Глава 11

Проснувшись утром, Адэр обнаружила, что лежит на животе, а рука лэрда обнимает ее. Адэр медленно перевернулась. Сквозь узкую щель в ставнях пробивался слабый свет. Пора вставать и спускаться на кухню. Элсбет уже готовит завтрак. Адэр попыталась осторожно встать, но рука, лежащая на ней, неожиданно напряглась.

– Куда ты? – проворчал Конал.

– Уже светает. Нужно спуститься на кухню, помочь Элсбет.

– Не сейчас! Я хочу еще! – воскликнул он, придавив Адэр к кровати.

– Неужели твоя похоть не утолена? – рассердилась Адэр. – В эту ночь ты брал меня трижды! Я почти не спала, удовлетворяя твои желания! А теперь мне нужно на кухню! Или воображаешь, будто Элсбет оправится в одиночку?

Господи Боже! Она уже чувствует, как твердеет его плоть!

– У Элсбет есть другие. У меня – только ты, – возразил Конал, раздвигая коленом ее бедра. – Лучше я позавтракаю тобой, чем овсянкой, моя медовая любовь.

– Я должна идти, – настаивала Адэр. – У меня полно работы.

– О нет, твоя главная обязанность – ублажать меня, а ты уже готова, – пробормотал Конал в ее спутанные волосы, касаясь кончиком распаленной плоти входа в ее лоно. – Ты жаркая и влажная, и хочешь меня не меньше, чем я – тебя, как бы ты это ни отрицала. – Он глубоко скользнул в нее. – Ведь правда, моя медовая любовь?

– Нет! – упрямо бросила Адэр. Откуда он знает? Почему так раздражающе уверен?! – Она ощущала, как он пульсирует в ней, и уже была готова сдаться… – Нет!

– Да, маленькая лгунья, – усмехнулся Конал, медленно выходя из нее и слыша протестующий стон. – Скажи, что хочешь меня, Адэр!

– Нет, – настаивала она, но втайне хотела его. Хотела, чтобы он вонзился в нее как можно глубже. Заставил взорваться, затрепетать в восхитительных конвульсиях, которые она уже пережила трижды за эту ночь. – Отпусти меня, шотландский дикарь!

Ее кулачки выбивали гневный ритм на его груди.

– Довольно, женщина! – рявкнул Конал и стал двигаться в ней, входя все глубже с каждым выпадом, медленно отстраняясь и снова делая выпад, пока Адэр, придавленная им, не заплакала от наслаждения, которое они оба испытывали.

Нет, она все-таки дурочка! Он хочет ее. Она хочет его. Почему она ведет себя как глупая девчонка? Яростное пламя обожгло ее.

– Да, будь ты проклят, я хочу тебя! – вскрикнула Адэр, забившись в судорогах экстаза. Ее капитуляция заставила Конала исторгнуться в нее раньше, чем ему хотелось бы. Она измотала его. Ее жадное лоно выпило его до дна. До нее ни одной женщине не удавалось лишить его сил до такой степени.

Конал застонал и, все еще не удовлетворенный, откатился от Адэр. Глаза его закрылись сами собой, и он мгновенно уснул.

Услышав легкое похрапывание, Адэр осторожно сползла с измятой постели. У очага стояло ведро уже остывшей воды. Она взяла тряпочку, смыла с себя его семя и взялась за висевшую у огня камизу. Она была теплой и сухой. Адэр оделась и натянула поверх камизы зеленое платье. Обувь осталась у прежнего спального места.

Добавив в огонь два поленца, Адэр вышла из комнаты и спустилась вниз. Гризел была уже в зале: зажигала свечи и подбрасывала дрова в очаг. Она кивнула пробегавшей мимо Адэр.

Джек таскал дрова, Элсбет помешивала овсянку, а Флора торопливо завтракала. Адэр заглянула в маленькую нишу, где раньше спала, нашла туфли и, сунув в них ноги, пригладила волосы и заплела их в длинную косу.

– Иди поешь, – позвала Элсбет, когда Адэр вошла в кухню, и поставила перед ней горячую овсянку с хлебом. – Вижу, он мужчина крепкий: совсем тебя измотал.

Адэр злобно уставилась на ухмыляющуюся нянюшку, но, ничего не сказав, потянулась к кувшину со сливками и плеснула немного в кашу. Только сейчас она ощутила, как ноет все тело. Ничего не скажешь, лэрд использовал свою рабыню как хотел и сколько хотел, и, если быть честной, Адэр и сама преодолела свою застенчивость и вовсю наслаждалась его ласками. Но все же странно, что в постели с мужем она не испытывала ничего подобного.

Адэр вздохнула. Пожалуй, стоит признать, что ее жизнь с мужем была довольно унылой. Она ничего не имела против Эндрю и даже убедила себя, что любит его. Он был красив, добр и заботлив, но за все время их брака не вознес ее ощущений до той ослепительной вершины, как Конал Брюс прошлой ночью. Не раз. Не два. Целых четыре! Адэр и не подозревала, что в мужчине может быть столько страсти. Что он может брать и брать женщину в продолжение целой ночи!

Адэр положила в рот ложку и удивилась, поняв, что она пуста. Оказывается, она съела все. До последней крошки.

Видя ее удивление, Элсбет положила перед ней толстый ломоть теплого хлеба с маслом и медом.

– По-моему, ты едва на ногах держишься, – заметила она.

– Я почти не спала, – сухо бросила Адэр, жуя хлеб, но тут же, вскочив, воскликнула: – О Господи! У лэрда не осталось одежды!

