— И что ты сделала потом? — спросил Ирландец, давясь от смеха и пытаясь проглотить грог, который он отхлебнул из кружки. У сидевшей напротив Лидии на губах играла самая невинная улыбка, как будто она не понимала, что его так рассмешило.

— Разумеется, я начала урок. — Когда подошел официант, чтобы подлить ей вина, она жестом отказалась, но приказала принести еще грогу для Ирландца. — А потом я оставила Кита и Дэниела после уроков.

— Наверное, заставила их делать уборку? Она покачала головой.

— Убрать классную комнату не проблема. Поговорив с ними, я узнала, что Кита постоянно дразнят за то, что он отстал в учебе. Раньше он просто не учился в школе, хотя остальным детям до этого нет дела. Знаешь ведь, как это часто бывает с детьми.

— Не знаю, — признался он. — Но ты, кажется, хорошо их понимаешь.

Лидия вспыхнула, довольная явным восхищением, прозвучавшим в голосе Ирландца.

— Дэниел самый большой мальчик в классе. Один лишь его рост мог бы сделать его вожаком, но он при этом еще и умен. Начиная драку, он рассчитывал на то, что кто-нибудь из взрослых его остановит. Драка на прошлой неделе дала им возможность несколько дней не ходить в школу. Так что он стал настоящим героем. — Лидия усмехнулась и покачала головой, вспомнив озадаченные физиономии мальчишек, когда они услышали, какое им назначено наказание. — Дэниел теперь ежедневно после школы полчаса занимается с Китом. А вечером Кит приходит ко мне в гостиницу, и я помогаю ему готовить уроки. У него уже есть успехи, и Дэниел им доволен. Маркус сиял от гордости.

— Ты делаешь удивительно хорошее дело. Отец Колган, наверное, доволен.

— Думаю, что доволен, — сказала Лидия. — За месяц, что я работаю здесь, он понял, что на меня можно положиться.

— Месяц, — тихо повторил Ирландец. — Трудно поверить, что ты уехала всего месяц назад. Нам тебя так не хватает.

— Ты мог бы приехать раньше. Думала, что ты привезешь мои вещи.

— Именно это предлагал Натан, но я. — Маркус не мог тогда пуститься в дорогу. Боль в спине неожиданно стала невыносимой и приковала его к постели. Пуля, застрявшая в позвоночнике, сдвинулась с места. Хирург предупреждал, что это может случиться. Вот и случилось… — Но я подумал, что тебе надо дать время устроиться здесь. Надеюсь, ты не подумала, что я не хочу тебя видеть?

— Мне такое и в голову не приходило. — Лидия взглянула ему в лицо. Он похудел, в уголках глаз и на лбу появились новые морщинки. — Ты все это время хорошо себя чувствовал, Ирландец?

Он удивленно вскинул седую бровь:

— Я? Я не жалуюсь на здоровье. — Он знаком показал официанту принести очередную порцию грога. — Вот если бы только моя дочь снова жила в Баллабурне.

— Это невозможно. По крайней мере сейчас. Может быть, через несколько месяцев…

«Несколько месяцев, — подумал он. — Будем надеяться, что это не окажется слишком поздно».

— Ты намерена жить в «Петти»?

— Я проживу здесь еще некоторое время. Гаррисоны обещали мне комнату. Это люди, которые взяли к себе Кита Ты их знаешь, Ирландец?

— Гаррисоны, — задумчиво произнес Маркус. — Это не те ли, у которых сапожная мастерская на Элизабет-стрит? Насколько я помню, это хорошие сапожники.

— Да, это они.

— Наверное, это Колган устроил?

— Да, но у Кита есть благодетель. Кто-то помогает ему платить за обучение и одежду, оплачивает кое-какие расходы Гаррисонов. Об этом тебе что-нибудь известно?

— Откуда? Лидия вздохнула.

— Я подумала, что, возможно, Натан говорил тебе что-нибудь.

— Натан? Ты хочешь сказать, что Натан оказывает финансовую поддержку ребенку?

— Твое удивление не очень лестно характеризует его. Я не сомневаюсь в том, что он является благодетелем Кита. Значит, он это делает втайне от тебя?

— Ну и ну! Кто бы мог подумать? — усмехнулся Ирландец. — Кстати, откуда он взялся, этот постреленок?

Лидия рассказала о том, что произошло в портовом квартале.

— Натан тогда сказал, что мальчишке ничем не поможешь, но когда я случайно наткнулась на него в следующий раз, я его едва узнала: чистенький, наглаженный, и глазенки умом светятся. И все это дело рук Хантера. Я бы никогда не узнала об этом, если бы не оказалась в школе Святого Бенедикта.

Лидия помолчала, задумчиво ковыряясь вилкой в тарелке.

— Натан говорил, что был сослан на каторгу за убийство. Это правда?

— Насколько мне известно…

— Что это значит?

— Натан не убивал проститутку. Я этому верю. И всегда верил. Он тебе об этом не рассказывал?

