Глава 4

– Что здесь происходит, док? Я ничего не понимаю! – воскликнул Кэл, с беспокойством глядя на румяную круглолицую Мэгги.

Сегодня он встал рано, проведя бессонную ночь в единственной гостинице Лоуэлла, жалком заведении с тонкими, как картон, стенами и отвратительными скрипучими кроватями. Ему всю ночь не давала спать влюбленная парочка из соседнего номера. Они предавались такой неистовой страсти, что, казалось, их кровать сейчас не выдержит и сломается или рухнет перегородка, разделявшая две комнаты. Каждый раз, когда Кэла одолевала дремота, его снова будили их стоны и хриплые вздохи.

Позавтракав в единственном ресторане города, Кэл направился к конторе при аптечном магазине. Здесь, в небольшом кабинете, Мэгги принимала пациентов после смерти мужа.

Услышав вопрос Кэла, Мэгги на мгновение задумалась.

– Я не понимаю, о чем вы спрашиваете, – осторожно сказала она. – Давайте уточним, что вы имеете в виду под словом «здесь»?

– Я виделся вчера с отцом. Черт возьми, я едва узнал его! Что с ним случилось?

– Это правда, он плохо выглядит, – согласилась Мэгги. – Но к сожалению, я не знаю, чем он болен.

Кэл покачал головой, с упреком глядя на женщину.

– И это все, что вы можете сказать?

– Присядьте, Кэл, и выслушайте меня, – промолвила Мэгги и, когда ее гость опустился на стул, продолжала: – Я сделала все, что могла, стараясь определить, чем болен ваш отец. Но мои усилия не увенчались успехом. Вы, конечно же, заметили, что он страшно исхудал и осунулся. Но мне так и не удалось понять почему. Он поседел внезапно, за несколько дней. Его природный румянец исчез с лица, тело стало дряблым, он очень быстро сдал. Где его былая стать? Теперь Бак ходит сутулясь и шаркая ногами. Я не сомневаюсь, что он серьезно болен, но не могу точно сказать, каким недугом он страдает. Бак жалуется на тошноту и приступы рвоты, но мне непонятны их причины, поэтому я не могу прописать ему лекарства. – Мэгги помолчала. – Все это ужасно. Но у меня есть и хорошие новости. Каждый раз, когда он приезжает ко мне на осмотр, я убеждаюсь, что его сердце и легкие в полном порядке. Это радует. С кровообращением у него, похоже, тоже нет проблем. И насколько я могу судить, состояние его здоровья не сказывается на умственной деятельности. Он находится в здравом уме и твердой памяти.

Кэл кивнул, соглашаясь с Мэгги. Он вспомнил ясный пронзительный взгляд отца, ничуть не изменившийся с годами.

– Что он вам сказал при встрече? – спросила Мэгги.

Кэл горько усмехнулся.

– А вы как думаете? Мэгги тяжело вздохнула.

– Неужели все так плохо? – посочувствовала она. Кэл ничего не ответил.

– Вот почему вы ночевали не на ранчо, а в городе, – задумчиво промолвила аптекарша.

– Если бы я остался в «Техасской звезде», мне пришлось бы спать под открытым небом, подложив под голову вместо подушки седло.

– Не отчаивайтесь, Кэл. – Мэгги похлопала его по руке. – Никогда не знаешь, чего ждать от вашего отца.

Кэл заметил, что Мэгги очень сдержанно отвечает на его вопросы. Тем не менее он не терял надежды разузнать у нее кое-какие подробности о том, что происходило на ранчо в последние годы.

– Я понял, что дела на ранчо идут из рук вон плохо, док, – промолвил он. – Во дворе я не заметил обычного оживления и не увидел ни одного наемного рабочего. А ведь у отца всегда работало много ковбоев. Где они все?

Мэгги, поколебавшись, вместо ответа задала Кэлу неожиданный вопрос:

– А вы видели молодую жену Бака?

– Нет. А при чем здесь она?

– После того как ваш отец во второй раз женился, рабочие стали увольняться с ранчо один за другим.

– Почему?

– Кто знает? Говорят, что Селеста была не слишком дружелюбно настроена к ним. А еще ходят слухи, что ковбои побаиваются ее служанку. Я знаю только одно: ваш отец после женитьбы перестал видеться со своими старыми друзьями. Он все реже наведывается в город. Впрочем, этому есть объяснение. Жена Бака – очаровательная молодая женщина, она привязала мужа к себе, и он не желает расставаться с ней надолго.

Кэл кивнул.

– Да, папа всегда обожал хорошеньких женщин, – заметил он.

– И они отвечали ему взаимностью. Я не сомневаюсь, что вы знали о его любовных похождениях. Хотя ваша матушка, слава Богу, ни о чем не догадывалась. Но дело в том, что ваш отец перестал поглядывать на других красоток, как только женился на Селесте.

Кэлу вдруг стало нестерпимо обидно за мать, которой Бак постоянно изменял.

