Глава 31

— Что ты собираешься делать?

— Поеду на склад, — сказал Дуглас. — У меня семьдесят служащих, надо подключить их к поискам Маргарет.

— Почему люди объединяются перед лицом несчастья, Дуглас? — Она говорила медленно, словно каждое слово давалось ей с трудом. — Потому что беда сплачивает? И им становится легче, когда кто-то разделяет их страдания?

— Она покачала головой.

Дуглас взял ее за руку и проводил к креслу у камина.

Ее пальцы были холодны как лед. Надо развести огонь, хоть сейчас и лето, решил он. Тепло разгонит уныние.

— Мы найдем ее, Жанна.

— Да.

Она села, прямая, как вдовствующая императрица, правда, слишком молодая, чтобы полностью соответствовать этому образу. В ее глазах было нечто говорившее о жизненном опыте, что роднило ее с женщинами, спасенными из Франции Хэмишем и Мэри. Она выглядела потерянной и напряженной, очевидно, не разделяя его оптимизм, но отказывалась сдаваться.

И все же Жанна была самой сильной личностью из всех, кого он знал. Пальцы ее были крепко сцеплены на коленях, чтобы сдержать дрожь, губы плотно сжаты. Но она не могла скрыть выражения глаз, в которых притаился страх.

— Пожалуйста, Дуглас, найди ее, — едва слышно промолвила Жанна. Ее губы едва шевелились, серые глаза потемнели от непролитых слез.

Ему не хотелось, чтобы она считала его единственной надеждой. Ответственность слишком велика, а неудача слишком опасна. Но это Жанна, и у него нет выбора.

— Найду, — пообещал Дуглас. — Обязательно, — добавил он.

Жанна кивнула и постаралась улыбнуться.

— Обо мне не беспокойся, — сказала она, угадав его мысли. Дуглас не удивился. Женщины порой обладают поразительной интуицией. А может, они просто более наблюдательны, чем мужчины, и улавливают скрытые эмоции.

На всем пути до склада Дугласа не оставляла тревога.

Добравшись до места, он собрал всех своих служащих на заднем дворе.

Глядя на обращенные к нему лица, Дуглас вдруг понял, что до этого момента не чувствовал различия между собой и этими людьми. Но вполне возможно, Маргарет похитили из-за того, что он владелец «Братьев Макрей» и богатый человек.

Он охотно обменял бы все свое состояние на безопасность Маргарет.

— Сегодня утром кто-то забрался в мой дом и похитил мою дочь, — сказал Дуглас, обращаясь к собравшимся. По толпе прокатился ропот, любопытство сменилось гневом. — Мне нужна ваша помощь, чтобы найти ее.

Маргарет была всеобщей любимицей. Во время ежегодных семейных встреч она играла с детьми его служащих, словно была одной из них, а не дочерью хозяина. Ее не волновало, что их отцами были грузчики, возчики и клерки. Если ей кто-то не нравился, то из-за личных качеств, а не из-за положения в обществе.

Хотя в душе Дуглас был согласен с Жанной, что за похищением стоит граф дю Маршан, он не стал упоминать о такой возможности. Не исключено, что он ошибается.

Он лично нанимал этих людей, встречался с их семьями, знал об их радостях и невзгодах. Все они были порядочными, работящими, их труд обеспечивал процветание «Братьев Макрей».

— Нужно разделиться на четыре группы, — сказал Дуглас. — Каждая получит задание. Несколько человек пройдутся по тавернам и попробуют что-нибудь разузнать у тамошних завсегдатаев. Других нужно послать в различные уголки Эдинбурга, где гнездится преступность, а также в более респектабельные районы, чтобы побеседовать с их обитателями.

Дуглас спустился с импровизированной трибуны и выбрался из толпы, принимая выражения сочувствия, добрые пожелания и дружеские шлепки.

По его указанию Джим установил на пирсе несколько столов. За каждым сидел клерк, который записывал, кто и в какую группу назначен.

— А где Генри? — спросил Дуглас, обшаривая глазами толпу.

— Я думал, вы послали его в Лондон, сэр, — ответил Джим.

Дуглас кивнул, предположив, что Генри уехал еще до того, как стало известно об исчезновении Маргарет. Если так, то слишком поздно возвращать его назад.

Сев, за стол, Дуглас начертил грубую схему Эдинбурга. Изобразив город в виде круга, он разделил его на четыре части, выделив каждой группе по сектору.

