Глава 15

Настала ночь, и в доме все спали. Он осторожно продвигался в тишине. Подобравшись к черной лестнице, не мешкая приступил к делу.

София оказалась куда более жизнерадостной, чем он ожидал. Где та маленькая тихая мышка, какой он запомнил ее?

Она знала, что он следит за ней, как знала и то, чего он хочет. Он достаточно ясно выразился в записке. Если она не поняла, что он находился в Хейфорде, то ее телохранитель наверняка понял. Но ее реакция оказалась неожиданной. Он продолжал надеяться, что она подаст знак, который бы говорил, что он победил и она сдалась, но ее позиция оставалась неопределенной как в отношении голосования, так и всего остального.

Может быть, она думала, что он блефует? Что ж, сегодня ей предстоит убедиться, что она ошибается.

Он вытащил из кармана сюртука несколько листовок, сложил их вместе и подсунул под нижнюю ступеньку лестницы. Проскользнув в кухню, он подобрался к печи, зачерпнул совком пригоршню горящих углей. Вернувшись к лестнице, высыпал на бумагу.

Бумага тут же занялась, и пламя длинной желтой змейкой побежало вдоль ступеньки. Он удовлетворенно потер руки.

Чарлз открыл дверь ровно настолько, чтобы Эйдриан мог протиснуться в дом. Прижав палец к губам и оглядываясь через плечо, дворецкий жестом пригласил гостя следовать за ним. Пройдя через спящий дом, они миновали «серебряную» буфетную (Комната, где хранилось столовое серебро.), за которой располагалась комната Чарлза.

Гостиная была небольших размеров, но вполне уютная. Эйдриан устроился в кресле и требовательно протянул руку.

Чарлз колебался.

— Меня все еще что-то смущает, сэр. Рассказывать вам, что она делает, не такое уж предательство, особенно если учесть, что она вообще ничего не делает. Но мне все равно не по себе.

Беспокойство Чарлза сродни его собственному беспокойству. Эйдриан не привык пользоваться подобными методами в Англии, другое дело — служба за границей.

— Я согласен, что здесь есть нечто сомнительное, и при других обстоятельствах я никогда бы не прибег к такому способу получения информации. Тем не менее я не лгал, когда говорил, что герцогине угрожает опасность. Вот почему я просто обязан знать каждый ее шаг.

Чарлз еще немножко подумал, потом вздохнул и, вытащив из своей Библии два листка бумаги, протянул Эйдриану.

— Она уволит меня, если узнает.

— Вы тотчас вернете их на место.

Он придвинулся ближе к свету. Как и первое письмо капитана Брута, новые письма были аккуратно написаны печатными буквами. Тем не менее они отличались меньшей сдержанностью и осуждающим требовательным тоном.

Первое письмо призывало ее поддержать более радикальные из предложенных реформ, напоминало об их «близости» в прошлом и содержало требование, чтобы она не показывала снова свою слабость, которую так постыдно продемонстрировала во время известного эпизода.

Последнее письмо выражало более определенные мысли.

«Ваша светлость, вам предоставляется возможность искупить свое предательство и преступление. То, что вы сделали со мной, не идет ни в какое сравнение с тем, что вы разрушили надежды людей, надежды, которые я олицетворял. Моя собственная жизнь, как и ваша, ничто по сравнению с этим. История призывает, и сейчас пришел час исправить, что можно. Мое дело потребовать, а ваше — платить по долгам. Так или иначе».

Следующий абзац звучал как признание любовника, вспоминавшего ее «нежную теплоту», «доброе сердце» и «чувство благородства», и не содержал угроз. Эйдриан перечитал строки послания более внимательно.

Почему она не показала письма ему или кому-то другому? Или отзвуки любви тронули ее больше, чем пугающие предупреждения?

— Нет ли у вас других доказательств, что она встречается с ним? — спросил он Чарлза. — Не посещают ли ее мужчины, которые кажутся вам подозрительными?

— Никто из тех, кого я видел. Но ведь миледи не все время сидит дома. Гуляет в парке, например. А прошлым вечером отправилась на митинг.

— На митинг сторонников реформ, не капитана Брута. Виконт Леклер не связан с революционерами.

Эйдриан продолжал пристрастно расспрашивать Чарлза о посетителях, но узнал только то, что все они хорошо известные представители общества. А в парке по утрам полно народу, и он сомневался, чтобы она устраивала там тайные встречи.

Снова пробежав глазами последнее письмо, он так и не понял, для чего капитану нужна София: для реванша, любви или для осуществления каких-то политических целей.

Он поднялся. Нужно серьезно поговорить с герцогиней.

Приоткрыв дверь, Чарлз пропустил гостя вперед. Они миновали «серебряную» буфетную и вошли в коридор.

Почти одновременно оба остановились.

