Глава 8

Через полтора часа Вайолет вышла из дома и, заслонив рукой глаза, осмотрела двор, залитый ярким послеполуденным солнцем. Спустившись с высокого крыльца, она зашагала по подъездной аллее, усыпанной гравием, который громко хрустел у нее под ногами. Хотя день был жарким, с моря дул приятный свежий бриз. К витавшему в воздухе сладкому аромату роз примешивался запах морской соли. Закрыв глаза, Вайолет сделала глубокий вдох. Ветер играл в ее волосах и раздувал юбки.

Неожиданно чьи-то сильные руки обхватили ее сзади, и ее спина прижалась к крепкой мужской груди. Она сразу же узнала эти объятия.

– Адриан, – с блаженной улыбкой прошептала она.

Герцог поцеловал ее в шею.

– Добрый день, дорогая. Впрочем, похоже, для вас это еще утро.

Она повернулась и положила руки ему на плечи.

– В том, что я поздно встала, виноваты только вы, – заявила она. – Ведь это вы запретили Агнесс будить меня.

Он запрокинул ее голову и осыпал поцелуями лицо и шею.

– Я считаю, что поступил совершенно правильно. Ночью я так сильно утомил вас, что вы заснули крепким сном младенца.

– Почему вы ушли? Мне стало так тоскливо, когда, проснувшись, я обнаружила, что вас нет рядом.

В его глазах вспыхнул огонь страсти.

– Я боялся, что если останусь в вашей комнате, то мы никогда не встанем с постели. А это, согласитесь, шокировало бы слуг. Чтобы не пугать их, я вынужден был уйти.

Погладив мужа по груди, Вайолет взглянула на него из-под полуопущенных ресниц.

– Думаю, небольшой шок не причинил бы им никакого вреда, – усмехнувшись, игриво промолвила она.

Адриан расхохотался, обнажив белоснежные зубы.

– Вы катались верхом? – продолжала Вайолет, переводя разговор на другую тему. – От вас пахнет конским потом.

Адриан отпрянул от нее. Улыбка исчезла с его лица.

– Прошу прощения. Я как раз направлялся в дом, вернувшись с прогулки. Если хотите, я пойду и сменю одежду.

Вайолет знала, что Джанет потребовала бы этого. Более того, после объятий с мужем она сама поднялась бы в комнаты и переоделась. Но Вайолет не хотелось, чтобы между ней и мужем возникло чувство отчуждения. Повод для размолвки был слишком ничтожным. Может, Адриан не заметит странностей в ее поведении?

Она прильнула к Адриану.

– Нет, ваша светлость. Меня устраивает та одежда, которая на вас.

Лицо герцога просияло. Наклонившись, Адриан поцеловал жену. Однако ему было явно недостаточно одного поцелуя. Он снова припал к ее губам. Вайолет передалось его возбуждение.

В таком состоянии они могли бы наделать глупостей, но ситуацию спас Гораций.

Пылкие лобзания молодоженов, которые были не в силах оторваться друг от друга, прервал звонкий настойчивый лай. Адриан вынужден был разжать объятия. Они обернулись. Гораций мчался во весь опор к хозяйке, и замедлил бег, когда уже находился в нескольких футах от нее. Привстав в прыжке на мощные задние лапы, он высунул большой влажный язык, приготовившись лизнуть Вайолет в лицо.

– Гораций, сидеть! – властно отдал команду Адриан.

Гораций взвизгнул, не в силах остановить в воздухе движение, и, лизнув Вайолет в щеку, тут же припал к земле на четырех лапах, демонстрируя полную покорность.

В этот момент из-за угла дома выбежал запыхавшийся Роберт.

– О, прошу прощения, ваша светлость, – запричитал он, пытаясь восстановить дыхание. – Собака сорвалась с поводка…

Лишенный возможности еще раз лизнуть в лицо обожаемую хозяйку, Гораций исподтишка ткнулся в ее руку мокрым носом и тут же с опаской взглянул на грозного Адриана.

Вайолет погладила пса по голове, и он радостно завилял хвостом.

– Все в порядке, Роберт, – промолвила она. – Горация просто охватил щенячий восторг.

Роберт и герцог переглянулись.

– Его надо хорошо выгуливать, чтобы он растратил лишнюю энергию, и, я уверена, он станет спокойнее и послушнее, – продолжала Вайолет, почесывая Горация за ухом.

Пес от наслаждения закрыл глаза.

– Прежде всего ему нужна хорошая дрессировка, – возразил Адриан. – Он настоящий дикарь.

