Глава 25

Кольцо синеватых гор окружало маленькую группку людей, шедшую по извилистой тропе, образованной засохшей лавой. Лолли раскинулась в переносном кресле, которое для ее удобства соорудили аборигены. Наклонившись вниз со своего трона, лежавшего на плечах четырех мужчин, она жестом подозвала одного из свиты.

– Можешь вынуть кляп. – Лолли показала на Сэма, а затем на собственный рот.

Абориген остановил Сэма копьем, нацеленным в лицо, и вынул кляп, который она сама соорудила.

– Сэм.

Он сплюнул несколько раз и хмуро посмотрел на нее.

– Не знаешь, куда мы идем?

– Откуда мне знать, черт возьми? Я не умею читать мысли, – отмахнулся Сэм и тут же споткнулся о камень.

Судя по всему, ему приходилось нелегко. У него по-прежнему были связаны руки, и от этого идти по камням было гораздо труднее. По какой-то дьявольской причине Лолли заулыбалась.

– Ты спотыкаешься, наверное, оттого, что у тебя слишком большие ноги, как ты думаешь? – Она улыбнулась ему с самым невинным видом, а потом добавила: – Тебе бы следовало быть внимательнее, Сэм. Смотри, куда ступаешь, а то поранишься.

– Я не могу смотреть, куда иду, и одновременно отвечать на глупые вопросы.

Он шагал по большим скользким камням, и Лолли видела, что ему с трудом удается держать равновесие. К тому же наверняка не такой уж маленькой помехой были два копья, которые то и дело тыкались ему в спину. Что ж, сам виноват, не будет в следующий раз называть ее вопросы глупыми.

– Что случилось, Сэм? Неудачный день? Разве твое ружье... – Она задумалась. – Ах да, я вспомнила, как ты говорил. Разве твое ружье не самое меткое при стрельбе по мишеням?

Сэм проворчал, что еще покажет ей, насколько метко стреляет.

– Что ты сказал? Я не расслышала.

Он состроил свирепую физиономию и чуть не упал.

– Сплошные неприятности, да? Может, у тебя голова болит? А может, сегодня никого нет дома? – вежливо осведомилась Лолли, стараясь не расхохотаться – все это ее очень забавляло.

– Продолжай в том же духе!

– Вот, Медуза, съешь орешек. – Она протянула птице арахис.

Хрясь! Хрум, хрум, хрум!

Улыбаясь, как кошка, которая только что проглотила канарейку, Лолли откинулась на своем удобном кресле и наблюдала, как дергались плечи Сэма при каждом громком хрусте.

Ближе к вечеру они добрались до деревни, пройдя по таким крутым горным тропам, что у Лолли перехватывало дыхание, стоило ей взглянуть вниз. Сэма высота, как видно, не беспокоила, но когда Лолли кормила Медузу, хруст повторялся таким громким эхом, что казалось, раскалываются не орехи, а горные вершины.

Достигнув глубокого ущелья, аборигены опустили портшез и помогли Лолли встать. Медуза с криком слетела с ее плеча. Лолли проводила взглядом птицу, которая полетела к дереву на противоположной стороне ущелья. Там начиналась деревня, состоящая из пальмовых хижин, поднятых футов на шесть над землей бамбуковыми сваями. Все хижины были разного размера и разбросаны по деревне кое-как. Цвет у них тоже был разный: недавно построенные еще не потеряли ярко-зеленой окраски пальмового дерева, а старые успели потемнеть от времени и дождей.

В центре деревни играли ребятишки, женщины работали не покладая рук: стирали и развешивали одежду на ветвях широких акаций, готовили еду, плели корзины. То тут, то там вздымался дымок от костра, большой участок земли был огорожен бамбуковым забором, в этом загоне посреди грязной лужи переваливались с боку на бок буйволы.

Проводники-аборигены разговаривали со своим вожаком. По крайней мере Лолли решила, что это вожак, потому что все приказы шли именно от него. По жестам и кратким речам она догадалась, что зовут его Мояла. Это он кудахтал и скреб землю, как индюк, когда Лолли с хмурым недоверием взглянула на преподнесенное ей мясо. Она и этот вожак объяснялись друг с другом вполне сносно.