Чарлз повертел головой. Эйдриан потянул носом.

— Сэр, вы чувствуете?.. — тревожно проговорил дворецкий. Напряженный взгляд Эйдриана сказал ему, что он прав.

Чарлз побежал к лестнице. С нижнего этажа, где располагались помещения для прислуги, поднимались клубы дыма.

— Будите лакеев, надо остановить пожар, и бегите к соседям, — приказал Эйдриан.

Дым становился гуще. Круто развернувшись, Эйдриан бросился вверх по лестнице.

Он чуть не столкнулся с Джеральдом Стидолфом, выходившим из библиотеки.

— Что вы, черт возьми, делаете здесь, Стидолф?

— В моем присутствии нет ничего удивительного. Я навещал Софию, а когда она ушла, решил пропустить стаканчик портвейна.

— Не рано ли привыкаете к дому?

— Оставьте свои дерзости, Берчард.

Эйдриан бегом начал подниматься по лестнице, крикнув на ходу:

— Нет времени, Стидолф. Следуйте за мной. Внизу пожар.

— Пожар! О Господи! София! — с ужасом воскликнул Джеральд.

— Идите и поднимайте слуг! — крикнул Эйдриан. Джеральд схватил его за руку:

— Ну уж нет, кто вы такой, чтобы мне приказывать? Сами бегите к слугам, а я спасу Софию. — Он оттолкнул Берчарда к стене, едва не сбив с ног.

Проклиная решимость Стидолфа во что бы то ни стало стать героем, Эйдриан поспешил на третий этаж, заметив, как тень Джеральда мелькнула у двери в комнату Софии. С трудом дыша, так как едкий дым уже заполнил дом, Эйдриан продолжал подниматься в мансарду.

Лежа в постели, София тщетно пыталась уснуть. Ее взгляд равнодушно блуждал по комнате, задерживаясь на темных очертаниях предметов. Дом все еще оставался для нее чужим, а ночные тени вызывали страх. Она потянулась к краю постели и, свесив руку, погладила пушистую спину оцелота, представив, как будто она у себя в парижской квартире.

Около камина Юри и двое его собратьев мирно посапывали во сне, а Принни дремал в деревянной клетке рядом с диванчиком. Присутствие четвероногих друзей чуть-чуть скрашивало одиночество, так же как и приезд Аттилы и Жака, который хоть на время заглушил смятение, царившее в ее душе.

Ее переполняли противоречивые эмоции, не давая ей ни минуты покоя. Волновали ее и письма капитана Брута, и предстоящие выборы, и назойливое внимание Джеральда, и многое, многое другое. Тем не менее все отходило на второй план по сравнению с той борьбой, которую ее сердце вело против Эйдриана Берчарда. Ее одиночество так страстно жаждало утешения, которое он предлагал, что желание постоянно жгло ее, как клеймо.

Она страстно хотела обмануть себя и уступить, чего бы это ей ни стоило. Но ночь в Стейверли доказала, что в общении с ним она не в состоянии управлять ситуацией так, чтобы избежать грозящего разочарования, поэтому она вообще отказалась от любой интимности. Более того, всячески избегала Берчарда. И именно тогда, когда его дружба и советы крайне необходимы ей.

Она сонно обдумывала последние недели, полные фальшивых улыбок, критических взглядов и угрожающих писем. Все ждали, когда она сделает свой выбор, но к нему она пока еще не готова. Веллингтон возобновил разговоры о необходимом замужестве, доведя до ее сведения, что он не верит в историю о существовании мужа. Еще немного, и он и все другие прекратят цацкаться с ней и перейдут к жестким мерам.

София никак не могла отделаться от впечатления, которое произвело на нее неожиданное появление Джеральда в ее доме. То, как он по-хозяйски сидел в кабинете, а позже разгуливал по библиотеке, сводило ее с ума.

Она уже почти погрузилась в сон, когда вдруг услышала скрип двери, открываемой в комнату. Принни заскулил, заставив ее встревожиться, Юри зарычал. Камилла внезапно выгнула спину под ее рукой.

И тут же высокая фигура возникла подле ее кровати.

— Джеральд? Как вы посмели?!

— Вставайте, София. Нужно уходить. Внизу пожар.

— Пожар!

Одной рукой он тащил ее с постели, другой прихватил ее одежду с ближайшего стула. Она услышала звук бегущих шагов над головой и крики, доносившиеся снизу.

— Не волнуйтесь, моя дорогая! Я спасу вас. — Он подтолкнул ее к двери.

— Собаки…

— Нет времени.

— Принни…

Он снова подтолкнул ее в спину.

— Быстрее, бегом вниз, к парадной двери.

Она слышала, как слуги бежали с верхних этажей с криками и разговорами. Испуганные и возбужденные собаки лаяли, а Принни скулил.

