Глава 26

Гарри замер, широко раскинув руки и интуитивно прикрывая собой Марию. Пистолет в руках графа дрожал, и Гарри боялся, что может прозвучать случайный выстрел. Он был абсолютно уверен, что может избежать этого. Если захотеть, пистолет окажется в его руках и у горла графа раньше, чем тот сможет остановить его. Ему случалось проделывать это раньше, обезоруживая луддитов, разрушавших ткацкие станки, и пьяных моряков, устроивших беспорядки в Уэппинге. Когда он стал работать на Стаффорда, он научился защищаться и переворачивать столы на нападавшего. А уж неподготовленный пожилой джентльмен, как граф, не создаст никакой проблемы.

Но вместо этого Гарри медленно поднял руки, удерживая чемодан сбоку и не сводя глаз с пистолета.

За его спиной Мария ничего не видела. Гарри загораживал дверь, стоял без движения, и она не представляла, что происходит, к тому же еще и погасила все свечи перед уходом.

– Что там такое? – прошептала она, хватая его за руку и пытаясь заглянуть через его плечо.

К ее ужасу, из-за плеча Гарри вышел отец. В его руках был пистолет, направленный прямо на них.

– Мне показалось, что я услышал писк крысы, – гневно произнес отец. – Вижу, что не ошибся!

– Папа! – задохнулась Мария. Она попыталась протиснуться мимо Гарри, но он не двигался, похоже, сознательно преграждая ей путь. – Пропусти меня!

– Нет, – резко сказал отец. – Оставайся в своей комнате, Мария. Запри дверь. С тобой я поговорю отдельно. Вы, – обратился он к Гарри, – идите вперед и не опускайте руки.

Ни слова не говоря, Гарри повернулся и пошел через холл в указанном направлении, чемодан по-прежнему был в его руке. Как только проход освободился, Мария выбежала из комнаты и бросилась к отцу:

– Папа, опусти пистолет, позволь мне все объяснить. Отец освободился от ее цепких рук и посмотрел на Гарри, который казался абсолютно спокойным. Мария вдруг вспомнила, как он голыми руками справился с лордом Декстером и сколько у него спрятано оружия. У нее появилось подозрение, что Гарри подчинился только лишь потому, что хотел этого, а не потому, что его вынудили.

– Папа, – попыталась она вновь обратиться к отцу, – пожалуйста…

– Что здесь происходит, Чарлз? – послышался за их спинами голос матери. – Чарлз!

– Возвращайся в свою спальню, Кассандра, – мрачно ответил отец. – И Марию с собой забери.

Мать побледнела и потянулась к Марии, но та увернулась и бросилась к Гарри. С тайными планами покончено, пора поставить родителей перед свершившимся фактом. – Нет! Я иду с ним!

Мать вскрикнула, у отца побелели губы.

– Мария, немедленно подойди сюда…

– Опусти пистолет, папа. – Мария встала рядом с Гарри и обняла его.

– Глупая девчонка, – пробормотал Гарри, – что ты делаешь?

– Я спасаю тебя от своего отца. – Мария посмотрела Гарри в лицо. – Чтобы ты мог жениться на мне, как приличный джентльмен, а не лазить в окно, опасаясь сломать шею или быть застреленным.

– А, тогда продолжай в том же духе, – предложил Гарри, пытаясь ободрить ее. Мария улыбнулась ему и повернулась к отцу.

– Мама, пожалуйста, не дай отцу застрелить меня. – Графиня ринулась вперед, хватая графа за руку. Выругавшись, отец поставил курок на предохранитель и опустил руку.

– Что здесь происходит? – Испуганная и сбитая с толку, графиня заплакала.

– Мама, я убегаю, чтобы выйти замуж. – Мария улыбнулась, хотя от этих слов мать побледнела и пошатнулась. – Хочу представить вам мистера Генри Синклера.

– Больше ни слова, Мария, – раздраженно бросил отец. – Ты никуда не идешь, тем более с этим негодяем.

– Но я люблю его, папа, и если вы отречетесь от меня, значит, так тому и быть. – Графиня застонала и закрыла лицо руками. Мария, мгновенно просчитав, кто из родителей уязвимее, печально добавила: – Я буду ужасно скучать по тебе, мама, если вы намерены отречься от меня, но решения своего не изменю.

Ее расчет оказался верным. Графиня опустила руки, выпрямилась и потуже затянула пояс халата.

– В таком случае, – несчастным голосом заявила она, – до свидания, Чарлз.

