Глава 25
За ужином, едва подали черепаший суп, Тайсон громко объявил:
— Погода нынче теплая. Пожалуй, стоит отправиться в Брайтон. Я попросил мистера Ардена…
— Это папин поверенный, — шепнула Мегги мачехе. — Да, и он тут же снял для нас домик. Я не хотел говорить, пока не был уверен, что нам удастся поехать. Проведем на море недельку. Ну как, согласны? Мальчики переглянулись.
— Папа, — нерешительно начал Лео, — раньше ты никогда не возил нас в Брайтон. И вообще никуда, разве что к дяде Дугласу или дяде Райдеру. Ты всегда говорил, что ничегонеделание — пустая трата времени.
Неужели он действительно так считал?
— Нам хотелось бы поехать, — вмешался Макс, хмуро глядя на Мэри Роуз. — Возможно, не так уж и плохо, что она с нами.
— Я согласен, Макс, — кивнул отец. — Совсем неплохо. Ему страшно захотелось поцеловать жену за ушком, вдохнуть знакомый аромат, а может, припасть к губам.., но нет, сейчас не время.
Тайсон кашлянул, прикрыл рот ладонью и попытался принять безразличный вид.
— Поня-атно, — протянул Лео.
— Болван! — осадила брата Мегги.
Они отправились в Брайтон. Принц-регент не соизволил почтить своим присутствием Королевский павильон, поэтому приезжих было совсем мало. Представители светского общества, неотлучно следующие за принцем, куда бы тот ни направлялся, на этот раз переместились в столицу. Лето прошло, но последние дни сентября стояли солнечные и теплые. Семейство отлично устроилось в маленьком домике на Стейне.
На четвертый день Мэри Роуз обратила внимание на некоего человека, который и прежде попадался ей на глаза. Она сидела на пляже под зонтиком, наблюдая, как дети играют на песке. Тайсон отправился купить булочек к чаю. Воспользовавшись тем, что она осталась одна, молодой человек подошел к ней и поклонился.
— Простите, мадам, что нарушаю ваше уединение, но я слышал от друзей, что вы из Шотландии. Меня зовут Бернард Сандерфорд.
Только тут Мэри Роуз вспомнила, что они уже виделись и Тайсон разговаривал с ним. Улыбнувшись, она учтиво ответила:
— А я Мэри Роуз Шербрук, сэр.
— Ах да, прелестная миссис Шербрук. Ваш муж — настоящий счастливчик! Достаточно взглянуть на вас, чтобы это понять.
Мэри Роуз вдруг вспомнила Эриксона Макфайла. Этот человек был чем-то похож на него.
Она ничего не ответила, только пристально оглядела Сандерфорда. Красив, строен.., может, в этом кроется причина его пороков? Правда, имея достаточный опыт общения с Эриксоном, она ничуть его не боится!
Даже когда он опустился рядом на корточки, лицо Мэри Роуз осталось спокойным. Он сидел чересчур близко, но она всегда сможет отделаться от него, если такая необходимость возникнет. Странно, что на пляже никого нет, кроме детей, копошащихся у самой кромки прибоя. Сапдерфорд окинул Мэри Роуз таким откровенным взглядом, что ей захотелось швырнуть ему в лицо пригоршню песка.
— Ваш муж сейчас очень занят, мадам. Возможно, он так вам надоел, что вы поспешили отослать его с каким-то поручением? Я понял, что вы отделались от него, едва меня увидели. Признаюсь, я следил за вами и видел, как вы на меня посматривали. Может, у нас будет случай познакомиться поближе? Встретиться наедине?
— Вы, случайно, не родственник Эриксона Макфайла?
— Нет, мадам, это шотландское имя, а я англичанин.
Невероятно… — Мама!
К ним мчалась Мегги, вся в песке, с растрепанными волосами. За ней едва поспевали Макс и Лео, взъерошенные, загорелые и явно встревоженные. Мегги встала перед мистером Сандерфордом, подбоченилась и строго спросила:
— Кто вы, сэр?
— Мегги, дорогая, это мистер Сандерфорд. Он решил нанести нам визит.
— Наша мать не принимает джентльменов в отсутствие отца, — отрезал Макс.
— Невероятно! — потрясенно прошептал мистер Сандерфорд. — Вы слишком молоды, чтобы быть матерью этих детей!
— Маме почти тридцать пять, — не моргнув глазом пояснил Лео. — Она просто выглядит молодо. Говорит, что это благодаря нам. Она очень счастлива с папой и с нами. Все время нам об этом твердит, правда, ма?
— Не менее десяти раз на день, — подтвердила Мэри Роуз.