— Я не могу оставить их.

— Огонь охватил черную лестницу, и если он не остановится, то вскоре доберется до чердака.

— Пустите меня и…

— Нет!

Схватив Софию за руку, он потащил ее к двери, но ей удалось вырваться из его рук.

— Господи, да идите же, если должны. Успокойтесь, я сразу же пойду за вами.

Уже почувствовав запах гари, она метнулась к собачьим клеткам и склонилась, чтобы открыть их. И снова вернулась к Принни.

Джеральд открыл дверь, и дым ввалился в комнату.

— София, сейчас не время… София! — Он хотел сделать шаг к ней, но звук рухнувших перекрытий, долетевший снизу, остановил его. Секунду-другую он раздумывал, но устрашающие звуки и сильный дым торопили его. Он повернулся и побежал, скрывшись в темноте.

Она бросилась к обезьянке, но та отпрыгнула от нее к окну. Зовя Принни, она нащупала поводки собак. Юри и его братья суетливо сновали в смутном свете окна и, чувствуя опасность, тревожно лаяли.

От жара и дыма горело в груди. На верхнем этаже дома тишина нарастала, в то время как на улице гудела толпа. Паника охватила Софию. Она поймала Принни, но обезьянка снова вырвалась.

Внезапно дверь открылась. Воздух чуть-чуть просветлел. Чья-то рука ухватила ее за запястье.

— Берчард, — проговорила София со вздохом облегчения. — Мои животные… они не слушаются и не хотят идти.

— Потому что вы слишком потворствуете им, как я вам. — Отпустив ее руку, он резко позвал собак и Камиллу. Тотчас замолчав, они послушно подошли к нему.

Он подвел их к двери.

— Бегом! Гулять! — открывая дверь, приказал он. Выстроившись в темную цепочку, они рванули вперед с быстротой молнии. Он захлопнул за ними дверь.

Взяв Софию за руку, Эйдриан подвел ее к окну.

— Они побежали с такой скоростью, что в один момент будут на улице. Вы, к сожалению, не сможете повторить их прыть. Дым слишком густой.

Она уже догадалась. Несмотря на закрытую дверь, дышать становилось все труднее. Подставив лицо под струю свежего воздуха, проникающего через форточку, она взглянула на улицу, освещенную фонарями.

Пожар распространился на соседние здания, и мужчины разных сословий, выстроившись в линию, передавали друг другу ведра с водой. София заметила, как из парадной двери пулей выскочили собаки и Камилла, бросившись прямо в руки Аттилы и Жака.

Дом Динкастеров стоял рядом на площади, и новость о пожаре быстро облетела всю округу. Родные Берчарда, подняв головы, следили за происходящим. Колин, заметив Эйдриана в окне, бросился к двери.

Эйдриан крикнул, чтобы братья не сходили с места, затем повернулся к окну и взял тяжелый стул.

— Отойдите назад, — приказал он. То же самое он крикнул стоящим внизу и, размахнувшись, бросил стул в окно. Зазвенели стекла, посыпались щепки сломанных рам. В окне зияла темная дыра. Берчард убрал осколки.

— Вы собираетесь выбраться через окно? — София с недоумением смотрела на него. — Но если мы прыгнем, то разобьемся.

Он подошел к ее постели и начал разбирать ее.

— Я спущусь вниз, а вы со мной. То есть держась за меня. — Он начал связывать простыни.

Она недоверчиво покачала головой:

— У вас ничего не получится.

— Получится, я уже однажды таким способом спускался.

Эйдриан произнес свое утверждение так уверенно, что ее страх немного рассеялся, и она помогла ему придвинуть тяжелую кровать ближе к окну и привязать спасательный канат к ее спинке.

— Вставайте на стул. А теперь обхватите меня за шею руками, а ногами за талию.

— Вы уверены, что делаете все правильно? — спросила она, занимая рискованную позицию.

— Абсолютно. А теперь держитесь крепче.

Эйдриан бросил вниз связанные простыни. Крики долетели с улицы.

— По крайней мере мы доставим Лондону бесплатное развлечение, — усмехнулся он и сделал первый шаг.

Ночная прохлада обволокла ее, и София изо всех сил прижалась к его сильному телу, а расстояние до земли было по меньшей мере футов сорок. Тонкий жалостливый крик привлек ее внимание.

— Принни! Эйдриан…

— Боже упаси оставить тут его величество! — Держась одной рукой за простыни, он взял обезьянку и посадил ее на плечо Софии. Принни заскулил и ухватился за хозяйку с той же силой, с какой София вцепилась в Берчарда.

Передвигаясь очень медленно, они начали спуск.

— Вы действительно спускались раньше? — прошептала она.

— Да, в последний раз, правда, без женщины и без обезьяны, а простыни заменяла веревка.

