Глава 9
Сэм сунул ей в ладонь порцию жилистого вяленого мяса. Лолли уставилась на сморщенный коричневый кусочек, словно это был засушенный таракан. Сэм впился зубами в свою порцию и замотал головой, чтобы оторвать полоску. Вяленое мясо всегда жесткое, но такого жесткого и соленого ему еще не попадалось. Она смотрела, как он жует, и лицо ее выражало удивление, любопытство и даже легкий испуг.
– Вяленая говядина, – объяснил он, отрывая зубами еще одну соленую полоску.
Она снова посмотрела на предложенный кусок, затем медленно поднесла его ко рту и вонзила в него зубки. Глаза ее расширились. Он наблюдал за ней, не переставая жевать. Стараясь оторвать полоску от куска, она принялась водить зубами взад-вперед – бесполезный метод, как он знал по опыту. Она слегка потянула кусок, зажав его зубами. Сэм спрятал улыбку и запихнул в рот следующий кусок. Лолли продолжала свои попытки, сосредоточив все силы на том, чтобы откусить кусочек говядины.
Господи, вот это было зрелище! Лолли с решительным видом подтянула колени и уперлась дурацкими каблуками в мягкую землю, явно для большего равновесия. Изнеженная красавица южанка, которая еще недавно милым голоском просила подать ей столовый прибор, сидела теперь, привалившись спиной к грубому стволу кокосовой пальмы, жалкая, грязная, со спутанными волосами, и, опустив голову, вгрызалась в кусок старой высушенной говядины, изо всех сил тянула и дергала его не хуже тягловой команды, впряженной в фургон.
Должно быть, она расслышала, как он фыркнул, потому что внезапно подняла на него глаза и зарделась.
Он ухмылялся. Вздернув подбородок, она повернулась к нему боком, стараясь спрятать лицо, и снова вгрызлась в кусок мяса. На ее грязном лице была написана решительность. С упрямством армейского мула она вцепилась в кусок обеими руками и напряглась всем телом, чтобы оторвать полоску.
Наконец получилось. Руки ударились о колени, а во рту, искривленном гримасой, осталась сухая полоска. Сэм ждал, когда она начнет жевать. И она начала. Лицо у нее напряглось, глаза широко раскрылись, губы кривились, когда нижняя челюсть прижимала к верхней мясо, напоминавшее подметку.
Но еще смешнее искривленного рта было выражение ее лица. Она часто моргала, глаза налились слезами, губки надулись.
– Соль тебе полезна. – Он откусил следующий кусок и помахал в воздухе полоской мяса, придавая весомость своим словам. – Помогает против обезвоживания в тропической жаре.
У нее раздулась одна щека.
– Моо мне воы?
Он постарался не расхохотаться.
– Что? Не пойму. – Он прекрасно ее понял, но не мог упустить такой случай позабавиться.
Она переместила неразжеванный кусок за другую щеку, из глаз у нее уже текли слезы, и вид был совсем расстроенный.
– Воы, поалуста!
Сэм ждал, приняв задумчивый вид.
Она показала на фляжку у него на поясе:
– Воы! Воы!
– Ах... воды. – Он щелкнул пальцами.
Она энергично закивала. Он поднялся, отцепил фляжку и передал ей. Лолли схватила ее быстрее, чем карманник с Куинси-стрит. Отвернула колпачок, но не смогла снять. Взглянула на Сэма снизу вверх. Лицо ее выражало отчаяние.
– Откой, поалуста... быссо!
Ему понадобилась вся его воля, чтобы перестать мучить ее и дальше. Выражение ее лица тронуло человеческую струнку, спрятанную глубоко в его душе. Он взял из рук девушки флягу и снял колпачок.
Позабыв о своих манерах, Лолли вцепилась во флягу и сделала большой глоток. Быстро пожевала, затем глубоко вздохнула и проглотила. Судя по размеру откушенного куска, Сэм решил, что тот опустился в ее желудок как гиря. Лолли задохнулась и отпила еще воды.
– Закругляйся с ужином, Лоллипоп. Нам пора в путь.