— Он сказал лишь, что не совершал убийства. Я тоже ему поверила.

— Сам Натан мало говорил об этом. Мне об этом рассказал Бриг.

— А Бригем? Его за что сослали?

— Этот придурок захотел быть со своим другом. Он пытался спасти Натана и оказался с ним в конце концов на одном судне. Потом, когда ему было позволено покинуть Землю Ван Дьемана, он явился в Сидней. Здесь я его и нашел, а через него — Натана.

— Значит, они были очень близки? Ирландец пожал плечами:

— Странная это дружба. Меня всегда удивляло, что Бриг хочет, чтобы Натан был рядом и он мог бы защищать его, но с другой стороны…

— Продолжай.

— У меня сложилось впечатление, что Натан держится рядом, чтобы иметь возможность защищать всех остальных от Брига. — Он рассмеялся. — Странные мысли иногда приходят в голову. Не могу тебе сейчас привести конкретный пример, но дело вот в чем: когда они вместе, то Бриг руководит, а Натан позволяет это делать, но при этом Нат всегда начеку.

Лидия обдумала сказанное.

— Натан никогда не рассказывал тебе о Джинни Флинт?

— Джинни Флинт? Нет, что-то не припомню. А-а, ты, должно быть, имеешь в виду проститутку, которую убили в Сан-Франциско? Натан упоминал об этом. Мерзкая история. — Он нахмурился, его глаза затуманились. — Неужели ты предполагаешь, что это сделал Нат?

— Боже упаси! — сказала Лидия. — Но я без конца думала об этом. Хантер никогда не был убийцей. Убийца — Бригем Мур.

Лидия собрала книги, достала из ящика стола свою сумочку и, окинув классную комнату взглядом, встала из-за стола.

— Можешь идти домой, Кит, — сказала она — Совсем не обязательно провожать меня до гостиницы.

— Мне не трудно, — заявил мальчуган, под левым глазом которого красовался желтовато-фиолетовый синяк, полученный в стычке, происшедшей после уроков. Лидию он провожал в гостиницу скорее ради собственной, чем ее, безопасности, хотя никогда бы в этом не признался. Впрочем, синяк он получил, тоже защищая Лидию от грубых высказываний.

— Ну, если так… — Она вручила ему связку книг. — Хочешь пообедать вместе со мной в гостинице? Мы могли бы по пути зайти к Гаррисонам и предупредить.

— Было бы здорово.

— Решено, — сказала Лидия.

В этот момент дверь классной комнаты распахнулась и на пороге появился человек, увидев которого Лидия замерла в изумлении. Более того, Кит почувствовал, что она испугалась.

— Здравствуй, Лидия, — сказал Бригем. Он оперся на дверной косяк и усмехнулся. Мур был доволен тем, как Лидия отреагировала на его появление. — Отец Колган сказал, где тебя найти. Он всегда рад помочь ближнему. Такова его натура.

— Мисс Чедвик? — обратился к ней Кит, наморщив лоб. — Хотите…

— Все в порядке, Кит, — успокоила она мальчика. — Подожди меня в коридоре. Дай мне две минуты — и мы с тобой пойдем. — Она подтолкнула ученика к двери. — Иди.

Кит медленно перевел взгляд с Лидии на ее гостя, но подчинился и закрыл за собой дверь классной комнаты.

Лидия, приняв оборонительную позу, сложила на груда руки. Бриг почти не изменился с их последней встречи. Только светлые волосы и брови стали еще светлее — наверное, потому что он много времени проводил на палубе судна, не защищаясь от солнца шляпой. Лицо его озарилось обезоруживающей улыбкой. Теперь, когда она увидела, что он жив, ей безумно захотелось, чтобы он умер.

— Ты отъявленный негодяй, — спокойно сказала она. — Я рада, что имею возможность сказать тебе это.

Бригем рассмеялся. Его забавляла ситуация. Он уселся на крышку парты, протянув перед собой скрещенные в лодыжках ноги.

— Я-то гадал, какие будут твои первые слова при встрече! А ты словно привидение увидела.

Лидия пропустила его слова мимо ушей.

— Как ты нашел меня?

— Сначала позволь передать тебе привет от твоих родителей. Они беспокоятся о тебе, Лидия. Твой отец нанял меня, чтобы я привез тебя в Сан-Франциско. Он оплатил проезд и выплатил часть денег за работу с условием расплатиться окончательно после твоего возвращения.

— Ложь. Он никогда не сделал бы этого. Ему известно, как я к тебе отношусь.

— Ты, наверное, имеешь в виду тот случай, когда заставила меня прыгать из окна спальни? Но ведь, если помнишь, и к Натану ты тогда отнеслась так же. Однако сейчас ты замужем за Хантером, не так ли? Сэмюел не знает, что и думать.

— Натан все ему объяснил в письме. Бригем пожал плечами:

— Насколько мне известно, единственное письмо, которое они получили, было написано твоей рукой, и в нем говорилось, что ты уезжаешь с Натаном. Если бы Сэмюел получил еще одно письмо, я знал бы об этом, потому что весь период выздоровления прожил в их доме.