– Что за женщина его новая супруга? – мрачно спросил он.

Мэгги не сразу ответила.

– Думаю, будет лучше, если вы сами составите о ней свое мнение, – наконец сдержанно сказала она.

– Вы издеваетесь, Мэгги? – усмехнувшись, с горечью спросил Кэл. – Отец фактически прогнал меня с ранчо. Судя по всему, у меня вряд ли будет возможность познакомиться с мачехой.

Откинувшись на спинку стула, Мэгги внимательно посмотрела на своего гостя.

– Ваша мачеха молода, пожалуй, она одного возраста с вами, и очень красива, – сказала она. – Селеста кичится тем, что она родом из Нового Орлеана. Во всяком случае, она хвастается этим повсюду.

– А что привело ее в Лоуэлл?

– Селеста овдовела и, по ее словам, захотела куда-нибудь переехать и пустить там корни. Кто-то в Новом Орлеане рассказал ей о Лоуэлле и посоветовал ехать туда, потому что якобы в этом городке любят переселенцев.

Кэл недоверчиво фыркнул.

– Я знаю, все это звучит неправдоподобно, – сказала Мэгги, заметив его реакцию, – но ваш отец все принял за чистую монету. Он был словно околдован взглядом больших голубых глаз Селесты и готов был поверить во что угодно.

– Мне кажется, вы настороженно относитесь к моей мачехе, Мэгги. Или я ошибаюсь?

– У меня нет никаких оснований подозревать ее в чем-либо. Селеста всегда очень обходительна со мной. Каждый раз, когда она приезжает ко мне с вашим отцом, я поражаюсь ее заботливости. Мне кажется, ее действительно беспокоит состояние здоровья Бака. – Мэгги глубоко вздохнула. – Правда, есть одна деталь, которая вызывает у меня удивление. Селеста, по ее словам, так сильно волнуется о здоровье Бака, что не может ни спать, ни есть. Между тем она всегда аккуратно причесана и одета с иголочки. Она прекрасно выглядит, у нее свежий цвет лица. И вообще Селеста с каждым годом все больше расцветает.

– Мэгги, значит, вы считаете…

– Вы спросили, Кэл, я ответила, – перебила его собеседница. – У меня нет никаких фактов, одни домыслы. Что-то здесь не так, я это чувствую, но я никогда ничего не скажу вашему отцу. Знаете, я не хочу заранее настраивать вас против мачехи, но мне ясно одно: ваш отец пляшет под ее дудку. Причем он делает это себе в ущерб.

Они помолчали.

– Так неужели теперь на ранчо нет наемных рабочих? – снова заговорил Кэл.

– Есть. Их осталось трое.

– Трое! – изумленно воскликнул Кэл. Он понимал, что им не справиться с огромным хозяйством «Техасской звезды».

– На ранчо вашего отца множество проблем, – добавила Мэгги, как будто прочитав его мысли.

– Каких именно? – озабоченно нахмурившись, быстро спросил Кэл.

– Скот постоянно болеет. Бак вынужден был забить большую часть своего стада и купить новых коров. А затем возникли трудности с водой. Коров нечем было поить. Одновременно произошло несколько несчастных случаев с наемными рабочими. Но самой большой бедой является кража скота.

– Неужели в наших краях начали угонять скот?

– Да, это стало обычным делом. От этой напасти страдают «Техасская звезда», «Скалистый Запад» и соседние ранчо. Шериф Картер никак не может поймать тех, кто этим занимается.

Кэл тяжело вздохнул. Он не ожидал, что дома его ждут такие неприятности.

– А какие меры предпринимает отец?

– Никаких.

– Это не похоже на него.

– Ваш отец уже не тот, что был прежде, Кэл.

– А кто из наемных рабочих остался на ранчо?

– Митч, Большой Джон и Рэнди.

– Это отличные трудолюбивые парни.

– Я знаю. Мне бы хотелось помочь вам, но, как я уже сказала, ваш отец сейчас редко показывается в городе, и мало кто знает, что происходит на его ранчо.

Кэл встал, собираясь уходить.

– Спасибо, Мэгги.

– Что вы собираетесь делать дальше?

– Прежде всего я навещу шерифа Картера и послушаю, что он мне скажет.

– А потом?

– Если вы хотите знать, останусь ли я в родных краях, то я отвечу, что у меня нет другого выхода. Мне очень жаль, Мэгги, что я в свое время убежал из дома. Но былого не вернешь. Однако теперь я хочу сделать все, что в моих силах, чтобы изменить ситуацию и искупить свою вину.

– Но где вы собираетесь жить, если отец не пустит вас на ранчо?

_. – Я что-нибудь придумаю.

Глаза Мэгги заблестели от набежавших слез.

– Помните, что я всегда готова помочь вам, Кэл, – сказала она. – Ваша матушка была добрым человеком и хорошим другом. Мне очень не хватает ее. Вы мне как родной, не забывайте об этом.

