Глава 39
На море

Мы с Блейком сидели в гостиной корабля. К нам присоединились Мари и Бертрум. Мы обнялись и беседовали, словно друзья, которые давно не виделись. Я не знала, какова конечная цель нашего путешествия, но это меня не волновало. Главное, что я в безопасности и меня никто не преследует.

Бертрум каждый день приносил нам еду и вино. Мы решили, что поскольку на борту находятся лондонцы, не стоит рисковать и покидать каюту. По сравнению с камерой в ньюгейтекой тюрьме каюта казалась огромной, – кроме того, наше нынешнее заточение было овеяно романтикой.

Я наслаждалась близким соседством с Блейком, а Мари – с Бертрумом. Неловкие попытки Бертрума завоевать сердце Мари были трогательны и забавны.

Он принес Мари розу. Но вместо того чтобы сказать, что Мари так же красива, как роза, Берт сунул ей в руку цветок.

– Мари, она стояла на банкетном столе, можешь взять.

Вместо того чтобы предложить ей вместе посидеть на диванчике, он сказал:

– Мари, сядь в кресло, там очень удобно. Если, конечно, не хочешь сесть на что-нибудь потверже. – Бертрум рассмеялся собственной шутке.

Мари хихикнула и стала флиртовать с Бертрумом. Однажды, когда Блейк разливал остатки вина, Мари повернулась к Бертруму со слезами на глазах.

– Берт, ты такой смелый. Никогда не забуду, что ты, рискуя жизнью, спас меня в последнюю минуту. Спланировал все для моей безопасности, прятал во время побега, заботишься обо мне сейчас. Берт, ты настоящий герой. Можно я поцелую тебя в знак благодарности?

– Думаю, да, – прошептал тот в ответ.

Они скрылись в соседней каюте. Наблюдая за ними, мы с Блейком обменялись улыбками.

Наши каюты были предназначены для судовых офицеров, однако те уступили их за солидное вознаграждение, предложенное Блейком, и переселились к другим офицерам. Нам с Мари не приходилось ночевать с другими пассажирами, которые могли нас узнать.

Оказавшись в своей каюте, мы с Блейком поцеловались. Я встала на цыпочки, он поднял меня и отнес на кровать. Мы упали на кровать в одежде, я прижалась к его груди, чувствуя себя защищенной от всего.

– Блейк, куда мы плывем?

– В Америку.

– Разве не там живут изменники, ковбои и прочий сброд?

– Там есть города. Мы высадимся в Нью-Йорке. Устроившись на груди Блейка, я не могла поверить, что удача изменила мою жизнь. Несмотря на усталость, он продолжал целовать меня.

Я извинилась и отправилась к умывальнику освежиться. Взглянув в зеркало, увидела призрак Дентона. Потом Робера и Фредерика. Мне захотелось сразиться с ними. Когда наконец они оставят меня в покое?

В этот раз я закрыла глаза, решив подчиниться их прикосновениям, требованиям, продолжить общение с ними. Не открывая глаз, я попыталась ничего не чувствовать, но не смогла. Я ощущала холодное потустороннее присутствие и молила Бога о помощи.

Открыв глаза, я увидела в зеркале отражение женщины, очень похожей на меня. У нее тоже были длинные, вьющиеся волосы.

Внутренний голос сказал мне, что это моя мать. Женщина потянулась к рукам призраков, окружавших меня.

Они повернулись к ней. Женщина взъерошила волосы, провела руками по груди, по округлостям бедер и стала медленно отступать.

Призраки последовали за ней.

Я смотрела, как женщина удаляется шаг за шагом, а призраки следуют за ней сквозь главное окно в самой большой стене.

Душа моя успокоилась. Я поняла, что призраки не вернутся.

Блейк подошел ко мне и спросил, согласна ли я заняться любовью. Я потянулась, чтобы снять с него галстук. Расстегнула ему рубашку, а он поднял мое платье столь изящно, что оно будто исчезло с тела. Блейк взял меня на руки и отнес на кровать.

Он снял с меня корсет, потом чулки и, когда я осталась в чем мать родила, не сдержал возгласа восхищения. Я никогда не видела, чтобы англичанин двигался так быстро и легко – он бросил сюртук в противоположный угол, за ним последовала рубашка. Затем он снял брюки, а я смотрела на него, не испытывая стыда. Ни одна женщина викторианской эпохи не повела бы себя подобным образом. Я улыбнулась.

– Николетта, моя Николетта, я так ждал этого мгновения!

Мне не пришло в голову предостеречь его. Он лег рядом, делая то, чего не делал ни один мужчина, ощущения были столь волнующими, что думать было невозможно. Должна признать, у моего любовника просто фотографическая память. Книга «777» ему не требовалась. Он помнил все позы.

– Николетта, перевернись.

Я перевернулась. Он был самым изобретательным муж чиной из тех, с кем я когда-либо встречалась.

– Николетта, дорогая, пожалуйста, наклонись вперед.

– Блейк, я не понимаю.

Он продемонстрировал мне это нежнейшими движениями.

– Блейк, а мы можем попробовать «Хождение по стене»?

Он улыбнулся, поднял меня и положил на три подушки с краю кровати.

Блейк вошел в меня стоя, а я медленно шагала по его груди, пока не нашла положение, в котором получила наибольшее удовольствие, прежде чем перейти к другим позам.

Мы занимались любовью снова и снова, перепробовав много поз, но наши сердца ни разу не были рядом.

Временами я задыхалась, поскольку двигалась быстрее, чем он. Наконец-то я нашла своего мужчину.

– Николетта, я всегда буду с тобой, если хочешь.

– Хочу, – ответила я.

Блейк повернулся, мы оба оказались на боку, он прижался к моей спине. Было такое ощущение, что со мной ничего не случится, пока этот мужчина укрывает меня словно шаль.

На мгновение я заснула в его объятиях. Я знала, что мой мужчина жив и готов начать все сначала в любой момент. Это приносило ощущение покоя.

Все пережитое осталось позади. В другой стране я начну жизнь сначала.

Я лежала с закрытыми глазами, Блейк поцеловал меня. Этого поцелуя я ждала всю жизнь. Поцелуй был так сладок, что не хотелось его прекращать. Мы занимались любовью всю ночь.

Я заснула, а когда проснулась, поняла, что любое прошлое может уйти.

Жить в том мире или двигаться вперед и ловить сегодняшний момент, выбирать мне.

Я решила жить сегодняшним днем, считая жизнь в Англии главой в книге жизни, которую не стоит открывать. Призраков и воспоминания поглотит море. Я буду создавать будущее, полное волнений, приключений и любви, буду увлекать других, кто захочет разделить эти мгновения со мной. А оставаясь одна в темноте, не буду волноваться. Я просто закрою глаза и буду думать о Блейке. Господи, помоги мне!