Глава 2

Завтра Риган намеревалась покинуть тот единственный дом, который, казалось, знала всегда.

Риган не хотела уходить отсюда. Она ощущала себя частью этой земли, этого поселка и его жителей.

По правде говоря, друидов, решившихся оставить поселок много лет назад, больше никто не видел, но окружающий мир был столь восхитителен! Она стремилась увидеть этот мир собственными глазами, познать его на собственном опыте, целиком и полностью, однако ей было невыносимо страшно решиться на этот шаг.

Риган не представляла, что ожидает ее там, вне поселка. Зато ей было известно, кто находится за его пределами. Дейрдре.

Она не обращала внимания на то, что одни лишь мужчины, сбиваясь в небольшие группы, после долгих раздумий покидали поселок: все равно никто из них не годился ей в мужья. К тому же все они уже были женаты. А Риган хотелось от жизни большего.

Потребность порождала боль, которая за последние полгода становилась все сильнее и невыносимее. Словно само будущее вставало перед ней, достаточно было протянуть руку и ухватить. Каждый раз, когда Риган пыталась поговорить об этом чувстве с Мейри, одной из трех старейшин, та туманно начинала разъяснять ей, для чего она нужна всему поселку.

И Мейри, и другие старейшины хорошо понимали, что имелось в виду, но Риган имела собственное мнение на этот счет. Пусть они разорвут ее надвое, но она уйдет! Что-то настойчиво манило отсюда Риган, но пока она не знала, что именно.

Кроме того, существовал пергамент, который Риган случайно обнаружила в сундуке у Мейри. Лист был настолько стар, что его края крошились при прикосновении пальцев. Расплывшиеся строки были написаны на гэльском. Риган никогда не читала на этом языке раньше, но что-то помогло ей уяснить смысл слов. Она просто поняла их. К удивлению, расплывчатый текст не стал помехой для Риган. Сначала она прочитала свое имя, затем открыла для себя, что родом совсем не из Лох-Оу, а пришла сюда вместе с друидами с гор Фоннеа. В пергаменте не было ни слова ни о родителях Риган, ни о том, зачем она оказалась в Лох-Оу, ни о том, что же заставило родителей прогнать ее из дома. Живы ли они? Была ли у нее другая семья?

На пергаменте было так мало складывающихся в предложения слов, что число вопросов только увеличивалось. И все эти вопросы скопом проносились через ее разум, голова раскалывалась от предположений и гипотез. Риган всегда относилась к Мейри как к матери и очень хотела получить от нее разъяснения. Но ответы старейшины, как обычно, были уклончивы. Словно получив подсказку от волшебного пергамента, Риган почувствовала ложь в словах старухи, но не поняла, какую именно. По какой-то причине и Мейри, и остальные старейшины лгали Риган о ее прошлом. Но зачем? Что в нем было такого ужасного?

Невзирая ни на что, она желала лишь одного — правды, но Мейри не хотела раскрывать тайну даже намеком. Сколько бы раз Риган ни приступала к старейшине с расспросами о родителях, она получала один и тот же ответ, слышанный не первый год, — ее нашли метавшейся в лихорадке, спасли и выходили. Такое же объяснение следовало, когда она заводила подобные разговоры с другими старейшинами. И если они из года в год лгали о ее происхождении, то кто знает, в чем ее обманывали еще?

Риган поместила пергамент среди собственных вещей и начала разрабатывать план по поискам друидов и родного дома. Это место представлялось прекрасным, поскольку олицетворяло ее начало, к которому беспрестанно обращались внутренние чувства Риган, призывая к действиям.

Завтра она покинет безопасное пристанище, знакомое с добрый десяток лет, и уйдет в незнакомый мир, полный неизвестности. Да, завтра все переменится. К лучшему или к худшему. Страх и решительность сплелись в Риган в один клубок. Боязнь и радость. Это было начало той новой жизни, которую ей хотелось схватить обеими руками. Она уйдет во что бы то ни стало. Риган попыталась заснуть, чтобы к утру почувствовать себя бодрой, но не смогла. Ей хотелось стать счастливой, найти мужчину, с которым смогла бы разделить жизнь, завести семью и детей, которые наполнили бы ее дни смехом и добрыми воспоминаниями.