– Кассандра! – Отец в изумлении повернулся к ней. – Что ты хочешь этим сказать?

– Я не стану лишать себя единственного ребенка и отправляюсь с ними. – Она махнула служанке, которая в ужасе застыла в холле: – Принеси мой плащ, Фрэнсис.

– Кассандра, – в замешательстве повторил отец.

– Она такая же, как ты, Чарлз, такая же упрямая и решительная. Я уже давно поняла, что никогда не смогу удержать тебя, если ты что-то решил. – Графиня повернулась к Гарри: – А вы, молодой человек, как ваше имя? Где ваш экипаж?

Мария мельком взглянула на Гарри. Он смотрел на ее мать со странной смесью восхищения и изумления. Но вряд ли его можно было винить за это. Мария и сама не ожидала, что мать скажет такое. Тем не менее, это помогло заставить отца опустить пистолет, а ей дало время, чтобы убедить обоих родителей, что она не шутит.

– Где ваш экипаж? – еще раз спросила графиня, когда служанка появилась в холле с длинным темным плащом. – Моя дочь не может бежать в наемном экипаже.

Гарри, наконец, удалось отвести от нее глаза, и он быстро посмотрел на Марию. Бежать с графиней Донкастер, вовсе не входило в его планы.

– Я говорила тебе, что они не отрекутся от меня, – улыбнулась Мария, словно предвидела такое развитие событий.

– Но и благословением это не назовешь, – пробормотал Гарри. – Прошу прощения, миледи, у меня нет экипажа.

– Фрэнсис, сходи на конюшню и разбуди Джона, кучера. Он должен немедленно подготовить экипаж.

– Кассандра, прекрати эти глупости. – Граф нервно провел рукой по волосам. Гарри показалось, что сейчас он выстрелит в него, только лишь потому, что не может выстрелить в свою жену или дочь.

– Тогда ты тоже прекрати так себя вести, – повернулась к нему графиня. – Размахивание пистолетом здесь не поможет.

Донкастер выругался, потом посмотрел на Гарри и спрятал пистолет в карман своего халата.

– Жду вас в своем кабинете.

Гарри, следуя за графом, подумал, что это самая странная процессия, которую он когда-либо представлял себе. Мария крепко держала его за руку, следом шла графиня с плащом. Служанка, скорее всего, помчалась к себе, чтобы рассказать обо всем, что здесь произошло. Интересно, подумал Гарри, Брандон все еще хочет убить его за это или будет ждать, когда граф разделается с ним?

Кабинет графа являлся воплощением английской элегантности, именно так Гарри всегда и представлял, это помещение, отделанное темным дубом с многочисленными рядами книжных полок и огромной картой Европы на стене. У высоких окон, закрытых сейчас темно-зелеными шторами, стояли глубокие кожаные кресла. Уютная комната, свидетельство благосостояния ее владельца и его высокого положения в обществе. Гарри почувствовал себя скованно в этом великолепии.

Граф поставил лампу, которую взял в холле, и повернулся к Гарри:

– Итак, сэр, кто вы и какого черта делали в спальне моей дочери?

Гарри очень серьезно думал над тем, как он ответит на эти вопросы. Его дела со Стаффордом не имели никакого отношения к его присутствию ни в спальне Марии, ни в Донкастер-Хаусе сегодня ночью, да это и не поможет ему. Он может закончить эту ночь в Ньюгейтской тюрьме, и не найдется никого, кто сможет вытащить его оттуда. Он пришел сюда на свой страх и риск.

– Меня зовут Генри Синклер, – начал он.

– Папа, я люблю его! – выкрикнула Мария.

Донкастер поднял одну руку и осадил ее жестким взглядом.

– И кто этот человек, Мария? Он, видимо, не из тех достойных джентльменов, которые приходили к тебе с визитами, – презрительно скривил губы граф, снова глянув на Гарри, – подобающим образом.

– Нет, – согласился Гарри, устав от лжи. – Нет, я приходил к ней большей частью не так, как подобает.

Графиня от удивления открыла рот. Мария покраснела и натянуто улыбнулась. У Донкастера сверкнули глаза, он сделал шаг навстречу Гарри и ударил его по лицу. Гарри даже не попытался защищаться и молча стерпел удар.

– Папа, остановись!

– Ничтожество! – злобным тоном произнес граф.

Гарри поднял руку, чтобы остановить Марию, которая осторожно коснулась его подбородка. Он заслужил это. Он чувствовал, что этот человек имеет право так поступать с ним, и это – грустный комментарий к его жизни в последнее время.