— Ясно, — вздохнул мистер Сандерфорд, поднимаясь.
Несмотря на молодость, его колени громко хрустнули. Он отряхнул брюки и признался, обращаясь к детям:
— Я никогда не любил свою мать так, как вы — эту милую даму. Вам очень повезло, что она у вас есть.
— Да, сэр, мы знаем, — заверил Лео. Удостоверившись, что соблазнитель ушел и не вернется, он подпрыгнул и несколько раз прошелся колесом, пока не добрался до воды.
Мэри Роуз засмеялась.
— Он чем-то напоминает Эриксона Макфайла, — задумчиво сказала Мегги, глядя вслед Сандерфорду, успевшему удалиться на почтительное расстояние.
— Ты тоже это заметила? — удивилась Мэри Роуз. — Вы вовремя подоспели. Как вы догадались, что он не джентльмен?
— Пусть наш напыщенный Макс иногда бывает просто слепым олухом, зато сразу распознает грешные намерения такого вот разряженного индюка.
Мэри Роуз, разумеется, сама справилась бы с мистером Сандерфордом, но была несказанно довольна, что дети столь решительно бросились на ее защиту.
— Спасибо всем вам, — искренне поблагодарила она. В этот момент появился Тайсон с пакетами, полными пирожных, булочек, яблок и апельсинов.
— Кто это с тобой разговаривал? — спросил он жену.
— Отец, — торжественно объявила Мегги, — этот человек не джентльмен. Он пытался флиртовать с Мэри Роуз. Тайсон недоуменно моргнул и сел на одеяло.
— Что случилось, дорогая?
— Он просто копия Эриксона, — деловито пояснила его супруга. — Я вполне обошлась бы своими силами, но Макс, Лео и Мегги за меня вступились.
Тайсон сжал кулаки. С каким удовольствием он поставил бы негодяю парочку синяков под глазами!
Покраснев от гнева, он вскочил, но мистера Сандерфорда и след простыл. Не сдержавшись, Тайсон выругался. Мегги в изумлении уставилась на него.
— Прошу прощения, — буркнул он, — мне не следовало этого говорить.
— Папа, он не успел сделать ничего плохого, — успокоил Макс. — Спроси хоть у Лео. И нечего волноваться!
— Верно, — кивнула Мэри Роуз, выбрав себе яблоко. —Подумаешь, маленькая неприятность! Кстати, Макс, ты сильно расцарапал ногу. Не забудь, когда придем домой, я смажу ее мазью.
— Num mihi dolebit hoc? — поспешно спросил мальчик.
— А это еще что? — проворчала Мегги.
— Он хочет знать, будет ли больно. Не будет, если я не захочу.
— Abeo! — крикнул Макс и побежал туда, где на песке белели кружевные клочья пены.
— Опять! О чем на этот раз? — нетерпеливо спросила Мегги, заслоняя глаза ладошкой, чтобы рассмотреть Лео, который тоже последовал за братом.
— Он сказал, что уходит, — засмеялась Мэри Роуз.
— Я уже говорил, что люблю целовать твой живот?
Ее сердце билось медленно, сильно, в ожидании, в предвкушении… Она уже чувствует его дыхание.., мышцы напрягаются, желание растет, расцветает, открывая ее, как бутон.
— Нет, — выдавила она, — но я догадалась. Ты проводишь за этим занятием немало времени.
— И не только его, но и всю тебя, — признался он, поднимая голову, и едва не лишился чувств, когда дверь внезапно распахнулась.
— О Господи! — прошептала Мэри Роуз, мгновенно сникнув.
Это оказался Лео, которому приспичило исповедаться: он и Макс обрели нового друга, который, как выяснилось, оказался заядлым и не совсем честным игроком, в результате чего оба брата проиграли пари и остались без туфель. Тайсон побоялся спросить, о чем спорили его азартные детки. Они пробыли в Брайтоне еще пять дней, а потом погода испортилась: небо закрыли темные облака, ветер вздымал огромные волны. Пришлось вернуться. Однако, как выяснилось, Сэмюел Притчерт уже написал проповеди на месяц вперед, намереваясь и впредь устрашать ими паству, поэтому Тайсон похлопал его по спине и сообщил, что собирается вместе с семьей навестить братьев.
— Как долго вы будете отсутствовать на этот раз, преподобный Шербрук?
— Пока не знаю. Думаю, что могу вполне доверить вам штурвал нашего духовного корабля, — засмеялся Тайсон.
Сэмюел растерянно оглядел загорелых, ясноглазых детей и Мэри Роуз, спрашивая себя, во что превратился когда-то тихий и чинный дом викария.