Риган предалась мечтаниям, но вдруг словно что-то ударило ее изнутри. Она моргнула и всмотрелась в окружавшие ее лица. Посередине маленького дворика собрались старейшины. Раздраженно потряхивая головой, Мейри принялась говорить, что настало время охоты, запасы еды иссякали.

Волна дрожи пробежала от основания шеи Риган и поднялась куда-то к вискам, вырастая с каждым ударом сердца. Она не понимала, отчего в последний месяц ее голова стала болеть так сильно, и опасалась, что против этого не существует лекарства. Опустив ладонь на лоб, Риган ощутила приятную прохладу. Это дало лишь некоторое облегчение. Она отвернулась в сторону, пытаясь скрыть болезненную гримасу, однако карие глаза Мейри, невзирая на возраст, не потеряли остроты.

— Ты снова заболела, девочка, тебе нужен отдых.

Мягкие исцеляющие руки старейшины, много лет назад освободившие Риган от лихорадочного жара, поддержали ее и помогли добраться до дома. Правда, назвать это сооружение домом можно было лишь с большой натяжкой. Когда друиды обходили Лох-Оу, более молодые из них повернули обратно, оставив стариков и тех, кому не захотелось покидать это красивое и безопасное озеро. И сотни лет назад друиды построили здесь поселок, спрятанный от всего мира одновременно и волшебством, и окружающим ландшафтом.

Риган прислонилась к стволу гигантского дуба, росшего прямо посередине ее дома, и посмотрела вверх на ветви благородного дерева, которые поддерживали крышу. Сама крыша была покрыта листьями и сухими стеблями, надежно защищавшими от плохой погоды. Раскидистые нижние ветви, аккуратно обрезанные и сплетенные стеблями, служили стенами. Такое искусное применение деревьям создавало полную иллюзию леса, и разглядеть в них жилища было невозможно. Создавая такие дома, все друиды использовали естественную поддержку природы, и для множества проходящих мимо странников эти сооружения оставались невидимыми.

— Сядь, — приказала Мейри, и по голосу можно было понять, что никаких возражений она не потерпит.

Риган позволила старой женщине толкнуть себя на стул. Болезненная пульсация в голове замедлилась, хотя все еще оставалась сильной. С каждым днем приступы этой боли становились все продолжительнее и за несколько часов выматывали Риган так, что, казалось, она не чувствовала собственного тела.

Что-то было неправильно, Риган ощущала эту неправильность до мозга костей. Главное заключалось в том, что о чем или о ком бы она ни спрашивала, ответа не было. Может быть, головные боли были как-то связаны с тем, о чем так упорно молчала Мейри?

— Мне скоро будет лучше, — сказала Риган, принимая от старейшины прохладную влажную ткань.

Она приложила ее ко лбу и вздохнула. Разговор лишь усилил головную боль до такой степени, что у Риган не хватало сил сомкнуть челюсти. Много лет прошло с тех пор, как она научилась терпеть, концентрируя волю, но боль появлялась так же внезапно, как и исчезала. Некоторое время Риган боялась даже пошевелиться, опасаясь, что тяжелые удары молота снова обрушатся на ее голову. Тело ослабло, единственным желанием оставалось прилечь и заснуть. В конце концов она сбросила ткань и приподняла голову.

— Все закончилось.

— Пока закончилось, — пробормотала Мейри. Она постучала кончиками пальцев по деревянному столу. — Насколько плохо тебе было на этот раз?

— Мне удавалось держать себя в руках.

Печально улыбнувшись, старейшина погладила Риган по щеке:

— Моя дорогая девочка, я не то имела в виду.