– Мне не следовало делать это. Но… – Гарри взглянул на Марию, которая стояла, прикрыв рот руками и широко раскрыв глаза. – Но я понял, что не могу справиться со своими чувствами. Я полюбил леди Марию.

– Понятно. – На лице графа читалось явное презрение. – Вы – один из тех подлых охотников за богатством, которые уводят респектабельную молодую леди от семьи и друзей, лишая невинности.

– Папа!

– Да кто вы такой, сэр? – продолжал Донкастер. Он окинул взглядом Гарри в поношенной рубашке и простом шерстяном камзоле. – Кто вы такой, чтобы сметь вообще, поднять на нее глаза? У вас вид авантюриста, повесы. Спланировать бежать с моей дочерью! Украсть ее у семьи! Мне следовало арестовать вас!

– Папа! – Мария уперла руки в бока. – Он спас твою жизнь и мою!

– Мария, не горячись. Один из моих лакеев защитил меня от взрыва… Это факт.

– А кто защитил меня? Кто предупредил нашего лакея о том, что под экипаж заложена бомба?

В комнате повисла напряженная тишина. Все взгляды были направлены в сторону Гарри, который сцепил зубы и молчал.

– Но как ты познакомилась с ним, дорогая? – вступила, наконец, в разговор графиня, тактично уводя беседу в сторону.

– Я… Я встретила его на нашем балу, мама.

У матери был озадаченный вид, потом она побледнела.

– Я полагаю, это и есть тот неуловимый Гарри?

– Э-э, да. – У Марии покраснели щеки.

– Вас не было в списке приглашенных. – Графиня окинула Гарри холодным взглядом.

– Нет, мадам. – На этот раз Гарри спокойно встретил ее взгляд.

– Он был в списке, – запротестовала Мария, – но под другим именем.

Гарри понял, что ее замечание не помогло. Если раньше графиня пребывала в замешательстве, то теперь она замкнулась, на лице появилась вуаль высокомерия. Лучше всего было бы все объяснить с самого начала, деликатно и осторожно, но даже в этом случае, считал Гарри, шансы на успех невелики. Мария, которая до недавнего времени верила, что родители примут ее решение вежливо и спокойно, теперь, разочаровавшись, торопилась убедить их. Она сыпала фактами, которые Гарри предпочел бы рассказать в процессе беседы как часть всей его истории. Чувствуя, что терпит поражение, Гарри, обернулся к Марии:

– Мария! Возьми себя в руки! Я хочу сам все объяснить.

Вся ее фигура выражала нетерпение. Гарри поднял одну бровь и ждал, пока немного успокоится и перестанет сжимать губы. Он еще раз кивнул ей для уверенности и повернулся к графу:

– Я должен начать с самого начала, сэр.

Выражение лица графа, мягко говоря, не располагало к разговору, но прежде чем Гарри начал свой рассказ о секретных мотивах и тайных агентах, раздался стук в дверь.

Дверь открылась, и в кабинет вошел лакей в ночной рубашке, заправленной в бриджи. Его Гарри сразу узнал.

– Виконт Камден, сэр, – объявил Алек Брандон, немного запыхавшись.

Мария услышала недовольное ворчание отца, увидела ярость на его лице, когда он повернулся, чтобы прогнать дерзкого лакея, возможно, даже уволить его. Но лорд Камден уже стоял в дверях. Был второй час ночи; зачем ему, быть здесь сейчас? Мария присмотрелась к лакею – это был Джеймсон, который подсказал ей, как найти Гарри. Когда она повернулась, чтобы увидеть реакцию Гарри, он стоял тихо, но его лицо говорило о многом. Это он был причиной появления здесь лорда Камдена.

– Сэр, – коротко кивнул граф. Мария видела, что он едва сдерживает себя.

Лорд Камден медленно вошел в кабинет, каждое его движение было размеренным. Высокий и худой, одетый во все черное, он напоминал привидение из детской сказки. На его грубоватом старческом лице не было ни единой эмоции. Он кивнул отцу, но взгляд его холодных темных глаз окинул комнату и остановился на Гарри. В этом взгляде невозможно было что-либо прочесть, потом он вновь повернулся к графу.

– Леди и джентльмены. – Камден снял перчатки и слегка поклонился графине. – Надеюсь, я пришел не в самый неподходящий момент?

Мария увидела, как за спиной графа в комнату проскользнул еще один неприметный человек. Лакей Джеймсон прикрыл дверь и стал к ней спиной. Никто не высказался по поводу безрассудства принимать посетителей в такой поздний час.