Сэм попытался переманить аборигенов на свою сторону, но без всякого успеха, к радости Лолли. Вначале он позволил себе несколько горячих выпадов с красочным описанием того, что он с ней сделает. Тогда Лолли приказала заткнуть ему рот кляпом, а он все равно продолжал выкрикивать угрозы сквозь кляп, но в конце концов сдался, погрузившись в тупое, мрачное молчание.

Лолли постаралась не злорадствовать, для чего потребовалось огромное усилие воли. Вместо этого она принялась рассматривать узкий бамбуковый мост, повисший над глубоким ущельем, которое окружало деревню. Ущелье напоминало ей ров перед замком и, видимо, тоже служило для защиты.

– Лалуи.

Она обернулась на голос Моялы. Вожак показывал на мост и кивал. Он хотел, чтобы она перешла на другую сторону ущелья. Мост представлял собой подобие шатких сходен, сооруженных из бамбуковых шестов и веревок, он раскачивался, как колыбель на ветру. Лолли нахмурилась и показала на мостик:

– Перейти вот это?

Мояла радостно и энергично закивал. Мост выглядел... опасным.

– Что случилось, Лоллипоп, неужели ты испугалась небольшого падения, – Сэм многозначительно помедлил, – футов на сто прямо вниз?

Лолли перевела взгляд с моста на дно ущелья, усыпанное острыми камнями. Ей не хотелось переходить на другую сторону. Сэм расхохотался, затем засвистел, имитируя звук падения, и закончил громким «бух!». Лолли бросила на него злобный взгляд, не оценив такого юмора. Сэм ответил ей тем же, не оставив у нее сомнения, что ему понравилась ее реакция.

Еще неделю назад она бы ни за что не перешла такой мост. Она уселась бы на землю и отказалась сделать даже шаг. Но не теперь. Той Лолли Лару, которой преподносилось все на блюдечке, больше не было, но сможет ли новая Лолли сама справиться с этой трудностью. Здесь была затронута ее гордость.

Вооружившись скорее упрямством, чем смелостью, она направилась к мосту. Мояла схватил ее за локоть и остановил. Он качал головой, подняв палец кверху. Лолли поняла, что он просит ее подождать. Вожак показал на ее ботинки. Лолли посмотрела вниз, потом подняла на него глаза. Он показал на свои босые ноги: значит, она должна была снять ботинки.

Сэм насмешливо фыркнул, и тогда Лолли сжала зубы. Не обращая на него внимания, она уселась и начала развязывать шнурки. Лолли подняла голову как раз в тот момент, когда двое охранников Сэма освободили его от пут, жестами велели сесть и тоже снять обувь. Лолли возилась со вторым шнурком, когда внезапно вспомнила заточение у партизан.

– Погодите!

Она подскочила словно пружина и метнулась к Сэму как раз тогда, когда он начал стягивать сапог. Вцепившись в правый сапог, она потянула изо всех сил.

– Проклятие, Лолли, отпусти меня! – Он попытался отдернуть ногу и пинком отогнать ее, но она прилипла к нему как приклеенная и, упав на землю, не переставала тянуть сапог.

Не успел Сэм схватить ее, как аборигены прижали к его груди и шее острые копья, так что он не мог даже шевельнуться.

Сапог соскочил с ноги, Лолли залезла внутрь и вытащила спрятанный там нож. Она зажала его двумя пальцами и, покачивая, подняла высоко в воздух.

– Думал, я забыла?

Сэм свирепо посмотрел на нее:

– Это была наша единственная возможность убежать, безмозглая...

Лолли нацелила на него нож и предупредила:

– Не смей произносить это.

Даже ей было слышно, как он заскрежетал зубами.

– Да и с чего бы нам бежать? – поинтересовалась она. – Ты сам сказал, что они обращаются со мной как с принцессой. Если мы захотим уйти, я просто прикажу, и они отпустят нас. – Она опустилась на землю и сняла ботинок, а потом и носок.