Семейство прогостило в Нортклифф-Холле две недели. Как-то днем Мэри Роуз с графиней отправились в сад.
— Детям сюда вход запрещен, — пояснила графиня, — хотя, по-моему, они нарушают запрет при каждом удобном случае.
Мэри Роуз впервые увидела множество греческих статуй, изображавших женщин и мужчин в эротических позах, таких восхитительно-откровенных, что она то и дело ахала и охала, пытаясь закрыть глаза. Но так и не смогла. Такого ей еще не приходилось встречать.
— Господи! — воскликнула она в двадцатый раз, останавливаясь перед мраморным юношей, зарывшимся лицом между бедер женщины. Та, в свою очередь, в экстазе откинула голову.
— Эта у Софи любимая, насколько я помню, — заметила Алекс. — А вот Тайсон, по-моему, здесь ни разу не был. Прежде он находил это ужасным и безбожным. Может, сейчас ему понравится?
Мэри Роуз, чьи глаза заволокло дымкой при мысли о Тайсоне, проделывавшем с ней и не такое, прошептала:
— Обязательно покажу ему, как только он и его светлость вернутся.
— Моего мужа зовут Дуглас. Он оскорбится, если, вы будете с ним так официальны.
— Но он кажется настолько неприступным, — возразила Мэри Роуз.
— Иногда — возможно, — признала Алекс. — Ваши сыновья — самые красивые мальчики на свете.
Тайсон сказал, что они близнецы, но, на мой взгляд, они совсем не похожи.
— Большинство людей не могут их различить, — вздохнула Алекс, — а они этим пользуются для всяческих проделок. Что же до их красоты.., вы, к сожалению, правы. Страшно представить, сколько женщин они покорят, когда станут старше! Бедный Дуглас заранее трепещет при мысли об этом. Мальчики как две капли воды походят на мою сестру Мелисанду, прекраснее которой свет не видывал. Как ни странно, сын самой Мелисанды — точная копия Дугласа. Вероятно, скоро вы познакомитесь с моей сестрой и ее мужем. А теперь пойдем дальше. Тут есть еще немало.., интересного. Мэри Роуз охотно последовала за новой родственницей. Вечером, до того как стемнело, Мэри Роуз повела мужа в глубь сада к одной из приглянувшихся ей статуй, и они не выходили оттуда до восьми часов, пока не закапал дождик. Дуглас Шербрук при виде супругов покачал головой и довольно ухмыльнулся. Из Нортклиффа Шербруки перебрались в Котсуолдз и провели там три недели. Они взяли с собой Джеймса и Джейсона, которые на коленях умоляли мать и отца позволить им навестить дядю Райдера и всех его детей. Маленькие негодники прекрасно понимали, что подобным представлением могут всего добиться. Дом, где почти двадцать детей вечно дрались, смеялись, плакали, вопили и разыгрывали друг друга, был настоящим бедламом. Зато здесь всегда царило веселье и еды на всех хватало с избытком. Несмотря на то что наступил ноябрь, время от времени выпадали солнечные теплые деньки. Осень как будто медлила вступить в свои права. В один из таких дней Тайсон лежал под яблоней, положив голову на колени Мэри Роуз. Неяркое солнце просвечивало сквозь последние листья, легкий ветерок доносил запах прелой травы. Откуда-то слышались детские крики. Но здесь супруги были одни. Тайсон поднял голову и поцеловал живот жены. — Между нами слишком много ткани, — пожаловался он и закрыл глаза, ощутив, как ее пальцы медленно гладят его волосы. — Наверное, я не смогу развесить твою одежду на ветвях? А жаль. Мэри Роуз прислонилась к стволу и блаженно вздохнула.
— Не сейчас, — сказала она и, нагнувшись, поцеловала мужа в губы. — Знаешь, я чувствую себя так, словно время остановилось и мы попали не только в другое место, но и отрешились от всего мира с его бедами, невзгодами и радостями. Тебе недостает твоих проповедей и прихожан? Прошло уже почти три месяца с тех пор, как ты в последний раз всходил на кафедру.
Тайсон задумался. Он вспомнил о людях, которые желали добра ему и его жене, о своих детях, их улыбках и постоянных ссорах, в которых обычно побеждала Мегги. Какое счастье — просто смотреть на них и быть рядом с Мэри Роуз! Просыпаться рядом с ней по утрам, гладить громко мурлычущих Эллис и Монро. Слушать, как она беседует с детьми, знать, что она здесь и принадлежит только ему, как он — ей. Дом словно стал светлее с ее появлением, и не только потому, что стены гостиной теперь желтые, а ужасные темные шторы убраны на чердак. Нет, сам дом, казалось, стряхнул с себя годы тоски и мрака и сделался счастливым, оживленным местом, где единственным угрюмым созданием остается Сэмюел Притчерт. Даже миссис Придди теперь чаще улыбается. Иногда она даже поет, особенно когда запекает треску.