— Сегодня было хуже, чем вчера.

Опустив руки, Мейри отвела свои карие глаза в сторону, но не настолько быстро, чтобы Риган не прочла в них выражение глубокого смирения.

— Ведь ты же знаешь, что со мной происходит, не так ли?

— Поверь, Риган, иногда лучше не знать ответов на все твои вопросы, — глубоко вздохнув, ответила старейшина.

Этого было вполне достаточно, чтобы девушка вскочила с места и обежала вокруг Мейри, не в силах оставаться вместе с ней ни на минуту. Ей просто необходимо было побыть сейчас в одиночестве.

— Мне нужно немного пройтись.

— Как ты не можешь понять, Риган, что нужна нам всем? Из года в год нас становится все меньше, и я опасаюсь, что в один прекрасный день останусь здесь совсем одна.

Сердце в груди Риган сжалось, последние слова Мейри заставили ее остановиться у самой двери, ведь действительно, с ее побегом жителей поселка становилось еще меньше.

— Будь что будет, — обреченно прошептала Риган.

Не останавливаясь ни на секунду, она вышла из дома и зашагала прочь из места, в котором когда-то очень давно было основано целое поселение, а теперь насчитывалось лишь двадцать три друида. Она не остановилась даже когда Браден, малыш из поселка, позвал ее собирать ягоды. Риган казалось, будто она медленно, но верно сходит с ума. Существовало что-то более значимое, заставлявшее ее продолжать путь, нежели простая головная боль. Ее сны наполнялись яркими образами, но Риган не могла понять их значение и смысл, хотя была готова поклясться, что когда-то видела все собственными глазами — людей, места, события. Все, что когда-то знала, но не могла объяснить. Почему-то не могла.

Все это выходило за пределы логики. Никогда не покидая пределов Лох-Оу, Риган не могла вдруг увидеть величественный замок на утесе или горную вершину, на которой — и она была невероятным образом уверена в этом — порождалось зло. Девушка приостановилась около сосны, и ее руки коснулись грубой коры дерева. Солнце просвечивало сквозь раскидистые ветви, создавая на земле обворожительный яркий узор. Риган находила его восхитительным — всегда, но только не сегодня. Запахи хвои и прелых листьев, смешанные с едва заметным сладковатым цветочным ароматом, не оказали на нее обычного успокаивающего действия.

Беспокойное чувство, растущее в Риган день ото дня, не позволяло сомкнуть глаз даже ночью. Тревога стала неотъемлемой частью существования, требующей от девушки как можно быстрее уходить из поселка, пока… Что именно «пока», Риган было неизвестно. Оставалась лишь уверенность, будто что-то должно произойти.

Среди друидов Риган находилась в безопасности. Хотя они и не давали ответов на ее многочисленные вопросы, но проявляли по отношению к Риган любовь и дружбу. Но такая безопасность сохранялась лишь внутри поселка, поскольку снаружи находилась Дейрдре, драу, охотящаяся на друидов. Встряхнув головой, Риган проглотила последний болезненный комок во рту. Мысли прервал соколиный крик. Казалось, дикая птица кричала специально для нее. Несомненно, здесь было замешано волшебство. Риган не знала, зачем и почему, однако просто была уверена в этом. Она проследила за горделивым полетом сокола через озеро, пока он камнем не устремился вниз к лесу. Соколы вообще величественные птицы, а сапсаны — самые быстрые. Их движения полны грации и безупречно точны, а удар — смертелен.

Опустившийся на вершину дерева неподалеку от Риган сапсан сложил глянцевые крылья и чуть склонил в сторону темную голову. Девушка была готова поклясться, что острый птичий взгляд устремился прямо на нее.

Но, честно говоря, Риган была несколько разочарована — наблюдать за соколиным полетом казалось гораздо заманчивее. Тут она представила себя гордой птицей, свобода которой ограничивалась только небесной ширью, перевела взгляд чуть ниже и замерла: на побережье стояли двое мужчин. Ощутив, как неистово забилось сердце, Риган вцепилась пальцами в кору дерева.