– Здесь, на севере, есть несколько племен, которые охотятся за головами.

Лолли окаменела, так и не сняв второй ботинок. Она рывком повернула голову и посмотрела на Сэма, стараясь понять, не валяет ли он дурака.

Похоже, он не шутил. Вид у него был совершенно серьезный.

Лолли посмотрела на Моялу, но это ей не очень помогло, так как она понятия не имела, как выглядит охотник за головами. Аборигены, которые до сих пор были с ней так любезны, улыбались и показывали на мост. Лолли обернулась к Сэму:

– Я не верю тебе.

Он пожал плечами:

– Все равно уже слишком поздно.

Лолли встала и отряхнула сзади брюки от пыли, не обращая на него внимания. Один из аборигенов взял ее ботинки и ступил на мост. Хлипкое сооружение закачалось под его весом, но это вовсе не обескуражило его. Он связал ботинки шнурками и перебросил через татуированное плечо, затем схватился за бамбуковые шесты, служившие поручнями – довольно шаткими поручнями, так как они были привязаны веревкой к двум толстым бамбуковым шестам под ногами. Абориген зашагал, выворачивая ступни и обхватывая бамбук пальцами ног. Так он легко добрался до противоположного края ущелья.

Наступила очередь Лолли. Она глубоко вдохнула и встала на бамбуковые шесты. Мост дрогнул, но не очень сильно. Лолли доковыляла, как утка, примерно до середины моста, когда по ущелью пронесся сильный порыв ветра, отчего бамбуковые сходни закачались, как гамак.

Лолли сделала то, что у нее получалось лучше всего. Она закричала.

Крик эхом пронесся по ущелью, отталкиваясь от скал и улетая в небо. Аборигены отпрянули назад, принялись бормотать что-то, показывая на Лолли пальцами, и трясти головами. Сбежались жители деревни узнать, почему небеса оглашают землю такими воплями. Некоторые из них кричали, что боги, должно быть, очень разгневаны, потому что за всю жизнь им не приходилось слышать ничего подобного.

Мост сотрясался и раскачивался, Лолли не могла сделать ни шагу. Ее вопли отражались от ущелья, как бы говоря: «Посмотри вниз». Но Лолли знала, что, если она бросит взгляд вниз, то упадет.

Когда она уже подумывала сдаться на милость судьбы, Сэм оказался за ее спиной:

– Не смотри вниз. Привались спиной ко мне на грудь и дыши глубоко. Я не дам тебе упасть.

Стоило Лолли коснуться его плеча, к ней вернулось спокойствие. Это был Сэм, герой, который снова пришел ей на помощь, несмотря, на то что она мучила его.

– Очень медленно отведи ногу назад, приподними и поставь на мою. Поняла?

– Да, – прошептала Лолли, тут же став ему на ногу левой ногой.

Ветер продолжал раскачивать мост. Чтобы поставить правую ступню ему на ногу, понадобилось больше времени, но наконец ей это удалось. Как только они начали раскачиваться, Сэм зашептал ей на ухо, что все в порядке. Она поверила ему.

– А теперь положи свои руки на мои, держись за мои запястья, если тебе так удобнее, остаток пути я проделаю сам, хорошо?

Лолли кивнула.

Сэм двигался так легко, что она едва ощутила раскачивание моста; к тому времени, когда она выдохнула, они благополучно перебрались на другую сторону ущелья, на твердую землю.

– Сэм. Спасибо тебе.

Лолли обняла его за шею и крепко прижалась, пока внутри у нее не унялась дрожь. Сэм медленно поглаживал ее по спине, успокаивая, и Лолли чувствовала себя на седьмом небе. Она слышала бормотание аборигенов, окруживших их, а ей было все равно. Она хотела, чтобы Сэм обнимал ее и дальше.

Наконец она отпрянула и посмотрела ему в лицо. Ей показалось, что он пытливо вглядывается в нее, словно пытается удостовериться, что с ней все в порядке. Внезапно ее одолела такая сильная потребность поцеловать его, что она начала приподниматься на цыпочки и тянуться к его губам. В его пристальном взгляде она увидела тот же порыв. Он опустил голову.