Попрощавшись с Мэгги, Кэл направился к двери. Впервые после возвращения на родину он услышал добрые слова в свой адрес, и это растрогало его.

Тяжело дыша, Селеста застонала от наслаждения. На ее коже выступила испарина. Вонзив ногти в спину своего любовника, она пыталась крепче прижать его к себе.

– Давай, Дерек, давай, – шептала она, обвив ногами его талию. – Еще сильнее, еще напористей!

Он глубже вошел в нее, и солома под ними захрустела от резких движений их разгоряченных тел. Селесту охватила неистовая животная страсть. Она любила совокупляться исступленно, самозабвенно. Ее тошнило от сентиментальных нежностей, которые нашептывал ей на ушко Бак в минуты близости. Она предпочитала таких темпераментных неутомимых самцов, как Дерек. После яростного соития с ним Селеста как будто возрождалась к новой жизни, забывая жалкие попытки Бака удовлетворить ее. В очередной раз потерпев неудачу, муж всегда извинялся перед ней, страдая от унижения.

Селеста неистово работала бедрами, чувствуя приближение оргазма. И вот наконец из ее груди вырвался хриплый вопль, слившийся со стоном ее любовника, одновременно выпустившего в нее струю семени. Тяжело дыша, она столкнула с себя обмякшее потное тело Дерека, стараясь восстановить дыхание.

Открыв глаза и взглянув на лежащего рядом с ней мужчину, Селеста самодовольно улыбнулась. У Дерека было молодое мускулистое тело, и это ей очень нравилось – как нравилось и то, что он обходился с ней без лишних сантиментов. Селесту не интересовала дальнейшая судьба Дерека. Она использовала этого мужчину в своих целях и готова была бросить его в любой момент, как ставшую ненужной вещь. Он был необходим ей лишь до тех пор, пока удовлетворял ее похоть.

– Ты довольна, дорогая? Тебе было хорошо со мной? – спросил Дерек.

Селеста привыкла к подобного рода тупым вопросам. Большинство мужчин задавали их, ожидая похвалы в свой адрес.

– Да, это было великолепно, – сказала Селеста, чтобы польстить его мужскому самолюбию. – Ты не разочаровал меня.

Она резко села. Увидев, что Селеста собирается вставать, Дерек схватил ее за руку.

– Куда ты?

– Мне пора домой, – ответила Селеста, бросив взгляд на окно, в которое светило яркое утреннее солнце. – Бак уехал на рассвете с рабочими на дальние пастбища, и я не знаю, когда он вернется. Мне надо быть дома, чтобы встретить его.

– Забудь его. Мы найдем способ избавиться от твоего мужа.

– Ты слишком торопишься. Прежде чем избавиться от него, мы должны вытрясти из Бака побольше денег.

– Да, ты права. Твой муженек – настоящий старый олух. Я со своими ребятами угнал и продал почти весь его скот. А он влез в долги и купил новое стадо. Теперь мы снова украдем его коров, и дело с концом. Если Бак будет и дальше продолжать в том же духе, мы с тобой быстро разбогатеем.

– Да, но нам нельзя терять бдительности. Высвободив руку, Селеста встала с вороха соломы, служившей им постелью, и, грациозно обернувшись, взглянула на Дерека. Она считала, что встреча с этим человеком была для нее большой удачей. Селеста впервые увидела его на улице Лоуэлла, когда дожидалась Бака, брившегося у цирюльника. От ковбоев Селеста узнала, что Дерека подозревали в угоне скота в соседнем штате, и он, скрываясь от преследования властей, перебрался в Техас. Селеста связалась с Дереком и сделала ему заманчивое предложение, от которого он не смог отказаться. Дерек без труда нашел нужных людей для выполнения задания, которое она дала ему. Их союз был выгоден им обоим.

Поймав на себе жадный взгляд любовника, Селеста расправила плечи, давая ему возможность полюбоваться ее наготой. Она чувствовала свою власть над этим мужчиной.

– Кстати, – промолвила она, подняв с соломы свою одежду, – я пришла предупредить тебя, что в Лоуэлл вернулся старший сын Бака, Кэл. Ты должен затаиться на время и не предпринимать никаких действий, пока он не уедет.

– Я не боюсь его!

– Я и не говорю, что ты его боишься. Я просто не хочу, чтобы у него был повод остаться. Или чтобы у Бака был повод обратиться к нему за помощью.

Дерек тоже встал и начал одеваться.

– А почему ты так сильно озабочена судьбой «Техасской звезды»? – спросил он. – Для безбедной жизни тебе вполне хватит тех денег, которые я выручаю за угнанный скот. Зачем тебе думать о Баке и его сыне? Вообще я часто не понимаю тебя, Селеста. Я, например, никогда не мог взять в толк, почему ты требуешь от меня, чтобы я крал коров с твоего собственного ранчо.

