Глава 4

Ричард низко надвинул на лоб шляпу. Нет, его не волновала возможность быть узнанным. В лондонских доках? Не стоит искушать судьбу. Зачем рисковать, хотя может быть лишь один шанс на тысячу, что старый знакомый, возвратясь из дальнего путешествия, окажется на пристани?

Он снял пальто, потому что день стоял теплый, и остался в обычных корабельных обносках, в которых было удобно работать. Белая широкая рубашка с длинными рукавами, распахнутая на груди и подпоясанная ремнем. Черные штаны, заправленные в сапоги. Он ничем не отличался от обычных портовых грузчиков, если не считать высоких начищенных сапог.

Вряд ли кто-то узнает его через столько лет! Он покинул Англию тощим семнадцатилетним мальчишкой, которому еще расти да расти. Теперь он стал выше на несколько дюймов, мышцы налились силой, и никто больше не называл его тощим огрызком. Длинные черные волосы тоже служили средством маскировки, поскольку такая прическа совсем не соответствовала английской моде. То ли дело на островах. Поэтому он отрастил волосы, чтобы не выделяться из тамошней толпы. Не заплетал в косичку, как Ор, но стягивал на затылке, иначе на судне они очень мешали.

Теперь придется подстричься. Он подумывал сделать это еще в прошлом году. Но зачем? Он не собирался оставаться и любил, когда волосы длинные. Кроме того, это символ мятежа, начавшегося, когда он навсегда покинул дом. Отец, правивший домочадцами железной рукой, никогда не позволил бы ему отрастить волосы.

— Лорд Аллен?

Ричард не заметил приближения незнакомца, но, всмотревшись в него, узнал. Господи, один из распутников, с которыми он знался, прежде чем покинуть дом! Вот он, один из тысячи шансов быть узнанным! Ад и проклятие!

— Вы ошиблись, месье. Я Жан-Поль из Гавра. — Он почтительно поклонился, так что длинные волосы упали на плечо, словно подтверждая его ложь. — Мой корабль только что прибыл из Франции.

Он насторожился, опасаясь, что его фальшивый французский акцент не сработает и придется бежать, но повеса лишь разочарованно поморщился, очевидно, убедившись в своей ошибке:

— Жаль. Вот был бы лакомый кусочек для сплетников!

Он прав. И к тому же отец узнал бы, что сын жив!

Мужчина, не прощаясь, отошел, и только через несколько минут Ричард снова вздохнул свободно. Он едва не попался! Но по крайней мере этот человек, знавший его в лицо, поверил, что он не лорд Аллен.

Ричард уверил себя, что изменился настолько, что теперь никто не узнает его, кроме родных, конечно.

— Говорила, что раньше тебя добуду экипаж, — хвасталась Марджери, показывая на наемную карету, нагруженную чемоданами и сундуками. — А где Габби? Все еще на борту?

Горничная Габриэлы взглянула в сторону «Тритона», стоявшего на якоре посреди Темзы. Очевидно, судну еще не скоро выделят причал, а сейчас, летом, судов было предостаточно, так что скорее всего «Тритон» сможет причалить, когда будет готов к обратному плаванию.

Ричард со вздохом облегчения улыбнулся горничной:

— Она ждет Дрю. Сама знаешь, у капитанов в последнюю минуту всегда находится тысяча дел.

Они увидели Ора, который вел к берегу шлюпку, нагруженную последними чемоданами. Можно подумать, они приехали на месяц, а не на две недели, как собирались. Вот и привезли с собой едва не весь гардероб!

— Чувствуешь запах? — восторженно воскликнула Марджери. — Правда, восхитительно пахнет?

Ричард поморщился:

— О чем ты говоришь, черт побери? Здесь пахнет…

— Англией!

Ричард закатил зеленые глаза:

— Здесь просто воняет, и ты это знаешь. Пристань у нас дома, где всегда дуют пассаты, пахнет, как сад, по сравнению с этим.

— Значит, Габби ошибается, считая, что ты родился и вырос здесь, — фыркнула Марджери, — в противном случае ты питал бы больше уважения к родине. Признайся, что твой нынешний английский акцент так же фальшив, как французский, просто этим ты лучше овладел.