— Это не имеет значения, — сказала Лидия, чувствуя, что в том, что Сэмюел не получил письма, каким-то образом виноват Бриг. — Я нахожусь здесь уже семь недель и к этому времени папа не только получил мое письмо, но и, наверное, написал ответ.

Бриг кивнул. Он был готов к тому, что Сэмюел в конце концов узнает правду от Лидии.

— Рано или поздно это должно случиться, — сказал Мур. — Но знай, что на самом деле я не имел намерения возвращать тебя в Сан-Франциско.

— Что тебе нужно, Бригем?

— Сейчас? — Он легко вскочил на ноги и улыбнулся. — Я хотел лишь, чтобы ты узнала, что я здесь, Лидия. А что будет потом, придется решать нам с Натаном. Боюсь, что твоего мнения никто спрашивать не станет.

Лидия не сразу нашлась что ответить, и он успел уйти.

Она снова увидела Бригема только через два дня. Он ждал ее после занятий на ступенях церкви Святого Бенедикта, с самым беззаботным видом нежась в лучах послеполуденного солнца. Ей не хотелось устраивать скандал, да и дорога до гостиницы была весьма оживленной, поэтому Лидия позволила Бригу сопровождать ее. Кит, которого Мур попытался прогнать, тем не менее следовал по пятам, держась на почтительном расстоянии.

— Что тебе нужно на сей раз, Бригем? Мне не нравится эта игра в кошки-мышки. — Она резко сбросила с локтя его руку, когда он хотел перевести ее через Георг-стрит.

Бригем притворился оскорбленным, бросив на нее обиженный взгляд.

— Боже, как ты высокомерна. Чувствуется влияние матери. Скажи, от нее есть какие-нибудь вести? Или от Сэмюела.

— Не твое дело.

Ответ Лидии ничуть его не обескуражил. Он по крайней мере понял, что она еще не знает о смерти матери. А он тем временем уговорит Генри Такера отдавать ему корреспонденцию на ее имя. Надо лишь придумать, как это сделать.

— Значит, ты живешь в гостинице «Пегги»?

— Если бы я знала, что ты этого не знаешь, то не позволила бы тебе провожать меня.

— В тебе появилась какая-то язвительность, которой я не замечал раньше Тебе это не идет, Лидия. Не из-за этого ли Натан выпроводил тебя из Баллабурна?

Лидия постаралась скрыть свое удивление. Значит, Бригему Муру отнюдь не все известно? Ему только кажется, что он все знает. Она ответила на вопрос вопросом:

— Ирландец знает о том, что ты вернулся.

— Скоро узнает Натан тоже. Я не собирался задерживаться в Сиднее. Не ожидал, что вы с Натаном так быстро разбежитесь Может, вернешься в Баллабурн со мной? Я скоро туда еду.

— Мне и здесь хорошо, — огрызнулась она. Оглянувшись через плечо, Бриг посмотрел на Кита.

— Я слышал, как твой телохранитель назвал тебя «мисс Чедвик», однако отец Колган сказал, что лично совершал обряд вашего бракосочетания.

Лидия вздохнула. Отец Колган, конечно, поделился этой информацией с Бригом из самых лучших побуждений. Несомненно, он относился к Бригу также хорошо, как к Натану.

— Мы с Натаном сочетались законным браком, Бриг. Баллабурн теперь принадлежит ему.

— Не совсем так. Пока не умер Ирландец, это всего лишь его наследство.

— Мне об этом никто не говорил, — сказала Лидия, искоса поглядывая на собеседника.

— Оно и понятно. У Ирландца есть два завещания. Какое из них вступит в силу, зависит от выполнения условий пари.

— Но Натан его выиграл. Мур беспечно пожал плечами:

— Время покажет. За год может всякое случиться.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила Лидия, хватая его за локоть. Но Бригем, резко сбросив ее руку, как это некоторое время назад сделала она, развернулся и ушел, не оглядываясь.

Следующие четыре дня Лидия прожила вместе с Китом у Гаррисонов, надеясь, что за это время Бригем уедет из Сиднея. Она взяла за правило не выходить никуда без сопровождения, в церковь и обратно ходила разными дорогами Она уже решила, что ей удалось избежать встречи с ним, когда, вернувшись в «Петти», обнаружила у себя в комнате Бригема.

Лидия не стала спрашивать, как он попал сюда, потому что поняла — его впустил Генри Такер. Она не собиралась входить в комнату, где Бригем небрежно развалился в кресле, закинув одну ногу на подоконник.

— Тебе придется уйти, или я закричу. Я закричу так громко, что меня услышат даже в Баллабурне. Убирайся.

Бриг выпрямился в кресле.

— Я прошу уделить мне всего две минуты, — сказал он, для убедительности поднимая два пальца.

— Ладно. Две минуты, — устало сказала Лидия, но не перешагнула через порог.