— Дайте мне какое-нибудь поручение, сэр.

Обернувшись, Дуглас обнаружил у себя за спиной Ласситера, сменившего свое обычное одеяние на штаны и куртку рабочего. Вид дворецкого настолько поразил Дугласа, что он пришел в замешательство.

— Может, я кажусь немощным, мистер Макрей, — заявил Ласситер, — но, уверяю вас, я такой же крепкий, как и все остальные.

— Нисколько в этом не сомневаюсь, — отозвался Дуглас. — Но вам не приходило в голову, что вы нужны дома?

— Там командует мисс дю Маршан, сэр. — Дворецкий стоял навытяжку, словно все еще ощущал себя лихим кавалеристом, участвующим в военных действиях англичан в Америке.

— Ладно, — смирился Дуглас, понимая, что нанесет ощутимый удар по гордости старика, если отошлет его домой после того, как тот предложил свою помощь. — Это опасный район, — предупредил он, назначив его в южный сектор города, от Лита до центра Эдинбурга, — но, полагаю, вы справитесь.

— Будьте уверены, сэр.

— Мы найдем ее, Ласситер.

Дворецкий кивнул:

— Я искренне на это надеюсь, сэр.

Но когда? Вопрос повис в воздухе, требуя ответа. К несчастью, у Дугласа его не было.

День выдался хмурый, такой же, как настроение Дугласа. Над морем нависали тучи, а за горизонтом лежал огромный мир, неведомый и влекущий. Но вселенная Дугласа всегда определялась шириной улыбки черноволосой малышки.

А теперь еще и глубиной страданий одной-единственной женщины.

Забравшись на лошадь, Дуглас вернулся в Эдинбург и приступил к собственным поискам, начав с Куин-стрити постепенно расширяя круг. Час за часом он расспрашивал прохожих, не видели ли они маленькую девочку с сияющей улыбкой, но так и не получил ответа. Не обнаружил он и улик, которые могли бы пролить свет на то, где может находиться Маргарет. Обескураженный, он гнал от себя мысли, одну страшнее другой.

Отчаяние Жанны было неподдельным. Неужели она так же терзалась, когда у нее забрали новорожденное дитя?

Слова Жанны не выходили у него из головы: «Кто, по-твоему, был бы рад, если бы она умерла, едва появившись на свет?»

Годами гнев разъедал его внутренности, оставляя пустоту. Он не мог без ярости думать о Жанне дю Маршан.

Но даже это чувство нельзя было назвать ненавистью. Скорее смесь желания, смятения и отчаяния.

Прошлой ночью у него возникло подозрение, что он ошибается. Утром оно превратилось в уверенность, и теперь Дуглас чувствовал себя так, словно освободился от прошлого и получил шанс на будущее. Осталось только навести порядок в настоящем.

Жанна вернулась в свою комнату, но не стала переодеваться. В кувшине была теплая вода, и она умылась, сожалея, что не может ополоснуть опухшие глаза холодной водой. Промокнув лицо полотенцем, она посмотрелась в зеркало, стоявшее на комоде. Глаза были красными, лицо — слишком бледным. Даже губы выглядели бескровными. Сложив полотенце, Жанна повесила его рядом с умывальником и подошла к окну.

Нервы ее находились на пределе, и она крепко сцепила перед собой руки, чтобы сдержать дрожь.

Шум сзади заставил ее обернуться, но в комнате никого не было. Подойдя к двери, Жанна выглянула в коридор, но и там никого не увидела.

И тем не менее ее не покидало ощущение, что за ней наблюдают. Жанна медленно притворила дверь, как вдруг ощутила на затылке дыхание.

У нее не было даже шанса закричать. Чьи-то грубые руки так сдавили ее горло, что она едва дышала. Нападающий швырнул ее на дверь, прижав щекой к резной поверхности.

— Где рубин? — требовательно спросил хриплый голос.

Жанна издала приглушенный стон, вцепившись ногтями в пальцы, перекрывшие доступ воздуху. Если он не ослабит хватку, она умрет, прежде чем успеет сказать хоть слово.

Внезапно мужчина отпустил ее и сорвал с ее шеи медальон. Жанна обмякла, прислонившись к стене и обхватив ладонями саднящее горло.

— Он здесь? — спросил мужчина, разглядывая медальон. Он открыл крышку и, обнаружив, что внутри пусто, швырнул его на пол.