Ричард коротко ответил:

— Когда-нибудь в этом городе примут закон, запрещающий бросать мусор в реку.

Но Марджери и не ждала другого ответа.

— Может быть, в этой части Лондона не слишком почитают законы, но я не жалуюсь. Хорошо снова оказаться дома, пусть и ненадолго.

Марджери решила сопровождать Габриэлу в Новый Свет, и хотя привыкла к совершенно иному образу жизни, все же тосковала по родине, в отличие от Ричарда. Правда, тот скучал по своему брату Чарли. И, оказавшись так близко, гадал, стоит ли предпринять попытку повидаться с ним без ведома отца.

— Перестань ворон считать, — одернула его Марджери. — На борту ты целыми днями мечтал. Лучше найди применение своим мышцам и начинай грузить сундуки на верх экипажа. Меня предупредили, что кучер только правит лошадьми и не желает выполнять работу грузчика, негодяй. Знает, что его экипаж самый вместительный, и собирается содрать с нас немалые деньги за ожидание.

Марджери обожала жаловаться. Хорошее настроение и восторги по поводу приезда были ей так несвойственны, что Ор заметил:

— Опять кудахчет, как «восхитительно снова вернуться в Англию»?

— Прямо в точку. Как обычно, — хмыкнул Ричард.

— В прошлый раз было то же самое. Когда очень истосковался по чему-то и наконец это получаешь, невольно теряешь голову от радости, хотя радость быстро проходит, когда возвращается реальность.

Ричард поморщился. Проницательный Ор имел в виду не только Марджери. Однако Ричард не получит желаемого, и оба это знали. Но Ор намекал также на то, что радость будет преходящей и не стоит того, чтобы за нее умереть.

— Ты, надеюсь, не собираешься читать мне нотации? — спросил Ричард.

Ор имел самые добрые намерения, как и Габриэла. Не знай Ричард этого, он наверняка разозлился бы, когда к нему приставали с Джорджиной Мэлори. Правда, Ор в своей откровенности не заходил так далеко, как Габби.

Ричард был так же высок, как Дрю, — шесть футов, а вот Ор — на несколько дюймов выше, да еще лет на десять старше, хотя по нему этого не скажешь. Полукровка, рожденный от матери-азиатки и отца-американца, добравшегося до Дальнего Востока, он, казалось, не имел возраста и сейчас выглядел точно так же, как восемь лет назад, когда они впервые встретились. В тот день он выручил нескольких членов команды Натана из тюрьмы на Санта-Лючии, а Ричард, случайно оказавшись в одной с ним камере, уговорил Ора взять его с собой. Узнав об их истинном занятии, он без колебаний присоединился к ним.

Он вовсе не собирался отправляться на Канары, просто первый корабль, покидающий Англию, шел именно туда. Здесь, на тысячах островов, было легко скрыться, хотя в то время Ричард этого не знал. Но аристократу-англичанину было трудно добывать хлеб собственным трудом. Семнадцатилетний аккуратный до педантичности, брезгливый юноша был слишком молод, чтобы понять: если хочешь выжить, придется приспосабливаться. Он шатался по островам Карибского моря целый год, без единого цента, переплывая от острова к острову, перебиваясь случайными заработками. Его отовсюду увольняли, потому что он чурался грязной работы.

И в тюрьму его бросили не впервые. За то, что он не смог заплатить за квартиру, хотя эту грязную дыру трудно было назвать жилищем. Ирония заключалась в том, что они с Ором прибыли в Вест-Индию по абсолютно противоположным причинам. Ор надеялся найти отца, которого никогда не видел, а Ричард улизнул от папаши, которого не выносил. Встреча с Ором в тот день на Санта-Лючии скорее всего спасла ему жизнь. Он нашел новую семью в лице Натана Брукса и его команды — новых друзей, ближе которых у него в жизни не было. И нашел занятие, которое пришлось ему по душе.

— Тоже? — удивился Ор. — Опять Габби осаждает тебя своим сочувствием?

— А когда наша дорогая девочка не лезла в чужие дела? — фыркнул Ричард.