– Сядь! – велела Элсбет. – Флора уже понесла ему одежду. А тебе лучше приниматься за работу. Сшей ему несколько рубашек. У него всего две. Гризел и Флора подадут завтрак.

Когда лэрд пришел в зал, Адэр нигде не было видно. Обе служанки хлопотливо разносили завтрак. Братья уже сидели за высоким столом. Конал присоединился к ним.

– Интересно, откуда этот цветочный аромат? – спросил Дункан, громко принюхиваясь.

Лэрд отвесил ему подзатыльник, но братьев это не смутило – оба громко рассмеялись.

– У тебя вид человека, всю ночь забавлявшегося с хорошенькой девушкой, – продолжал Дуглас. – Интересно, стоила ли она серебряного пенни, которое ты отдал за нее Уилли Дугласу?

– Еще бы! – ухмыльнулся Конал. – За нее и двух не жаль.

– Сколько раз? – нагло поинтересовался Мердок.

– Четыре, но мне и этого было мало – я был готов к новым подвигам, но когда проснулся, ее уже не было. Кто-нибудь из вас видел Адэр сегодня утром?

Братья покачали головами.

– Агнесс Карр будет ревновать, – заметил Дункан. – Сомневаюсь, что ты вспахивал ее поле по четыре раза за ночь. Да и я вряд ли на такое способен.

– Смотря какая женщина тебе подвернется. Если настоящая – и ты сможешь, – заверил лэрд.

– Четыре раза, – с завистью протянул молодой Мердок. – Не знаю, кто еще сможет проделать такое за ночь!

Мердоку было шестнадцать.

Братья посмеялись над такой наивностью.

– Когда-нибудь и у тебя получится, малыш, – пообещал лэрд. – Гризел, где Адэр?

– В кухне, милорд.

– Скажи, что я хочу ее видеть.

Дункан и Мердок понимающе переглянулись.

– Да, милорд.

Гризел присела и, выйдя из зала, вскоре вернулась.

– Мистрис Адэр просит извинить ее. Она кроит новые рубашки для вас и не хочет бросать работу, поскольку будет трудно все начать заново.

– Вернись к Адэр и скажи, что лэрд приказал прийти как можно скорее, – повторил Конал.

Гризель снова присела и покинула зал.

– Послушай, девушка шьет тебе новую одежду, – вмешался Дункан. – Ты что, не можешь потерпеть? Она заботится о тебе. Увидела, что у тебя нет рубашек, и старается пополнить твой гардероб.

– Да, Конал, – согласился Мердок. – Хотел бы я получить пару новых рубашек.

– Ей придется усвоить, что я ее хозяин, – упрямо бросил лэрд. – Помните, я заплатил за нее серебряное пении.

– Знаешь, Конал, по-моему, она более чем возместила тебе расходы, приняв твоего могучего «петушка» четыре раза за ночь. И она тяжко трудилась, чтобы вернуть порядок в этот дом. С тех пор как умерла матушка, здесь еще ни разу не было так уютно и чисто, – парировал Дункан.

– Она моя! – настаивал лэрд.

– Никто этого не отрицает. Но она леди, Конал, несмотря на все ее несчастья. Леди, а не обычная шлюха!

– Нет, сэр, я не обычная шлюха. Я шлюха Брюса, – раздался голос Адэр. Она подошла ближе и устремила свирепый взгляд на лэрда. Чего вы желаете от меня, милорд?

– Чтобы ты приходила, когда тебя зовут, – сухо процедил он.

– У меня есть и другие обязанности, кроме необходимости лежать в вашей постели, милорд, – резко ответила Адэр. – Одежда, ваша и ваших братьев, нуждается в обновлении. И в леднике еще довольно места для дичи! Не стоит забывать, что зима все ближе! Сегодня я буду шить для вас. А вы поедете на охоту, если, конечно, вам угодно, милорд.

Она сделала издевательский реверанс, вызывающе сверкая глазами.

– Сядь ко мне на колени, – велел лэрд.

Дункан и Мердок настороженно уставились на Адэр, но, к их удивлению, она, чуть поколебавшись, повиновалась.

– Прекрасно, – промурлыкал Конал. – Ты становишься все послушнее.

Адэр проглотила ехидный ответ. Чем скорее он уверится, что взял над ней власть, тем скорее она вернется к повседневной работе.

– А теперь поцелуй меня.

Она быстро чмокнула его в губы.

– Нет, так не годится, – покачал он головой. – Еще раз, моя медовая любовь.

Взгляд, который она послала ему, мог бы уничтожить другого мужчину, но все же крепкий, долгий поцелуй, которым она прижалась к его губам, заслужил одобрительный свист Дункана.

– Уже лучше, но все же недостаточно хорошо. Еще раз, Адэр.

На этот раз Адэр обвила руками его шею и прижалась чуть теснее. Их губы встретились в медленном сладостном поцелуе.

– Ммм, – пробормотала она, зазывно потершись грудью о его торс и кокетливо обводя язычком губы. Глубоко вздохнув, она поцеловала его еще раз, медленно, нежно, почти лениво. – Так лучше, милорд? – спросила Адэр, отстранившись.

– Да, – протянул он и кивнул.

– В таком случае, – объявила она, спрыгнув на пол, – я возвращаюсь к своему шитью. Доброй вам охоты, милорд.

Адэр присела и, повернувшись, немедленно исчезла.