Неожиданно между ними вклинилось копье. Это сделал Мояла, который, свирепо глядя на Сэма, отдал ему какой-то приказ. Лолли решила, что он велит Сэму отпустить ее. Мояла размахивал копьем перед их носами – пришлось им разойтись, но прежде Лолли услышала, как Сэм выругался. Они оба отступили назад.

Как только они отошли друг от друга, Сэма окружила толпа местных девушек, как окружают елку в Рождество сиротки. Они охали и ахали и трогали его руками, словно хотели убедиться, что он настоящий.

Лолли не обращала внимания на мужчин, которые перебирали пальцами ее опаленные волосы и гладили руки. Она с ужасом смотрела, как девушки, хихикая и посмеиваясь, гладили Сэма. Ей хотелось вцепиться им в черные блестящие длинные волосы, доходившие до бедер, и как следует выбранить. Она стряхнула прилипчивого аборигена, который пытался поцеловать ее левую ногу, и направилась к Сэму, чтобы извлечь его из женской толпы, но остановилась, услышав его смех.

Глядя на самодовольное лицо Сэма, она решила, что стружку нужно снять не с девушек, а с него. Он уже обнял двух красоток – естественно, самых смазливых – и улыбался им, когда они клали головы ему на плечи. Сэму это нравилось. Женщины вовсю виляли перед ним хвостами, заискивая и лебезя, а он упивался их обожанием.

Лолли от досады чуть не сплюнула, а он, должно быть, почувствовал на себе ее пристальный взгляд, потому что, смеясь, обернулся и посмотрел на нее. Лолли нахмурилась. Он пожал плечами с такой нарочитой невинностью, что ей понадобилась вся ее гордость и сила воли, чтобы остаться на месте, а не кинуться в толпу. При этом она еще не была уверена, кого ей хотелось разорвать на кусочки – местных красавиц или Сэма.

Кто-то дотронулся до ее руки, Лолли решила, что это один из аборигенов, и повернулась, намереваясь изобразить восторг, чтобы отплатить Сэму той же монетой. Рядом с ней стояла седовласая пожилая женщина. Волосы у нее были белее хлопка, лицо испещряли морщины, и в то же время маленькие черные глазки живо, даже озорно, блестели. Это была маленькая грузная женщина с огромным бюстом и короткими ножками, каких Лолли еще не видела. Ростом она была Лолли по плечо.

– Идем со мной, милая, – произнесла она, как показалось Лолли, с каким-то британским акцентом.

– Вы говорите по-английски! – Лолли готова была ее расцеловать.

– Не совсем. Здесь все считают, разрази их гром, что язык, на котором я говорю, вовсе не английский. Ну а теперь ступай за мной. Мне некогда разговаривать тут с тобой целый день. – Женщина повернулась и решительно зашагала в деревню по грязной тропе.

Лолли поспешила за ней.

– Надеюсь, это означает, что вы не охотники за головами?

– Этого еще не хватало, – бросила старуха через плечо.

– А вы сами местная? – спросила Лолли, разглядев в женщине все черты, характерные для аборигенов, включая три татуировки на руках и шее.

– Муж мой был из Лондона. Прекрасный человек был мой Гарри. Он служил матросом на «Королеве Виктории», самом лучшем корабле, разрази его гром, когда-либо бороздившем моря, и я прожила с ним в Лондоне пять лет. А потом мы вместе вернулись сюда. Его унесла лихорадка, будь она проклята. Случилось это в девяностом.

– Мне очень жаль.

Женщина остановилась и повернулась, подбоченившись.

– С чего бы это? Ты ведь никогда его не знала. Вот о чем тебе следовало бы пожалеть.

Лолли слегка опешила, а потом попыталась объяснить:

– Жаль, конечно, что я не знала его... хм, то есть я хочу сказать, мне жаль, что теперь вы одна. Ну, вы понимаете, жаль, что он умер.

