересовала. Селия с видимым удовольствием танцевала с проклятым Лайонелом, позволяя ему откровенно обнимать ее, а Джексону только и оставалось, что наблюдать за парочкой.
Он уже достаточно наделал сегодня дел: выдал свои чувства и теперь вынужден за это расплачиваться. Весь вечер Селия то вовсе не обращала на него внимания, то исподтишка бросала взгляды, значения которых он не мог понять.
А ему стоило огромного труда не следить за ней безотрывным взглядом. Она казалась существом из другого мира, сияющей лесной феей. Он, наверное, лишился рассудка, когда решил, что сможет обладать этим чудом, и тем не менее эта мысль никак не выходила у него из головы. Сегодня он касался ее и готов был всенародно объявить об этом.
Истинное сумасшествие. Ее место здесь, среди людей ее круга, а не в Чипсайде с жалким ублюдком. Может быть, если когда-нибудь он станет председателем суда…
Но она ни за что не допустит, чтобы ее братья и сестры лишились наследства и выберет в мужья одного из поклонников задолго до истечения срока ультиматума, поставленного ее бабушкой.
«А таким поклонником мог бы быть и ты».
Джексон горько хмыкнул. Опять он строит воздушные замки. Ведь она ничем не дала ему понять, что их сегодняшнее свидание для нее нечто большее, чем минутное удовольствие. Если бы она хотела, чтобы их застали вдвоем, если бы хотела форсировать события, то такая возможность у нее была. Это тут же решило бы проблему замужества, потому что он тут же попросил бы ее руки.
Но она испугалась, что бабушка застанет их вместе. Нет сомнений, что ее поведение нынче днем вызвано лишь женским любопытством.
Он знал: нередко женщина проводила время с мужчиной ниже ее по положению только для того, чтобы получить физическое удовольствие. Он видел достаточно молодых женщин, которые имели связь со слугами, видел знатных девушек, которые затаскивали в постель своих наставников, не имея намерения выходить за них замуж. И нет оснований полагать, что Селия испытывает к нему иные чувства, кроме безрассудной страсти.
И даже если ее посещала мысль, что они могут пожениться, даже если он сможет ее убедить, что ему не нужно ее приданое, она все равно не будет счастлива с ним, учитывая разницу в их статусе. Этого просто не может быть.
В дверях зала появился дворецкий и громко объявил:
— Мистер и миссис Дезмонд Пламтри и мистер Эдвард Пламтри.
У Джексона отвисла челюсть.
— Что, дьявол побери, они делают здесь? — пробормотал он, когда в зал с женой и сыном вошел Дезмонд.
— В конце концов, Дезмонд все еще остается моим племянником, — раздался голос совсем рядом с ним.
Надо же было, чтобы здесь оказалась и миссис Пламтри. Ее появление заставило Джексона насторожиться. Он до сих пор не знал, что привело ее в северное крыло дома. Может быть, она догадывалась, что в комнате вместе с внучкой был он?
— Прошу прощения, мадам, — смущенно проговорил Джексон, вспомнив, сколько выпил пунша, и приготовился отразить атаку всеведущей миссис Пламтри. — Я вовсе не имел в виду выказать неуважение.
— Поверьте, я понимаю, что их появление стало для вас сюрпризом. — Казалось, ей было неловко, когда она посмотрела в ту сторону, где ее племянник и внучатый племянник беседовали со Стоунвиллом. — Это Минерва попросила пригласить их.
— Даже после того, как двое из них угрожали ее жизни?
— Минерва так не считает. Она сочла это недоразумением, и вызвано оно тем, что Дезмонд обижен на нашу семью. Но Джаред помогал Дезмонду и Неду наладить работу на их мельнице, а потому он и Минерва решили, что правильнее было бы поддерживать с ними добрые отношения. Признаюсь, я тоже сторонница этого. Все же они мои родственники.
Танец закончился, и герцог повел Селию к креслу у противоположной от всех Пламтри стены.
Казалось, увлеченная танцем, она не заметила их прихода и не услышала объявление дворецкого. Герцог что-то ей сказал и направился в буфетную за напитком.
Как только он удалился, Нед направился к Селии. Она поймала его взгляд, и у нее кровь отхлынула от лица.