Дункан и Мердок, открыв рты, с некоторой завистью наблюдали за коварными проделками Адэр. Брат долго молчал. О его ощущениях говорил огромный бугор, оттопыривший перед штанов. Но сам Конал, похоже, потерял дар речи. Молчание прервал Дункан.

– Что за девушка! – восхитился он.

– Мэгги так не целуется, – пожаловался Мердок.

– Ни одна из тех, кого я знаю, не умеет так целоваться, – согласился Дункан.

– Дело, возможно, кончится тем, что я просто прикончу ее, – обрел голос Конал. – Все мы знаем, что женщины годятся только на то, чтобы готовить, стирать, убирать, рожать детей и ублажать мужчин. Адэр околдовала меня. Я не могу ею насытиться и почти стыжусь в этом признаться. Ни одна женщина не действовала на меня таким образом. И она получает от наших совокуплений не меньше удовольствия, чем я. Но каждый раз, овладев ею, я хочу большего. Это безумие, братья. И сейчас меня так и подмывает вытащить ее с кухни и унести в постель на целый день. Однако я знаю, что она права. Чертов ледник нужно наполнить до наступления зимы. Вчера, когда мы охотились, я видел снег на дальних холмах.

Его плоть надсадно ныла, но боль постепенно утихала. Он встал, слегка поморщившись.

– Едем на охоту, парни, – велел он, выходя из зала.

– Тут дело неладно, – пробормотал Дуглас. – Как это я не подумал? В жизни не представлял, что увижу такое.

– Что именно? – полюбопытствовал Мердок.

– Потом расскажу, малыш, – пообещал Дункан, обнимая брата за плечи и уводя к выходу. – Кстати, кто такая Мэгги?

Из тени выскользнула Гризел, ставшая свидетельницей всего происходящего, и поспешила вниз, на кухню.

– Они наконец убрались, – объявила она.

Адэр с облегченным вздохом подняла глаза от стола, на котором лежали раскроенные куски тонкого полотна, обнаруженного в сундуках покойной матери лэрда.

– Слава Богу. Если повезет, я до их возвращения сумею сшить всем по новой рубахе.

– Я помогу тебе, когда закончу работу, – вызвалась Флора.

Охотники вернулись, когда уже стемнело, с двумя оленями и десятком гусей. Они ужасно проголодались и сразу же отправились в зал, но, усевшись за стол, замерли от удивления. Перед каждым лежала аккуратно сложенная рубашка. Мужчины осторожно развернули их и приложили к себе.

– Теперь и у меня есть новая рубашка! – разволновался Мердок. – Давайте примерим!

– Не сейчас! – Адэр, сидевшая у огня. – Вы еще не мылись, мастер Дункан и мастер Мердок. Нельзя надевать чистые рубашки на смердящие потом, грязные тела. Лохань ожидает вас на кухне.

При виде вытянувшихся лиц братьев лэрд разразился смехом.

– И вас тоже, милорд, – сладко улыбнулась Адэр, и лэрд немедленно осекся.

– Я же мылся вчера! – запротестовал он. – И ты, можно сказать, содрала с меня кожу!

– Вы желаете лечь со мной в постель, милорд? – строго спросила Адэр. – Но я не пойду в постель к человеку, провонявшему собственным и конским потом. И если вздумаете принудить меня, будьте уверены, что я убегу от вас. Дошив рубашки, я провела остальное время в прогулках по замку и нашла с полдюжины тайников, где можно скрыться так, что никто не найдет.

– В жизни не предполагал, что английские леди так чувствительны, – проворчал он.

– Сегодня вам не обязательно мыться так тщательно, как вчера. Можно только ополоснуться, – утешила Адэр.

Мужчины последовали за ней на кухню, где уже стояла лохань с горячей водой. Служанки раздели их, и каждый стал мыться под зорким присмотром Адэр. Поскольку в обязанности женщин входила необходимость помогать мужчинам мыться, ни тех ни других не смущала мужская нагота. Мужчины шутили, вспоминая, как мать самолично наблюдала за их мытьем. Когда они вытерлись, женщины подали им чистые камизы и новые рубашки, а также штаны, которые Джек вычистил и хорошенько проветрил.

– Придется вам идти босиком, – решила Адэр. – А Джек пока вычистит ваши сапоги. Теперь можете подняться наверх. Сейчас принесут ужин.

– Она дерзко задирает нос и с каждым днем все больше забирает власть. Скоро окончательно станет хозяйкой замка, а меня никто и слушать не захочет, – проворчал Конал Брюс.

– И слава Богу, что забирает, – возразил Дункан. – С тех пор как умерла матушка, замок превратился в настоящий свинарник. Но Адэр знает, как управлять большим хозяйством, и я этому рад. Да и тебе не мешало бы порадоваться, Конал. Может, тебе и нравится спать с ней, но я счастлив иметь чистый дом, приличную одежду и вкусный обед. Так что довольствуйся Адэр, которую ты желаешь, а я буду доволен той, которая делает все, чтобы навести порядок в этом доме. И, думаю, Мердок согласится со мной, верно, малыш?

– Еще бы! – отозвался Мердок. – Адэр – хорошая женщина. И попробуй только обидеть ее. Будешь иметь дело со мной.

– Иисусе! – с отвращением рявкнул лэрд. – Что за милые у меня родственнички?!

Но Дункан только рассмеялся.