– И вовсе я не одна. У меня пятнадцать детей, и еще тридцать восемь ребятишек называют меня бабушкой. Ни минутки не сижу одна, разрази меня гром, то и дело кто-нибудь под ногами вертится. Повернусь куда – глядь, один из них уже дергает меня за подол.

Лолли рассмеялась и тут только поняла, что даже не знает, как зовут эту женщину.

– Меня зовут Юлайли Грейс Лару, но для вас просто Лолли. А как ваше имя?

Женщина остановилась и медленно обернулась:

– Тебя зовут Лолли Лару?

Лолли кивнула. Женщина оглядела ее своими черными глазками с ног до головы.

– Тебе бы следовало пристрелить того олуха, который дал тебе имя неприличной танцовщицы. – Она покачала головой и продолжила: – Я Октубри, но ты можешь звать меня Оку.

– Куда мы идем, Оку?

– К королю.

– Вот как. – Лолли остановилась как вкопанная. – К королю?

– Ну конечно, к королю. Кто, по-твоему, правит в деревне – буйвол, что ли? Но пусть тебя это не беспокоит. Он обычный мужчина, разрази его гром, крушит всех направо и налево, чуть у него заболит живот.

Когда речь зашла о мужчинах, Лолли вспомнила о Сэме. Она обернулась и увидела, что Сэма тащат за ней все те же поклонницы. Лолли поспешила отвернуться, чтобы он не заметил, что она смотрит на него. Ей не хотелось доставлять ему удовольствие.

Оку привела ее на большой круг слева от деревни. Посреди круга стояли жители деревни, образуя плотное кольцо, ребятишки куда-то пялились в благоговейном ужасе, женщины перешептывались. Прозвучал удар гонга, аборигены внезапно расступились, открыв взору Лолли небольшой шалаш с каменной скамейкой. На скамейке сидел абориген, – наверное, это и был король.

Он курил черную маленькую трубку, из которой клубился дымок. Через плечо у него свешивалась длинная черная коса, а весь торс был покрыт татуировкой. Шею украшали четыре ожерелья из бетеля, кварца и лазурита, на конце длинной черной косы болтался пучок красных петушиных перьев. Маленький мальчик, стоявший сбоку, обмахивал его пальмовыми листьями. По другую руку стояли два охранника, вооруженные пиками и длинными кривыми ножами.

При ее приближении король поднялся, сверкнув металлом на бедре. Таких острых и огромных ножей, какой был привязан к ноге короля, Лолли еще не доводилось видеть. В руке он держал небольшой деревянный кружок, выкрашенный в темно-красный цвет. Король вскинул руку вверх, и Лолли подпрыгнула от неожиданности, но потом поняла, что он просто швырнул диск.

Закружившись, диск заскользил по нити, привязанной к пальцу, а когда нитка кончилась, так же крутясь вернулся по ней обратно. Ничего подобного Лолли в жизни не видела. Диск словно по волшебству поднимался и опускался. Потом король щелкнул по нити, и диск тут же оказался у него в руке. Глядя на Лолли пристальным взглядом, король вынул трубку изо рта и сунул мундштук в темную прорезь на щеке.

Лолли понимала, что неприлично пялиться на него, но любой на ее месте удивился бы, увидев, как человек засунул трубку в рот через прорезь в щеке. Он даже не удосужился погасить трубку, и она продолжала дымить возле его темного уха.

Оку подтолкнула Лолли, показав жестом, что ей следует подойти к королю. Лолли сделала глубокий вдох и направилась к нему. Ее догнал Сэм и пошел рядом. Лолли зашагала быстрее, выставив локоть. Ей не хотелось, чтобы Сэм первым дошел до короля.

Тут она больно ударилась босой ногой о камень и последние несколько шагов проскакала на одной ноге, не обращая внимания на насмешливое хмыканье Сэма. Она предстала перед королем босая, в мужской одежде, с опаленными волосами, но с несломленной гордостью. Лолли протянула руку.

– Мне приятно с вами познакомиться.

Король посмотрел на ее руку и протянул свою, ту, в которой был диск.

– Йо-йо, – сказал он.