– Но ведь «Техасская звезда» вовсе не мое ранчо, надеюсь, это ты понимаешь, Дерек? – возразила Селеста. Одевшись и поправив прическу, она повернулась лицом к своему собеседнику. У нее не было никакого желания вдаваться в подробности своего коварного плана и объяснять, что кража скота была лишь одним из его пунктов. – Поэтому, чтобы не попасть впросак, я хочу заранее завладеть имуществом мужа. Ведь он может лишить меня наследства, и тогда я останусь ни с чем. Тебя устраивает такое объяснение? Дерек усмехнулся.

– Да ты, оказывается, настоящая стерва! – воскликнул он. – Знаешь, дорогая, мне это по нраву.

На губах Селесты заиграла обольстительная улыбка. Дерек, как и другие мужчины, восхищался ею, не замечая, что она его использует в своих целях. Подойдя к любовнику, Селеста прильнула к нему всем телом и прошептала на ухо:

– Займись пока соседними ранчо, чтобы угон коров с территории «Техасской звезды» не выглядел слишком подозрительным. Тебе это будет выгодно. Ведь тебе не придется делиться со мной выручкой за продажу краденого скота.

– Да, но красть скот у Бака мне и моим парням намного легче и безопаснее. Ты ведь всегда предупреждаешь нас, когда ковбои, работающие на твоего мужа, уезжают на дальние пастбища «Техасской звезды» и стада остаются без присмотра.

Положив ладони на ягодицы Селесты, Дерек прижал ее бедра к своим.

– Ни о чем не беспокойся, моя дорогая, – прошептал он, – ты будешь довольна мной. Ведь я умею ублажать тебя не только в постели.

– Да, Дерек, в отличие от моего мужа ты умеешь доставлять женщинам удовольствие.

Небрежно поцеловав любовника, Селеста высвободилась из его объятий и направилась к двери. Она тайно встречалась с Дереком в заброшенной обветшалой хижине, скорее похожей на хлев. Однако здесь их вряд ли кто-нибудь мог застать вместе. К тому же убогая обстановка обостряла чувственность Селесты. Едва закрыв за собой покосившуюся дощатую дверь, она бросалась в страстные объятия Дерека, сгорая от жгучего желания.

Стоя на пороге, Дерек наблюдал, как Селеста направилась к небольшой рощице, где была спрятана ее коляска.

Удовлетворив свою похоть, она могла теперь мысленно сосредоточиться на первоочередных делах. «Ни о чем не беспокойся, моя дорогая, – вспомнила она слова Дерека, – ты будешь довольна мной. Ведь я умею ублажать тебя не только в постели». Селеста презрительно усмехнулась. Как и большинство мужчин, этот идиот полагал, что наличие мужского полового органа делает его неотразимым и дает власть над женщиной. Селесте не понравился снисходительный тон, которым была произнесена эта фраза.

Сев в коляску, она пустила лошадь рысцой. Селеста с нетерпением ждала того момента, когда она сможет показать Дереку, кто из них на самом деле является хозяином положения, и изо всех сил старалась, чтобы этот момент быстрее наступил.

Сидя на передке повозки, Пруденс подгоняла вожжами лошадь. Она все еще не могла успокоиться после вчерашнего разговора с Кэлом Старом, который, по ее мнению, вел себя возмутительно. Когда на горизонте показался Лоуэлл, она вздохнула с облегчением. Утреннее солнце уже высоко стояло в безоблачном небе, и дома Пруденс ждало множество дел. Надо было спешить.

Сегодня на рассвете Лулу снова жалобно замычала, и Пруденс попыталась подоить ее. Ей это удалось с грехом пополам. Но Пруденс не обольщалась, понимая, что не до конца опорожнила вымя коровы. Садясь в повозку, чтобы ехать в город, она думала о том, что погорячилась, слишком поспешно уволив Джека Грейта. Он, конечно, был мерзавцем и вором, но худо-бедно справлялся со своими обязанностями, которые теперь легли на плечи Пруденс. Проведя бессонную ночь, под утро она поняла, что отчасти сама виновата в том, что Джек вел себя с ней нагло. Она позволяла ему обманывать себя. Пруденс не хватало опыта и знаний, чтобы правильно вести хозяйство на ранчо. Ее было легко обвести вокруг пальца.

В конце концов она пришла к выводу, что сейчас ей в первую очередь нужен добрый советчик, не такой, каким оказался городской адвокат.

Добравшись до Лоуэлла, Пруденс остановила повозку у коновязи, сооруженной напротив двери в контору Мэгги. Джереми тут же спрыгнул на землю и побежал к зданию аптеки. Пруденс помнила, как обрадовалась, узнав, что единственным врачом в городе является женщина. Она сразу подружилась с ней. Улыбчивая добродушная Мэгги тоже оказалась вдовой. Она прекрасно понимала те трудности, с которыми столкнулась Пруденс. Неудивительно, что теперь, попав в сложное положение, Пруденс решила обратиться за советом именно к Мэгги.