— Ты ведешь себя так, словно ожидаешь от меня какой-нибудь каверзы, Лидия. Не могу сказать, чтобы это мне льстило. Это мне следует опасаться. Ведь в последний раз, когда мы виделись в Сан-Франциско, ты в меня стреляла.

Лидия оставила его слова без ответа.

— Если бы не Натан, я бы, возможно, не выжил. Он нашел человека, который позаботился обо мне. Такие уж мы с ним друзья, Лидия. Нас ничто не могло разлучить, пока не появилась ты.

— Не я встала между вами, Бриг, а Баллабурн.

— Ты и есть Баллабурн.

— Ну уж дудки! — возмутилась она. — Я не позволю ни тебе, ни Нагану обращаться с собой как с земельным участком.

— Из-за этого ты сейчас не с Натаном? Он не умеет обращаться с женщиной? — Бригем вскочил на ноги. — Я тебе больше подойду. Это я тебе обещаю. Не верю, чтобы ты была счастлива здесь. Но если ты разведешься с Натаном, то сможешь стать моей женой.

— Так вот ты какой друг! — воскликнула Лидия. — Убирайся отсюда, или я закричу.

Бригем взял со стола шляпу и перекинул через руку плащ.

— Если ты не подумаешь о разводе, то не оставишь мне выбора, — с несколько печальной улыбкой сказал он. — Всего хорошего, Лидия.

Она посторонилась, когда Мур проходил мимо, как будто боялась запачкаться, если он к ней прикоснется. Проводив взглядом его удаляющуюся по коридору фигуру, она вошла в комнату, заперла дверь и опустилась на пол, прислонившись к ней спиной.

«Развод, — думала она. — Не обязательно развод. Достаточно было бы признать брак недействительным, как будто его никогда не было. Бриг воспримет это как знак, указывающий, что она готова выйти за него замуж, и у него не будет причины искать других способов завладеть Баллабурном».

Признание брака недействительным, в результате чего Натан Хантер останется без нее и без Баллабурна, являлось, возможно, единственным способом сохранить ему жизнь.

Во вторник отец Колган, заглянув в класс, прервал занятия, сказав, что к Лидии явился посетитель. Стараясь не показать своего раздражения, она отправилась в кабинет священника, где в кресле с высокой спинкой, повернувшись спиной к двери, кто-то сидел. Она сразу поняла, что это Бригем.

Лидия громко захлопнула за собой дверь, с удовлетворением заметив, как вздрогнул от неожиданности гость.

— Я не люблю, когда прерывают уроки, — сказала она. — Если ты хотел меня видеть, то мог бы оставить записку у Генри. Мы где-нибудь встретились бы с тобой, но только не здесь. А теперь, прошу прощения, я должна вернуться к своим ученикам.

Кресло развернулось, и на нее уставились серебристо-серые глаза Натана.

Лидия остолбенела. Натан немного успокоился. Он не раз представлял себе, как она может его встретить, но такого холодного, неприязненного приема не ожидал. К счастью, это, видимо, предназначалось не ему.

— Натан?

— А ты кого ожидала увидеть?

— Я подумала… — Она осторожно опустилась на стул по другую сторону стола и сложила на коленях руки. — Отец Колган не сказал, что это ты. Я не ожидала, что ты так скоро откликнешься на мое письмо. Как хорошо, что ты приехал, Натан.

— Я приехал не из-за письма, Лидия. Возможно, оно пришло в Баллабурн после моего отъезда.

Он не получил письма? Значит, все, что она, тщательно подбирая слова, изложила в письме, теперь придется объяснить лично. Но он моментально разгадает все ее опасения.

— В таком случае почему ты приехал? — спросила она. — Неужели что-нибудь случилось с Ирландцем? — встревожилась она.

Натан покачал головой:

— Нет. Он чувствует себя нормально. — Хантер сдержал обещание, данное Ирландцу, и ничего не сказал ей об ухудшении его здоровья. Но если Лидия обладает наблюдательностью, она поймет, что здоровье ее отца оставляет желать лучшего. — Он шлет тебе привет.

— Мне его не хватает.

— Ты могла бы исправить это положение, — сказал Натан. Ему было трудно оставаться на месте и сохранять дистанцию, как будто они чужие. Ему хотелось поцеловать Лидию. Он нежно обнимет ее, его губы прикоснутся к ее губам — сначала легонько, чтобы она вспомнила его на вкус, потом крепче, затем его язык…

— Натан? — окликнула его Лидия. — Я спросила тебя: почему ты приехал? Чтобы убедить меня вернуться в Баллабурн?

Хантер вернулся к реальности.

— Ты ставишь телегу впереди лошади, Лидия. Скажи лучше, ты могла бы оставить на кого-нибудь своих учеников? Здесь не лучшее место для разговора, ради которого я приехал. Пойдем в «Петти». Я снял там апартаменты на несколько дней.

Лидия побледнела.

— Ты снял апартаменты в «Петти»? Ах, Натан, как ты мог это сделать? Что скажут люди, узнав, что мы живем в разных комнатах? Генри, наверное, уже кому-нибудь разболтал.

