Глава 11
Джош умоляюще смотрел на взрослых, по его щекам ручьем текли слезы. Это было первое слово, произнесенное ребенком с тех пор, как Хани приехала в Стоктон. Мальчик кричал так, словно сам испытывал жгучую боль.
— Не-ет! — чуть тише повторил он.
Вскинув кольт, Люк положил руку сыну на плечо.
— Джош, собака очень страдает, — тихо проговорил он.
— Папочка, пожалуйста, не убивай его, — взмолился мальчуган.
Шериф вопросительно посмотрел на Хани.
Девушка с тревогой взглянула на ребенка, чья темноволосая головка склонилась над раненым псом.
— Люк, а мы можем отнести собаку доктору? Может, можно чем-то ей помочь?
— Думаю, это пустая трата времени, но мы ничего не потеряем, если попросим доктора Нельсона взглянуть на псину, — согласился Маккензи.
— Зато собака может кое-что потерять, — заметила девушка.
Синтия согласно кивнула.
— Конечно, — сказала она. — К тому же, — добавила женщина с гордостью, — Дуг наверняка знает, что надо делать в таких случаях.
Собака жалобно заскулила, когда Люк взял ее на руки. Хани помогла Джошу подняться, и все пошли за шерифом по направлению к жилищу Нельсонов.
Доктор попросил взрослых остаться на улице, но, к удивлению Маккензи, позволил Джошу присутствовать при осмотре.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Дуг появился в дверях, держа на руках забинтованного пса. Видна была лишь морда несчастного животного. Следом за Дугом Нельсоном семенил Джош.
— Джош, пригляди-ка за своим другом, пока я говорю с твоим отцом, — распорядился доктор.
Мальчик послушно сел на ступеньки и бережно уложил голову собаки себе на колени. Синтия направилась в кабинет доктора вслед за Люком и Хани, но муж остановил ее:
— Дорогая, у тебя уже начались роды? Карие глаза Синтии широко распахнулись от удивления.
— Нет, конечно, Дуг. Ты же сам сказал мне, что ребенок появится на свет не раньше чем через две недели.
— Может, у тебя болит что-нибудь?
— Да нет же, — изумленно протянула Синтия.
— Одышка? Или голова кружится? — не унимался Нельсон.
Синтия смущенно приподняла брови и посмотрела на Хани. Девушка пожала плечами — она тоже не понимала, что происходит.
— Нет же, Дуг, нет. Сегодня я чувствую себя куда лучше, чем всю предыдущую неделю.
— Вот и хорошо. Поэтому приходи попозже, а я пока занят пациентом. Вам назначен прием в два часа в понедельник, миссис Нельсон. — Быстро поцеловав жену в губы, доктор закрыл дверь у нее перед носом.
— Представляю, как она рассердилась, — заметил Нельсон, широко улыбаясь Хани. — Рад наконец-то познакомиться с вами. Синтия все мне про вас рассказала.
— Благодарю вас, доктор Нельсон.
— Зовите меня просто Дугом: не люблю я этих условностей. — Взяв девушку под руку, доктор усадил ее. — Вы действительно очень красивы — Синтия была права.
— Ваша жена очень добра, доктор… ох извините, Дуг.
— Насколько я понял, вы не предполагаете надолго задерживаться в Стоктоне, — любезно произнес доктор.
Хани недовольно взглянула на Люка.
— Я приехала сюда ровно на девяносто дней, — заявила она.
Шериф усмехнулся.
— Можно подумать, — сказал он, — вам надо в тюрьме эти три месяца отсидеть.
— Неужто, слушая меня, можно предположить такое? Я и не знала.
Маккензи прислонился к стене. Наблюдая за Дугом и девушкой, он все больше удивлялся тому, с какой легкостью они нашли общий язык — болтали как старые друзья. Почему же ему было так трудно разговаривать с Хани, находиться с нею рядом? Люк заметил про себя, что, пожалуй, Синтия и Дуг не были бы так любезны с няней его сына, если бы знали о ней всю правду.
— Глядя на пса, док, можно подумать, что вы всю жизнь только и делали, что бинтовали собак, — заметил Маккензи, нарочно прерывая их разговор.
У Дуга был такой вид, словно он лишь сейчас вспомнил о присутствии шерифа.
— Да, что-то заболтался я и совсем забыл о пациенте, — засмеялся Нельсон, усаживаясь за свой стол.
Хани улыбнулась, что еще больше разозлило Люка.