У Джексона от гнева сузились глаза.
— Не думаю, что все внуки согласны с вашим мнением, — сказал он, кивнув на Селию, которая неловко поднялась, чтобы поздороваться с Недом. Миссис Пламтри проследила за его взглядом.
— Селии никогда не нравилось, что Дезмонд использует на своих мельницах детский труд. Даже когда Джаред покончил с подобной практикой, она продолжает испытывать к нему неприязнь.
— Дезмонд здесь ни при чем.
Нед подошел ближе, и Селия быстро отступила назад. Джексон моментально вскипел и шагнул было к ним, но миссис Пламтри положила руку ему на плечо.
— Там вам нечего делать, мистер Пинтер.
— Если вы доверяете этому парню, то я — нет, — процедил он сквозь зубы. — Посмотрите, ваша внучка готова вот-вот убежать. Взгляните на ее лицо. Разве вы не видите, как она испугана? Правда, она изо всех сил старается не выдать свой испуг. Такой я ее никогда не видел.
— Думаю, герцог сам с ним разберется, — мягко сказала миссис Пламтри. — Он уже идет к ним.
Лайонел подошел к Селии, и та заметно успокоилась, Джексон, затаив дыхание, продолжал следить за развитием событий.
Она что-то сказала герцогу, тот взял ее под руку и увел. Только тогда Джексон смог вздохнуть. Но Нед продолжал напряженно наблюдать за ней, и это беспокоило Джексона.
Потом Селия обернулась и заметила Джексона, стоящего рядом с бабушкой. На ее лице отразилась сложная гамма чувств, что снова заставило Джексона забеспокоиться. Что именно сказала Селии миссис Пламтри днем, кода они остались в комнате одни? Но что бы там ни произошло, он видел: в ней появилась настороженность. Эта настороженность и странная ее реакция на Неда ставили его в тупик.
— Вот видите, — заметила миссис Пламтри, — герцог все уладил.
— Похоже на то, — сдавленным голосом проговорил он. Джексону было невыносимо сознавать, что Селию защитил герцог, а не он.
— Тактично сказано, — заметила миссис Пламтри, не сводя взгляда с танцующих пар. — Я думаю, вы достойно проявите себя на посту председателя суда.
Он был потрясен и с огромным трудом смог скрыть свои чувства. Итак, она знает.
— Я лишь один из нескольких кандидатов, мадам. Вы оказываете мне большую честь, полагая, что я буду выбран.
— Мастерс говорит, что назначение осталось только подписать.
— Значит, Мастерс знает об этом больше, чем я.
— И больше, чем моя внучка, — заметила она.
Его живот скрутила судорога. Будь проклята миссис Пламтри со всеми ее интригами.
— Но я уверен, вы приложите максимум усилий, чтобы сообщить ей об этом.
Женщина положила обе руки на рукоятку трости и, немного поколебавшись, сказала:
— Полагаю, она должна знать все, чтобы избежать мезальянса.
Черт подери! Миссис Пламтри, видимо, намекнула, что богатая жена поможет его карьере. Он быстро сообразил, как Селия отреагирует на подобные намеки, особенно после его любовных ласк в ее кабинете.
В нем закипела злость. Он подозревал, что миссис Пламтри вряд ли одобрила бы их с ее внучкой союз, но в глубине души надеялся, что услуги, оказанные им семье, и далекие от знатности истоки ее рода удержат ее от столь предсказуемых действий. Жаль, что он ошибся.
— Несомненно, она с благодарностью воспримет эти сведения. — В конце концов, у Селии появится причина думать о браке со знатным господином.
— Она сказала, что между ней и вами ничего не было.
— Она сказала правду, — твердо проговорил он. Никогда ничего не было. Он был бы идиотом, если бы думал, что что-нибудь может быть.
— Рада это слышать. — Ее искоса брошенный взгляд говорил о напряженной работе мысли. — Потому что, если вы будете правильно просчитывать ходы в вашей игре, со временем перед вами откроются лучшие возможности, чем пост председателя суда.
— Что вы имеете в виду? — Он замер.
— Вы этого можете и не знать, но министр внутренних дел, Роберт Пил, — один из моих приятелей. Он — ваше высшее начальство.
— Я хорошо об этом знаю.