– Вы слишком строги к нему. Не будьте столь суровы! Животному нужны внимание и забота, – сказала Вайолет и обратилась к слуге, протянув руку: – Роберт, дайте мне, пожалуйста, поводок.

Лакей тут же отдал ей кожаный ремешок. Вайолет быстро прикрепила его к ошейнику Горация. Пес послушно сел, сразу признав в ней хозяйку.

– Ну что, пойдем погуляем? – спросила она его. Гораций встал, радостно виляя хвостом. Вайолет повернулась к Адриану.

– Не хотите ли пойти с нами, ваша светлость? – спросила она.

– С удовольствием, – ответил Адриан и взял жену под руку. Гораций удивил их обоих примерным поведением. Он шел спокойно, размеренным шагом рядом с молодоженами, направлявшимися к скалам, в просветах между которыми поблескивала зеленовато-синяя морская гладь.

– Хотите, завтра я устрою вам небольшую экскурсию? – спросил Адриан, обняв жену за талию.

– Какую? – с интересом спросила Вайолет.

– Мы отправимся к руинам старого замка. Все приезжающие непременно осматривают их, это уже вошло в традицию. Замок Корф привлекает людей. В это время года руины выглядят особенно живописно. Если будет хорошая погода, мы можем устроить небольшой пикник.

– Замок Корф? – переспросила Вайолет и, забывшись, выпалила вдруг на одном дыхании: – Речь идет о любимой резиденции короля Иоанна, который спустя несколько столетий во время революции был разрушен сторонниками парламента, да?

Адриан остановился и с изумлением посмотрел на жену.

– Да, это тот самый замок. Но откуда вы все это знаете?

У Вайолет упало сердце. Как объяснить мужу свою осведомленность? Джанет никогда не интересовалась историей, ей бы и в голову не пришло собирать сведения о каком-то древнем замке, разрушенном почти два столетия назад во время гражданской войны. Сестра Вайолет вряд ли знала, что в Англии когда-то была революция, а уж об отдельных осадах и сражениях вообще не имела представления. Джанет не принадлежала к числу прилежных учениц. За последние три года, с тех пор как гувернантка сестер мисс Хаверхевен закончила преподавать им основы наук, она не открыла ни одной книги.

Вайолет ругала себя за болтливость. Только бессовестная ложь могла теперь помочь ей выйти из трудного положения.

– Я узнала об этом совершенно случайно! – небрежно махнув рукой, беспечно сказала она. – Вы же знаете Мортимера Лансдауна, этого несносного зануду. Во время свадебного обеда он мне все уши прожужжал про этот замок. Вообще-то он подошел ко мне, чтобы поздравить со вступлением в брак. Но когда я имела несчастье сообщить ему о том, что мы едем в свадебное путешествие в Дорсет, он отвел меня в сторонку и битый час мучил рассказами о замке Корф и других местных достопримечательностях. Он расписал мне красоты древних руин и заявил, что мы обязательно должны посетить их. Он отнял у меня так много времени, что я готова была убить его!

Вайолет умолкла. Она молила Бога, чтобы муж поверил ей и ни в чем не заподозрил. Пауза затягивалась, и Вайолет с опаской взглянула на Адриана. Его лицо хранило непроницаемое выражение. Время словно остановилось. Но вот наконец Адриан вздохнул и заговорил:

– Мне очень жаль, дорогая, что этот человек докучал вам во время свадебного обеда. – Адриан снова двинулся по дорожке, увлекая за собой жену. – Надеюсь, его утомительные рассказы не заставили вас заранее разочароваться в здешних местах. Если хотите, мы можем не ездить завтра на руины замка, а отправиться куда-нибудь еще.

– О нет! – быстро воскликнула Вайолет. – Я высоко ценю ваше мнение. Если вы считаете, что эта поездка доставит мне удовольствие, то, значит, так оно и будет. Я обожаю живописные места. Но особенно меня радует, что мы сможем позавтракать на природе. Пикник – это великолепно! Возможно, миссис Гримм приготовит нам свое восхитительное печенье. Я в восторге от ее кулинарных способностей. Та выпечка, которую она подала нам вчера к чаю, была выше всяких похвал!

– Я уверен, что она снабдит нас великолепным завтраком и, узнав, что вы оценили ее кулинарное искусство, положит целый пакет выпечки. А как вы смотрите на то, чтобы взять с собой еще и жареного цыпленка?

– Это было бы прекрасно.

Адриан опять остановился и обнял жену.

– А как вы отнесетесь к тому, чтобы поцеловаться? – прошептал он. – Прямо здесь, на ветру, который дует с моря?

