Глава 31
Мейрин медленно встала с постели, подошла к умывальной чаше и склонилась. Остатки вчерашнего ужина просились на волю.
Вот уже две недели процедура повторялась с изматывающей регулярностью. Тошнило не только по утрам, но и после обеда, и вечером, после ужина.
Скрывать состояние от мужа становилось все труднее; еще немного, и он заметит и полное отсутствие аппетита, и тошноту.
Мейрин решила, что сегодня же непременно расскажет о своих подозрениях. Впрочем, подозрения уже успели перерасти в уверенность: в том, что она носит ребенка, сомнений не осталось. Видит Бог, Юэн очень старался!
Клан встретит новость ликованием. Беременность супруги и рождение ребенка навсегда сделают Юэна хозяином Ним-Аллэн, а вместе с наследством в замок придет долгожданное процветание.
Ах, до чего же хотелось поделиться с супругом радостной новостью!
Мейрин умылась, оделась и спустилась в зал, где ее тотчас встретил Гэннон. Госпожа с удивлением посмотрела на воина: после отравления Юэн не доверял ее охрану никому, кроме братьев. Ну и конечно, неустанно следил за ней сам. Возражения не принимались, и с неизбежным ограничением свободы Мейрин пришлось смириться.
— Доброе утро, миледи! — жизнерадостно приветствовал Гэннон.
— Доброе утро. Признайся, чем прогневал лэрда?
Гэннон не сразу понял смысл вопроса и растерянно заморгал, но как только сообразил, что госпожа подшучивает над ролью няньки, весело рассмеялся.
— Ничем, миледи. Сам вызвался вас сторожить. Вождь вместе с братьями встречает Макдоналдов.
И снова Мейрин удивилась. После отравления о Макдоналдах даже не вспоминали. Она успела забыть, что когда-то шла речь о союзе с соседями. Гости покинули замок в чрезвычайной спешке и без почета, а потому внезапное возвращение показалось несколько странным.
— И где же они сейчас? — уточнила Мейрин.
— Разгружают повозки с провизией, — довольно ухмыльнулся Гэннон.
Мейрин радостно захлопала в ладоши.
— Значит, сосед все-таки выполнил условия странного пари?
— А как же иначе? Кроме того, продукты — еще и свидетельство благих намерений. Если два клана намерены вступить в альянс, то рано или поздно неприязненные чувства придется подавить.
— Замечательно! Значит, зиму точно продержимся.
— Да и весну тоже, особенно если охота не подведет.
А если подоспеет приданое, то клану не придется беспокоиться и о теплой одежде. У детей будут сапожки. Люди смогут досыта есть и без страха смотреть в завтрашний день.
Что ж, трудно представить известие приятнее.
— Юэн очень занят? Никак нельзя его повидать?
— Мне велено проводить вас к нему, как только встанете.
Мейрин озадаченно нахмурилась:
— Ну вот, как видишь, встала. Пойдем?
Гэннон усмехнулся и повел госпожу во двор — туда, где воины двух кланов разгружали подводы.
Юэн что-то горячо обсуждал с Макдоналдом. Мейрин внимательно осмотрела толпу, заметила Рионну и радостно улыбнулась.
Она хотела помахать, но не успела: Юэн обернулся, увидел жену и жестом подозвал.
Леди Маккейб тут же подошла и попала в объятия мужа.
— Лэрд Макдоналд хочет с тобой поздороваться. Сегодняшний визит краток: соседи привезли продукты; сейчас разгрузят и уедут. Но поскольку мы договорились о свадьбе Аларика и Рионны, летом предстоит торжественное объявление помолвки и большой праздник.
Мейрин улыбнулась, а Макдоналд церемонно поклонился.
— Рад снова видеть вас в добром здравии, миледи. С нетерпением жду того часа, когда наши кланы объединятся не только за счет военного союза, но и посредством тесных семейных уз.