Жанна медленно опустилась на колени, ловя ртом воздух.

— Где рубин? — спросил он в третий раз, но она только слабо покачала головой.

Подняв голову, Жанна посмотрела на мужчину, вторгшегося в ее спальню. У него были гнилые зубы, редкие волосы до плеч и одутловатое, испещренное оспинами лицо, казавшееся слишком крупным для его тощего тела. За его спиной виднелась распахнутая дверь гардероба. Сколько времени он просидел там, дожидаясь ее?

— Говори или я прикончу тебя.

— Если вы убьете меня, то не получите рубин, — произнесла Жанна, морщась от боли.

Мужчина помолчал, размышляя над ее словами.

— Я могу еще кое-что сделать с тобой.

Жанна пожала плечами.

Такая реакция явно удивила мужчину. Скорчив злобную гримасу, он рывком поднял ее на ноги:

— Хватит увиливать, давай сюда этот чертов рубин.

— У меня его нет.

Он ударил ее по лицу. Жанна упала на четвереньки, ощутив вкус собственной крови.

— У меня его нет.

Мужчина грязно выругался, поднял ее и дохнул ей в лицо перегаром.

— Тогда тебе придется найти его, и чем быстрей, тем лучше.

Он подтащил ее к гардеробу, вынул оттуда чулок, скомкал и воткнул ей в рот.

— Только пикни, и я придушу тебя, — пригрозил он.

Затем схватил второй чулок и связал ей запястья, затянув узел так, что руки сразу онемели.

В коридоре никого не было. Видимо, все слуги покинули дом, отправившись на поиски Маргарет.

Мужчина поволок Жанну через кухню к задней двери. Вдоль подъездной аллеи тянулась живая изгородь, и он протащил пленницу через колючий кустарник. По другую сторону ждала карета. Мужчина отворил дверцу и втолкнул ее внутрь. Жанна упала на колени, но быстро выпрямилась.

— Какого черта ты приволок ее сюда? — раздался недовольный голос.

— Она отказалась говорить.

— Вытащи кляп, — приказал обитатель кареты. — Никто не смеет обращаться с представителями рода дю Маршанов как с заурядными преступниками.

Вот кем она всегда была, подумала Жанна, опустившись на сиденье. Не личностью, а вещью, ценность которой определяется принадлежностью к старинному роду, а не тем, что она собой представляет.

Она потерла онемевшие губы, глядя на сидевшего напротив мужчину.

— Здравствуй, отец.

Граф, как всегда, выглядел безупречно.

— Она говорит, что у нее нет рубина.

Граф прищурился, пристально глядя на нее.

— Полагаю, так оно и есть. — Он повернулся к ее похитителю. — Оставь нас, — приказал он, и мужчина исчез, Жанна откинулась на подушки, повернувшись к нему лицом.

— У меня нет рубина, — хрипло произнесла она. Голос все еще звучал надтреснуто, и она помассировала горло. Граф взглянул на ее шею со следами грубых пальцев и отвел глаза. — Где моя дочь?

В его глазах мелькнула растерянность.

— Твоя дочь?

— Ты прекрасно знаешь, о ком я говорю. О Маргарет Макрей. О малышке, которую ты похитил. Где она?

Граф стряхнул с рукава невидимую пылинку.

— Понятия не имею, но меня удручают все эти разговоры. Неужели ты так и не научилась осмотрительности?

Где рубин? — спросил он, откинувшись на сиденье и устремив на нее холодный взгляд.

— У Дугласа, — сказала она, слегка улыбнувшись.

Его лицо исказилось в гневной гримасе.

На пути домой Дугласа подгоняло нетерпение. Он не переставал молиться, надеясь, что к тому времени, когда он доберется до дома, поступят какие-нибудь известия о Маргарет. Или, еще лучше, она сама окажется дома.

«Я не хотела волновать тебя, папа», — скажет она. Дуглас не представлял себе, что заставило девочку уйти из дома. Она не была строптивой.

Ласситер все еще не вернулся, и дверь открыл высокий молодой лакей, отвесив Дугласу слишком низкий поклон.

— Есть новости?

— Нет, сэр.

Дуглас вошел в библиотеку, закрыл за собой дверь, приблизился к камину и остановился перед портретом.