Обхватив мужа рукой за талию, Вайолет крепче прижалась к нему.

– Это тоже отличная мысль! – с улыбкой ответила она. Он припал к ее губам в глубоком, страстном поцелуе. Тая в его объятиях, Вайолет закрыла глаза и отдалась на волю чувств.

Первая неделя медового месяца пролетела незаметно. Каждый день был для Вайолет наполнен новыми восхитительными впечатлениями, каждую ночь она проводила в жарких объятиях мужа.

Поездка к руинам замка Корф и пикник стали для нее незабываемым событием. Вайолет и Адриан бродили среди живописных развалин, впитывая в себя изумительную атмосферу седой старины.

Они позавтракали на вершине холма, в тени молодого дуба. С моря дул легкий бриз. Молодожены с удовольствием съели жареного цыпленка и полакомились сочными фруктами, конфетами и вкусным печеньем.

Утолив голод, Адриан растянулся на траве, положив голову на колени жены, и уснул. Вайолет с нежностью разглядывала лицо безмятежно спящего мужа. Не удержавшись, она осторожно убрала несколько прядей, упавших ему на лоб. Адридн тут же проснулся и устремил на нее взгляд, исполненный страсти. Вайолет затрепетала.

Он притянул ее к себе и припал к ее губам в пылком поцелуе. В нем было столько огня, что от него, пожалуй, мог бы загореться близлежащий замок, не будь он разрушен и сожжен много лет назад.

В последующие дни они много гуляли и говорили друг с другом. Гораций всегда сопровождал их. Его поведение и внешний вид постепенно изменились. Он набрал вес и стал доверять людям .Пес обожал Вайолет, но Адриана он тоже по-своему любил. Каждый раз, когда герцог проходил мимо него, он приветливо вилял хвостом.

Вайолет и Адриан осмотрели еще две местные достопримечательности. Они посетили залив Киммеридж, где полюбовались причудливыми скалами из сланца с остатками окаменелостей, а также деревушку Лалуорт, неподалеку от которой располагались руины еще одного замка и живописная пещера с внушительной каменной аркой.

Джанет, без сомнения, были бы скучны и неинтересны все эти экскурсии в провинциальную глушь. Но Вайолет они доставляли истинное удовольствие. Слава Богу, Адриан не успел хорошо изучить вкусы и пристрастия Джанет, иначе он давно бы что-нибудь заподозрил. Тем не менее Вайолет всегда была начеку, общаясь с ним и слугами.

И только по ночам она была самой собой. Она отдавалась на волю чувств и под покровом темноты изливала на Адриана всю накопившуюся в ней любовь и нежность. Адриан осыпал ласками именно ее, Вайолет. Он овладевал ею, а не ее сестрой. Вайолет принадлежали каждое его чувство, прикосновение, каждый поцелуй. Он, исторгал из ее груди крики восторга и экстаза.

Но когда Адриан в порыве страсти называл имя ее сестры, у Вайолет все холодело внутри, а ее сердце пронзала острая боль. Но что она могла поделать? Она выдала себя за сестру и теперь вынуждена была мириться с неприятными последствиями такого шага.

Временами ей хотелось во всем признаться мужу. Порой она едва сдерживала себя. За неделю, прошедшую со дня свадьбы, она лучше узнала Адриана и начала понимать его. Вайолет не сомневалась, что, если она обо всем расскажет ему, он будет оскорблен и взбешен ее обманом. По ночам он сжимал ее в объятиях, и она засыпала у него на груди. И Вайолет знала, что не переживет, если Адриан вдруг отвернется от нее.

Она не решалась рассказать ему правду, желая как можно дольше наслаждаться счастьем.

– Снимите туфли, – смеясь, сказал Адриан. Его босые ноги утопали в теплом мягком песке. На нем были белая льняная рубашка, простой жилет и старые черные брюки, закатанные до колен. Вайолет смотрела на него, скрестив на груди руки. Ветер с моря раздувал юбку ее розового платья.

– Нет уж, спасибо, – сказала она. – Мне и так хорошо.

– В таком случае вы испортите обувь. Через десять шагов на ваши изящные туфельки налипнет мокрый песок. Снимите их, герцогиня, послушайтесь меня.

Вайолет приподняла изогнутую бровь.

– Вот именно! Я – герцогиня и поэтому не могу позволить себе ходить босиком на людях.

– Ну о чем мы спорим? Где вы увидели людей? Мы здесь совершенно одни. Как герцог и ваш супруг, я заявляю, что сегодня вполне уместно ходить босиком, и требую, чтобы вы разулись.