Глаза пришельцев двигались медленно, словно они что-то или кого-то искали. Находясь внутри границ поселка, Риган могла стоять так сколько угодно, оставаясь невидимой для чужестранцев. И похоже, она сожалела об этом, хотя и не была до конца уверена.

— Мы ищем уже четыре часа, — пробормотал один из них.

Второй, светловолосый, согласно кивнул в ответ:

— Я знаю. Но тем не менее не собираюсь прекращать.

Незнакомцы принадлежали к разным кланам, это было видно по их килтам. Может, просто случайные путники? Что такого привлекательного было в этих людях, пришедших на Лох-Оу, кроме того, что они встретились ей на дороге, ведущей к замку Макинтош? И что они здесь искали? Некоторое время Риган наблюдала за странниками, сожалея, что не может вступить с ними в беседу.

Что, если они пришли от Дейрдре?

Риган сконфуженно отступила назад за спасительный барьер, но любопытство взяло свое и, поколебавшись, она вышла за пределы волшебной защиты. Оба мужчины замолчали, разом повернулись к ней и принялись сосредоточенно рассматривать. Девушку не беспокоило, что они смотрят в сторону поселка: незнакомцы все равно ничего не смогли бы увидеть. Вообще-то пришельцы выглядели достаточно дружелюбно, однако в них обоих скрывалась какая-то загадка.

— Привет, — поздоровался мужчина, стоящий ближе к Риган, и у нее перехватило дыхание.

Голос пришельца был красив, ровен и глубок, без враждебных ноток, и его звучание всколыхнуло кровь в жилах Риган, пробуждая желание слушать еще и еще.

Густые белокурые волосы мужчины, перехваченные сзади шнурком, опускались на шею. Даже на расстоянии двадцати шагов Риган разглядела пронзительную синеву его глаз, излучающих живость и силу. От долгого изучающего взгляда этих глаз по телу Риган пробежали мурашки. Мужчина стоял перед ней, свободно опустив руки, но, несмотря на расслабленность, казалось, его мускулы перевязаны веревками. Это напоминало изящность и грацию хищного зверя, способного яростно защищать себя до последнего вздоха. Не в силах побороть себя, Риган посмотрела прямо в лицо чужестранца — казалось, его черты были высечены из камня. Высокий лоб, тонкие золотистые брови, впалые щеки и почти квадратный волевой подбородок. Небольшая борода увеличивала привлекательность и придавала его лицу еще более мужественный вид.

Риган попыталась подумать о чем-нибудь другом, нежели о внешности стоящего перед ней человека, но уж слишком тот был привлекателен. Она понимала, что, не ответив на приветствие, выглядит в его глазах невежей, но не могла отвести от незнакомца восхищенного взгляда. Должно быть, перед ней стоял настоящий Воитель-горец. По губам чужестранца пробежала легкая улыбка, словно он прочел ее мысли. Девушке вдруг захотелось приблизиться к Воителю, прикоснуться к его гладкой коже, провести рукой по золотистым волосам… Казалось, она впитывала излучаемую им силу. Риган плавно провела кончиком пальца по губам мужчины, не в силах отвести взгляда от его притягательных синих глаз, и от этого прикосновения кровь зашумела в ушах, отдавая дробью в барабанных перепонках. Казалось, в ней впервые проснулась настоящая жизнь. Окружающие звуки, на которые Риган не обращала никакого внимания, вдруг наполнились смыслом, запахи, незамечаемые раньше, закружили ее в своем водовороте, и цвета леса и озера стали ярче и насыщеннее.

И все из-за этого незнакомца.

Слабо вздохнув, Риган отогнала желание, всколыхнувшее ее изнутри: она обдумает непонятное воздействие этого человека позже, оставшись одна, когда перед ней не будет этих невероятно синих глаз, умеющих прочесть каждое ее чувство.