Переступив порог конторы при аптеке, Пруденс встретила радушный прием. Она подробно описала свою ситуацию и приготовилась выслушать, что скажет ей Мэгги. Однако когда аптекарша дала ей совет, Пруденс всплеснула руками от изумления.

– Да вы шутите! – воскликнула она.

Но она ошибалась, Мэгги говорила совершенно серьезно.

Выйдя на улицу, Пруденс в растерянности остановилась посреди тротуара. Слова Мэгги все еще звучали у нее в ушах. Взглянув на расположенную неподалеку контору шерифа Картера, она замерла. Из здания появился Кэл Стар. Пруденс сразу узнала его высокую статную фигуру и стремительную, размашистую походку. Его шляпа была, как всегда, надвинута на лоб, и широкие поля скрывали светло-карие пронзительные глаза. Пруденс видела, как Кэл небрежно здоровается с прохожими. Он, бесспорно, производил впечатление сильного, уверенного в себе человека.

Глубоко задумавшись, Кэл, казалось, не замечал ничего вокруг.

– Поехали домой, мама, – заныл Джереми, нетерпеливо дергая Пруденс за рукав.

– Успокойся, сынок, скоро поедем, – сказала она, не сводя глаз с приближающегося к ним мужчины.

Занятый своими мыслями, Кэл стремительно шел по Мэйн-стрит. Он машинально отвечал на приветствия прохожих, не вступая с ними в разговор. С ним поздоровались Аделина Митчелл и Эдит Мур, городские сплетницы. Кэл знал, что они наверняка разнесут слух о его возвращении по всему Лоуэллу и близлежащим ранчо. Он кивнул на ходу Джейку Коулту и Барни Уиггзу, известным в городе бездельникам, прожигавшим жизнь в салуне. По дороге мелькнуло еще несколько знакомых лиц, однако Кэлу было не до них. У него из головы не выходил разговор с шерифом Картером.

Блюститель порядка был осторожен и старался придерживаться фактов, избегая высказывать свои предположения. Он подтвердил слова Мэгги о том, что в округе участились случаи кражи скота. Особенно от этого страдали «Техасская звезда» и соседние ранчо, в частности «Скалистый Запад». Шерифу пока не удалось поймать воров. Картер сказал, что преступники, похоже, прекрасно знают местность и хорошо информированы о том, где пасутся небольшие стада, которые легко угнать. А это означало, что воры были местными жителями или имели наводчиков.

Лицо шерифа помрачнело, когда Кэл заговорил о своем отце. Картер сказал, что все знают о финансовых затруднениях Бака и сочувствуют ему. Ворам было легко угонять коров с территории «Техасской звезды», самого большого ранчо в округе, поскольку немногочисленные рабочие не могли наладить надежную охрану скота на его просторах. По мнению Картера, существовала еще одна причина, по которой именно ранчо Бака стало главной мишенью дерзких налетов обнаглевших преступников..

Воры знали, что Бак долго не протянет, и не боялись преследований с его стороны.

Комок подкатил к горлу Кэла, когда он услышал эти слова шерифа. Странно, но даже во время разговора с Мэгги мысль о том, что его отец, возможно, скоро умрет, не приходила ему в голову.

Кэл снова – в какой уже раз после возвращения в Техас – вспомнил о брате. Они с Тейлором всегда были очень дружны, и лишь гибель Бонни рассорила их. После того как Тейлор бросил ему в лицо обвинения в смерти сестры, Кэл больше не мог, как прежде, общаться с ним. Между братьями выросла глухая стена враждебности и отчуждения. Сейчас, став взрослым человеком, Кэл в душе простил Тейлора. Он знал, что брат не захотел возвращаться на ранчо после окончания училища. Но как бы то ни было, по мнению Кэла, Тейлор имел полное право знать обо всем, что происходило дома.

Кэл решил разузнать, где сейчас находится его младший брат, и связаться с ним…

Но все мысли о доме и отце вылетели из его головы, когда он увидел стоявшую впереди на тротуаре знакомую фигуру. Это была вдова, владелица ранчо «Скалистый Запад». Кэл замедлил шаг. Одетая в траур женщина походила на застывшую черную ворону. Она явно поджидала его. Ее наглый избалованный сынок стоял рядом.

Устремив взгляд на расположенную в конце улицы городскую конюшню, к которой он направлялся, Кэл хотел пройти мимо Пруденс, холодно кивнув на ходу в знак приветствия. Но когда он с ней поравнялся, она преградила ему путь, вынуждая остановиться.

– Мне нужно поговорить с вами, мистер Стар, – заявила она.

На этот раз молодая женщина показалась ему не худощавой, а хрупкой и изящной. Она была прекрасно сложена. Но особенно Кэла поразили большие лучистые глаза Пруденс.

– Правда? – спросил он, не скрывая своего раздражения. – А мне казалось, что вы больше никогда не захотите меня видеть.