— Так что с собакой? — спросил он.
— Вообще-то я просто наложил повязки. Думаю, твоему мальцу будет легче от того, что он видел, как я пытаюсь помочь его другу. По правде говоря, Люк, я не могу ничего обещать. У пса сломана задняя лапа, и я наложил на перелом шину, но мне же неизвестно, каковы внутренние повреждения. Сердцебиение учащенное, но ровное. Впрочем, я не ветеринар и не знаю, каким должно быть нормальное сердцебиение собаки.
— Но ты-то сам какого мнения, а? Дуг пожал плечами:
— Пес сделал лужу, и в его моче не было крови. Это хороший знак — возможно, внутреннего кровотечения нет. Надеюсь, собака сумеет выкарабкаться — на радость твоему сынишке. Думаю, вам стоит взять пса домой.
— Ничего себе! Послушай, Дуг, если бы я захотел завести собаку, я бы давно сделал это!
— Этот пес нуждается в постоянной заботе, — настойчиво проговорил Нельсон.
— Вот именно. Поэтому я настаиваю, чтобы он остался у тебя.
— Я же не ветеринар, напомню. За псом нужен постоянный уход, а там за дверями сидит маленький мальчик, который может и хочет заботиться о собаке. Так что, как ни крути, пса должен забрать ты.
У Люка не было ни малейшего желания брать домой собаку — он едва справлялся с Хани и Джошем.
— Он ваш пациент, доктор Нельсон.
— Я мне кажется, что это вы принесли его сюда, шериф Маккензи, — возразил доктор.
— Лишь по необходимости. Это был мой долг, знаешь ли.
Пока мужчины препирались, Хани украдкой наблюдала за молодым врачом. Несмотря на очки, за которыми прятались проницательные карие глаза, и слегка редеющие волосы, Нельсон был мужчиной недурной наружности. Хоть и ниже Люка, Дуг был таким же мускулистым и сильным — сказывались годы черной работы у отца Синтии в Орегоне, где будущие супруги и полюбили друг друга. Получив медицинское образование, Дуг женился на Синтии, и молодая семья переехала в Стоктон.
— Давай договоримся, Люк, — усмехнулся доктор. — Ты возьмешь пса к себе, а я не стану брать с тебя деньги за лечение.
— Не говоря уже о ярдах бинта, — с надеждой добавила Хани.
— Следовало пристрелить его не раздумывая, — проворчал шериф. Веселые искорки в его глазах потухли. — А если серьезно, Дуг, как, по-твоему, воспримет все это Джош, если собака сдохнет? Видел бы ты, что было с ребенком, когда я попытался избавить пса от страданий.
— Он даже заговорил, — быстро проговорила девушка.
Брови Нельсона поползли вверх.
— Что-о? — вскричал он. — Джош заговорил? Отличный знак! Некоторые дети вообще позже других начинают говорить, и если Джош сказал хотя бы несколько слов, это означает, что скоро он будет болтать вовсю!
— Тогда, может, он не станет очень сильно огорчаться? — спросил Маккензи.
— Право же, не знаю, Люк. Хотелось бы верить, что все будет именно так, но… это весьма непросто… — Дуг засмеялся.
— Скажи нам, Дуг, что тебя тревожит? — поспешил спросить шериф.
— Знаете, я никак не могу взять в толк, почему Джош не воспринимает людей эмоционально.
— Эмоционально? — переспросила Хани, обмениваясь взглядом с Люком.
— Да. Ведь он же все понимает, как и любой шестилетний ребенок, потому что делает то, о чем его просят.
— Тогда почему же он не говорит? — недоуменно промолвил шериф.
— Вот этого я и не знаю. Он не воспринимает окружающих, как обычный ребенок.
Маккензи решил задать вопрос, который больше всего тревожил его:
— Но почему же он так замкнут и не раскрывает душу даже своему отцу?
— Могу лишь догадываться, — пожал плечами доктор.
— И что же это за догадка? — не отставал шериф.
— Что за догадка? — переспросил Дуг, обдумывая, как бы получше объяснить все приятелю. — Ты говорил мне, что Джошу было всего два года, когда убили его мать и бабушку. Потом какой-то фермер взял его к себе на ранчо…
— Это был Хуан Моралес, — перебил Нельсона шериф.
— Ну да. Так вот этот самый Хуан Моралес увез Джошуа в Мехико, где он провел целых два года.