Не веря своим ушам Натан приподнял брови.

— Если тебя так беспокоит общественное мнение, то тебе следовало бы жить не здесь, а в Баллабурне. Так ты сможешь освободиться от занятий?

— Мы встретимся в «Петти» в моем номере.

— Приходи в мой. Это те же самые апартаменты, в которых мы жили вместе, помнишь?

Еще бы ей не помнить.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Ты мне не доверяешь?

— Да нет… я тебе верю, — пробормотала она. «Очень глупо с твоей стороны», — подумал он и сказал:

— Значит, ты не веришь себе. Увидимся через несколько часов.

Остальную часть дня Лидия не находила себе места. Ей было трудно на чем-нибудь сосредоточиться. Притвориться холодной и сдержанной с ним было просто, когда она находилась в городе, а он был на ранчо. Совсем другое дело, когда они останутся в комнате вдвоем. Она отлично знала, как действует притягательная сила его серебристо-серых глаз. Но Лидия была обязана убедить Натана в своем безразличии.

— Входи! — крикнул Натан, когда Лидия постучала в дверь. Он находился в это время на веранде. Она пришла прямо из школы. В руках у нее были стопка книг, сумочка и какие-то бумаги. Бросив все это на кровать, она положила поверх шляпку и плащ, подошла к камину, чтобы погреть руки. Натан вошел в комнату и уселся за ее спи-ной в мягкое, обитое парчой кресло. Его взгляд скользнул по стройной спине и изгибу бедер. Ее скромное серое платье было строгого покроя, с высоким воротом. Интересно, подумал он, носит ли она кружевные панталончики и батистовую сорочку, которые он ей подарил. Натан уставился на подол ее платья, надеясь разглядеть мелькнувшую на мгновение нижнюю юбку. Наконец Лидия оглянулась. Хантер улыбнулся.

У Лидии заколотилось сердце.

— Ты не сказал мне, почему приехал, — спокойно сказала она, усаживаясь в кресло напротив.

— Ты, наверное, уже это знаешь, Лидия. Я за это время успел поразмыслить над твоей реакцией, когда ты сегодня вошла в кабинет отца Колгана. Ты мне так и не сказала, кого ожидала там увидеть, но я понял. Ты думала, что это Бриг.

Она кивнула.

— Значит, ты виделся с ним? Он уже в Баллабурне?

— Нет. Когда я уезжал, его там не было. Ты полагаешь, он поедет туда?

— Он сам так сказал.

Натан выругался сквозь зубы. Отведя взгляд, он уставился в огонь.

— Я надеялся приехать сюда до того, как ты поговоришь с ним. Несколько дней назад до нас дошли слухи, что он появился в Сиднее. До вчерашнего вечера я делал объезд дальних территорий, иначе приехал бы сюда раньше. — Он встал, налил себе выпить, потом снова сел, на сей раз на подлокотник кресла. — Как он тебя нашел?

— Не думаю, что это было очень трудно. Ведь я от него не пряталась. Ты говорил, что у него был шанс выжить, но я все-таки верила, что убила его. И когда снова увидела…

Натан закончил фразу за нее:

— Тебе захотелось, чтобы так оно и было.

— Да. Это, конечно, не делает мне чести, но я пожалела, что не убила его.

Чтобы не протянуть руку к Лидии, Натан покрепче сжал в ладони, стакан.

— Сколько раз ты виделась с Бригом? — спросил он, изо всех сил стараясь придать голосу полное безразличие.

— Три раза. Два — в школе и один раз в гостинице. Он уговорил Генри пустить его в мой номер.

— Что? — взревел Натан.

— Все в порядке, Натан. Я уже поговорила с Генри. Больше этого не повторится.

— В этом ты права: этого не повторится. Ты возвращаешься в Баллабурн, где будешь в безопасности.

— Благодарю покорно, но я останусь здесь.

— Вопрос не подлежит обсуждению, — заявил Натан и, залпом осушив стакан, поставил его на стол. — Я приехал с намерением уговорить тебя, но, узнав о том, что здесь происходило, вижу, что у меня нет выбора. Ирландец сказал, что ты считаешь Брига убийцей. Если это так, то ты тем более должна находиться там, где я могу защитить тебя.

— Если я так считаю? Если? Ты должен знать правду, Натан. Думаю, ты очень давно подозревал об этом, но необоснованное чувство преданности к другу заставляло тебя молчать. Если бы ты не знал, что он за человек, ты бы не стремился увезти меня в Баллабурн, не последовал бы за ним в Сан-Франциско и не возвратился бы к отцу Фаамузами, чтобы узнать подробности аналогичного убийства на острове.

Натан подошел к стеклянной двери, ведущей на веранду, и остановился.

— Я хочу, чтобы ты вернулась в Баллабурн. Зная Брига, уверен, что в любом другом месте он будет продолжать запугивать тебя. Я последовал за ним в Сан-Франциско, потому что это был мой единственный шанс заполучить ранчо. А о чем я разговаривал с отцом Фаамузами, ты не знаешь, потому что я тебе не рассказывал.