– Я тоже так думала, – честно призналась Пруденс. – Но это было вчера, а сегодня обстоятельства изменились. Я ищу наемного рабочего на ранчо, и мне порекомендовали вас.

Кэл хмыкнул:

– И кто этот умник, который порекомендовал меня, позвольте узнать?

– Док Мэгги.

Кэл, резко повернувшись, взглянул на витрину аптеки. Ему показалось, что за стеклом мелькнула чья-то тень.

– Мэгги ошиблась, я не работаю по найму, – заявил он.

– Вы не хотите быть простым наемным рабочим? В таком случае, может быть, вас устроит звание бригадира?

– Бригадира без бригады? Ведь, кроме меня, у вас не будет других рабочих.

– Правильно.

– Это шутка?

– Нет.

Кэл, прищурившись, внимательно посмотрел на Пруденс.

– Лулу опять мычит на всю округу? – спросил он.

– Пока, наверное, нет. Но когда я вернусь, ее снова надо будет доить, – тяжело вздохнув, сказала вдова.

– Значит, вы бросили бедное животное ради того, чтобы снова съездить в город?

– Я не бросала Лулу, я приехала сюда из-за нее!

– Вы утверждаете, что приехали в город из-за коровы? Уловив нотки раздражения в голосе Кэла, Пруденс нахмурилась:

– Вы же слышали, как она надрывно мычит. Скажите, что бы вы сделали на моем месте?

– Я нашел бы человека, который помогал бы мне по хозяйству. Но предупреждаю, я на эту роль не гожусь.

– Мэгги сказала, что вы ненадолго приехали в наши края и вам негде остановиться. По ее словам, вы согласились бы помогать мне по хозяйству за крышу над головой и еду. А я за это время смогла бы подыскать подходящего человека.

– Неужели Мэгги могла вам такое посоветовать? Мне что-то не верится…

– А еще она заверила меня, что вы надежный парень, на которого можно положиться…

– Да уж, надежный… – с горькой усмешкой пробормотал Кэл.

Пруденс бросила на него огорченный взгляд. Она видела, что Кэл не намерен принимать ее предложение.

– Я нахожусь в отчаянном положении, – тихо сказала она.

– В таком случае продайте корову.

– Это не решит моих проблем.

– Зато решит мою.

Вдова тяжело вздохнула. В этот момент она показалась Кэлу такой хрупкой и беззащитной, что у него дрогнуло сердце.

– Теперь я вижу, что мне не следовало обращаться к вам. Извините за беспокойство, – промолвила она.

Ее губы задрожали, но она тут же взяла себя в руки и с гордым видом вскинула голову. Кэл понял, что его отказ был еще одним звеном в цепочке неудач и разочарований этой несчастной женщины. Но Пруденс не желала сдаваться, несмотря на очередное поражение.

– Хорошо, я согласен, – неожиданно для себя выпалил он.

– Да? – не веря своим ушам, растерянно спросила Пруденс. – Но я не в состоянии платить вам деньги за работу. Крыша над головой и еда – это все, что я могу предложить.

– Вы уже говорили об этом.

– Это временная работа. Как только я найду постоянного рабочего, вы сможете уехать.

– Послушайте, вам нужна моя помощь или нет?

– Этот человек нам не нужен, мама! – вмешался Джереми. – Я научусь доить корову, обещаю тебе.

– Джереми, дорогой, успокойся…

Кэл уже начал жалеть о том, что поддался на уговоры вдовы.

– Так вам нужна моя помощь или нет? – повторил он свой вопрос.

– Я предложила вам поработать у меня, вы согласились, – сказала Пруденс. – Думаю, что мы обо всем уже договорились. Мы с Джереми сейчас едем домой. Я хочу, чтобы вы как можно быстрее приступили к выполнению своих обязанностей.

Вдова и ее сын сели в повозку, а Кэл продолжил свой путь к городской конюшне. Он не мог избавиться от мысли, что сделал большую ошибку.

– Он серьезно болен, мэм. Я съезжу за Мэгги, – сказал один из рабочих.

– Нет, не надо! – властным тоном остановила его Селеста.

Большой Джон и Рэнди внесли хозяина ранчо в дом. Бак был без сознания.

– Я сама буду решать, что мне делать, – твердо проговорила Селеста. – Если я увижу, что моему мужу необходима врачебная помощь, я пошлю за врачом. А пока отнесите его в спальню.

Селеста проводила рабочих недовольным взглядом. Бак, этот упрямый идиот, настоял на своем и поехал вместе с ковбоями на дальнее пастбище клеймить телят. Селеста знала, что все это плохо кончится. Но ее испугало то, что его принесли всего лишь через несколько минут после ее возвращения со свидания. Селеста не любила сюрпризов.

Повернувшись к Маделейн, она шепнула служанке:

– Видишь, что ты наделала? Мы не можем допустить, чтобы с ним что-нибудь случилось сейчас, когда вернулся его сын.