Сэм взглянул на небо, пытаясь определить, сколько у них времени до наступления темноты. Оказалось, не много. Он ошибся, решив, что они дойдут до залива за полдня. Проста переоценил ее силы.
– Я уже сыта, спасибо. – Она вернула ему оставшееся мясо и флягу.
Мясо он положил в ранец, фляжку прицепил на пояс, потом обернулся, чтобы помочь ей подняться. Лолли, отвернувшись, ногтем ковыряла в зубах.
– Пошли.
Она выпрямилась и поспешно опустила руку на колени. Вспыхнув, она бросила на него виноватый взгляд, словно Сэм застал ее за чем-то предосудительным.
– Можешь ковырять в зубах сколько душе угодно, я не возражаю. – Он поднял ее с земли.
Она сердито отряхнула юбку.
– И вовсе я не ковыряла в зубах.
– Ну конечно.
– Мне нужна зубная щетка, – заявила она, словно один этот предмет мог решить все ее проблемы.
Схватив ее за руку, Сэм пустился в заросли, шагая быстрее, чем прежде.
– Мы обязательно остановимся у следующего «Маршалла Филда» и купим тебе щетку, а заодно и серебряный чайный сервиз, и вычурные маленькие чашечки.
Она пробормотала, что ждет не дождется, когда они доберутся до бухты и она с ним распрощается.
– Я думаю о том же, – бросил он через плечо и пошел в два раза быстрее, чем прежде.
Лолли споткнулась.
– Ты не можешь помедленнее?
– Нет. – Он волок ее через пальмовую рощицу.
Она бурчала что-то насчет несносных янки, которые не умеют вести себя по-джентльменски.
Сэм отпустил пальмовую ветвь, которую сначала галантно отвел в сторону. Ветка ударила ее по лицу. Лолли задохнулась от возмущения, но он, не обращая внимания, продолжал идти, как во время марш-броска с полной выкладкой.
Солнце опускалось в зеркальную воду сверкающим розовым шаром, расцветив иссиня-черное небо радужными красками тихоокеанского заката: золотисто-оранжевым, ярко-розовым, бледно-лиловым и темно-пурпуровым. Вокруг жемчужных вод залива вытянулся пляж с белым песком, за которым вставала стена густого изумрудного леса на фоне остроконечных гор, окрашенных багрянцем быстро исчезающего солнца.
Лолли привалилась к дереву и, пытаясь отдышаться, наблюдала, как Сэм вышагивает по белому песку. Легкие так горели от бега, что ей казалось, будто палящее солнце опускается прямо в ее пересохшее горло. По лицу тек пот, руки зудели от укусов москитов, словно она провела ночь на ядовитом дубе, ноги были в синяках. Бедные ножки, они растерты и в мозолях.
– Ты видишь корабль? – Она поскребла сломанными ногтями зудящую руку.
Он продолжал вышагивать. Остановился только раз, чтобы ногой поддать песок.
– Его здесь нет.
– Ты уверен?
Он со злостью посмотрел на нее, указывая рукой на тихий пустой залив:
– Ты видишь где-нибудь этот чертов корабль?
Надежда умерла, и Лолли прошептала:
– Я просто подумала, что, может быть, не заметила его.
– Вы не заметили его, мисс Лару, потому что его тут нет. Мы опоздали.
Он в бешенстве носился вдоль берега, спрашивая у самого себя, что теперь с ней делать, будь оно все проклято. По его разгневанному тону и побагровевшей шее было ясно, что он не обрадуется ее следующему вопросу. Ей хотелось узнать, что им делать дальше, но в целях личной безопасности она решила повременить с вопросом. Сейчас еще не время задавать его, поэтому она принялась пересчитывать укусы на руке.
Он сказал что-то насчет подсадных уток и прибавил, что проще самим застрелиться, потому что они уже покойники. Лолли как раз добралась до двадцать второго укуса, когда Сэм неожиданно остановился, резко повернулся и снял с плеча винтовку.