Вайолет презрительно фыркнула, покачав головой. Но все же подчинилась приказу мужа. Сняв чулки, она положила их в туфельки. Адриан взял ее за руку, и они пошли вдоль берега.

День был погожим, солнечным и очень теплым. Впереди них вдоль кромки прибоя семенила птица перевозчик на длинных тонких ногах, похожих на две зубочистки. Она как будто хотела догнать откатившую от берега волну. Время от времени птица останавливалась и погружала клюв в песок, надеясь полакомиться червяком или маленьким морским рачком. Адриан улыбнулся, когда птица стала убегать от новой волны. Это было похоже на причудливый танец.

Он взглянул на жену, которая с довольным видом шла рядом с ним, хотя накануне свадьбы не желала ехать в эти места. «Как-то странно все это», – подумал Адриан. Он уже не раз замечал, что жена любуется пейзажами, с радостным волнением смотрит на пенный прибой, на море, катящее волны на песчаный берег.

Однако, несмотря на то что ей, по-видимому, нравилось здесь, она ни разу не выразила желания пройтись по побережью. А когда Адриан предлагал ей такую прогулку, она говорила, что сегодня жарко или что она боится испачкать обувь и наряд. Но Адриан чувствовал, что ее отговорки неискренни и молодая герцогиня с удовольствием отбросила бы условности и совершила пешую прогулку вдоль берега.

Поначалу герцог опасался, что его Джанет будет скучать по выездам в свет и привычным развлечениям. Решение поехать в сельскую глушь казалось ему опрометчивым. Но затем он убедился, что его жене вовсе не скучно. Напротив, уединенный образ жизни пришелся ей по нраву. Адриан видел, что Джанет искренне рада всякой экскурсии, каждой поездке.

Никогда еще Адриан не проводил так чудесно время. И ему было жаль, что неделя быстро закончилась.

Жена все больше удивляла его. Ее настроение было очень переменчиво. Она вела себя с ним то нежно, то надменно, то игриво, то раздражительно. Адриан не знал, чего от нее ждать в следующий момент. Порой ему казалось, что он имеет дело с двумя разными женщинами.

Одна из них была светской красавицей, за которой он ухаживал в Лондоне. Она любила балы, выезды в театр, общение с людьми своего круга и придавала большое значение собственной внешности. А вторая была застенчивой и наивной. Она обладала добрым сердцем и готова была приютить бездомную собаку. Эта женщина с радостью проводила с ним тихие вечера за неспешной беседой и с таким самозабвением целовала его, что у Адриана разрывалось сердце от нежности к ней.

Какой из этих двух женщин герцогиня будет сегодня?

– Давайте немного поплещемся, – неожиданно предложил Адриан и, схватив жену за руку, увлек ее туда, где бились пенные волны.

– О Боже! – воскликнула она. – Да вы настоящий злодей! Вы испортили мне платье!

Ее подол намок, и на него сразу же налип влажный песок.

– Не сердитесь, я куплю вам другое, – успокоил он ее. – Смотрите, сейчас накатит новая волна!

Море с ревом обдало их по колено соленой водой. Вайолет отскочила на сухое место. Ее промокшая насквозь юбка была тяжелой и липла к ногам. Наклонившись, она выжала подол.

– И что прикажете мне теперь делать? – упрекнула она его.

– Разденьтесь, и дело с концом.

– Что?!

– Снимите платье, подоткните нижнюю юбку так, чтобы она не мешала вам, и смело входите в воду. Ведь так приятно играть с волнами!

У Вайолет запылали щеки.

– Нет, Адриан, я не могу.

Он поднял морскую раковину, но тут же выбросил ее в море, обнаружив, что она раздавлена.

– Можете. Здесь вас никто не увидит.

– А слуги? А местные жители? Или рыбаки? – Она махнула рукой в сторону моря. – Всякое может случиться.

– Слуги сюда не придут. Ближайшая деревня находится в двух милях отсюда, местные жители не забредают так далеко от дома. А что касается рыбаков… – Он приставил ладонь козырьком ко лбу и взглянул вдаль, туда, где простирались воды Ла-Манша. – В пределах видимости нет ни одного суденышка. Вам нечего опасаться. Едва ли мимо проплывет военный фрегат и его капитан увидит вас в подзорную трубу.

– А военные суда часто проплывают здесь?

– Теперь, после войны, они редко заходят в эти воды. Повернитесь спиной, я расстегну пуговицы на вашем платье.

Вайолет долго колебалась.