— Привет! — Наконец она нашла силы ответить.

Безусловно, старейшины не одобрили бы этого шага, но она слишком долго не имела возможности поговорить с кем-нибудь, кроме, разумеется, самих старейшин, малыша Брадена да нескольких стариков.

— Ты живешь где-то неподалеку? — поинтересовался второй спутник.

Не скрывая досады, Риган оторвала взгляд от первого незнакомца и перевела его на второго. Его вьющиеся каштановые волосы свободно падали на плечи. Широкая озорная улыбка не смогла утаить от Риган темноты, скрывавшейся в его карих глазах, которую он старательно прятал. Такого же телосложения, как и первый, такой же высокий, второй мужчина был более худой и жилистый.

Риган облизнула губы — осторожность и недоверие, возникшие изначально, продолжали терзать ее, борясь при этом с новыми чувствами. Да, она вовсе не знала этих людей, не знала, откуда они взялись и что здесь ищут. А может быть, страх возник, как естественная реакция на выход из-под защиты поселка?

— Меня зовут Гэлен Шоу, — представился первый, его речь была нетороплива, — а это мой друг — Логан Гамильтон.

Даже простое знание имен чужестранцев уменьшило тревожные чувства Риган. Она сделала еще один шаг от спасительных границ защищенного поселка, и это придало ей смелости. У нее хватило духу продолжить разговор:

— Что привело тебя, Гэлен Шоу, на наше озеро?

Гэлен улыбнулся, поняв недоверчивость девушки, и чуть прищурился:

— Мы разыскиваем друидов.

— Друидов? — Сердце Риган затрепетало, словно крылья бабочки, попавшей в сачок, — так вот чем они занимались, так долго вглядываясь перед собой, словно что-то разыскивая! Еще один взгляд на тело Гэлена снова прервал ее дыхание и спутал мысли, но близкое присутствие друидов привело ее в чувство.

— Ах, милая девушка, нам прекрасно известно, что друиды находятся где-то здесь, и нам очень важно потолковать с тобой об этом, — мгновенно, раньше Гэлена, среагировал Логан.

— Боюсь, джентльмены, вы ошибаетесь. Уже много веков здесь нет друидов!

— У нас есть доказательства обратного, — возразил Гэлен.

Это становилось интересным. Даже слишком. С одной стороны, Риган понимала, что просто обязана вернуть странников обратно, с другой — складывающаяся ситуация начала ее веселить. Кроме того, ей чертовски понравились метаморфозы чувств, проснувшиеся благодаря Гэлену.

— Что за доказательства? — спросила, пересилив себя, Риган.

— Мы пришли сюда по приказу других друидов. — Гэлен вынул из-за пояса килта свернутый в рулон пергамент и развернул перед Риган. Она поняла, что перед ней карта озера, и почувствовала на себе пристальный взгляд Шоу.

— Это доказывает только то, что кто-то побывал тут и нарисовал окрестности.

— Твоя правда. За тем лишь исключением, что нарисовали карту друиды, пославшие нас сюда, чтобы найти это селение, — парировал Гэлен, указывая на пятнышко, в точности совпадавшее с местом поселка.

Риган не знала, что и сказать. На пергаменте, найденном у старейшины, тоже присутствовало похожее пятнышко. Отсюда можно было сделать вывод, что этот знак тоже нарисован какими-то друидами, но из этого вовсе не следовало, что эти друиды существуют до сих пор.

Она хотела знать. Нет, ей просто необходимо было узнать про других друидов и найти во что бы то ни стало. Если, конечно, они существуют на самом деле.

— Риган?

Девушка испуганно повернулась на зов Одары, одной из трех старейшин. Та стояла вытянувшись, словно солдат на параде, откинув сутулые плечи назад и высоко держа рыжеволосую голову. В таком положении она видела пришельцев, лишь скосив свои зеленые глаза вниз, поскольку находилась выше, стоя на склоне.