Янки собирался пристрелить ее! Он отвел какую-то щеколду, и та смертоносно щелкнула.
Лолли зажмурилась. Спина у нее выпрямилась, мускулы маленького тельца напряглись. Она произнесла про себя последнюю молитву в своей жизни о прощении, поборов желание завизжать.
Винтовка выстрелила – Лолли ожидала, что ее пронзит пуля.
«Ничего не почувствовала. О Господи, я, наверное, умерла!»
Снова прогремел выстрел. Она сползла вниз по дереву, но по-прежнему ничего не чувствовала. Открыла один глаз, ожидая увидеть святого Петра у врат небесных.
Но все, что она увидела, – широкую спину Сэма. Он стоял лицом к заливу, держа винтовку вертикально, сделал третий выстрел, после чего долго вглядывался в горизонт. Лолли облегченно выдохнула.
– Проклятие! – Он всадил приклад винтовки в песок и обернулся. – Мы упустили их. Неслись как угорелые и все равно опоздали, черт бы их побрал.
Лолли взглянула на залив, пустой залив, и только сейчас все поняла. Отец не стал дожидаться. Она так мало для него значила, что он не подождал ее. А может быть... может быть, он вообще не приезжал – эта мысль так больно уколола, что Лолли чуть не вскрикнула. Сердце забилось где-то в горле. Лолли осталась одна. Хуже чем одна – она осталась с Сэмом.
Внезапно из глаз брызнули слезы. Откуда-то из глубины наружу рвались рыдания. Лолли сползла бесформенной массой на прохладный песок. Она все плакала и плакала, и хотя слышала издалека проклятия Сэма, никак не могла, остановиться.
Она одна, братья очень далеко и, наверное, даже не подозревают, что с ней произошло. А родному отцу на нее наплевать. Все страхи, которые она загнала поглубже, отказываясь в них верить, всплыли на поверхность.
Отец ни разу не приехал домой к своей дочери потому, что ему было на нее наплевать. Лолли рыдала, горько сожалея, что не родилась мальчиком. Тогда бы он приезжал домой. Тогда бы она не оказалась на этом ужасном острове, привязанная к человеку, которому такая обуза была нужна не больше, чем ее отцу. Последняя убийственная мысль совсем ее доконала.
– Прекрати, Лолли! Перестань!
Сэм направился к ней. Она сидела, раскачиваясь из стороны в сторону и поскуливая. Ему хотелось дать ей пощечину, но он удержался. Он поднял ее с земли. Она плакала и вырывалась из рук, и тогда он сделал то, что было, по его мнению, единственным выходом: швырнул ее в залив.
Не обращая внимания на всплеск, он повернулся, вышел из воды на берег и, усевшись на песок, принялся ждать, когда она тоже выберется из воды, промокшая, но успокоившаяся. Она не выбралась, правда, успокоилась. Вой прекратился, вместо него слышались плевки и кашель. Затем последовал судорожный взмах руками над водой, и Лолли пошла ко дну, как камень.
Черт! Сэм вскочил и кинулся к тому месту, куда бросил ее. Вода едва доходила ему до плеч, но Лолли была гораздо ниже ростом. Он пошарил и вытащил ее со дна, потом взвалил себе на плечи. Выйдя на берег, Сэм положил ее на все еще теплый песок и принялся выкачивать воду. Она долго кашляла и отплевывалась, потом затихла, начала дышать нормально, но было видно, что она обессилена.
Сэм смотрел на нее и думал, не послана ли эта женщина ему в виде кары за все то дурное, что он совершил за свою нелегкую жизнь. Но если так, то наказание было хуже, чем любое из его прегрешений. Лолли перевернулась на спину и застонала. Закрыв глаза рукой, она полежала так некоторое время и посопела. Наконец решилась заговорить бесстрастным и едва слышным голосом:
– Если ты собрался меня убить, то сделай это сейчас.
Ну вот, теперь пошла драма. Он с отвращением покачал головой.
– Поднимайся. Никто не собирается убивать тебя, но если будешь продолжать в том же духе, сама навлечешь на нас погибель.