– Вы хотите сделать из меня настоящую распутницу, – наконец проворчала она, поворачиваясь к нему спиной.

– Не вижу в этом ничего страшного, если сия распутница будет принадлежать только мне, – возразил Адриан, целуя ее в затылок.

– В этом можете не сомневаться. Кроме вас, мне никто не нужен.

Вайолет повернулась лицом к мужу, и их взгляды встретились. Они долго смотрели в глаза друг другу, не говоря ни слова. Комок подкатил к горлу Адриана. «Она моя, – думал он. – Только моя». Он знал, что убьет любого, кто попытается отобрать у него жену. Взыгравшее в нем чувство собственника изумило и встревожило его. Он думал, что не придает никакого значения целомудрию и верности жены. Но оказалось, что это не так. И через неделю после свадьбы у него открылись глаза.

Вопреки ожиданиям жена заняла в его жизни важное место.

Может быть, он полюбил ее? От этой мысли его бросило в жар.

«Нет, это невозможно», – думал он, снова повернув жену спиной к себе и быстро расстегивая пуговицы на ее платье. Он испытывал к ней физическое влечение, в этом не было никакого сомнения. Он занимался с ней любовью каждую ночь и почти каждое утро, будя ее в сумерках, когда за окном лишь брезжил рассвет. Ему нравилось слушать в предрассветной тишине ее прерывистое дыхание и стоны, когда только начинали петь птицы, приветствуя наступление нового дня.

Да, он любил ее тело. В свой медовый месяц они самозабвенно предавались страсти. Но Адриан был уверен, что она скоро утихнет. Его неистовое желание рассеется как дым.

И тут, как бы в насмешку над его уверенностью, Адриана охватило возбуждение. Он попытался противостоять ему и быстро снял рубашку.

– Мне вдруг захотелось искупаться, – заявил он. – Пойдемте поплаваем!

– Но вы ничего не говорили о том, что потащите меня в воду! – возмутилась Вайолет.

– Эта мысль пришла мне в голову внезапно. Пойдемте, дорогая.

И он побежал навстречу лениво накатывавшим волнам. Вайолет ничего не оставалось, как последовать за ним. Адриан был прекрасным пловцом, он быстро миновал линию прибоя и закачался на медленных невысоких волнах. Вайолет плавала ближе к берегу, где вода была менее спокойна.

Ей было немного не по себе. Жаркое солнце припекало лицо и обнаженные плечи. Распущенные волосы тянулись за ней по поверхности воды, словно шлейф. На Вайолет не было ничего, кроме тонкого нижнего белья. Она боялась, что ее может кто-нибудь увидеть. И все же она чувствовала себя как никогда счастливой, лежа на спине и глядя в бездонное голубое небо.

Кто-то легонько дернул ее за волосы. Вайолет испугалась и нырнула в воду. Оказавшись снова на поверхности, она обернулась и увидела рядом мужа. Его губы шевелились, но она не слышала его из-за шума прибоя.

– Что?! – крикнула она.

– Мне показалось, что вы уснули!

– Нет, я просто глубоко задумалась. Как вы поплавали?

– Отлично. Может быть, подплывем поближе к берегу?

И они не спеша направились к мелководью. Почувствовав дно под ногами, Вайолет остановилась и обернулась к мужу. С его мокрых волос капала вода. Адриан резким движением руки откинул их со лба. Вайолет залюбовалась его широкими мускулистыми плечами.

Ее взгляд невольно привлек шрам на его груди. Рубцы побелели и образовали узор, похожий на звезду неправильной формы размером с гинею. Она знала, что на спине мужа есть еще один шрам. Он тоже был белым и, по-видимому, образовался на месте рваной раны.

Вайолет давно уже заметила эти следы от ранений, но никогда не спрашивала об их происхождении. Она старалась не прикасаться к ним: мысли о том, что муж подвергался смертельной опасности, причиняли ей боль.

Но на этот раз она дотронулась кончиками пальцев до шрама на груди. Кожа в этом месте была неестественно гладкой и натянутой.

– Вам, должно быть, было очень больно, – промолвила она. Адриан спокойно смотрел на жену, не мешая ей ощупывать рубец.

– Да, мало приятного, когда тебе в спину вонзается острый штык, – сказал он.

Пальцы Вайолет дрогнули.

– А я думала, что это была пуля, прошедшая навылет.

– О моем ранении до сих пор сплетничают в светских салонах? – спросил Адриан.

Вайолет кивнула.