– Хочешь вернуться к подгорелой овсянке и дому, в котором полно клопов и блох? Теперь мы живем как знатные лорды! И заметил, что остальные мужчины перестали постоянно скандалить? Всего за несколько недель Адэр сумела превратить Клайт в образцовый дом, чего никогда не было. Из дикарей мы превратились в джентльменов. Женщины 7дП благотворно влияют на нас.

– Пока у одной из них не начнет расти живот, – проворчал Конал.

– Единственная, у кого начнет расти живот, – это Адэр, особенно если ты будешь трудиться над ней по четыре раза за ночь, – поддел Дункан. – Никто не собирается гоняться за Элсбет и Гризел. А молодой Джек следит за матерью, как пастуший пес за любимой овечкой.

– Признаю, с женщинами стало намного лучше, – кивнул лэрд. – Мне нравится овсянка с молотой корицей и теплая девушка в постели.

– В таком случае будь с Адэр помягче, братец, – посоветовал Дункан.

– Лучше попроси, чтобы она была помягче со мной, – бросил Конал. – С таким-то характером! Я ее хозяин. Я заплатил за нее хорошие деньги. Она моя рабыня и все же ведет себя так, словно этот дом принадлежит ей, а не мне. В жизни не видел более непокорного создания, чем Адэр Радклифф. Поразительно, что Уилли Дугласу вообще удалось ее поймать.

Братья рассмеялись.

Служанки стали разносить ужин. Мужчины рассаживались за раскладные столы, с нетерпением ожидая, когда подадут еду. Теперь трапезы стали желанным временем в Клайте. Даже собак кормили лучше. Конал заметил, что один молодой волкодав привязался к Адэр. Сначала та не обращала внимания на животное, но пес повсюду ходил за ней и девушка сдалась. Он не раз видел, как меняется ее лицо, когда она говорит с собакой, – становится мягче и добрее.

Как-то лэрд отвел Элсбет в сторонку.

– Твоя госпожа подружилась с одним из псов, – тихо начал он.

– С волкодавом, – кивнула та. – Я знаю. У нее была собака в Стентоне, только очень старая и дряхлая. Его звали Бейст, и он охранял ее с тех пор, как она сделала первые шаги. Этот негодяй Дуглас убил Бейста у нее на глазах, когда бедняга попытался защитить хозяйку. Снес саблей его благородную голову. Потом Адэр плакала целыми днями. Бейст – все, что у нее оставалось на тот момент.

– Спасибо, – кивнул Конал.

Зима в этом году пришла чуть раньше обычного. Адэр была захвачена врасплох неожиданным снегопадом и долго ругала себя за упущенную возможность сбежать из Клайта до начала холодов. Но, как ни странно, чувствовала себя счастливой, хотя не собиралась в этом признаваться. И она полюбила Клайт, хотя не была готова смириться с тем, что Элсбет права: Стентона больше нет. И ее жизнь в качестве графини Стентон тоже закончилась. Но если это так, что с ней станется? Все женщины твердили, что она должна заставить лэрда жениться. Хорошо им говорить! Конал Брюс – человек грубый и не питает уважения к женщинам. Как преодолеть его отношение к ней? Все, о чем он думает, – как бы поскорее удовлетворить свое вожделение. Совсем как ее отец, чьи аппетиты были ненасытны. Правда, Эдуард IV обладал редкостным обаянием и умел произвести впечатление на людей независимо от их положения; Конал Брюс же был неотесанным приграничным жителем, и очень сомнительно, что она сумеет привить ему хоть какие-то манеры.

Сама же Адэр – благородная леди. Дочь короля, хотя и незаконная. И все же это не умаляет ее происхождения и воспитания, позволивших ей получить титул. Правда, Генрих Ланкастер отнял у нее этот титул и поносил мать, тщательно избегая, однако, упоминания об отце, что оскорбило бы его жену. И теперь, несмотря на все испытания, Адэр пала ниже низкого. Рабыня, купленная грубым приграничным лэрдом, полагавшим, будто единственная ее ценность в том, что находится у нее между ног.

На секунду Адэр охватило отчаяние, но потом она решила, что, попади в такую ситуацию ее сестра, наверное, через неделю умерла бы от стыда. А вот она не Бесс. Она Адэр Радклифф и куда сильнее любого из королевских отпрысков. Жизнь дала ей овсянку вместо сладкого пирога. Что же, она будет есть овсянку, становиться сильнее и найдет способ снова раздобыть сладкий пирог. О Конале Брюсе заботятся на славу – усилиями Элсбет, Флоры, Гризел и ее самой. Но поскольку Гризел обладала невероятно острым слухом, Адэр узнала, что Коналу придется освободить ее и Элсбет ровно через год и один день, по закону ярмарки в Михайлов день. А если они не захотят оставаться в Клайте, плохо ему придется. Правда, до этого ей необходимо надежно привязать его к себе, так чтобы он решил жениться на ней. В глубине души Адэр сознавала, что не вернется в Стентон, как бы трудно ни было смириться с этой мыслью. Там больше ничего нет. Отныне ее жизнь связана с шотландской границей и Клайтом.

Зима выдалась на редкость суровая. Но и она закончилась, и весной в Клайт заявился гость, Алпин Брюс, кузен лэрда, высокий и очень красивый мужчина с весело играющими янтарными глазами и густыми каштановыми волосами. Он приехал в конце апреля, уже под вечер. Лэрд, как полагалось, приветствовал родича, но Адэр заметила, что не слишком тепло. Дункан и Мердок тоже встретили кузена без особой радости. Однако законы гостеприимства требовали принять гостя за высоким столом. Все три женщины стали разносить еду. Глаза Алпина зажглись при виде Адэр.