Она чуть сдвинула руку и взглянула на него красными, припухшими глазами.
– Сомневаюсь, что ты утонула бы на такой глубине. Там было меньше шести футов.
Сэм поднял винтовку и перезарядил.
– Я не умею плавать!
Он уронил патроны на песок и ошеломленно уставился на нее.
– Что, черт возьми, ты хочешь сказать? Все умеют плавать.
– Возможно, все мужчины умеют плавать, но не я. – Лолли приподнялась и села. – Там, откуда я родом, женщины не плавают. Меня не учили плавать, потому что братья не считали плавание безопасным и достойным занятием для утонченной леди.
– Не думал, что бывают передряги и похуже, – пробормотал он, наклоняясь, чтобы собрать с песка патроны. – Видно, ошибся.
– И все-таки ты пытался утопить меня. – В ее голосе отчетливо прозвучали ноющие нотки, чего он раньше не замечал.
Лолли продолжала сидеть к нему спиной. Обхватив колени, она уставилась на темную воду.
– Если бы я хотел утопить тебя, то давно бы это сделал. А если еще раз назовешь меня проклятым янки, хотя бы шепотом, то я так и поступлю. – Он с трудом нацепил ранец, а она все продолжала сидеть не шевелясь. – Вставай, нам нужно уходить отсюда.
– Почему?
– Потому что я стрелял. На корабле твоего папочки скорее всего выстрелов не услышали, зато их мог услышать кто-то другой, и я не хочу болтаться здесь, чтобы выяснить, кто именно. – Он протянул ей руку, чтобы помочь подняться.
Взглянув на руку, она вздернула носик и снова уставилась на залив.
– Хочешь еще раз отправиться поплавать?
Она тут же обернулась, их взгляды встретились.
– Лучше не провоцируй меня, – предупредил он.
Она вняла его словам, поднялась и стала стряхивать сырой песок с промокшего платья. За сегодняшний день она во второй раз вымокла с головы до пят. Тут он припомнил...
– Объясните-ка мне кое-что, мисс Лару. Какого черта вы прыгали с парохода, если не умеете плавать?
Лолли, расправив юбки, продолжала бороться с песком.
– Я целилась на бочку.
– Я не об этом спрашиваю. Зачем ты вообще прыгала?
– Меня укачало, – пробормотала она.
Секунду он обдумывал ее ответ, пытаясь найти какую-то логику, но убедился, что это бесполезные поиски.
– Поэтому ты предпочла утонуть. Очень разумно.
– Я же сказала, что думала поймать бочку!
– Давай посмотрим, правильно ли я все понял. – Он облокотился на винтовку. – Тебя укачивает.
Она кивнула, потупившись.
– И поэтому, вместо того чтобы остаться на судне и потерпеть легкую тошноту, ты решила спрыгнуть под пулями в воду прямо посреди реки – и это при том, что ты не умеешь плавать, – в надежде прицепиться к какой-то там бочке.
– Это была вовсе не легкая тошнота, и в тот момент мой поступок был разумен.
Он презрительно фыркнул. Она обернулась и посмотрела па пего.
– В самом деле! Я говорю искренне.
– Ты можешь быть искренней и в то же время оставаться глупой.
– Тогда почему бы тебе просто не бросить меня здесь! – Она отвернулась, скрестив руки на груди, как разобидевшийся, избалованный ребенок.
– Решила записаться в великомученицы?
– Ненавижу тебя!
– Отлично. А теперь соберись-ка с силами и топай своими изнеженными ножками за мной. – Сэм перекинул винтовку через плечо, повернулся и двинулся на северо-восток.
Скоро он понял, что она не идет за ним. Было подозрительно тихо – ни ворчания, ни мычания, ни скулежа, ни шума падения в кусты. Сэм остановился и сосчитал до десяти, потом до двадцати. Дойдя до ста пятидесяти, он решил, что достаточно успокоился, чтобы повернуть назад.