— Ну так расскажи сейчас. Он пожал плечами:

— Ладно. Я расспрашивал его об одном растении, повышающем половое влечение, которое произрастает на острове. Ты знаешь, что такое половое влечение?

— Да. Но я тебе не верю. Когда ты ушел, Фаамузама рассказала мне о самоубийстве той девушки.

— Это совпадение.

Лидия достала из сумочки листок бумаги и дала его Натану.

— Сложи его.

Натан в полном недоумении покачал головой, но подчинился. Он сложил листок вдвое и пригладил кончиками пальцев.

— Еще? — спросил он. Она кивнула. Он сложил бумагу еще несколько раз и точно так же пригладил кончиками пальцев. Потом отдал квадратик Лидии. — И что это доказывает?

— В тот вечер, когда я стреляла в Бригема, я пришла в твой гостиничный номер, чтобы встретиться с тобой. В тот день, когда я была на примерке в салоне мадам Симон, я обнаружила дома вложенный в коробку с платьями пакет. Там была записка, как я думала, от тебя. Она была аккуратно сложена и место сгиба было до острого края заглажено ногтями. Я никогда не видела твоего почерка и мне не с чем было сравнить. Там же лежал кусок ткани от моего желтого вечернего платья. Помнишь? Оно было надето на мне на благотворительном балу, а потом в борделе, когда мы принимали роды у Шарлотты. Я тогда безнадежно испачкала его кровью.

— Я помню, что дал тебе какое-то платье Джинни. Она кивнула.

— Которое ты потом вернул ей.

— К тому времени она была мертва.

— Я уверена, что так оно и было. Ты не припомнишь, видел ли где-нибудь в комнате мое испачканное желтое платье?

— Это было так давно, Лидия. Я не помню…

— Позволь помочь тебе. Я оставила его перекинутым через спинку единственного стула. Ты не помнишь, что видел его там? Нет? Ну так вот: ты не видел его, потому что его там не было. Мое платье забрал убийца. Желтое бальное платье было единственным в своем роде, Натан. Убийца забрал его, потому что оно уличало меня в том, что ночью я заходила в комнату Джинни. Он не сразу решил, как его использовать, но приберег на всякий случай.

Случай этот представился, я заставила его выпрыгнуть из окна своей спальни. Его лучший друг, то есть ты, предупредил меня, что я нажила себе врага. Но я тогда не поняла этого.

Когда получила записку и оторванный от платья кусок ткани, то подумала, что это писал ты. Поэтому я отправилась к тебе в гостиничный номер с чеком в кармане — чтобы откупиться — и с пистолетом, чтобы убить, если все другие возможности будут исчерпаны. Бриг встретил меня у двери. Ему даже не пришлась лгать, потому что я была убеждена, что мне следует опасаться тебя. Когда же поняла, что он не намерен отпускать меня, было слишком поздно.

Но было и еще кое-что, заставившее меня понять, что автором записки был он. Я дала ему чек, выписанный на твое имя, и он стал складывать его, заглаживая край ногтями. Я не выношу этот звук, у меня от него мурашки по спине бегут. Так же была сложена и полученная мною записка. Это не ты мне ее писал, а Бриг. Не ты, а Бриг взял платье. И убил Джинни тоже Бриг.

В камине весело потрескивали дрова, нарушая удручающую тишину. Натан долго смотрел на сложенный листок бумаги, потом взял его и бросил в огонь. Язычки пламени лизнули бумагу раз, другой, и вскоре от нее осталась лишь кучка пепла.

— Ты давно догадалась? — спросил Натан. Он стоял засунув руки в карманы, расставив ноги и чуть покачиваясь с носка на пятку.

— Нет, — ответила Лидия. — Я поняла это, только когда покинула Баллабурн. Случай в «Серебряной леди» не давал мне покоя.

— Но ты никогда ни о чем не спрашивала.

— Зачем? Однажды ты сказал мне, что не убивал Джинни Флинт. То же самое ты говорил об убийстве, за которое тебя сослали на каторгу. Расспросов о разговоре с отцом Фаамузами ты избегал.

Натана поразила ее откровенность.

— Неужели ты по этой причине так стремилась уехать из Баллабурна?

— Нет. Тебе не приходило в голову, что я ни о чем не спрашивала, потому что боялась узнать всю правду?

— Судя по всему, ты именно за этим и приехала. Она покачала головой.

— Все, произошло случайно. Однажды дети складывали листки бумаги, старательно заглаживая складки, некоторые даже норовили пройтись по ним зубами. И тут я отчетливо вспомнила записку, то, как Бриг складывал чек, и сравнила с твоей привычкой сжимать газету. Ты приглаживал складку кончиками пальцев или ребром ладони, но никогда не использовал для этого ногти.

Натан продолжал смотреть в огонь. Он почувствовал, что Лидия подошла к нему, но не повернулся.