— Он подумывает о том, чтобы организовать особые полицейские части, — продолжала она. — Роберт твердо уверен, что со временем эта его идея получит поддержку. И тогда ему потребуется человек, который будет следить за работой всей лондонской полиции. — Она серьезно посмотрела на него. — Этим человеком можете стать вы.
Джексон изо всех сил старался скрыть удивление. Конечно, он слышал о намерениях Пила, но не знал, что они уже воплощаются в жизнь. Как и о том, что дама была в них посвящена. Теперь ему стало ясно, почему она затеяла этот разговор.
— То есть вы имеете в виду, я могу стать таким человеком, если оставлю вашу внучку в покое?
— Вижу, что я не ошиблась, — на ее губах мелькнула легкая улыбка, — вы действительно проницательный молодой человек, мистер Пинтер.
Джексон едва сдерживал гнев. Он не терпел, когда им командуют, особенно когда это пытается делать женщина, которая благодаря своему давнему знакомству с высокопоставленным чиновником убедила себя, что имеет право диктовать любому свою волю.
— А если я откажусь от вашего предложения, мадам?
В воздухе повисло напряжение. Миссис Пламтри отвела взгляд, направив его на танцующую с этим чертовым герцогом Селию.
— Я могу лишить свою внучку наследства.
— Даже если она выполнит условия вашего ультиматума? — в изумлении спросил он.
— Я имею на это право. Если она выберет не того мужа. — Ее щеки залил густой румянец. — Я никогда не говорила, что отдам свои деньги, если они вступят в брак. Я только сказала, что не отдам их, если они не выполнят мое требование.
— А я-то полагал, что вы женщина чести. Не такой уж я, оказывается, проницательный.
Она вздрогнула.
— Все остальные получат деньги. Но не она. — Миссис Пламтри старалась поймать взгляд Джексона. — Если я думаю, что так лучше, значит, так оно и есть.
Его захлестнула такая волна гнева, что он едва слышал ее слова. Впрочем, он всегда знал, что ничего хорошего из его чувств к Селии не получится.
Вот если бы у нее уже было наследство, возможно, она согласилась бы выйти за него. Тогда по крайней мере ей не пришлось бы отказываться от жизненных благ, к которым она привыкла. И она могла бы смириться, если бы высший свет отказался от нее.
Но без денег?
Он легко мог бы содержать жену, только не такую, которая привыкла жить так. Джексон взглянул на лакея в ливрее, оглядел ярко освещенный хрустальными люстрами со свечами из пчелиного воска бальный зал и загнал глубоко внутрь охватившую его досаду. Ему вспомнилось, как небрежно она предложила в качестве платы дорогой браслет, — видимо, у нее таких вещиц было немало.
Как только он мог подумать, что она готова отказаться от всего этого? Если бы богатство и положение в обществе ничего для нее не значили, она не пыталась бы найти какого-нибудь никчемного, но знатного господина, чтобы выйти за него замуж.
Он заставил себя ответить на вопрошающий взгляд миссис Пламтри:
— Как я уже говорил, между мной и вашей внучкой ничего нет. Зачем ей выходить замуж за безродного ублюдка? И кроме того, за человека, чьи скромные доходы не сравнимы с ее состоянием. Я уверен, в свое время у нее появится поклонник, который вас устроит.
— Вы меня не поняли, сэр, — раздраженно бросила она. — Я всего лишь пытаюсь защитить свою внучку.
— Отдавая ее в руки первому попавшемуся знатному вельможе, который сделает ей предложение? Не задумываясь, любит ли она его и любит ли он ее? Неужели вы так низко цените свою внучку?
— Сэр, вы забываетесь. — Миссис Пламтри с нескрываемой злостью посмотрела на Джексона.
— Ничуть. Но я на многое готов, чтобы удержать леди Селию от ошибки, о которой она будет жалеть всю жизнь. — Джексон заметил, что, вальсируя, Басто слишком сильно прижимается к своей партнерше. — Виконт не так молод, как хочет выглядеть, и его финансовое положение не столь блестяще, как он хочет показать. А граф уже много лет содержит любовницу. Вы знаете об этом?
— А почему я должна доверять вашим словам?
— А этим людям вы доверяете? Будущее леди Селии связано с наследством. Она становится приманкой для любого.