– Пуля оставляет на теле более аккуратные следы, – пояснил он. – Не такие уродливые, как эти. И конечно же, юные леди предпочитают слушать рассказ о пулевых ранениях. Штык – неромантичное оружие, от него всегда много крови. Мне, наверное, не следовало говорить вам правду. Мир иллюзий более приятен, чем жестокая реальность.

– Нет, – возразила Вайолет, – я хочу знать правду о вас.

Адриан сжал ее руку.

– Я еще не знаю, насколько откровенным могу быть с вами, – с горечью сказал он, и его глаза помрачнели. – Война ужасна во всех проявлениях, это неподходящая тема для светских салонов.

Вайолет погладила его по щеке.

– Мы сейчас не в светском салоне. Я – ваша жена. Вы можете рассказывать мне все без утайки.

Взгляд Адриана прояснел, и на его губах заиграла улыбка.

– Спасибо, дорогая. Я постараюсь запомнить ваши слова.

– А сейчас вы ничего не хотите мне рассказать?

– О чем? О моей ране? Это неинтересная история, да и вы уже почти все знаете. Французский солдат пронзил меня штыком в жестоком бою во время осады Бадахоса. Рана оказалась серьезной. Доктора не верили, что я выживу. Но Всевышний смилостивился надо мной, я остался жив. Узнав о моем ранении, мать написала мне письмо. Она требовала, чтобы я подал в отставку и немедленно вернулся домой, угрожая в противном случае сесть на первый корабль, отправляющийся в Европу, и приехать в Испанию, чтобы забрать меня силой. Думаю, такая угроза подействовала бы и на самого Веллингтона.

Вайолет сильно сомневалась в том, что кто-нибудь, не исключая матери герцога, женщины страстной и темпераментной, мог заставить его делать то, чего он не хотел. Ходили слухи, что он, чтобы спасти людей, отдал приказ эскадрону отступать, а сам с горсткой смельчаков прикрывал отступление. В том бою Адриан получил серьезную рану, а позже его наградили орденом за героизм и отвагу.

Вайолет обняла мужа за талию.

– Ваша мать поступила совершенно правильно, – промолвила она. – Вы остались в живых, и было бы неразумно искушать судьбу.

Адриан дотронулся кончиками пальцев до ее подбородка.

– Вы хотите сказать, что вам было бы жаль, если бы меня убили?

– В таком случае мы с вами никогда не встретились бы. И это было бы прискорбно.

Глаза Адриана подернулись грустью.

– Мне тоже было бы жаль, если бы я не встретил вас. Не увидел вашего прелестного лица… Этих нежных щек… – И он поцеловал их. – Этого великолепного подбородка… белоснежной шеи…

Он осыпал ее поцелуями, и у Вайолет кружилась голова.

– Гордого лба… – продолжал Адриан. – Трепещущих век… И конечно же, чувственных губ…

И Адриан порывисто поймал ее губы. Вайолет прильнула к сильной теплой груди мужа, крепче обняв его. Вокруг них плескалась морская вода. Мокрое нижнее белье Вайолет прилипло к телу, и она чувствовала себя обнаженной. Ладони Адриана легли на ее ягодицы. Вайолет сделала то же самое, чем изумила мужа. Однако ее смелость нравилась ему.

Жаркое солнце припекало ее голову и плечи, разжигая страсть. Казалось, их поцелуй длился вечность. Наконец Адриан прервал его и, бросив на жену пылкий взгляд, взял ее за руку и вывел из воды. Она молча вышла вместе с ним на горячий песок, туда, где лежала их одежда.

Вайолет думала, что сейчас Адриан подаст ей платье, чтобы она могла одеться и быстрее вернуться домой. А там они уединятся в спальне и предадутся страсти. Но Адриан, подняв одежду с песка, перекинул ее через руку и повел жену дальше вдоль берега, в противоположную от дома сторону.

Они остановились у большой, изогнутой полукругом скалы, часть которой выступала в море. Это место прекрасно подходило для любовных свиданий. Влюбленные с трех сторон были скрыты от глаз посторонних.

Оказавшись под сенью скалы, Адриан встряхнул платье жены и расстелил его на песке, а затем положил сверху свою одежду.

– Вы хотите устроиться прямо здесь? – спросила Вайолет, с опаской оглядевшись вокруг.

– Да, если не возражаете.

Адриан протянул руку. Дрожь пробежала по телу Вайолет.

– Не возражаю, – промолвила она.

Он увлек ее на импровизированную постель и начал осыпать ласками. Они предавались страсти не спеша, смакуя каждое движение. Запах и шум моря обостряли их чувства. Свежий ветерок возбуждал, холодя кожу.