– Я достаточно опытна в этих делах. Можешь не сомневаться, все будет хорошо, – ответила негритянка.

– Но он без сознания!

Глаза Маделейн злобно поблескивали в полутьме коридора. Она хотела что-то сказать, но тут из спальни раздался голос Рэнди:

– Мистер Стар зовет вас, мэм!

– Думаю, будет лучше, если ты все-таки съездишь за Мэгги, Маделейн, – громко произнесла Селеста, обращаясь к служанке. – Я предупреждала мужа, чтобы он не перенапрягался, но Бак не послушался меня. Я так и думала, что с ним что-нибудь произойдет в этой поездке. Отправляйся за врачом, пусть Мэгги тщательно осмотрит его.

Войдя в спальню, Селеста приказала рабочим покинуть комнату. Они, переглянувшись, повиновались. Рабочие не любили жену Бака, но ей это было безразлично. Она тоже не испытывала к ним симпатии. Селеста мечтала как можно скорее избавиться от этих двоих, точно так же как она избавилась от остальных ковбоев, работавших когда-то на ранчо.

Изобразив на лице беспокойство, она подошла к кровати, на которой лежал ее муж. Услышав ее шаги, Бак открыл глаза. Селеста села на край постели.

– Ну почему ты такой упрямый, Бак? – заговорила она. – Я же просила тебя остаться сегодня дома. Ты с утра плохо себя чувствовал, и эта поездка доконала.

– Не волнуйся, Селеста, со мной все будет хорошо, – слабым голосом прошептал Бак. Его лицо было белым как мел. – Ребятам не следовало привозить меня домой в таком состоянии. Я пришел бы в себя через полчаса, если бы меня положили на траву.

Селеста взяла его руку в свои ладони, хотя ей было неприятно дотрагиваться до него. Сухая безжизненная кожа Бака на ощупь была похожа на старую бумагу.

– Я послала за Мэгги, – сообщила Селеста, подавив отвращение, которое она испытывала к мужу. – Она даст тебе укрепляющее лекарство.

– Я уже говорил, что мне не нужны никакие таблетки и микстуры! – Бак тяжело вздохнул. – Прости меня, Селеста. Я обманул твои ожидания, – грустно сказал он.

– О чем ты, дорогой?

– Ты думала, что выходишь замуж за крепкого, здорового мужчину, у которого впереди еще целая жизнь… – с горечью ответил Бак. – И вот теперь тебе приходится ухаживать за больным стариком.

– Не говори так, Бак!

– Но ведь это правда.

– Я люблю тебя, дорогой, несмотря ни на что.

– Чем я заслужил твою любовь?

– Ты мой муж, и я никогда не оставлю тебя. Скоро ты поправишься, я в этом уверена.

– Не обманывай меня. Вряд ли кто-нибудь верит в мое выздоровление, и ты не исключение.

– Не надо так говорить.

Бак долго молча смотрел на жену.

– Я сделал в жизни много ошибок, Селеста, – наконец прошептал он, – о которых я теперь сожалею. Но я никогда не раскаивался в том, что женился на тебе.

– О, Бак…

Селеста прижалась щекой к груди мужа. Бак ласково погладил ее по голове. «Я никогда не раскаивался в том, что женился на тебе», – звучали у нее в ушах его слова. «Ну что ж, – злорадно думала она, пряча от него свое лицо, на котором играла презрительная усмешка, – придет время, и ты в этом раскаешься».

– В первую очередь вам надо хорошенько отдохнуть, – сказала док Мэгги, убирая стетоскоп в чемоданчик.

Скрывая свою досаду, Мэгги взглянула на стоявшую возле кровати Селесту. Мэгги бросила все дела и сразу же отправилась в «Техасскую звезду», как только за ней заехала служанка. Ей пришлось долго трястись в открытой коляске по пыльной дороге. Аптекарша волновалась, не зная, в каком состоянии она застанет Бака. Но внимательно осмотрев его, она, как всегда, не смогла определить, чем он болен. Ей было необходимо перекинуться с Баком несколькими словами наедине, но Селеста явно не желала оставлять их одних. Мэгги не понимала, чего боится Селеста и почему Бак всегда становится на сторону жены.

– Что вы скажете, доктор? – спросила Селеста. – Как вы думаете, почему моему мужу неожиданно стало плохо?

Мэгги внимательно взглянула на заплаканное лицо хозяйки дома. Похоже, Селеста действительно сильно переживала, беспокоясь о здоровье Бака.

– Он очень слаб, – промолвила аптекарша. – Баку нельзя заниматься тяжелой работой.

Селеста многозначительно посмотрела на мужа.

– Я то же самое говорила тебе, дорогой, – с упреком сказала она.

– Но это вовсе не значит, что он должен избегать физического труда, – заметила Мэгги.

– В таком случае что вы посоветуете ему?