– Вовсе нет, Камден. – Через плечо лорда отец увидел другого человека. – Чем обязан вашему визиту?

Мария воспользовалась моментом и подошла к Гарри. С тех пор как Джеймсон открыл дверь, он не произнес ни звука и не сделал ни единого движения.

– Не волнуйся, – прошептала Мария, но Гарри не взглянул на нее. Она вложила свою ладонь в его руку и почувствовала, как переплелись их пальцы. – Все будет хорошо, – мягко добавила она. – Я знаю, все уладится. – Хотя она ничего не знала теперь и не понимала, что происходит.

Виконт, должно быть, услышал ее шепот, потому что медленно повернулся в ее сторону и вопросительно взглянул. Он на мгновение задержал на ней свой холодный взгляд, и Мария распрямила плечи и вздернула подбородок. Если ей придется защищать Гарри от отца и от лорда Камдена, она будет это делать.

– Моя дочь, Мария, – сухо представил девушку отец. Мария присела в реверансе. – Мария, оставь нас, пожалуйста, – многозначительно добавил отец.

– Леди Мария. – Лорд Камден слегка кивнул ей и снова повернулся к Гарри, как будто тот был некоей диковиной, от которой он никак не мог оторвать глаз. Несколько секунд стояла тишина, пока Камден смотрел на Гарри, а Гарри смотрел на него. – Пусть она останется, – задумчиво произнес Камден. – Я думаю, она будет нужна.

Нужна! Как будто обычно она не нужна! Мария посмотрела на отца, который прищурил глаза. Он сделал вдох, чтобы начать говорить, но Камден опередил его.

– Ты похож на мать, – обратился он к Гарри. – С ней все в порядке?

– Да. – Гарри на мгновение сжал руку Марии, потом вовсе отпустил ее.

– Она знает, где ты?

Гарри замер в нерешительности, потом покачал головой.

– Ну что ж. – Камден повернулся к графу: – Что вы имеете против него?

– Это личный вопрос, сэр, который я сам решу.

– Он связался с вашей дочерью, да? – хмыкнул Камден. – Нашел девушку гораздо выше себя по положению и осмелился подойти к молодой леди, даже носовой платок, которой держать недостоин. – Гарри напрягся, но ничего не сказал. – Я не удивлен, – продолжал Камден, с кислым видом глядя на Гарри. – Наверное, мне следовало ожидать чего-нибудь подобного.

– Это неправда! – крикнула Мария. – Это я умоляла его прийти ко мне! Я разыскивала его, используя все возможные шансы! Как вы смеете говорить, что он недостоин моего носового платка? Я люблю его.

– Ущерб непоправим? – Камден обратился к графу, лицо которого покраснело от гнева. Теперь, похоже, оба были готовы отправить Гарри к палачу. И никакого снисхождения для него не предвиделось.

Мария терпеть не могла, когда говорили о ней, как будто ее в комнате не было.

– Да, непоправим! – опередила отца Мария, невольно встав перед Гарри, словно хотела защитить его. – Я непоправимо влюбилась в него! Я никогда не выйду замуж за другого, я никогда не стану принимать ни одного джентльмена, и если ты заставишь меня выйти замуж за другого, я его брошу! Я буду вести самый дурной образ жизни, который когда-либо знал Лондон… – Мария безумным взглядом окинула кабинет, соображая, чём еще можно запугать отца, – …и я никогда не увижу вас с мамой и не стану с вами больше разговаривать!

– Мария, – лицо отца побелело то ли от гнева, то ли от боли, она не знала, – ты сейчас вернешься в свою комнату. Ты слишком взволнована.

– Нет! Я не уйду, пока ты не поклянешься, что ничего с ним не сделаешь! – Мария сложила руки на груди и молча смотрела на отца. Вдруг она почувствовала прикосновение к своему плечу.

– Мне кажется, я сам могу сказать за себя. – Гарри улыбнулся. – Возможно, не так красноречиво, но тебе лучше дать мне попытку.

Мария взволнованно встала сбоку, но ее настрой не изменился. Если отец захочет, чтобы она сейчас покинула кабинет, ему придется силой тащить ее отсюда.

Гарри оглянулся. Джон Стаффорд смотрел на него своим непроницаемым взглядом, не предпринимая ни малейшего усилия, чтобы повлиять на ситуацию. Наверное, Гарри именно этого и заслуживал. Он вздохнул и повернулся к Донкастеру, не обращая внимания на другого человека в комнате:

– Я никогда не причинял зла леди Марии.