Отбросив условности, Вайолет разделась, чувствуя себя свободной, словно природная стихия. Ее руки дерзко ласкали тело мужа. Она не узнавала себя в этой смелой темпераментной женщине. Но то не была попытка подражать сестре. Она просто обнаружила в себе новые наклонности и задатки, о которых и не подозревала. Она распрощалась с робостью и сдержанностью и, не стесняясь, выплескивала наружу обуревавшие ее чувства.

И когда муж вошел в нее, она ощутила себя с ним единым целым. Адриан был ее неотъемлемой частью, ее собственностью. Ей хотелось остановить это мгновение. Они были счастливы вместе. В моменты интимной близости им не надо было ничего требовать друг от друга, они не предъявляли никаких претензий, не давали обещаний, не исполняли ролей. Вайолет не нужно было ничего скрывать, лгать, притворяться. Любовь переполняла ее сердце.

Закрыв глаза, она не желала думать о тех трудностях, которые ожидают ее в дальнейшем. Впрочем, она уже и не могла ни о чем думать, ее мысли путались. Вскоре Вайолет впала в экстаз, ветер разнес по побережью ее неистовые крики страсти. Единственными свидетелями того, как она билась в объятиях Адриана, обвив ногами его талию, были морские птицы. Адриан достиг оргазма почти одновременно с женой.

Сидя у окна кареты, удалявшейся от увитого розами дома, Вайолет смотрела на проплывавшие мимо пейзажи. Она жалела о том, что не могла воспользоваться очками. Ей хотелось в последний раз взглянуть на усадьбу, в которой она провела самые счастливые в жизни дни, и попрощаться с ней, прежде чем она исчезнет из виду.

Вздохнув, она положила руку на сиденье, и Адриан тут же накрыл ее ладонью.

– Не грустите, дорогая моя, – успокоил ее он. – Мы еще вернемся сюда.

– Я знаю, – выдавила улыбку Вайолет. – Я не грущу, вернее, пытаюсь не грустить… Ведь впереди меня ждет много интересного. Мы едем в усадьбу Уинтерли, которую я давно мечтала посетить.

Взгляд Адриана потеплел при упоминании о его любимом имении.

– Я рад, что снова увижу знакомые места. Честно говоря, я скучаю по Уинтерли и надеюсь, что вы тоже полюбите этот дом. Теперь вы – герцогиня и его хозяйка.

Герцогиня… От этого слова дрожь пробежала по телу Вайолет. Сможет ли она с достоинством выполнять те обязанности, которые возлагает на нее ее новый статус? Следить за порядком в усадьбе, одной из самых больших в Англии. Она, как и любая другая благовоспитанная юная леди, конечно же, была знакома с основами ведения домашнего хозяйства. Но Вайолет и предположить не могла, что однажды ей придется взвалить на плечи заботу о таком крупном имении, как Уинтерли.

«Не надо робеть, – сказала себе Вайолет. – Я постараюсь справиться, а там будь что будет». Она решила относиться ко всем ожидавшим ее впереди трудностям как к новой дисциплине, которую ей предстояло изучить. Ведь овладеть греческим языком тоже было нелегко, однако со временем ей это удалось благодаря прилежности и усидчивости. Оптимизм и решимость помогут ей преодолеть все преграды.

Тем не менее, когда спустя три дня, утомленные долгой поездкой, они добрались до имения, Вайолет растерялась. У нее не было уверенности, что обязанности хозяйки Уинтерли окажутся ей по плечу. Она с тревогой смотрела из окна на огромные дубы, росшие по сторонам длинной подъездной аллеи, ведущей к усадебному дому.

Она уже однажды была в главном имении Адриана. Прошлой весной, после помолвки, герцог пригласил Джанет, ее сестру, брата и родителей к себе в гости. Территория усадьбы была огромна и составляла более пятнадцати тысяч акров. Их занимали парк, обширный лес, большое озеро, в котором водилось более двадцати видов рыбы, искусственные водоемы и каналы, через которые были перекинуты мостики, и фруктовый сад, цветущий и благоухавший в то время года и наполненный звонким пением птиц.

Близ дома были разбиты элегантные регулярные сады. Вайолет могла часами любоваться их живописными уголками. Особенно ей запомнилась красота сада, оформленного в духе Елизаветинской эпохи. Он располагался у наиболее древнего крыла, построенного еще в 1580-х годах. Клумбы пестрели разноцветными водосборами, петуниями, наперстянками и жимолостью. Полураспустившиеся каштаны и клены обещали в дальнейшем, в жаркое время года, стать тенистым прибежищем от зноя.