— Разделяю ваше нетерпение, — поддержала Мейрин. — Счастливого пути. Будем ждать новой встречи.
В этот момент мимо прошел воин с разделанной тушей оленя на спине, и желудок Мейрин немедленно отреагировал. Она набрала в легкие как можно больше воздуха и задержала дыхание. Не хватало еще опозориться перед Юэном и Макдоналдом! В прошлый приезд гостю довелось стать свидетелем и в некоторой степени жертвой ужасной драмы. Пугать будущего родственника снова не хотелось.
Мейрин пришлось сказать, что ей необходимо срочно встретиться с Герти, чтобы обсудить хранение запасов, и уйти прежде, чем супруг успеет ее остановить.
В замке Мейрин постепенно отдышалась и отправилась на кухню. Действительно, ей очень хотелось побыстрее узнать, что кухарка намерена делать с неожиданным богатством. Да и праздничный ужин приготовить не мешало бы.
Как и следовало ожидать, Герти колдовала над огромным котлом: пробовала, что-то бормотала, добавляла в жаркое овощи и специи. Посмотрела на госпожу и озабоченно покачала головой.
— Ты выглядишь не очень свежей, девочка. Я оставила тебе завтрак. Все еще мутит по утрам?
Тронутая искренней заботой, Мейрин положила руку на живот.
— Если честно, то да. И есть почему-то совсем не хочется.
Кухарка с пониманием кивнула:
— И когда же собираешься сказать лэрду, что носишь его ребенка?
— Скоро. Просто хотела убедиться наверняка.
Герти закатила глаза.
— Милая, ни одного больного на свете не тошнит так долго и так регулярно. Как правило, за это время все успевают или выздороветь, или умереть.
Мейрин улыбнулась:
— Да, пожалуй. И все же мне бы не хотелось ошибиться и обмануть ожидания лэрда. На плечи этого малыша ляжет слишком серьезная ответственность.
Герти была тронута:
— У тебя доброе сердце, девочка. Наш клан многим обязан твоему появлению. Все так рады, что порой даже страшно становится.
Смущенная благодарностью, Мейрин поспешила перевести разговор в другое русло:
— Не устроить ли нам пир по поводу прибытия щедрых запасов? В последнее время рацион сузился до жаркого из кроликов. Воины наверняка обрадуются и оленине, и овощам. Думаю, можно позволить себе небольшой праздник — от этого наши кладовые не оскудеют.
Герти радостно улыбнулась и одобрительно похлопала госпожу по руке.
— Сказать по правде, я и сама об этом думала. Даже собралась испечь пироги с олениной — разумеется, с твоего позволения. Макдоналд привез несколько мешков соли, так что теперь можно не экономить каждую крупинку. Будет очень вкусно!
— Замечательно! Доверяю тебе составить меню. А мне пора: я обещала Криспену, что непременно схожу с ним на озеро, чтобы покидать камешки.
— Подожди минутку, дам с собой свежего хлеба. И желудок успокоится, и вместе подкрепитесь.
Герти завернула в чистую тряпицу несколько маленьких буханок и с добрым напутствием протянула госпоже.
— Ну, с Богом! Желаю хорошо провести время.
— Спасибо, — поблагодарила Мейрин и ушла разыскивать Криспена.
Настроение было чудесным: к предвкушению приятного разговора с мужем добавилась радость по поводу грядущего благополучия клана.
Солнце уже поднялось высоко и заливало мир радостным светом. Мейрин остановилась, на миг зажмурилась, а потом проводила взглядом Макдоналдов: те вереницей ехали по мосту на противоположный берег озера. Юэна нигде заметно не было: очевидно, он уже успел заняться другими делами. Мэйрин повернула за угол и внимательно посмотрела по сторонам в надежде увидеть Криспена. Оказалось, что мальчик в полном одиночестве стоит у кромки воды: маленькая фигурка четко вырисовывалась на фоне голубого неба. Он упорно кидал камень за камнем, а потом пристально следил за расходящимися по темной поверхности кругами. Порой, когда «блинов» получалось особенно много, над озером разносился чистый, звонкий смех. Разве может быть что-нибудь прекраснее детской радости?