– Вашему мужу нельзя переутомляться. Если Бак отправляется вместе с рабочими на пастбище, он дол жен вернуться еще до того, как почувствует усталость.

– Легко сказать! – воскликнула Селеста. – Но мой муж ни в чем не знает меры. Если он работает, то до седьмого пота.

– Селеста, дорогая, успокойся, – слабым голосом промолвил Бак, беря жену за руку. – Мэгги просто хотела сказать, что я не инвалид и работа мне не противопоказана.

– А я никогда и не говорила, что ты инвалид! – возмущенно воскликнула Селеста.

Собравшись с духом, Мэгги наконец обратилась к Селесте с просьбой.

– Не могли бы вы на минуту выйти из комнаты? – решительным тоном произнесла она. – Мне нужно поговорить с пациентом с глазу на глаз.

Селеста пришла в негодование.

– Я его жена, – заявила она. – Бак не должен ничего скрывать от меня!

Но на этот раз Бак поддержал Мэгги:

– Прошу тебя, оставь нас ненадолго одних, дорогая… Наш разговор продлится всего лишь несколько минут.

Селеста вспыхнула, но ей не оставалось ничего другого, как выполнить просьбу мужа. Пожав плечами, она с гордым видом удалилась из спальни.

Дождавшись, когда за ней закроется дверь, Мэгги повернулась к своему пациенту.

– Вы старый упрямый осел, Бак Стар! – воскликнула она.

Бак усмехнулся.

– Вы, наверное, хотели сказать мне, что в действительности думаете о состоянии моего здоровья, – промолвил он.

– Да, черт возьми! – Мэгги, озабоченно нахмурившись, помолчала. – Я знаю одно, Бак, вы серьезно больны. Пока вы еще не при смерти, но я не могу сказать, к чему в конце концов приведет ваша болезнь. Сейчас вам, как никогда, необходима помощь.

– На что вы намекаете, док?

– Я не намекаю, я говорю прямо: ваш сын вернулся в город. Кэл – отличный парень, он готов помочь вам, не отталкивайте его.

– Я не желаю говорить об этом.

– Но он приехал для того, чтобы помириться с вами и загладить свою вину!

– Это невозможно. Бонни мертва, и ее не вернешь.

– Правильно, Бак, вам уже не вернуть дочь, но это не повод для того, чтобы терять сыновей.

– Бонни погибла по недосмотру Кэла, он подвел меня. А Тейлор сам сделал свой выбор.

– В то время ваши сыновья были слишком молоды, они наделали много ошибок. Но ведь и вы не безгрешны, Бак. Сколько раз вы оступались в жизни!

– Но мои ошибки никогда не приводили к чьей-то смерти!

– Возможно, вам просто везло. Я знаю, что вы никогда не считались с людьми, предаваясь своим порокам.

– Как вы можете это знать?

– Перестаньте, Бак. Мы знакомы уже не один десяток лет.

– Но это не значит, что вы умеете читать мои мысли.

– Нет, конечно, но я прекрасно знаю вас. И я заявляю вам: пришло время мириться с сыном, Бак.

– Нет, я не готов к этому.

– Поймите, Кэл не будет ждать вечно. Когда вдова Рейнолдс найдет постоянного работника для своего ранчо, Кэл наверняка покинет наши края.

Бак задумчиво прищурился:

– Так, значит, он сейчас работает на ранчо «Скалистый Запад»?

– А вы ожидали, что он приползет к вам на брюхе и будет умолять дать ему работу здесь, в «Техасской звезде»?

– Мне не нужны его мольбы, и я не желаю видеть его здесь.

– Вы лжете.

– Я уже говорил вам, док, что вы не можете читать мои мысли и поэтому не знаете, лгу я или нет.

– А я еще раз повторяю, что отлично знаю вас, и…

– Вам пора ехать, Мэгги! – раздался с порога голос Селесты. Решительно войдя в комнату, она остановилась у кровати. – Я уверена, что вас ждут другие пациенты.

– Но я еще не закончила разговор с Баком.

– А мне кажется, что вы уже обо всем успели поговорить, – бесцеремонно заявила Селеста и, взглянув на мужа, спросила: – Не правда ли, дорогой?

Бак растерянно посмотрел на Мэгги.

– Я устал, док, – сказал он. – Если вы не против, я хотел бы отдохнуть.

Мэгги еще раз убедилась, что Бак пляшет под дудку своей жены.

– Хорошо, – сказала Мэгги, – но я еще заеду к вам. Можете не посылать за мной, я сама наведаюсь к своему пациенту, чтобы проверить, выполняет ли он мои рекомендации.

– В этом нет необходимости, – натянуто улыбаясь, заявила Селеста. – Я позабочусь о своем муже.

– Я в этом не сомневаюсь. Тем не менее я обязательно заеду к вам. – И с этими словами Мэгги вышла из комнаты. «Будь уверена, Селеста, я выполню свое обещание», – думала она, направляясь к коляске.