На месте, где он оставил ее, было пусто. Только вмятина на песке. Берег был темен, луна показалась на небе лишь тонким серебряным серпом. Он оглядел песчаную полосу и там, где начиналась стена джунглей, заметил цветное пятнышко. Лолли сидела возле кокосовой пальмы, подтянув колени и опустив на них голову. Маленький пальчик ковырял в зубах.
Сэм покачал головой при виде жалкого зрелища и в сотый раз чертыхнулся, спрашивая себя, что с ней делать. Она, должно быть, почувствовала его присутствие, потому что посмотрела в его сторону. Он подошел к ней и остановился, не сказав ни слова.
– Я хочу домой, – заскулила она, уткнувшись в колени.
Сэм даже ухом не повел.
– Я хочу спать на кровати. Я хочу есть настоящую еду. Я хочу принять ванну. Но больше всего я хочу вычистить из зубов это дурацкое вяленое мясо!
– Это все?
– Не знаю.
Сэм ждал. Лолли прислонилась спиной к стволу дерева, не сводя глаз с залива.
– А вдруг они все-таки вернутся?
– Нет.
– Что ты собираешься со мной делать?
Сэм рассмеялся:
– Если бы я знал!
– Ты не можешь отвезти меня домой?
– Забудь об этом.
– Прошу тебя.
– Кто я такой, как по-твоему? Романтический герой из книжки? Я сказал, забудь. Во-первых, это слишком опасно, а во-вторых, у меня нет времени. Мне нужно вернуться в мой лагерь. Я должен выполнить свою работу. А теперь поднимайся.
– Я хочу домой.
– А теперь...
– Я хочу принять ванну.
– ... поднимайся.
– Я хочу почистить зубы.
– Живо!
Лолли гордо выпрямилась, отвернулась от него и чуть глубже погрузила каблучки в песок.
– Я сказал, живо!
– Нет.
Он сбросил винтовку и ранец, затем схватил ее за плечи, грубо поднял и прислонил к стволу дерева. Наклонившись к ее лицу совсем близко, он процедил сквозь зубы:
– Сейчас ты как миленькая потопаешь за мной. И будешь вести себя тихо!
Она вздернула подбородок.
– И не подумаю, пока не скажешь, куда ты меня ведешь!
– В лагерь Бонифасио! – рявкнул он.
– Это что, еще один командир партизан?
– Да.
– Ну и что ты собираешься делать, продать меня ему, чтобы он тоже получил выкуп?
Сэм уставился на нее, продолжая держать кулак возле заплаканного личика строптивицы. Последнее заявление несколько озадачило его. И он еще называл ее глупой? Да он сам чертов дурак.
Она только что подсказала ему решение. Все равно придется тащить ее с собой. Так почему бы заодно Бонифасио не подержать ее в заложницах ради выкупа? Андресу деньги нужны не меньше, чем Агинальдо. И никакого полковника Луны в лагере Андреса нет. Офицерами у него служат Сэм и Джим Кэссиди. Они не позволят, чтобы с ней что-нибудь случилось. Все складывалось не так плохо.
Сэм не понимал, почему сам не подумал об этом. Наверное, виновата жара или эта полоумная женщина, потому что выходец из чикагских трущоб никогда бы не пропустил такую возможность. Наверное, он уже слишком стар для подобных дел, ведь возраст не щадит никого.
Ладно, он подумает об этом, когда все будет кончено, а до тех пор ему предстоит заботиться о ее безопасности. В конце концов, она беззащитная женщина, к тому же американка. Да и он сможет срубить немного деньжат на стороне. Бонифасио наверняка выделит ему премию – часть выкупа.
– Что ты там разглядываешь? – настороженно поинтересовалась Лолли.
– Ничего, мисс Лару, абсолютно ничего. – Сэм улыбнулся и отпустил ее плечи. – Мы с Бонифасио позаботимся, чтобы ты добралась до своего папочки в целости и сохранности. Ну а теперь пошли. Чем скорее ты тронешься с места, тем скорее окажешься дома. «И тем скорее я получу свою премию», – подумал Сэм, насвистывая и глядя, как она ковыляет впереди него.