Настанет день, и старший брат приведет сюда маленького человечка — может быть, братика, а может быть, сестричку. Они будут вместе играть и так же чудесно смеяться.
Мейрин с улыбкой пошла туда, где стоял Криспен, по пути не забывая подбирать с земли подходящие плоские камешки. Скоро в ладонях собралась почти целая дюжина отменных снарядов.
— Мама!
Этот восторженный возглас неизменно дарил Мейрин счастье.
Мальчик бросился навстречу, и она обняла его и поцеловала. Камни рассыпались, и Криспен со смехом стал их собирать, попутно восхищаясь самыми красивыми.
— Я хочу бросить вот этот.
Он показал безупречно плоский и гладкий голыш.
— Что ж, давай. Спорим, что больше восьми «блинов» не получится?
Изумрудные, как у отца, глаза загорелись азартом.
— Еще чего! Я и девять могу!
— Ну и хвастун! Дела важнее слов: докажи, тогда поверю.
Криспен сосредоточенно нахмурился, прицелился и ловко метнул голыш в озеро. Камешек коснулся воды и быстро поскакал к противоположному берегу.
— Один! Два! Три! — Он на миг замолчал, чтобы перевести дух, но продолжал считать. — Шесть! Семь!.. Восемь!.. Девять!
Криспен обернулся и гордо доложил:
— Ровно девять!
— Рекорд, ничего не скажешь, — подтвердила Мейрин.
— Теперь ты, — приказал мальчик.
— Разве я смогу тебя победить?
Он гордо выпятил грудь и самодовольно улыбнулся, однако тут же ободряюще протянул руку.
— Я уверен, что ты справишься отлично… для женщины.
В ответ Мейрин взъерошила его и без того вихрастую голову.
— Хватит слушать разговоры дяди Кэлена! Из-за них, когда вырастешь, леди будут на тебя обижаться.
Криспен поморщился и насмешливо высунул язык.
— Все девчонки просто ужасные. Конечно, кроме тебя, мамочка.
Мейрин рассмеялась и снова обняла своего верного обожателя.
— Если бы ты знал, до чего приятно сознавать, что сын не считает меня ужасной девчонкой!
Криспен сунул в руку Мейрин абсолютно плоский круглый камень.
— Вот, попробуй этот.
— Что ж, ответственность серьезная. В моих руках сейчас — честь всех женщин Шотландии.
Криспен радостно захихикал, а Мейрин прицелилась, сделала несколько пробных движений, слегка склонилась и метнула камень как можно дальше. Он улетел почти на середину озера и весело запрыгал по воде.
Криспен считал каждый круг.
— Восемь! Мама, ты набрала целых восемь очков! Это же просто здорово!
— Ура! Победа!
Они обнялись и принялись кружиться — до тех пор, пока без сил не рухнули на траву. Но прерывать веселье все равно не хотелось; Мейрин начала щекотать малыша, а тот едва не задыхался от смеха.
Они не знали, что с вершины холма за их игрой наблюдают трое. Гэннон и Кормак стояли здесь уже давно, а Юэн только что подошел. Двое дорогих и любимых — жена и сын — восторженно барахтались на траве, а их счастливые возгласы разносились по всей округе. Вождь с улыбкой возблагодарил небеса: так много счастья сразу. Пусть бесчисленные опасности омрачают жизнь — он все равно будет хранить в душе светлые мгновения.
Любовь превыше всего.
Юэн устало поднялся по лестнице и неслышно вошел в комнату. Посмотрел на спящую жену и почувствовал, как отступает груз забот.
Мейрин лежала лицом вниз, раскинув руки и заняв почти всю кровать. Она даже спала точно так же, как делала все остальное — безоглядно и размашисто.