– Кто эти девицы? Я слышал, что после смерти вашей матушки все служанки покинули замок, – усмехнулся он.

– Адэр – моя экономка, – сухо пояснил лэрд. – И моя любовница.

– Да неужели?! Интересно, она настолько же умело управляется в постели, как и в доме?

– Я вообще умело управляюсь – всюду и со всем, сэр! – отрезала Адэр.

– Адэр! Иди к Элсбет. Флора и Гризел будут нам прислуживать, – резко приказал лэрд. Он знал своего кузена, и ему не понравилось, как тот смотрит на Адэр.

– Да, милорд, – язвительно бросила Адэр и, картинно присев, удалилась.

Алпин Брюс рассмеялся.

– Вижу, девушка с норовом. Ты уже обработал ремнем ее задницу? Какое, должно быть, удовольствие – укротить такую ведьмочку!

– Адэр вполне разумная женщина, хотя не слишком покорная, – ответил лэрд. – И я не бью своих женщин, как это, по слухам, делаешь ты. Мне нравится ее задорный характер.

Глядя вслед Адэр, Алпин плотоядно причмокнул.

– Завидую тем долгим зимним ночам, которые ты провел с ней, Конал.

– Что ты здесь делаешь? – прямо осведомился тот.

– Как! – притворился оскорбленным Алпин. – Неужели мне нельзя навестить любимого кузена просто так, бескорыстно, без скрытых мотивов?

– Ну почему же?.. – покачал головой Конал. Алпин рассмеялся.

– Собственно говоря, я приехал с поручением. Старый Яков, до сих пор сидящий в Стерлинге, решил, что стяжал недостаточно богатств, пока добрый шотландский народ голодает. Он требует все доходы Колдингемского монастыря.

– Что?! – ахнул лэрд.

– Да, он их потребовал и заявил, что непременно получит, – кивнул Алпин.

– Но эти доходы принадлежат лорду Хоуму, – напомнил лэрд. – Они всегда принадлежали Хоумам.

– Король не желает с этим считаться. Возможно, ему понравился новый музыкант, или понадобились шелковые одежды для одного из фаворитов, или он затеял строить новый замок… нет, не это. Ведь Кокрейн был повешен, не так ли?

– Но какое отношение все это имеет ко мне? Ты ведь приехал не для того, чтобы сообщить мне новости? Чего ты добиваешься, Алпин?

– Лорд Хоум решил защищать свои права на Колдингем и хочет знать, готовы ли друзья встать на его сторону. Он уже договорился с Хепбернами, Красными Дугласами, Кэмпбеллами из Аргайла и епископом Глазго.

– Значит, лорд Хоум собирается затеять войну? – сухо уточнил Конал.

– Смотря по обстоятельствам. Если королю позволят захватить доходы от Колдингема, кто следующий потерпит финансовый крах и разорение от алчных королевских рук? Его нужно остановить сейчас. Ходят слухи, что кое-кто из графов готов убрать короля и посадить на трон его сына. Молодой Джейми – прекрасный парень.

Конал надолго задумался.

– Брюсы из Клайта ни пенни не получили от королевских Стюартов, поэтому ничего и не смогут отобрать, – объявил он наконец. – Восстание против короля, пусть и дурного, – вещь опасная, а особенно для простого лэрда вроде меня. Я знаю одну английскую аристократку, у которой отобрали земли и наследственный титул, потому что ее муж защищал не того человека в династической битве.

– Но здесь не Англия, – возразил Алпин. – Кроме того, король рано или поздно умрет. Его сердце разбито кончиной доброй королевы Маргариты. Он похож на зверя, который ищет укромный уголок, чтобы подохнуть. Заперся в роскошных покоях, который построил для него Кокрейн, часами слушает лютниста и читает пространные ученые трактаты. И считает золото. Но о своем народе он и не думает. В Эдинбурге разразилась чума, но королю абсолютно все равно.

– Я не стану открыто поддерживать короля, – решил Конал, – но и на стороне мятежников тоже не выступлю. Хоумы не знают меня. Если их затея плохо кончится, они скорее всего выложат денежки королю, и тот их помилует. Но простых лэрдов вроде меня неизменно ждет наказание, в назидание будущим мятежникам. Кто послал тебя сюда?

– Хепберн из Хейлза. Я служу у него командиром гарнизона. Не всем быть лэрдами с собственными замками, кузен.

– Повезло родиться наследником. Ты младший сын младшего сына. Я старший сын лэрда Клайта.

– Если Клайту нужен наследник, ты должен поскорее жениться, – посоветовал Алпин. – Тебе уже за тридцать. Но жена не потерпит такой красивой любовницы. Если понадобится, я с радостью избавлю тебя от нее.

– Возможно, я женюсь именно на Адэр; ты прав, мне давно пора иметь жену, – беспечно ответил Конал.

Адэр, прячась в тени, подслушивала разговор родственников. Она не пошла на кухню и вместо этого последовала примеру Гризел. Интересно, шутил ли Конал насчет намерения взять ее в жены? Время покажет. Весьма интересно узнать, что Конал осторожен там, где дело касается Клайта. Оказывается, он достаточно умен, чтобы не ввязываться в такое опасное дело, как мятеж, однако в то же время не отказался поддержать лорда Хоума. И она услышала немало сплетен о шотландском короле. Сама выросшая при королевском дворе, Адэр находила политику Шотландии весьма занимательной.