— Эти люди разыскивают поселок, — ответила Риган.

Гэлен утвердительно кивнул и снова указал на карту:

— Друиды послали нас сюда. Айла уверяла, что мы обязательно найдем здесь поселок друидов.

Несколько мгновений Одара молча изучала пришельцев, переводя свой изумрудный взгляд с одного на другого.

— Мы чувствуем вашу магию и уверены, что уже обнаружили друидов, — в конце концов произнес Логан.

От этих слов в ушах Риган снова застучала барабанная дробь. Они умели чувствовать волшебство? Кто же эти люди? И что им нужно от друидов? Внезапная волна сомнений нахлынула на нее — стоило ли вообще начинать разговор с незнакомцами, не уверившись в их надежности?

— Мы хотели бы говорить со старейшинами. Пожалуйста. Это чрезвычайно важно, — сказал Гэлен.

Глубоко вздохнув, Одара хлопнула в ладоши:

— Вы надеетесь, я вам поверила, молодой человек? В то, что вы можете чувствовать магию?

Поймав на себе предупреждающий взгляд спутника, Логан закашлялся, пытаясь подавить смех, в то время как Риган продолжала рассматривать незнакомцев, не в силах оторвать взгляда. Ей доставляло удовольствие наблюдать со стороны, как Гэлен и Логан понимают друг друга без слов.

— Вы сказали «молодой человек»? — переспросил Логан.

Девушка не могла понять, что так развеселило Логана, но тот явно еле сдерживал новый приступ хохота.

— Я не солгал, — продолжал между тем Гэлен, — мы здесь для того, чтобы попытаться победить Дейрдре.

При упоминании этого имени Одара судорожно глотнула воздуха, и ее руки мелко задрожали. Взгляд старейшины заметался по сторонам, словно Дейрдре была готова выпрыгнуть перед ней из-за ближайшего дерева.

— Что вам известно про Дейрдре?

— Слишком много, — глухо проворчал Логан.

Этих двух слов, произнесенных уже совсем другим тоном, со скрытой тревогой и ненавистью, оказалось достаточно, чтобы Риган полностью доверилась пришельцам. Это были не просто два слова, произнесенных вслух. Она обладала тонким чутьем видеть чужую ложь, лишь посмотрев в глаза собеседнику. Гэлен и Логан не солгали. Ни в чем.

Теперь Риган была чрезвычайно заинтригована. Ей и раньше доводилось слышать жуткие истории про Дейрдре — драу, мечтавшую овладеть всем миром. И это было главной причиной, почему им приходилось прятать поселок и опасаться незнакомцев.

— Я думаю, нам стоит выслушать их, Одара, — прошептала она.

Одара, знающая способность Риган чувствовать ложь, кивнула обоим Воителям:

— Пока оставайтесь с ней, я скоро вернусь.

Едва старейшина скрылась из виду, Риган тут же открыла рот, чтобы начать задавать этим людям несметное число вопросов. Ей нужно было успеть узнать так много до возвращения старейшин! Но не успела.

— Это ведь твою магию мы чувствовали.

Слова Гэлена заставили ее замолчать раньше, чем она начала говорить. Мастерство отличать правду от лжи совсем не имело волшебной первоосновы.

— Вы ошибаетесь. Никакой магией я не обладаю.

Сокол издал над их головами громкий крик, отозвавшийся визгливым эхом над лесом и озером, но Риган не обратила на это внимания — слишком уж потряс ее Гэлен. Девушке страстно хотелось, чтобы эти люди и вправду ощутили ее волшебную силу, но она прекрасно осознавала, что никакой магией не владеет, что она — друид без волшебной силы.

— Мы никогда не ошибаемся, — произнес Логан, и его голос словно переломил весь ход мыслей Риган.

Сверкающие синие глаза Гэлена властвовали над ней, она попала в капкан его взгляда, но ничего не имела против.

— Твоя магия очень сильна, Риган, просто ты еще не знаешь об этом.