— Я очень изменился, Мэри Роуз? — нахмурился Тайсон, — Мне так не кажется, — возразила она, расправляя морщинки у него на лбу. — Ты всегда был таким — заботился обо мне и детях, делал все, что полагается. А твой смех… я всегда любила твой смех и шутки. Ты вечно поддразниваешь меня и детей. Почему вдруг этот странный вопрос? Разве раньше ты был другим?
Ему не хотелось вдаваться в подробности. Может, он боялся, что она узнает, каким он был прежде: куда суше, строже, чересчур чопорный и напыщенный, не говоря уже об узости воззрений, которые он старался навязать окружающим.
— Тебе нравится твоя новая семья? — поинтересовался Тайсон, прижимая руку жены к сердцу. — Знаешь, когда я впервые увидела Дугласа.., то есть графа.., я подумала, что он, должно быть, отвратителен: высокомерный, сухой, надменный — настоящий аристократ.
— Он от природы тиран и диктатор.
— Возможно, но только до тех пор, пока Алекс не принялась его щекотать "после чего он хихикнул, схватил ее в охапку и потащил за дива!! — так быстро, что нижние юбки взметнулись! Знаешь, у него такой же смех, как у тебя. А что до Алекс.., она просто удивительная! Макс признался, что теперь ему нравятся рыжие волосы. По его словам, тетка и мачеха помогли ему преодолеть это предубеждение. Похоже, они привыкают ко мне. Чудесные дети!
— А как насчет Райдера и Софи?
— Думаю, Райдер способен соблазнить любую женщину в возрасте от восемнадцати до восьмидесяти. — Даже тебя?
— О нет, я единственное исключение, которое никак не поддастся его чарам. Ты и на него чем-то похож. Оба так и светитесь добротой и весельем, так что, когда вы рядом, жизнь становится ярче. Стоит тебе появиться в комнате — и все головы поворачиваются к тебе, как подсолнухи к солнцу. То же самое с Райдером. Он похож на Райдера? На своего беззаботного, искрящегося юмором брата, который в юности сменил семь любовниц?
— В тебе есть что-то и от Синджен.., или в ней от тебя. Представляю, как трудно Софи держать Райдера в узде! Но она как-то справляется. Подумать только, такая спокойная, все делает как бы между прочим, без лишнего шума и суеты, но я уверена, что Райдер ради нее пойдет даже на смерть, если понадобится. У обоих столько любви и терпения к детям!
— Оливер был одним из первых найденышей Райдера, — сказал Тайсон. — Тогда он знал только свое имя и то, как жестоко обходились с ним окружающие. Вечно голодный, грязный, оборванный… Впервые Райдеру увидел его в лондонском переулке, где он, волоча за собой сломанную ногу, отчаянно пытался залезть в чей-нибудь карман, чтобы купить хотя бы хлеба.
— А теперь! Какие перемены! — подхватила Мэри Роуз. — Оливер стал настоящим мужчиной, умным, образованным, воспитанным… Огромная удача Райдера! Но почему ты всегда говоришь о других? Взгляни на себя: служитель Божий, которому небезразличны все жители Гленклоуза. Ты молишься за них, помогаешь преодолеть беды и несчастья, делишь с ними самые радостные моменты. Ты прекрасный человек, Тайсон. Я уже говорила тебе, что удачливее меня нет женщины во всей южной Англии?
— Нет, пока не удосужилась.
— Но сама я уверюсь в этом, только когда получу скакового котенка.
— Ах да! — вспомнил Тайсон. — Немедленно напишу братьям Харкер.
— Если они меня отвергнут, постараюсь не расстраиваться. Возможно, Лео прав и из Эллиса выйдет прекрасный скаковой кот. Я видела, как он однажды удирал от миссис Придди; пролетел через кухню, поскользнулся на паркете, сделал сальто, приземлился на четыре лапы и исчез. — Она помолчала. — Тайсон, а почему дети сегодня облепили тебя, как мухи мед?
— Потому что я догадался заехать в Нижний Слотер и купить им подарки. Вот они и решили, что, если будут осыпать меня ласками, им еще что-нибудь достанется.
— А если я осыплю тебя ласками, что достанется мне?
— Ну.. — начал Тайсон, поднимая брови, — мне только что пришел на ум некий сад Нортклифф-Холле,.
— У тебя превосходная память! — И богатое воображение.
