Глава 7

Мейрин плотно запахнула шаль и осторожно пробралась через небольшой пролом в стене, который еще не успели заложить камнями. Она не случайно выбрала ближайший к озеру участок двора: с этой стороны часовых было заметно меньше, ведь чтобы атаковать, врагам пришлось бы для начала преодолеть серьезную природную преграду — глубокую и холодную воду.

Весенний воздух не баловал теплом, и решение покинуть уютную маленькую комнату внезапно показалось не таким уж гениальным.

Ужин стоил колоссального напряжения. Едва взглянув на младшего из братьев, Мейрин пожалела об опрометчивом обещании сесть за стол рядом с Криспеном. Кэлен смотрел на нее исподлобья. Казалось бы, к хмурым лицам Маккейбов уже можно было привыкнуть, но этот выглядел угрожающе суровым и неприветливым.

Посидев пару минут, гостья поблагодарила хозяина и, сославшись на усталость и головную боль, поднялась к себе. Криспен ничуть не растерялся и вскоре принес в комнату целое блюдо еды. Друзья удобно устроились на полу возле камина и с удовольствием поужинали.

Как только мальчик ушел, Мейрин начала прислушиваться к доносившимся из-за двери звукам. Несколько долгих часов прошло в томительном ожидании. Многолюдный замок постепенно затихал, и как только появилась надежда, что все уснули или, по крайней мере, разошлись по углам и угомонились до утра, она бесшумно спустилась и выскользнула через боковую дверь — ту самую, которая выходила к озеру.

В небольшой роще, отделявшей узкий залив от замка, дышалось свободнее. Деревья надежно скрывали ее, а высокий берег указывал путь, не позволяя заблудиться.

Неожиданный громкий всплеск испугал; Мейрин поспешно обернулась и, затаив дыхание, посмотрела в сторону озера. В темноте безлунной ночи вода казалась угрожающе черной, и лишь слабое мерцание оживляло покрытую рябью поверхность.

Впрочем, света оказалось достаточно, чтобы определить источник шума: трое мужчин решили искупаться перед сном. Юэн Маккейб и двое его братьев дружно нырнули в озеро. Кошмар! Все были абсолютно голыми!

Мейрин закрыла глаза руками в суеверном страхе оттого, что помимо собственной воли увидела голые спины троих безумцев. Они с ума сошли? Всем известно, что вода шотландских озер невероятно холодная, можно сказать — ледяная! От одной лишь мысли о купании по коже побежали мурашки.

Несколько минут Мейрин сидела под деревом, прижав коленки к груди и прикрыв глаза ладонями, а когда, наконец, осмелилась взглянуть, то увидела выходившего на берег Юэна Маккейба. Зрелище оказалось невыносимым: глаза ее округлились от ужаса, а ладони внезапно вспотели. Вождь тем временем начал неспешно вытираться. И Мейрин не могла оторвать взгляда от могучей рельефной фигуры. Ну а… нет, об этом даже думать грешно.

Неизвестно, сколько времени прошло, прежде чем невольная свидетельница поняла, что зачарованно, беззастенчиво и самозабвенно созерцает… мужское естество. Она снова зажмурилась, а для надежности еще и закрыла глаза руками. Чтобы подавить испуганный, жалобный писк, пришлось до боли прикусить губу. Оставалось одно: надеяться, что рано или поздно братья закончат водные процедуры и вернутся в замок. Любое движение могло привлечь опасное внимание, но и сидеть, нескромно наблюдая, совсем не хотелось.

Щеки почему-то горели, и, несмотря на плотно закрытые глаза, образ выходящего из воды обнаженного Юэна Маккейба сохранял возмутительную ясность. Стереть или хотя бы немного затуманить впечатляющую картину не удавалось даже волевым усилием.

Наверное, на такой грех и трех исповедей не хватит!

— Не бойся, я уже оделся.

Сдержанный, сухой голос больно резанул по ушам. Унижение захлестнуло безжалостной волной, лишило способности двигаться и даже думать. Убирать руки не хотелось. А что если сидеть так долго-долго и ни о чем не думать? Может быть, со временем обнаружится, что опасность миновала и рядом никого нет?

— Не надейся, — последовал невозмутимый ответ.

Мейрин тут же опустила одну ладонь и прикрыла рот — не помешало бы сделать это раньше. Тогда, возможно, глупое пожелание, чтобы лэрд убрался как можно дальше, не воплотилось бы в столь же глупые слова.

Теперь она могла приоткрыть один глаз и убедиться, что горец действительно полностью одет. После этого она опустила вторую ладонь и уверенно открыла глаза.