Беседа коснулась менее важных тем, и Адэр сочла за лучшее уйти.

Когда Флора, Гризель и Джек удалились на чердак, а Элсбет уже мирно спала в своей нише, Адэр вернулась в зал проверить, все ли в порядке. Ее обязанностью экономки лэрда было проследить, чтобы огонь и свечи потушили, а двери заперли. И поскольку в замке был гость, следовало посмотреть, приготовлена ли ему постель.

К ее удивлению, Алпина на месте не оказалось. Он, возможно, пошел облегчиться.

Она улыбнулась. Хорошо еще, что засов не успели задвинуть!

И тут за спиной раздался голос Алпина:

– Пришли уложить меня в постель, мистрис Адэр? Он стоял так близко, что она не могла пошевелиться.

– Или решили предложить мне свое роскошное тело? Большая рука легла на ее шею. Алпин силой притянул Адэр к себе.

– Немедленно отпустите! – жестко приказала она. – Отпустите, и я не расскажу лэрду о ваших выходках, Алпин Брюс!

– А если не отпущу? – тихо засмеялся он. – Что ты сделаешь?

Одним быстрым движением он стянул штаны, обнажив свое мужское достоинство, и задрал ей юбки, пытаясь войти в ее лоно.

На кратчайшее мгновение Адэр замерла от страха, но тут же опомнилась и завопила во всю глотку, стараясь вырваться. Но Алпин прижал ее к кровати, готовясь изнасиловать. Силы были явно неравны, однако тут, к удивлению Адэр, он взвыл от боли и отпустил ее.

Ей удалось встать и даже одернуть юбки. Оказалось, что новый друг Адэр, молодой волкодав, пришел ей на помощь, вонзив клыки в белоснежные ягодицы насильника.

Адэр захотелось рассмеяться, но вместо этого она поспешно отскочила и окликнула: Бейст! Бейст!

Пес немедленно подчинился, но тихо зарычал, чтобы удержать Алпина Брюса на расстоянии.

– Я все расскажу лэрду, – поклялась Адэр.

– А я скажу, что взял тебя, потому что ты об этом молила.

– Он тебе не поверит, – покачала головой Адэр. – И как ты объяснишь укусы на заднице?

– Да, Алпин, как ты их объяснишь? – повторил подошедший лэрд.

– У твоей девки горячая кровь, кузен, – начал Алпин, хищно ухмыляясь.

– Что случилось, Адэр?

– Я обходила замок, чтобы проверить, все ли в порядке. Я даже не видела вашего кузена и подошла ближе посмотреть, готова ли для него постель. А он подкрался сзади и попытался изнасиловать меня, но я закричала и собака на него набросилась, – объяснила Адэр.

– Она лжет! – запротестовал Алпин.

– Нет, кузен. В одном я могу быть совершенно уверен: Адэр никогда не лжет. А вот ты нагло врешь. Я предупреждал, что Адэр принадлежит мне, и все же ты не смог удержать «петушка» в собственных штанах. Нагнись, я посмотрю, что с твоим задом.

Кузен молча повиновался. На его ягодицах были следы от укусов, но собака не слишком сильно покусала насильника, только причинила боль, чтобы освободить Адэр. Крови почти не было.

– Я сам смажу мазью твои раны, Алпин, чтобы не было сплетен. Адэр, пойди и принеси из аптеки все, что понадобится.

Стоило ей уйти, как лэрд схватил кузена за плечи и стал трясти.

– Послушай меня, ублюдок, – прорычал он, – если ты еще когда-нибудь переступишь порог моего дома и посмеешь полезть к той, кто находится под моей защитой, я убью тебя собственными руками! Ясно, Алпин? Убью!

И он принялся избивать негодяя.

– Тебе понятно?

– Понятно, понятно! – простонал Алпин, выплевывая кровь и ощупывая языком шатающиеся зубы.

Адэр, вернувшись с лекарствами, заметила, что под глазом Алпина чернеет огромный фонарь, другую щеку украсил красновато-фиолетовый синяк, а из носа и рта идет кровь. Она не спросила, что случилось.

– Иди в нашу постель, – жестко приказал лэрд. – Я сам о нем позабочусь.

– Да, милорд, – кивнула Адэр и покинула зал.

Лэрд снова нагнул кузена и промыл его раны, после чего смазал заживляющей мазью.

– Можешь выпрямиться, – бросил он, а когда Алпин повиновался, врезал ему кулаком под дых. – Она моя, и тебе лучше это запомнить, – процедил Конал, выходя из зала.

Судорожно ловя губами воздух, корчась и подвывая от боли, Алпин кое-как поковылял к постели. Теперь он не мог повернуться ни на спину, ни на живот. Пришлось лечь на бок. Проклиная про себя Конала Брюса, он попытался заснуть.

А в это время между Коналом и Адэр шел серьезный разговор.

– Я не могу защитить любовницу так же хорошо, как жену, – прямо заявил он. – Мне давно пора жениться.

– Но мне показалось, что вы прекрасно меня защитили. Вы избили его после моего ухода? – тихо спросила Адэр, коснувшись пальцем его щеки.

– Так, поучил немного, – признался Конал. – Ты хочешь выйти за меня?

– Но вы же не любите меня? – выпалила Адэр. Конал растерянно уставился на нее.

– Или любите? – спросила она.

– Не знаю, о чем ты, – откровенно ответил Конал. – Я хочу на тебе жениться.

– Почему? – допытывалась Адэр.