Усадебный дом походил на дворец. Он состоял из четырех крыльев, возведенных в трех архитектурных стилях и вмещавших сто сорок пять комнат, не считая помещений, которые занимали слуги. В 1763 году, при третьем герцоге Рейберне, дом подвергся самой значительной реконструкции за всю свою историю. Тогда были построены восточное и западное крылья, а также центральный полукруглый фасад в античном стиле. К главному входу, который образовывали поддерживавшие фронтон массивные ионические колонны, вели широкие каменные ступени.

Интерьер дома был не менее роскошен, чем внешний вид. Над великолепным холлом поднимался грандиозный купол, сквозь который внутрь проникал солнечный свет, отбрасывавший блики на розовый мрамор. Купол был расписан художником Робертом Адамсом, изобразившим на нем пасторальные сцены.

Изящная мебель и драпировки комнат поражали воображение. В каждом помещении были один-два камина с мраморными каминными досками. Полы устилали мягкие абиссинские и турецкие ковры ручной работы. Коридоры, галереи и комнаты были украшены предметами старины, бесценными произведениями искусства, картинами, скульптурами.

Во время короткого пребывания в усадьбе Вайолет не успела рассмотреть и малой доли собранных здесь сокровищ, а также познакомиться с архитектурой всех построек. Теперь, будучи хозяйкой имения, она могла найти время, чтобы полюбоваться произведениями искусства и на досуге изучить их. Но будет ли у нее досуг? Новые обязанности, которыми она не хотела пренебрегать, могли заставить ее с головой уйти в работу. Мысль о том, что она не осилит их, приводила ее в ужас.

Когда карета приблизилась к дому, Вайолет залюбовалась его величественностью. Увидев выстроившихся у крыльца в четыре ряда слуг, она была поражена их многочисленностью, но постаралась справиться с волнением. Церемония знакомства со слугами в Дорсете прошла хорошо. И этот опыт должен был придать ей уверенности.

Адриан помог жене выйти из кареты. Вслед за Вайолет выпрыгнул Гораций, который путешествовал вместе с хозяйкой. Как только его мощные лапы коснулись земли, он приветливо завилял хвостом. К собаке подошел Роберт и пристегнул к ошейнику поводок.

Вайолет взяла мужа под руку, и они двинулись к крыльцу. Она чувствовала на себе десятки взглядов. У крыльца собралось не менее ста человек! Да, здесь царила совсем иная атмосфера, чем в Дорсете.

Вперед выступил дворецкий Марч. Он обладал внушительной фигурой, горделивой осанкой и проницательными синими глазами.

– Добро пожаловать домой, ваша светлость, – приветствовал он герцога, а затем повернулся к Вайолет: – Мы все рады вашему приезду, ваша светлость. – Дворецкий учтиво поклонился. – Надеюсь, поездка была не слишком утомительной.

– Вы правы, Марч, путешествие было довольно приятным, – сказал Адриан. – Вижу, вы собрали всю прислугу.

– Да, ваша светлость, я сделал это на свой страх и риск. Разрешите, я от имени слуг сердечно поздравлю вас и ее светлость с вступлением в законный брак. Позвольте пожелать вам счастья и процветания.

– Спасибо, Марч. Спасибо всем. Я рад, что вернулся домой. Адриан и Вайолет улыбнулись, и на лицах слуг появились ответные улыбки. Адриан представил жену основному штату прислуги, в том числе экономке, миссис Хардвик, высокой, похожей на длинноногую птицу женщине с зачесанными назад волосами, собранными в столь тугой пучок, что было странно, как ей при такой прическе еще удается моргать.

Вайолет познакомилась также с поваром Адриана, французом Франсуа, служившим много лет назад на кухне в Версале и готовившим самому королю Людовику XVI и Марии Антуанетте. Его светло-карие глаза радостно заблестели, когда он сообщил герцогине о том, что приготовил пирожные со взбитыми сливками в форме лебедей в честь приезда домой четы молодоженов.

К счастью, Вайолет не надо было много говорить. И постепенно она начала успокаиваться. Но когда герцог и герцогиня повернулись, чтобы подняться на крыльцо и войти в дом, дворецкий вежливо остановил их.

– Простите, ваша светлость, – обратился он к Адриану, – но мне нужно кое-что вам сказать.

Адриан повернул голову.

– Да, Марч. В чем дело?

– Я должен сообщить вам, что в гостиной вас ожидает ее светлость. Она прибыла сюда сегодня утром.

Вайолет бросило в жар от этой новости. В доме, оказывается, находилась мать Адриана!