— Даже для герцога? Я полагаю, герцога не волнуют ее деньги.
— Это верно, — не мог не согласиться Джексон. — Но ходят слухи, что в его роду плохая наследственность, иначе он вполне бы подошел на роль мужа. — И думать об этом было для Джексона невыносимо. — Кроме того, она не любит его.
— Откуда вам это знать?
«Как не знать, если только сегодня днем она была в моих объятиях, позволяя целовать и ласкать, горячо отвечая на мою страсть. Даже давая понять, что сама испытывает те же чувства. До того момента, когда в страхе поспешила избавиться от меня, поняв то, что для меня было ясно всегда: простые смертные должны знать свое место».
Но это не значит, что он останется стоять в стороне, спокойно наблюдая, как она будет страдать, выйдя замуж за недостойного ее человека.
— Леди Селия сама мне сказала об этом.
И он тут же выругал себя. Предатель! Ведь он обещал ни с кем не делиться содержанием их разговоров. Но мысль, что она выйдет за нелюбимого, буквально лишала его разума. Такой исход был не лучше, чем если бы она вышла замуж за человека вроде него и лишилась наследства.
— Она пытается быстро найти мужа лишь потому, что вы ее к этому вынуждаете, — продолжил он. — Если бы вы только дали ей возможность…
— Их у нее было достаточно.
— Дайте еще одну. — Вспомнив, как Селия переживает, что ее принимают за девочку-сорванца, он добавил: — Этот небольшой эксперимент научил бы ее чувствовать себя более уверенно с мужчинами. Если ее не торопить, я уверен, она найдет джентльмена, который, в свою очередь, полюбит ее.
— Вроде вас? — без улыбки спросила миссис Пламтри.
— Ваша внучка, — саркастически улыбнулся Джексон, — не настолько глупа, чтобы влюбиться в человека с моим положением. Так что ваши посулы и угрозы, мадам, на меня не действуют.
— А вы? Каковы ваши чувства к ней?
С него достаточно!
— Подозреваю, что бы я ни сказал, вы услышите в моем ответе то, что хотели бы услышать. — Он прекрасно понимал, что бесполезно делиться с ней своими чувствами, тем более что и сам был не совсем в них уверен. — А сейчас, если позволите, я переговорю со слугой. Возможно, он скажет мне что-нибудь новое о том деле, которое вас интересует, — относительно убийства отца и матери вашей внучки.
— Вы уже что-то узнали?
— Надо еще проверить несколько новых версий.
— И для этого вам придется покинуть вечеринку?
В ее голосе прозвучало вроде бы только любопытство, но Джонсон понял: больше всего ей хотелось бы, чтобы он исчез. И хотя он вовсе не желал потакать подобным ее желаниям, но…
Он огляделся и увидел Селию. Она стояла в компании братьев и герцога и что-то им рассказывала, от чего Лайонел смеялся во весь голос, и боль в груди Джексона стала почти невыносимой.
— Да, — услышал он собственный голос, — если Джон сообщит мне то, что я ожидаю, думаю, я уеду завтра утром. Вернусь к вечеру.
Миссис Пламтри перевела взгляд с него на Селию, и на ее лице появилось задумчивое выражение.
— Я скажу Оливеру о причинах вашего отсутствия.
— Спасибо. — Быстро кивнув ей, он направился к Джону.
Он сделал все возможное, чтобы отговорить Селию от неверного выбора. Не исключено, что его слова дадут плоды, если он не будет раздражать ее, торчать с ней рядом. Или в миссис Пламтри вдруг проснется здравый смысл.
Как бы то ни было, у него больше не было сил наблюдать всю эту картину. Даже лучше, что он уезжает, — у него снова появится возможность трезво мыслить и свободно дышать. И не нужно будет выглядеть дураком перед женщиной, с которой он не желает иметь никаких дел.
Кроме того, в этом случае можно не опасаться, что она действительно сделает из него дурака.
Глядя вслед удаляющемуся Джексону, Хетти задумалась, не перегнула ли она палку. Ведь она заметила, как он смотрел на Селию…
— Вот ты где, — услышала она голос позади себя.
Хетти обернулась и увидела приближавшегося к ней генерала Айзека Уэверли.