– Почему? – раздраженно бросил Конал – То есть как «почему»?

– Да, почему?

– Чтобы защищать тебя.

– Сегодня вы избили того, кто посмел до меня до тронуться, а я еще не ваша жена. Мой первый брак совершился без моего согласия. Я терпеть не могла своего первого мужа и не пускала его в постель. Второй брак был устроен по той причине, что окружающие были уверены в неспособности одинокой женщины оборонять Стентон от набегов, как позже доказало нападение Уилли Дугласа. Мне нравился Эндрю. Полагаю, я даже по-своему любила его. Он был хорошим человеком. Но в третий раз я выйду только за того, кто полюбит меня. Искренне и по-настоящему. Мой дядя Дикон страстно любил жену. Именно этого я и хочу от мужа. Стану ли я вашей по закону? Нет, милорд, пока вы не научитесь любить меня и не признаетесь мне в этом. Я сразу пойму, если вы солжете.

Конал был поражен ее словами. Каждая женщина, с которой он спал, мечтала выйти за него. Да что это такое с ней творится?

– Ты моя! – прорычал он, схватив ее в объятия и глядя в прекрасные аметистовые глаза.

– Да, милорд, – с едва заметным смешком согласилась Адэр.

– Меня зовут Конал! – почти завопил он. – Ты провела со мной семь месяцев, и ни разу я не слышал своего имени из твоих уст!

– Вы не давали мне на это разрешения, – резонно заметила Адэр. – Помните, милорд, я ваша рабыня. Вы заплатили за меня серебряное пенни!

Теперь в фиалковые глазах плясали лукавые огоньки.

– Назови меня по имени, – потребовал Конал. Она издевается над ним, черт бы ее побрал!

– Конал, – Адэр ему в губы. – Конал, Конал, Конал…

– Когда-нибудь я обязательно тебя убью, – пообещал он, прижавшись к ее губам.

– Почему? Разве я не покорна твоей воле, Конал? Разве не содержу твой дом в порядке, разве не ублажаю тебя в постели?

– Ты выйдешь за меня, – сказал он.

– Не выйду, пока ты меня не полюбишь. После Михайлова дня мы с Элсбет обретем свободу и по английским, и по шотландским законам. Ты сделал меня своей шлюхой, но я не обязана оставаться ею навсегда.

– Да, – кивнулон, – я убью тебя.

Адэр обняла его и прижалась к мускулистому телу.

– Каким образом? Как именно вы убьете меня, милорд Конал?

Кончик ее языка обвел его губы. Упругие груди потерлись о его грудь. Острые соски кололи кожу. Жар ее лона превратил его мужское достоинство в стальной стержень. Не было на свете женщины, которая бы настолько удовлетворяла его, и он твердо знал, что в его жизни не будет никого похожего на Адэр. Он хотел ее. Но о какой любви она твердила? Он не понимал и поэтому стал исступленно целовать ее, пока она не обмякла в его объятиях. Опустив ее на постель, он поспешно разделся. Одежда беспорядочной грудой упала на пол. Когда Конал повернулся к Адэр, она уже сняла камизу и оказалась обнаженной под его пристальным взглядом. Конал долго стоял, глядя на нее. Любовь? Можно ли так назвать тот неутолимый голод, который он испытывал к ней. Нет. Сейчас он не ощущал ничего, кроме чистой, ничем не замутненной похоти.

– О чем ты думаешь? – неожиданно спросила Адэр, заметив его недоумение. Она лежала на боку, опираясь на локоть.

– О том, что, прежде чем убить тебя, я намерен насладиться твоим восхитительным телом, – признался лэрд, ложась рядом и проводя ладонью по изгибу ее бедра. В нем вдруг взыграла ревность. – Тебе понравились ласки Алпина?

– Я уже сказала, что глупец ничего от меня не получил. Хочешь знать точно, что произошло? Он опрокинул меня на тюфяк, лицом вниз, придерживая при этом за затылок. Другой рукой он развязал штаны, и я закричала. Но тут на помощь пришел Бейст, и я смогла освободиться и встать. Тут появился ты. Больше ничего не было. Я просто решила проверить, постелила ли ему Флора. И поскольку его не оказалось рядом, предположила, что он вышел облегчиться или разговаривает с одним из мужчин.

– Он хочет тебя, – настаивал лэрд. – Я видел это по его глазам, даже после того, как избил до полусмерти.

– Он никогда не получит меня, Конал, – спокойно заметила Адэр. – Научись любить меня, и я выйду за тебя замуж. Любить не только телом. Это ты уже постиг.

– Но есть ли другой способ любить женщину? – удивился Конал.

– Есть. Всем своим сердцем.

– Не понимаю, – растерянно признался он.

– Пока не поймешь, я не смогу выйти за тебя. На этот раз я стану женой только того человека, который меня любит. И которого полюблю я.

– Да пойми же, я не знаю и не понимаю той любви, о которой ты толкуешь, – откровенно признался Конал. – Говорят, истинная любовь приносит как счастье, так и несчастье. Разве не лучше будет пожениться по более разумным причинам?

– Я предпочла бы познать истинную любовь, что бы она ни принесла мне, чем изнывать в одиночестве сердца остаток дней моих, – выдохнула Адэр и, притянув к себе голову Конала, поцеловала его в губы.

– Если я зароню семя в твое чрево, то не позволю, чтобы ребенок родился бастардом! Ты должна поклясться, что выйдешь за меня, если забеременеешь!