Лорд Маккейб стоял, уверенно расставив ноги, грозно скрестив на груди руки. Ну и разумеется, нещадно хмурился.

— Не желаешь ли поведать, с какой целью бродишь в темноте?

Плечи Мейрин горестно поникли. Никуда-то она не годится! Даже сбежать не сумела. Но кто же мог предположить, что братья решат искупаться в ледяной воде, да еще и в темноте?

— Отвечать обязательно?

Вождь устало вздохнул.

— Разве я не объяснил, что ни в коем случае нельзя нарушать границы безопасности и выходить из-под моей защиты? Нет ничего хуже, чем неповиновение подчинённых. Будь ты одним из моих воинов, убил бы на месте.

Слова не походили на пустое бахвальство и при этом звучали так обыденно, что трудно было заподозрить в них стремление испугать или хотя бы произвести впечатление. Нет, так оно и было на самом деле, а оттого стало еще страшнее.

И все же демон попутал возразить.

— Я не ваша подчиненная, лэрд. Не знаю, с какой стати вы внесли меня в список, но произошла ошибка. Я готова подчиняться лишь Богу и себе самой.

Вождь усмехнулся, и в темноте блеснули белые зубы.

— Для отважной девушки, готовой идти собственным путем, начало не слишком ловкое.

Мейрин обиженно надулась.

— С вашей стороны жестоко так говорить.

— Может быть, и жестоко, но справедливо. Ну, а теперь, если обсуждение закончено, лучше вернуться в замок. Желательно еще до того, как Криспен сбежит из своей комнаты и отправится проверять: на месте ли спасительница. Судя по всему, спать рядом с тобой ему нравится. Страшно подумать, что с ним случится, если постель окажется пустой.

О, это уже совсем запрещенный прием! Маккейб не мог не понимать, что безжалостно манипулирует и пытается вызвать у нее чувство вины. Мейрин сурово, неодобрительно взглянула на него, однако лэрд не обратил на это внимания и больно сжал ее руку.

Ничего иного не оставалось, как встать и послушно отправиться вслед за неумолимым хозяином. Лэрд не потрудился сократить путь и пролезть через пролом в стене, а обошел кругом и остановился во дворе, чтобы сердито приказать часовому впредь никуда гостью не выпускать. После этого продолжил путь и, словно желая подчеркнуть унижение, решительно направился к спальне.

Распахнул дверь, втолкнул Мейрин в комнату и остановился на пороге, обжигая яростным взглядом.

— Если собираетесь испепелить, то можете не стараться. Все равно ничего не получится, — опрометчиво предупредила она.

Вождь закатил глаза и, кажется, даже досчитал до десяти. Потом секунду помолчал, словно призывая терпение, и только после этого заговорил:

— Если придется закрыть дверь на засов, закрою. Я умею идти навстречу и договариваться, но, видит Бог, ты до дна исчерпала все мыслимые запасы доброй воли. Не забывай: завтра предстоит открыть секреты. Если откажешься, пеняй на себя: вряд ли гостеприимство лэрда Маккейба покажется приятным.

— А оно и сейчас не кажется приятным, — сухо отозвалась Мейрин и пренебрежительно махнула рукой. — Можете уходить. Я всего лишь лягу спать, и ничего больше.

Волевой подбородок лэрда обиженно напрягся, а его руки невольно сжались в кулаки. Казалось, безжалостный воин живо представляет, как сдавливает слабую тонкую шею.

В следующий миг, словно намеренно игнорируя распоряжение, он прошел по комнате и угрожающе навис над пленницей. Его губы все еще подрагивали, а зеленые глаза превратились в узкие щелки.

Осторожно коснувшись пальцем кончика ее носа, он сказал:

— Не ты здесь устанавливаешь правила, девочка, а я. В твоих интересах хорошенько это запомнить и больше не забывать.

Мейрин нервно сглотнула. Впечатление оказалось неожиданно сильным.

— Постараюсь запомнить.

Маккейб коротко кивнул, резко повернулся и, громко хлопнув дверью, вышел из комнаты.

Мейрин села на кровать и тяжело вздохнула. Нет, подобный поворот событий в планы не входил. Сейчас она должна была бы оказаться за пределами вотчины Маккейба — ну или хотя бы на границе. Идти предстояло строго на север, потому что юг ничего хорошего не сулил. И вот теперь вместо свежести лесов и простора полей вокруг сомкнулись высокие каменные стены, а за дверью сторожит властный и самоуверенный горец, считающий себя вправе командовать пленницей также, как командует своими воинами. Но ничего! Утром он узнает, на что способна сильная воля!