— Да, он был там до четырех лет, — нетерпеливо проговорил Люк.
— К этому времени твой мальчуган, наверное, знал уже немало слов, иначе Моралес сообщил бы тебе, что Джош вообще не говорит. А потом приехал ты. Ты говорил на незнакомом мальчику языке, да к тому же увез его из дома. Единственного дома, какой он знал. Скорее всего твой сын понимает и говорит по-мексикански. — Помолчав, Дуг добавил: — И еще. Боюсь, мальчик из-за этого тебе и не доверяет.
Хани подумала о том, что размышления Нельсона не лишены здравого смысла, но ее все же терзали сомнения.
— Этим можно было бы объяснить, почему Джош отворачивается от отца. Но отчего он со всеми так себя ведет?
Дуг невозмутимо пожал плечами.
— Возможно, сейчас он вообще никому не доверяет.
— Вот в этом, черт возьми, можно не сомневаться, — проворчал Люк. — Только мне это и без врача было ясно.
Хани украдкой взглянула на шерифа: она понимала, как глубоко задеты чувства этого гордого человека.
— Ну ладно, это всего лишь догадки, — заявил Нельсон. — У меня другая специализация. Вот если бы вам надо было вылечить кашель или вправить вывихнутую руку, то я бы с радостью помог. И я не ветеринар, хоть вы и притащили мне раненого пса. Я так же мало смыслю в психологии, которую изучают в Европе. Я получил степень в Калифорнии, а не в Париже и не в Вене.
— А кто это — психология? — спросил Люк.
— Психология изучает поведение людей, — объяснил Нельсон. — Я знаю об этой науке лишь то, что прочел в медицинских журналах, которые получаю по почте. Какой-то невропатолог даже открыл во Франции клинику, где лечат истерию и тому подобные заболевания. Там удачно применяют гипноз. А в Вене есть некий доктор Джозеф Брейер, который занимается поведением людей и называет все это психоанализом.
Дуг принялся перебирать стопку журналов, лежащих на столе.
— Кстати, недавно я прочел весьма любопытную статью, — сообщил он. — Ага, вот она. — Нельсон взглянул на журнал. — Ее автор — врач из Франции Жан Шарко. Он профессор-патологоанатом.
— Дуг, все это для меня китайская грамота, — заметил Маккензи.
Доктор вручил Хани журнал:
— Возьмите это с собой, я хочу, что вы оба прочли статью. Она поможет вам многое понять. — Он помолчал. — А подумайте-ка вот о чем. Будь вы на месте Джоша, стали бы вы доверять людям? Не забывайте, что ему только шесть лет. Мальчик знает лишь то, что бабушка и мама оставили его, а потом его разлучили с лучшим другом — Моралесом. Кстати, я уверен, что Джошу известно о том, что и Хани его покинет. — Дуг осуждающе поглядел на шерифа. — Ты же сам сказал ему об этом… Так что можно не сомневаться: ребенок уверен, что и отец недолго будет с ним. Джош, возможно, не решается привязываться к людям из-за боязни неминуемой разлуки с ними. — Доктор выразительно посмотрел на Хани.
Девушка догадалась, что Синтия посвятила мужа во все их отношения.
Дуг положил ноги на стол, закинул руки за голову и потянулся, глядя в потолок.
— Кажется, я уже неплохо разбираюсь в психологии, — заявил он. — Может, мне стоит заняться этим делом?
Люк застонал и принялся мерить комнату шагами. Хани в раздумье молчала, а затем с тревогой взглянула на Нельсона.
— Так что же, по-вашему, нам делать?
Шериф остановился и бросил на девушку сердитый взгляд. Легкость, с которой Хани разговаривала с Дугом, раздражала его гораздо больше, чем сам вопрос.
— Да, доктор Нельсон, что вы посоветуете? — спросил он, солидно откашлявшись.
— Я посоветую окружить Джоша любовью. Постарайтесь понять его. Не опускайте руки. Джошуа непременно снова научится доверять людям. Раковина, в которой он прятался, дала трещину. Случай с собакой доказывает, что ребенок готов отвечать кому-то, пусть даже просто дворняжке.
— А если собака сдохнет? — спросил встревоженный Люк.
Уверенность Дуга как рукой сняло.
— Тогда у вас возникнут серьезные трудности, — заявил доктор.
Нахмурившись, Люк скрестил руки на груди.
— Так чем же кормят больных собак? — поинтересовался он.