– Я родилась бастардом, – упрямо ответила Адэр.

– Ты была королевским отродьем. А это другое дело, и ты сама это понимаешь.

– В таком случае, если хочешь законного ребенка, тебе лучше понять, что такое истинная любовь, – посоветовала Адэр. – А теперь возьмите меня, милорд, ибо вам известно, что я так же похотлива, как вы.

Он подчинился, потерявшись в страсти, горевшей ярким пламенем, но спор о любви остался неразрешенным.

Утром, проследив, чтобы Алпин убрался из замка, лэрд отправился в коттедж Агнесс Карр, стоявший на дальнем краю ближайшей деревни. Дородная рыжеволосая женщина с огромной грудью и полными бедрами восторженно приветствовала его.

– Я слышала, вы взяли любовницу! Какую-то маленькую англичаночку, которую купили у Уилли Дугласа на прошлогодней ярмарке. Неужели так быстро устали от нее?

Она протянула к нему руки и сжала в жарких объятиях. Конал чмокнул женщину в полные губы и, осторожно высвободившись, попросил:

– Дай мне немного своего виски, Агнесс. Нет, я не устал от Адэр. Мало того, готов жениться на ней, но она отказала, – признался Конал, садясь у очага.

– Отказала? Она, наверное, безумна?

Агнесс налила виски в большую оловянную рюмку и уселась напротив, на трехногий табурет.

Конал сделал глоток, и желудок обожгло огнем. На глазах выступили слезы.

– Где, черт возьми, ты добываешь это зелье? – спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Она говорит, что выйдет за меня, только если я полюблю ее.

Агнесс охнула, сгорая от ревности, но, видно, что-то сообразила, потому что улыбнулась и кивнула:

– Думаю, что она мудрая и рассудительная особа, Конал. По крайней мере он останется ее другом!

– Что это может значить? Я ведь и так люблю ее.

– Ты спишь с ней. Наслаждаешься ею. А это совершенно разные вещи. Она хочет, чтобы ты любил ее всем сердцем.

– Но что я должен для этого делать? – с отчаянием спросил лэрд. – Я даже не понимаю, что это значит, а если я чего-то не понимаю, как я должен поступать?!

– Истинная любовь, милорд, – все равно что блуждающий огонек. Недостижимая цель, – вздохнула Агнесс. – Когда любишь кого-то всем сердцем, сделаешь для этого человека все на свете. Даже отдашь свою жизнь. Один звук его голоса делает тебя счастливым, а встреча наполняет сердце радостью. Твоя жизнь без этого человека – сплошная пытка и цепь несчастий. Наверное, ученые люди могли бы объяснить лучше, но я понимаю истинную любовь именно так.

– И мужчины действительно способны на эти чувства? На такие эмоции? – удивился лэрд, допив оставшееся виски. – Она говорит, что сразу поймет, лгу я ей или нет.

– Умница, проницательная и тверда как скала, – усмехнулась Агнесс. – Интересно, милорд, почему мне кажется, что коса нашла на камень и вы наконец встретили ровню себе? И я подозреваю, хотя вы еще понятия не имеете – или боитесь себе в этом признаться, – что любите эту женщину или по крайней мере начинаете любить. Говорят, что ваш замок вновь стал пригодным для обитания, а еда – вполне съедобной. Гризел – моя тетка. Она клянется, что ваша любовница – редкая красавица и добра со слугами и вашими людьми. Конечно, поскольку ее повсюду сопровождает огромный пес, поневоле начинаешь вести себя уважительно. Полагаю, это означает, что мне больше не развлекать вас в своей постели? – с сожалением заключила Агнесс.

– Боюсь, ты права, Агнесс, – усмехнулся Конал. – Полагаю, что та любовь, которой добивается от меня Адэр, не позволит навестить старую подругу ради постельных игр.

– Так оно и есть, милорд, – кивнула Агнесс. – Все же у меня немало друзей, включая ваших братьев. На прошлой неделе Дункан привел мне на обучение младшего брата. Должна сказать, что юный Мердок – способный ученик. Один из моих лучших. Для меня большая честь лишить его невинности.

– Обращайся с ним хорошо, Агнесс, – попросил лэрд. – А что же до Дункана, пусть попробует тебя обидеть! И пока я – лэрд Клайта, ты никогда не будешь ни в чем нуждаться. Что же, теперь мне пора. Я слышал, что в ближайшее время в стране будет неспокойно. Король Яков требует от лорда Хоума доходы Колдингемского монастыря. Так что будь осторожнее, девочка.

Он встал и направился к двери.

– Кто вам сказал? – спросила Агнесс.

– Вчера приезжал мой кузен, Алпин Брюс. Он состоит на службе у Хепберна из Хейлза. Лорд Хоум собирает союзников.

– Что вы будете делать?

– Пока что – выжидать. Я не могу позволить себе оскорбить ни королевское достоинство, ни достоинство лорда Хоума. Такова судьба простых приграничных лэрдов. – печально признался Конал и, послав Агнесс воздушный поцелуй, вышел.

Агнесс долго смотрела ему вслед, а когда улеглась пыль от копыт его коня, покачала головой и засмеялась. Маленькая англичаночка околдовала Конала Брюса! Он пока еще не знает, что влюблен в девушку по уши, и все же, судя по словам Гризел, нет ни малейшего сомнения в том, что Адэр бросит лэрда, если тот не признается в своих чувствах.

– Бедный парень, – пробормотала Агнесс, – бедный, бедный парень.