— Без женщины?.. Значит, вы на самом деле не знаете, получится ли у нас?

— Не волнуйтесь, мы уже продвинулись по крайней мере на пять футов ближе к цели.

При каждом перехвате руки он ударялся о фасад. Ее ноги тоже касались камня. Проглотив страх, душивший ее, она ухватилась крепче и еще сильнее сжала ноги.

Эйдриан остановился.

— Полегче, герцогиня. Отодвиньте ногу, пожалуйста.

— Но тогда я не смогу удержаться…

— Если вы не отодвинете ногу, то мне придется убрать ее. А мы ведь хотим, чтобы вся моя сила сосредоточилась в моих руках.

Она поняла, что он имеет в виду. Пяткой она вдруг ощутила… и покраснела.

— Послушайте, Берчард, сейчас не место и не время…

— Я и говорю. А теперь уберите ногу.

Чувствуя, как кровь приливает к щекам, она послушалась, но у нее вышло неловко. Вместо того чтобы просто убрать ногу, она задела то, что под ней находилось.

— Черт, — вырвалось у него, и он распрямил ноги. И тотчас две фигуры повисли только на его сильных руках.

— Мы оба рискуем разбиться, если вы не будете держаться как следует. Думайте о чем-то другом, Берчард.

— Почему бы вам не отвлечь меня? Ну, например, пообещайте вознаградить меня за спасение вашей жизни.

Она бросила взгляд с высоты вниз на улицу и почувствовала головокружение.

— Какую награду вы хотите?

— Вы знаете, чего я хочу.

— Считайте, что это ваше. Я велю моим членам парламента голосовать против билля, пока не поступят другие указания со стороны лидеров тори.

Постепенно они продолжали снижаться. Каждое движение несло опасность. Эйдриан обхватил ногами простыни, что немного стабилизировало спуск.

Толпа с тревогой следила за их медленным продвижением. В ответ на каждое движение снизу летели ободряющие возгласы и советы.

— Уже полпути, Эйдриан! — крикнул Колин.

— О Господи, Эйдриан, не мог найти чего попроще…

— О, Жак, посмотрите на нашу Софию! Не волнуйтесь, миледи, мы поймаем вас.

Но вот показался гранит фасада. Затем окно. И наконец Эйдриан ощутил землю под ногами.

Джеральд первым из толпы подошел к ним. Он помог Софии слезть со спины Берчарда.

— Жуткая история, вы не находите, Берчард?

— Похороны куда хуже, — отрезала София. — Если бы вы хотели помочь мне с животными и не убежали бы…

Объятия Аттилы помешали ей увидеть реакцию Джеральда.

— О, миледи, мы заметили дым и пришли, не зная, что горит ваш дом. Слава Богу, что сегодня мистер Берчард остался у вас.

Самые близкие из наблюдателей, семья Берчарда и Джеральд вздохнули с облегчением. Колин и Дороти без умолку сыпали восклицаниями и поздравлениями, отвлекая внимание от высказываний Аттилы.

И вдруг Софию пронзила внезапная мысль: как Эйдриан оказался в ее доме нынешней ночью?

Толпа расходилась и бурлила, сожалея, что спектакль окончился. Эйдриан снял Принни с плеча Софии и отдал его графу. Обезьянка обняла его за шею и устроилась в изгибе его рук. Граф, польщенный доверием, держал ее как ребенка.

— Не позволяйте Принни убежать, а то нам придется всю ночь искать его по городу, — предупредил Эйдриан.

— Принни? Что за имя? Здесь измена! Принни лукаво улыбнулся. Граф замер.

— Что за черт… вот кривляка… мое пальто погибло! Эйдриан снял сюртук и набросил на голые плечи Софии.

— Огонь локализован, и пожар почти закончился, — доложил Колин. — Ущерб значительный, и дом все еще полон дыма. Вы были на волосок от гибели, герцогиня. Браво, Эйдриан.

Эйдриан сосредоточенно отряхивался, София чувствовала, что он всячески избегает внимания.

— Вы бы лучше пригласили герцогиню к себе домой, Дот.

— Конечно, вы останетесь у нас, моя милая, пока все не уладится. Ты проводишь нас, Эйдриан?

— Колин, ты можешь заменить меня? Мне тут надо еще кое-что выяснить. Вы не возражаете, если я поговорю с вами завтра, герцогиня? Нам нужно многое обсудить.

— Конечно. — Включая то, как Эйдриан оказался ночью в ее доме.

Мужчина, помогавший тушить пожар, подошел к Эйдриану. Он протянул обгоревшие остатки бумаг.

— Нашли там, где начался пожар.

— Что за бумага? — спросила София.

— Кто-то использовал листовки, чтобы поджечь дом, — тихо ответил Эйдриан. — Визитная карточка «Робин Гуда».