Маккейб разделся и осторожно лег рядом. Не открывая глаз, жена тут же уютно устроилась в объятиях. В последние дни она часто выглядела усталой, да и тошнило ее часто; впрочем, сама она, кажется, думала, что муж ничего не замечает.
О беременности она до сих пор не сообщила — то ли потому, что не хотела волновать неважным самочувствием, то ли просто не успела понять, в чем дело.
Юэн провел ладонью по ее теплой спине, вспоминая, как днем Мейрин и сын кидали в озеро камешки. Нежно прикоснувшись губами к чистому лбу Мейрин, он улыбнулся.
Жена пошевелилась и приоткрыла сонные глаза.
— А я уже решила, что ты сегодня совсем не придешь.
Юэн провел рукой по ее волосам.
— Как видишь, пришел и даже не очень поздно. Это ты почему-то легла спать раньше обычного.
Мейрин зевнула, прижалась к мужу всем телом и положила голову ему на грудь.
— Ну что, заключили соглашение относительно брака Аларика?
Юэн намотал на палец темную прядь.
— Да. Аларик наконец-то дал официальное согласие.
— Тебе его будет не хватать.
— Еще бы! Брат — моя правая рука. Но зато сам он получит возможность управлять собственными землями и собственным кланом.
— А Рионна? Ее-то это замужество устраивает?
Маккейб задумчиво наморщил лоб.
— Честно говоря, понятия не имею, что именно устраивает дочку Макдоналда. Решение принято, и ей придется исполнить долг.
Мейрин недовольно надулась, однако сегодня Юэну спорить не хотелось. Он нежно поцеловал ее и посмотрел в глаза.
— Я бы предпочел обсудить кое-что другое, жена.
Мейрин слегка отстранилась и взглянула на Юэна скептически:
— Что же именно, муж?
— Ну, например, хотел бы услышать, когда ты намерена сообщить мне о ребенке. Ведь ты беременна.
Синие глаза Мейрин вспыхнули теплым счастливым светом.
— А ты откуда знаешь?
Юэн хмыкнул:
— Ты спишь больше обычного. Когда я ложусь, тебя уже не добудишься. Да и еда, кажется, в твоем желудке надолго не задерживается.
Мейрин брезгливо поморщилась.
— Мог бы и не объявлять, что заметил мою тошноту.
— Пора бы уже догадаться, что от меня ничего не скроешь. Каждое твое движение имеет ко мне самое непосредственное отношение, а потому впредь хотелось бы слышать правду из первых уст.
— Сейчас я хорошо себя чувствую, — прошептала Мейрин.
Юэн вопросительно поднял бровь и снова поцеловал жену.
— Насколько хорошо?
— Не знаю. Думаю, что для того, чтобы стало совсем хорошо, необходимо немножко любви.
Маккейб провел пальцем по ее теплой от сна щеке.
— Как бы там ни было, а хорошее самочувствие — это главное. Клан не будет знать, как жить и что делать, если госпожа не сможет изо дня в день доводить подданных до безумия.
Мейрин сжала кулачок и ткнула в грудь, а Юэн крепко прижал ее к себе. Мэйрин засмеялась…
В противоположном конце коридора Аларик плотно закрыл дверь, чтобы смех госпожи не нарушал тишину его одинокой комнаты, сел на край узкой кровати и посмотрел в окно, где на темном небе безучастно сияли холодные серебряные звезды. Он завидовал брату и его счастливому браку. Такой жены, как Мейрин, не найти во всем белом свете.
Он не покривил душой, когда заявил, что не готов жениться. Возможно, не будет готов и впредь… а все потому, что, едва увидев, как Юэн с первого взгляда по уши влюбился в невесту, сказал себе, что на меньшее счастье никогда не согласится. Вот только его никто не спросил. Клан требовал жертвы, а брат нуждался в помощи. Отказать Юэну Аларик не мог.