Лолли нахмурилась, но повторила:

– Йо-йо.

– Йо-йо. – Он кивнул и улыбнулся, обнажив зубы странного рыжеватого цвета.

Король внимательно посмотрел ей в лицо и очень медленно обошел вокруг, время от времени останавливаясь, чтобы похлопать по ее волосам, плечам, даже пониже спины, так что Лолли чуть не завизжала.

– Возможно, они не охотники за головами... просто каннибалы, – прошептал Сэм краем рта.

В эту минуту над ними закружила Медуза и, мягко спланировав на голову Лолли, перепрыгнула ей на плечо.

– Я Медуза. Я майна. Сэм осел.

Жители деревни принялись шушукаться и в ужасе показывать на Медузу пальцами. Мояла что-то сказал королю, и, пока они были заняты разговором, Сэм опустил голову.

– Возможно, они добавят в котел эту птицу для аромата. Мясо у нее довольно соленое.

– Никакие они не каннибалы, Сэм. Оку сказала мне. Ты просто хочешь напугать меня.

– А разве она не одна из них?

Лолли кивнула и дала Медузе орех.

– И ты ей веришь? – спросил Сэм, лицо его выражало крайнее удивление.

Лолли сердито посмотрела на него. Тем временем король завершил свой обход и, остановившись перед пришельцами, обратился с речью к жителям деревни. Лолли не поняла ни слова из того, что он говорил, зато она поняла отвратительное слово, которое пробормотал Сэм. Она задохнулась от возмущения и посмотрела на него, но тут король облапил ее, как огромный медведь, и приподнял над землей. Подержав так немного, он опустил ее, и в ту же секунду рядом с ней оказалась Оку.

– Что происходит? – спросила Лолли, стараясь перекричать взревевшую толпу.

– Король только что объявил тебя своей приемной дочерью и назвал золотой принцессой.

– Меня? – Лолли удивленно показала на себя, но поймала взгляд Сэма и не смогла удержаться от улыбки. – Я принцесса, – сказала она ему, чуть задирая носик. – Королевская знать, а не обед.

– Возможно, королевский обед, – проговорил он с кривой улыбкой и сделал ошибку, наклонившись к Лолли. – Ух! – Он отшатнулся. – Проклятая птица чуть не клюнула меня.

Не обращая на Сэма внимания, Лолли протянула Медузе угощение:

– Вот, птичка моя, ешь орех, а не Сэма.

Хрясь! Хрум, хрум, хрум!

Сэм отвернулся от нее, вздрагивая от хруста. Лолли, вместо того чтобы смотреть на него, обернулась к королю, своему новому отцу. Тот, вынув трубку из щеки, пускал кольца дыма и слушал деревенских девушек. Лолли вытянулась в струнку, пытаясь понять, о чем идет речь.

– Идем со мной. – Чуть не вывернув Лолли руку, Оку потащила свою подопечную из толпы.

– А что будет с Сэмом?

Оку остановилась и посмотрела на нее. Обе оглянулись и посмотрели на Сэма. К нему снова слетелись девушки, не переставая хихикать. Одна из них, высокая красавица, украсила его голову венком из цветов. Сэм улыбался как дурак.

Лолли почувствовала внезапную потребность вернуться и вырвать его из кольца ласково поглаживающих женских рук. Однако она этого не сделала. Чем бы Сэм ни занимался – это ее не касается. Лолли высоко вздернула подбородок и отвернулась. Оку все время следила за ней, и под пристальным взглядом старой женщины Лолли немного поежилась. Ей вдруг показалось, что Оку может прочесть все ее мысли и узнать, что у нее творится в душе.

Сэм видел, как Лолли ушла со старухой. Золотая принцесса. Вот теперь они действительно попали в переделку. Народ этого племени не охотился за головами – Сэм это знал, – но благодаря испанцам не отличался особым дружелюбием к иноземцам. К Лолли они отнеслись прекрасно, а вот что касается его самого, то ему обрадовались только женщины. Тот тип, что звался Мояла, разговаривал теперь с королем, но Сэм не слышал ни слова из их беседы. По тому, как Мояла время от времени хмурился, глядя на Сэма, он решил, что ему готовится какая-то неприятность.