– Она думает по-другому, – заметил Камден, который, похоже, был дьявольски доволен, что Гарри наконец-то стал говорить сам за себя.

– Я ничего подобного не утверждала! Он никогда не делал ничего такого, чтобы причинить мне боль…

– Но зло – это не только насилие, миледи, – фыркнул Камден и снова перевел взгляд на Гарри. – Но пусть молодой человек сам скажет, что он сделал.

– Я сделал свою работу. – Гарри теперь все внимание переключил на Камдена.

– Она не имела никакого отношения к твоей работе.

– Разве? – удивленно поднял брови Гарри. – Однако она оказалась в экипаже, когда радикалы подожгли под ним мощную бомбу.

Камден сердито поджал губы.

– Какого черта! – сердясь еще больше, начал Донкастер. – Почему вы шныряли вокруг моего дома, как вор, заигрывая с моей дочерью? Отвечайте, сэр.

– На этот вопрос только он может дать ответ, – заявил Камден. – Но у него действительно была благородная причина, чтобы гулять по Лондону. И на вашем месте, Донкастер, я был бы ему благодарен.

– Мне бы хотелось услышать почему, – отрезал Донкастер.

– Продолжай, – махнул рукой Камден, обращаясь к Гарри.

Гарри замешкался на секунду, выжидая, но Стаффорд молчал, поэтому он повернулся к графу и графине:

– Попытка покушения на вашу жизнь, сэр, не была внезапной.

Изложение фактов заняло некоторое время. Гарри не скрывал ничего в отношении своей миссии, хотя осознавал, что все это время за его спиной находился Стаффорд, поэтому некоторые моменты он деликатно обошел. Донкастер слушал со смешанным чувством возмущения и гнева на лице, и когда Гарри закончил свой рассказ, граф повернулся к Камдену.

– Меня подозревали? В измене? – В его голосе слышалась ярость. На лице у Гарри была написана досада: он пытался только слегка намекнуть на это, но Донкастер не дурак и все понял между слов.

– Вы лично были вне подозрения, милорд, – спокойно сказал Стаффорд, выходя, наконец, вперед. – Мы подозревали, что кто-то в вашем доме мог продавать информацию или красть ее.

Судя по виду, Донкастер не поверил ни единому слову. Он сразу же повернулся к лакею и щелкнул пальцами:

– Вы. – На его обращение Брандон шагнул вперед. – Вы работали с этими людьми, да?

Брандон кивнул.

По лицу графа промелькнула тень, Он стиснул руки.

– Я всю свою жизнь посвятил служению Короне. Я таскал свою жену и ребенка по всей Европе с единственной целью: выполнить приказ его величества и сохранить достоинство и суверенитет Англии. А теперь я узнаю, что меня подозревают, что за мной следят…

– Но я полагаю, что поскольку вы все это рассказываете, вы поймали изменника, – подала голос леди Донкастер, тайком положив руку на спину мужу.

– Да, миледи, – склонил голову Стаффорд. – Мистер Синклер распознал, откуда исходит настоящая угроза. Только его действия предотвратили попытку убийства его светлости. Мы все обязаны ему.

Это была очень громкая похвала, подумал Гарри, такого он не ожидал.

Леди Донкастер повернулась к нему, удивленно приоткрыв рот.

– Но при чем здесь Мария? – спросила она:

– Я увидел ее у вас на балу, – Гарри посмотрел на Марию, – и был поражен. С тех пор мои чувства становились только сильнее, пока я окончательно не влюбился в нее. – Донкастер поморщился, Камден скривил губы.

– А я влюбилась в него, – улыбнулась Мария, глядя на Гарри.

– Мария, – начал граф, – пожалуйста…

– Это правда, что я не могу предложить ей такую жизнь, к которой она привыкла, – продолжал Гарри. – Это правда, что моя семья небогата и я сам – никто…

– Меня это не волнует, – воскликнула Мария. – Я люблю тебя.

– Стоп, – устало произнес Донкастер. У него опустились плечи, и он как-то сразу постарел.

– Хорошо бы вы позволили ему жениться на ней, – сказал Камден. – Его мать в свое время поступила точно также, как ваша дочь, оставив без внимания все мои убедительные доводы. – Он помахал Гарри пальцем. – Ты похож на своего отца.

– Спасибо, сэр, – поклонился ему Гарри.

– Итак, Донкастер. – Камден фыркнул и повернулся к графу: – Вы собираетесь отдавать свою дочь за моего внука или нет?