— Есть только одна вещь, которой она тебя донимает, и мне неприятно об этом упоминать, но…

— Да-да, по этому поводу вы с ней совершенно согласны, — сердито перебил Ричард.

— Уж очень ты чувствительный, — заметил Ор. — Но ответь, ты любишь Джорджину Мэлори, потому что знаешь ее, или просто увлечен ее красотой? Ладно, можешь не отвечать, просто подумай об этом.

Неужели друзья не воспринимают всерьез его любовь? Впрочем, Ричард охотно ответил:

— Я долго разговаривал с ней. Никогда еще не встречал женщины, с которой можно говорить обо всем. Если, конечно, не считать Габби. Джорджина обладает великолепным чувством юмора. Я сам видел, как предана она своим детям. Она храбрая, — взгляни только, за кого вышла замуж, — и отважная: помогла спасти друга. Словом, идеальная женщина. Само совершенство!

— Если не считать того, что любит другого.

Одно крошечное пятнышко в жизни, которую он хотел создать для себя!

Женщины, с которыми он имел дело, были, как правило, подавальщицами и служанками в тавернах: приятное времяпрепровождение, но неподходящее для той, которую Ричард хотел видеть матерью своих детей. За все эти годы он не встретил другую женщину, кроме Габриэлы, способную подарить ему большую любящую семью, о которой он так мечтал. Семью, разительно отличавшуюся от той, в которой он вырос. Не стань они с Габби хорошими друзьями и не будь она дочерью капитана, Ричард стал бы за ней ухаживать. И он не встретил ни одной подходящей особы… пока не увидел Джорджину Мэлори. Она обладала всеми качествами, которые он желал видеть в жене. Ричард просто не мог отказаться от этой женщины.

Как ни странно, мужчина, за которым она была замужем, не отпугнул его. Наоборот, дал надежду. Как может она любить грубое животное вроде Джеймса Мэлори? Он просто не мог в это поверить. И поэтому был готов ждать, пока она не одумается и не покинет этого человека. Оставалось дать ей знать, что он будет ждать ее с распростертыми объятиями.

— Хорошо, я ничего больше не скажу. Только одно: терпеть не могу похороны и надеюсь, что мне не придется посещать твои.

Ричард ощетинился:

— Как бы вы там с Габби ни считали, я бы хотел прожить свою жизнь до ее естественного завершения. Не пасть от рук этого чудовища. Клянусь, что больше не попытаюсь увести Джорджину от мужа.

— Вполне благоразумно. Держись от нее подальше, и все будет хорошо.

Ричард молча отвел глаза. Ор покачал головой:

— Так я и думал. Но помни, Мэлори предупредил тебя. А это значит, что ты не должен к ней и близко подходить.

— Преувеличение! Большинство угроз так и остаются угрозами.

— Это зависит оттого, кто их произносит. Джеймс Мэлори? Если он пообещал отделать тебя, то так и будет!

— Мне казалось, ты больше не собираешься говорить на эту тему? — буркнул Ричард.

— По-моему, именно ты затронул эту тему, друг мой, — хмыкнул Ор. — Может, потому, что теряешь здравый рассудок и кому-то нужно помочь тебе его вернуть?

Неужели Ор прав?

Но Ричард уверил себя, что оставил попытки увести любимую от мужа. Что, если он не сдержит слова? Нет! Не идиот же он!

— Вы все еще здесь? — удивилась Габриэла, подходя к ним вместе с Дрю. — Пора уже погрузить наши вещи и приготовиться к отъезду. От вас помощи не дождешься!

— Мы ждали твоего мужа, — нашелся Ор. — Он сильнее нас двоих, вместе взятых.

Габриэла бросила восхищенный взгляд на мужа, который стоял достаточно близко, чтобы услышать Ора.

— И это чистая правда, — согласилась она с улыбкой.

Услышав реплику Ора, Дрю мог бы презрительно фыркнуть, но вместо этого покраснел под взглядом жены, чем вызвал смех остальных. Немного повеселев, Ричард постарался забыть свои тревоги. Хорошо бы друзья сделали то же самое…