Сэм посмотрел в ту сторону, куда ушла Лолли. Их разделили, и это было весьма досадно, особенно на тот случай, если возникнет необходимость убраться отсюда побыстрее. «Золотая принцесса», – повторил он про себя, потирая заросший подбородок. А племя, как видно, суеверное. Это может сыграть ему на руку. Он потянулся к нагрудному карману, где хранился кисет. Возможно, только благодаря содержимому кисета они сумеют выпутаться из этой передряги. На всякий случай Сэм похлопал по карману, проверяя, все ли на месте. У него родился превосходный план.

Вслед за Оку Лолли поднялась по бамбуковой лестнице на площадку перед хижиной. С низкого карниза крыши свисали корзины, наполненные плодами манго, папайи, хлебного дерева и бананами. В корзинах в конце ряда наседки высиживали цыплят.

Оку распахнула бамбуковую дверь, и Лолли последовала за ней внутрь хижины. В полутьме горела единственная лампа, сооруженная из большой овальной морской раковины, с веревочным фитилем. Оку зажгла еще пять таких же ламп, переходя от одной к другой, и в хижине стало светло как днем. Лолли медленно поворачивалась, удивленно рассматривая вещи, которые никак не ожидала увидеть в хижине аборигена.

Все стены лачуги были уставлены викторианскими вещами. У дверей, как охранники с плюмажем, стояли гигантские медные урны, ростом с Оку, наполненные разноцветными павлиньими перьями. Вдоль левой стены, футов на десять, вытянулся огромный английский дубовый буфет с тремя зеркалами, на его полированных полках разместились серебряные вещи, включая супницу и полный чайный сервиз. Они были начищены до блеска и сияли великолепием в убогой хижине.

Рядом с буфетом стояли софа и кресло из красного дерева, обитые темно-розовым гобеленом, и бересклетовый столик с мраморной столешницей, а на нем раскрашенная лампа в форме дельфина с абажуром красного стекла, по краю которого позвякивали цветные подвески. На другом квадратном столе, покрытом алой скатертью с шестидюймовой золотой бахромой, разместились по крайней мере штук двадцать часов.

Лолли подошла к ним. Там были медные башенные часы, французские каретные часы с рисованными портретами Наполеона, часы в виде пушки, циферблат которых был вделан в колесо лафета, многочисленные немецкие фарфоровые часы всех видов и размеров. Все они были установлены на разное время. Внезапно самые необычные часы начали отбивать время, наигрывая мелодию «Зеленые рукава», при этом их верхушка вращалась.

Часы представляли собой черный эмалевый цилиндр, инкрустированный золотом и перламутром. В центре цилиндра находилось медное с позолотой солнце, верхушка тоже была медной, тонкой работы. Вокруг солнца медленно вращалась маленькая земля, а когда двигалась верхушка, получалось, что вокруг земли вращается также маленькая луна. Такой прелестной вещицы Лолли еще не видела. Мелодия закончилась, и тут же другие часы заиграли шотландскую песню «Доброе старое время».

– Они великолепны, – сказала Лолли.

Оку улыбнулась и подошла к ней. Когда одни часы заканчивали играть, другие сразу начинали, а женщины стояли и смотрели на них, пока не была сыграна последняя мелодия. Отзвучала последняя нотка, и Оку, взяв Лолли за руку, повела ее мимо огромной кровати под балдахином к разноцветной ширме. Старуха сложила ширму, и там оказалась самая чудесная вещь, которую Лолли не видела уже много недель.

– Ванна! – Лолли обернулась к старухе с надеждой во взгляде.

– Ты так и собираешься стоять, как Биг Бен, разрази его гром, или все-таки скинешь свои тряпки?

Лолли понадобилось двадцать секунд, чтобы раздеться, два часа, чтобы отмокнуть в ванной и остыть, полчаса, чтобы одеться в одежду местных жительниц, которую принесла ей Оку, и пять секунд, чтобы понять: Сэму пришел конец.