— Что бы ты ни думала, у меня никогда не было стопроцентной уверенности. И практически никаких доказательств. Совпадения — это еще не доказательства, Лидия. Я не знал, как удалось Бригу выманить тебя из дома и заставить пойти в «Серебряную леди», пока ты случайно не упомянула о записке, уже будучи в Баллабурне. Поскольку я не писал ее, стало быть, она была написана Бригемом. Было ясно, что ты подозреваешь меня, но гордость не позволяла оправдываться. И о твоем бальном платье я тогда узнал впервые. Это была единственная улика, подтверждающая, что Бриг побывал в комнате Джинни. Но это не доказывает, что он виновен в ее смерти.

Я знаю, о чем ты подумала. Мне это тоже пришло в голову. Меня сослали на каторгу за убийство в возрасте четырнадцати лет. У меня уголовное прошлое. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что убийство молодой женщины в Лондоне имеет поразительное сходство с убийством Джинни Флинт. Но что бы я ни заподозрил в Сан-Франциско, все подозрения в конечном счете могли обернуться против меня. Пойми, что я в своих действиях руководствуюсь не необоснованной лояльностью к Бригу, как ты ее называешь, а элементарным чувством самосохранения.

— Когда не пытаешься защитить других, — добавила она. Он невесело рассмеялся:

— Не очень-то мне это удается. Ты знаешь о трех убийствах: в Лондоне, Сан-Франциско и на Самоа. В Сан-Франциско была принята версия самоубийства. Иногда это случается. Я знаю о двух подобных случаях здесь: в Сиднее около четырех лет назад и в Мельбурне два года назад, как раз накануне розыгрыша Кубка. Все это, возможно, было делом рук Брига, но разве я смог остановить убийства? Мне иногда кажется, что я даже каким-то образом способствовал им. Я всегда оказываюсь рядом, когда они происходят. Достаточно близко, чтобы попасть в число подозреваемых, если мне придет в голову сообщить кому-нибудь известную мне информацию, но недостаточно близко, чтобы предотвратить убийство. Я заранее не знаю когда это произойдет и кто может стать жертвой. Женщина в Лондоне была любовницей известного лорда. Джинни и женщина из Сиднея были проститутками. Убитая в Мельбурне была вдовой одного каторжника, с которым был знаком Мур. Девушка-островитянка, как заверил меня отец Фаамузами, была невинной девственницей. Она, возможно, умерла только потому, что отказала Бригу.

— Твой друг знает о том, что ты его подозреваешь?

— Не уверен. Я ему об этом не говорил.

— Веселенькая история! — вздохнув, сказала Лидия. Натан вдруг резко повернулся к жене:

— А ты говорила Бригу о своих подозрениях?

— Нет. Он думает, что я верю, будто убийство Джинни — твоих рук дело.

У Натана слегка отлегло от сердца.

— Хорошо. И в дальнейшем продолжай держаться этой версии. Это для тебя лучшая защита, как, впрочем, и скорейший отъезд со мной в Баллабурн.

— По правде говоря, Натан, именно об этом я писала тебе в своем письме, — собравшись с духом, сказала Лидия. — Жаль, что ты не получил его. Возможно, отпала бы необходимость ехать.

— Вот как?! — воскликнул Натан. Он еще не знал, о чем пойдет речь, но направление, которое принимал разговор, ему не нравилось.

— Видишь ли, я сказала, что не хочу развода…

— А теперь хочешь? — прищурив глаза, спросил он.

— Нет… ох нет. Но я подумала, что было бы лучше признать брак недействительным.

— Почему?

— Я хочу поехать домой, — сказала Лидия. — Я скучаю по родителям, от них давно не было никакой весточки. Возможно, они даже мое первое письмо не получили.

— Но ты обещала пробыть здесь в течение года. Так-то ты держишь свое слово!

— Извини, Натан. Я действительно думала, что смогу выполнить свое обещание.

— Зачем тебе признание брака недействительным? Ты могла бы уехать и без этого.

Она нахмурилась.

— Но тогда ты был бы все еще женат и не смог жениться снова.

— Я не собираюсь жениться снова. Может быть, ты собираешься?

— Я никогда не думала об этом.

— В таком случае в признании брака недействительным нет необходимости. Мы будем состоять в браке до тех пор, пока ты не пожелаешь снова выйти замуж.

— И ты мне позволишь уехать? — недоверчиво спросила Лидия.

— Я не могу удерживать тебя силой. Можешь уезжать в Сан-Франциско.

— Но ты потеряешь Баллабурн.

— Если брак будет признан недействительным, я его тоже потеряю Но в таком случае я не потеряю тебя. Я буду знать, что ты по-прежнему моя. И пока мы женаты, Бриг не сможет тебя заполучить.

«А следовательно, не сможет заполучить и Баллабурн», — мысленно добавила Лидия. Они с Натаном пришли к одному выводу, хотя и подходили к решению проблемы с диаметрально противоположных позиций. Для Мура самым верным способом аннулировать их брак было сделать ее вдовой. Лидия не хотела, чтобы Баллабурн перешел в руки Брига, но важнее собственной безопасности для нее была безопасность Натана. Значит, единственным выходом было признание брака недействительным.