При виде его, одетого в элегантный вечерний костюм, сердце ее ёкнуло, и на губах появилась печальная улыбка. Кто бы мог подумать, что спустя столько лет этот неожиданно появившийся мужчина так взволнует ее. Она считала себя слишком старой для таких эмоций.
Но, вероятно, ошибалась.
Айзек лукаво улыбнулся.
— Меня просили передать, что пришло время вынести торт. — Он предложил ей руку. — Мария хочет, чтобы в этот момент вся семья была в сборе.
Переложив палку в другую руку, Хетти с улыбкой взяла его под руку.
— Следую за вами, дорогой.
Направляясь к выходу, он кивнул в сторону мистера Пинтера, который был поглощен разговором с Джоном.
— А это как понять?
— Точно не знаю, — ответила она, — но вроде бы мистер Пинтер завтра ненадолго уезжает. Говорит, у него какие-то дела, связанные с убийством Льюиса и Пру. Но чем конкретно он собирается заниматься, я не знаю.
Что-то заставило ее повернуть голову. Но рядом никого не оказалось, никого не было видно и в открытых дверях комнаты для карточных игр, мимо которой они проходили. Почему же ей показалось, что за ней наблюдают?
Она отогнала эту мысль. Просто все эти разговоры об убийстве встревожили ее.
— Пинтер уезжает на целый день? — поинтересовался Айзек. — Обидно.
— Почему?
— Разве ты не заметила, как он смотрит на Селию? Мне кажется, она ему очень нравится.
— Мне тоже так казалось, пока… — Она не закончила предложения.
— Пока — что?
— Он не повел себя так, как я и ожидала, когда я… — О боже, наверное, ей не стоило упоминать об этом. Айзеку может не понравиться.
— Хетти, — Айзек ткнул ее в бок, — что ты натворила? Ты приказала ему держаться в стороне?
Неодобрение, прозвучавшее в его голосе, разозлило ее.
— А если и так? Он — дитя любви шустрой девицы и невесть кого.
Айзек стиснул зубы.
— Не знал, что в тебе столько снобизма.
— Я вовсе не сноб, — возразила она. — Но в сложившихся обстоятельствах я должна быть уверена, что ему нужна Селия, а не ее состояние. Я пережила историю любви своей дочери. Она верила, что тот человек любит ее, а на самом же деле он оказался самым искусным из всех охотников за ее приданым. Я не хочу допустить повторения такой же ошибки.
— Ладно. — Айзек вздохнул. — Думаю, я понял твои опасения. Но Пинтер? Богатство интересует его меньше всего. Он говорит о состоятельных людях с презрением.
— И это тебя не волнует? Ведь Селия тоже принадлежит к богатым людям.
— Что-то подсказывает мне, что он готов жениться не ради денег.
— Хочется верить. — Хетти сжала его руку. — Должна признаться тебе, когда я намекнула на то, что могу лишить ее наследства, если она выйдет замуж за заурядного…
— Хетти!
— Конечно же, я никогда так не поступлю. Но это верный способ проверить его истинные намерения.
— С огнем играешь, — сказал Айзек сквозь зубы. — И как он на это отреагировал?
— Сказал, что она никогда не выйдет за человека, который ей неровня, потом попытался убедить меня, отменить мое условие и дать ей возможность выйти замуж по любви. И это произошло уже после того, как я ясно дала понять: он никогда не сможет стать избранником Селии. Он был очень убедителен, рассуждая о том, чего заслуживает Селия. Обвинял меня, что я совершенно не знаю свою внучку, дерзкий чертенок.
— Отличный парень, наш Пинтер, — пробормотал Айзек.
— Что ты сказал? — недовольно спросила она.
— По-настоящему любящий мужчина будет бороться за счастье своей избранницы, которого она заслуживает, даже в том случае, если она никогда не будет принадлежать ему. — Айзек искоса взглянул на Хетти. — Даже если бы какой-нибудь зануда безапелляционно заявил, что замужество навсегда разрушит ее жизнь.
Холодок пробежал по спине Хетти. Она никогда не рассматривала свой замысел с такой точки зрения.
— Будь осторожна, дорогая, — тихо сказал Айзек. — Ты настолько вмешиваешься в жизнь своих внуков, что забываешь об их сердечных привязанностях. А это не в твоей компетенции.