Шторы были задернуты, но луч света, пробивавшийся между ними, освещал замок, на фоне которого была изображена Маргарет. Никогда еще она не казалась ему такой похожей на его бабушку, Мойру Макрей.

— Я хочу только одного, Маргарет, — тихо произнес он, — чтобы ты была в безопасности.

Невыносимо было думать, что с его дочерью случилось несчастье. Что кто-то похитил Маргарет, преследуя какую-то зловещую цель.

В этот момент Дугласу до боли захотелось увидеть Жанну. Понять, как она выдержала девять лет неопределенности.

Ему следовало более тщательно оберегать Маргарет. Он мог бы позаботиться о более прочных запорах на окнах. Или нанять охранника, который дежурил бы по ночам.

Впрочем, есть вещи, которые невозможно предотвратить. Дуглас знал это, как никто другой. Он сделал все возможное, чтобы дочь находилась в безопасности.

И тот факт, что кто-то вторгся в его дом, не только привел его в ярость, но и заставил почувствовать себя виноватым.

Спустя минуту он уже стучал в дверь Жанны. Не получив ответа, повернул ручку и обнаружил, что комната пуста. Дверца гардероба распахнута, кое-какая одежда валяется на полу.

Он дернул за шнур звонка и обратился к появившемуся лакею:

— Где мисс дю Маршан?

— Не знаю, сэр. Прикажете спросить слуг?

— Да, — нетерпеливо отозвался Дуглас.

Он подошел к гардеробу, повесил вещи Жанны в шкаф, сунув вниз штопаные чулки. Ее одежда пахла лилиями, и Дуглас помедлил, пройдясь пальцами по рукаву одного из платьев, прежде чем закрыть дверцу.

У Жанны было на удивление мало вещей — все они умещались в небольшом саквояже. В этом смысле ее можно было сравнить с беднейшей из обитательниц Эдинбурга, хотя Жанна происходила из знатной семьи, богатой и уважаемой во Франции.

На ночном столике лежала книга в красном кожаном переплете и очки.

Жанна надевала очки, лишь когда читала. Открыв томик, Дуглас с изумлением обнаружил, что это дневник.

«У меня будет ребенок. Я так счастлива. Не могу дождаться, когда увижу Дугласа и поделюсь с ним этой новостью. Боюсь, счастье написано у меня налицо, потому что я не перестаю улыбаться».

Дуглас закрыл дневник, затем открыл снова и пролистал до последней записи. Она была сделана позавчера.

Почерк существенно отличался от того, которым делались предыдущие заметки. Был более сдержанным, без завитушек и росчерков.

«Порой, когда я смотрю на Дугласа с Маргарет, мне кажется, что мое сердце разорвется. Вот истинное наказание за мой грех — видеть то, что никогда не будет моим, и бесконечно желать этого. О, моя прекрасная дочь, мой небесный ангел, как я тоскую по тебе».

— Сэр? — раздался голос Бетти.

Обернувшись, Дуглас положил книгу и очки на ночной столик. Что-то блестящее привлекло его внимание.

Он нагнулся и поднял с пола медальон.

— Мисс дю Маршан отправилась искать Маргарет? — спросил он, пропуская цепочку между пальцами и пытаясь понять, почему вдруг его охватил страх.

— Вряд ли, сэр. Когда я постучала в дверь несколько часов назад, ее здесь не было.

Дуглас раздраженно уставился на няню и стоявшего за ней лакея:

— Что происходит в этом доме? Может, где-то под лестницей образовалась дыра, где исчезают люди? Почему все время кто-то пропадает?

Глаза Бетти округлились.

Дуглас ткнул пальцем в лакея:

— Когда ты приступил к своим обязанностям?

— В два часа, сэр, — сказал тот, судорожно сглотнув.

— А ты когда вернулась? — осведомился Дуглас, ткнув пальцем в Бетти.

— Примерно в то же время, сэр, — ответила она, присев в реверансе.

— Значит, ни один из вас не знает, когда она могла уйти? — Сам Дуглас ушел из дома примерно в восемь утра, значит, Жанна могла отсутствовать уже несколько часов.

Дуглас потер рукой лоб.

Неожиданная мысль пришла ему в голову: что, если они исчезли вместе? Что, если Жанна оставила его и забрала с собой Маргарет? Это было бы идеальным наказанием, которое он, пожалуй, заслужил.

Однако Жанна не способна на подобную жестокость.