— Не добившись признания брака недействительным, я не уеду из Сиднея, Натан.

— В таком случае ты поедешь со мной в Баллабурн.

— Как же ты это сделаешь? — вздернув подбородок, спросила Лидия. — Свяжешь меня и заткнешь рот кляпом? Запрешь в сундуке?

Столь эмоциональное описание его предполагаемых действий позабавило Натана.

— Я подумывал о том, чтобы оглушить тебя ударом по голове, а потом забросить твое безжизненное тело на спину моего коня. И если ты думаешь, что меня кто-нибудь остановит, то ошибаешься. Здесь это в порядке вещей. Ты моя жена, Лидия.

— Но я не твоя собственность.

Она чуть было не дала Хантеру пощечину, но потом как-то сразу остыла и тяжело опустилась в кресло.

— Я боюсь, Натан, — тихо сказала она, — я очень боюсь. Он присел перед ней на колени и взял ее руки в свои.

— Ты думаешь, что я не знаю, Лидия? Сегодня, когда ты вошла в кабинет, ты говорила так резко, стараясь показать, что тебя никто не запугает. С Бригемом эта бравада, возможно, сработала бы, но только не со мной. Ты боишься его, он убийца. И мы можем доказать это.

— Но ты ошибаешься. Я боюсь того, что он может… — Лидия не договорила.

Натан как-то странно посмотрел на нее, поднялся с колен и тоже уселся на стул.

— Я позабочусь о том, чтобы ты могла уехать из Сиднея. Через несколько дней ты будешь на пути в Сан-Франциско.

Лидия понимала, что не сможет этого сделать. В отличие от Натана она знала, что его жизнь находится под угрозой. Не могла она оставить его беззащитным. Кто-то должен прикрывать его спину, и Лидия это сделает.

— Я уже сказала, что уеду лишь тогда, когда будет аннулирован наш брак. А поскольку отец Колган не сделает этого без твоего согласия, я останусь здесь.

— В Сиднее?

— Мне что-то не улыбается перспектива быть оглушенной и заброшенной на спину коня. Поэтому я поеду в Баллабурн.

— Вот увидишь, все будет хорошо. В доме Ирландца Бриг ничего не сделает. Он побоится потерять права даже на тот участок, который выиграл, поэтому не решится тронуть тебя.

— Почему Ирландец ничего не предпринимает в отношении Брига? Почему не положит конец этому пари, не дожидаясь истечения года?

— Я думал, что ты знаешь, — удивленно произнес Хантер. — Дело в том, что Ирландец не верит тому, что ты рассказала ему о Бриге.

У Лидии глаза округлились от удивления.

— Он не верит мне? Он сидел напротив меня за столом и внимательно слушал все, что я говорила. И он ни разу…

— Он все выслушал, Лидия. И остался при своем мнении. Вернувшись в Баллабурн, он все рассказал мне. Насколько я понял, Маркус считает, что ты сделала ошибочные выводы.

— Ты говорил ему о своих подозрениях?

— Он не спрашивал, а я не спешил поделиться своей информацией, потому что знал, ему это будет неприятно. Ирландцу не хочется верить, что он так сильно ошибся в Муре, ведь он так гордился тем, что хорошо разбирается в людях. В Баллабурне он считает себя непререкаемым авторитетом.

— Я это заметила, — сухо сказала Лидия. — Из-за этого мы иногда ссорились. Он обычно считал, что прав, а я оставалась при своем мнении. Может, это к лучшему. У него и без того забот хватает. Если я буду жить в Баллабурне, то по крайней мере смогу больше времени проводить с Ирландцем. Пока он не приехал сюда, я не понимала, какие страдания он вынужден выносить. Наверное, эта поездка отняла у него последнее здоровье. Я поняла тогда, что он не сможет часто навещать меня, может быть, вообще не сможет больше приехать.

— Только не дай ему заметить, что ты возвращаешься ради него, — предупредил Натан. — Пострадает его гордость.

— Что мы ему скажем? Какие объяснения его устроят? Натан откашлялся и в самой непринужденной манере сказал:

— Я уже думал об этом. Мы могли бы убедить его, что по-настоящему любим друг друга. Думаю, это бы его удовлетворило.

— Он, наверное, порадовался бы своей дальновидности.

— Возможно.

— Ладно. Думаю, я смогла бы притвориться. А ты?

— Для меня это труда не составит.

— Но как быть с нашей спальней?

— Я могу спать на полу, — торопливо предложил он. — Никто, кроме тебя, об этом не узнает.

— Ну что ж, — нерешительно промолвила Лидия, — если ты действительно не будешь возражать…

— Я не сказал, что не буду возражать. Я сказал лишь, что могу это сделать. Значит, решено?

— Решено. — Лидия протянула руку, чтобы скрепить согласие. Натан крепко пожал ее. Сделка была заключена, но рукопожатие несколько затянулось, и оба с виноватым видом отвели глаза.