Неужели он прав?
Нет. Он не учитывает одну очень важную деталь.
— Предположим, он действительно влюблен в Селию. А что можно сказать о ней? Да она никогда не говорила о нем ничего хорошего.
— В то же время она краснеет, когда он входит в комнату, и потом глаз от него не отводит. Или ты и этого не замечала?
— Между прочим, замечала, — мягко сказала она, глядя на него в упор. — Но не хотела ранить ее чувства. Айзек, я хочу быть уверена, что предмет его желаний сама Селия, а не ее состояние. У ее сестры и братьев была возможность не участвовать в подобной игре за наследство, так как я была уверена, что их избранники любят их, но Селия… — Хетти покачала головой. — Мне пришлось исключить ее часть наследства из общего состояния.
— Я еще раз повторяю, ты сильно рискуешь. — Он взглянул поверх головы Хетти на Селию, беседующую с герцогом. — Ты и в самом деле думаешь, что ей будет лучше с Лайонелом?
«Но она его не любит… Дайте же ей шанс».
— Я не знаю, — со вздохом ответила она. — Теперь я вообще ничего не знаю и не понимаю.
— Тогда перестань вмешиваться. Потому что последствия могут быть непредсказуемыми. Если ты и дальше будешь идти на поводу своих прихотей, она может замкнуться в себе, сдерживая любые чувства. И ты окажешься в неприятной ситуации: тебе придется либо всех лишить наследства, либо отступить от своего ультиматума. Лично я считаю, тебе давно следовало бы отказаться от этой бредовой затеи, но я отлично знаю: если уж ты закусила удила, то отговаривать тебя бесполезно.
— Да? — лукаво произнесла Хетти. — С тобой я тоже была упряма?
Он посмотрел на нее сверху вниз.
— Ты ведь до сих пор не хочешь выйти за меня замуж.
Сердце затрепетало в ее груди. Это было уже не первое предложение руки и сердца, но она ему отказывала, не воспринимая его всерьез.
Сейчас он смотрел на нее совершенно серьезно. Было ясно, что он повторяет свое предложение.
— Айзек…
— Ты и меня считаешь охотником за состоянием?
— Не говори ерунды.
— Потому что в свое время я сказал тебе, что подпишу любой брачный контракт, составленный твоим адвокатом. Мне не нужен твой пивоваренный завод или твое огромное состояние. Я знаю, все это перейдет твоим внукам. Мне нужна только ты.
Нежные слова заставили ее, как девчонку, прерывисто вздохнуть.
— Я все знаю. Но почему бы нам не оставить все как есть?
— Потому что я хочу, чтобы ты полностью была в моей власти, — тихо ответил Айзек.
Томящее чувство охватило ее.
— Но для этого не обязательно становиться супругами.
— Что ж, ты хочешь завести со мной любовную интрижку?
— Нет! Но…
— Мне надо большее. Я хочу, чтобы ты засыпала в моих объятиях и просыпалась в моей постели. Я хочу иметь право находиться с тобой, где бы то ни было, днем и ночью. — Его голос стал громче. — Я люблю тебя, Хетти. А когда мужчина любит женщину, вся его жизнь должна проходить рядом с ней.
— Но в нашем возрасте, что скажут люди…
— Наш возраст — весомый аргумент для супружества. У нас осталось не так много времени. Почему бы не прожить эти годы в полную силу, пока нам позволяет здоровье? Кого волнует, что скажут люди? Жизнь слишком коротка, чтобы обращать внимание на всякие условности.
Она тяжело оперлась на его руку, когда они подошли к ступеням, ведущим на террасу перед танцевальным залом. Он добился своего. Она отказывала ему, боясь, что ее будут называть старой дурой. И вообще — стоит ли что-то менять?
— Я подумаю, — пробормотала она, когда они приблизились к центру террасы, где собиралась вся семья.
— Ну что ж, придется довольствоваться этим. Пока. — Он бросил на нее пылкий взгляд. — Но позже вечером, когда мы где-нибудь останемся одни, я применю более действенные способы, чтобы убедить тебя. И не остановлюсь ни при каких обстоятельствах. Я могу быть таким же упрямым, как ты.
Слава богу, ей удалось подавить улыбку.
