Глава 23

Еще до того как выйти из экипажа, Шарлотта могла бы поклясться, что Бомонт-Хаус окружен толпами любопытных, жаждущих увидеть, кто входит в дом.

Зеваки, обступившие карету, толкались и громко обменивались замечаниями. Большинство пытались угадать, кто она такая.

– Это не леди Сара, – громко сказал кто-то. – У леди Сары нет…

Шарлотта была уверена, что у леди Сары нет римского носа. Она сжала губы и выпрямилась. Сегодня на ней был наряд из светло-розового крепа, красиво оттенявший ее кожу и темно-синие глаза. Волосы были тщательно уложены в очень высокую прическу, как того требовала мода. Выглядела она самым лучшим образом и должна удовольствоваться этой мыслью.

– Я понял! Тэтлок! – громко выкрикнул кто-то как раз в тот момент, когда она стала подниматься на крыльцо. Дворецкий поклонился так низко, что она не удивилась, если бы он потерял равновесие и свалился вниз головой.

– Мисс Шарлотта Тэтлок, – негромко объявил он, отступая в сторону и снимая с нее плащ. – Вам угодно пройти в дамскую комнату или предпочитаете присоединиться к остальным гостям в салоне?

Откровенно говоря, Шарлотта была слишком напугана, чтобы еще раз взглянуть на себя в зеркало. Лучше поскорее появиться в обществе, и к черту застенчивость! Наверняка приглашенных будет много, и среди них окажутся люди, которых она знает. Нужно поскорее отыскать какую-нибудь матрону постарше и держаться в ее тени.

По собравшихся было совсем немного, и среди них не присутствовало ни одной матроны. Вместо этого посреди комнаты беседовала небольшая компания людей с бокалами в руках.

Шарлотта едва не сбежала, но в этот момент герцог Бомонт оглянулся. На его губах играла улыбка. Шарлотта шагнула вперед.

Только сейчас Роберта болтала с миссис Гроуп о перьях, которые купила в большом магазине, и вдруг Вильерс бесцеремонно увлек ее в глубину комнаты.

– Наверное, порядочной женщине стоит держаться подальше от подобных особ, – заметил он.

Она молча смотрела на него.

– Понимаю, что, учитывая обстоятельства, это нелегко, – вздохнул он и тут же без перерыва добавил: – Я еще никогда не делал предложения.

Если Роберта не ошибалась, герцог Вильерс вот-вот попросит ее стать его женой. Вернее, уже попросил. Но ей почему-то казалось, что она остается зрительницей, а не участницей пьесы, и от этого было ужасно не по себе.

– Полагаю, новые впечатления не всегда бывают неприятными, – заметила она.

– Я поражен собственным восторгом по этому поводу.

Ей вдруг пришло в голову, что он на удивление безразличен к ее восторгу, но это была вероломная мысль, поэтому ее лицо молниеносно приняло выражение благосклонного внимания. К ее огромному удивлению, герцог все сделал по правилам. Изящно опустившись на одно колено, он взял ее руку и сказал:

– Не окажете ли мне великую честь стать моей герцогиней, леди Роберта?

Девушка нервно сглотнула.

– Д-да, – выдавила она и больше не промолвила ни единого слова.

Он поцеловал ее руку. Конечно, этот поцелуй, простое прикосновение губ, вовсе не походил на страстные поцелуи Деймона.

Роберта вздрогнула, а на губах герцога мелькнула тень улыбки, что немного рассердило девушку. Улыбка – явный намек на то, что молодые женщины всегда трепещут от поцелуев герцога.

– Сегодня днем я поговорил с маркизом, – прошептал он, поднимаясь с пола одним гибким движением. В эту секунду он очень походил на большую кошку вроде тигра. – Я просил, чтобы он ничего не говорил вам, – добавил Вильерс. – Хотя вы вряд ли сомневались в моих намерениях.

– Благодарю вас за портрет с мышеловкой, – кивнула Роберта и поспешно пояснила: – То есть портрет девушки, держащей мышеловку.

– Прелестный сюжет, не находите? – рассмеялся он.

– О, разумеется!..

– Ах, бросьте! Я знаю, что вы не только прекрасны, но и умны. И вам есть что сказать, кроме «о, разумеется».

С трудом подавив раздражение, Роберта наградила Вильерса очередной нежной улыбкой. В конце концов, есть много способов зарядить капкан на крупного зверя.