Глава 30
Все сели обедать в гостиной отеля, куда из открытых дверей и с переполненных веранд долетали звуки и запахи праздника священного зуба Будды, завершавшегося ежегодными торжествами.
— Полагаю, это пышное туземное зрелище отчасти имеет познавательное значение, —.фыркнула леди Гертруда. — Но никуда не денешься, Силию придется подождать.
— Эмили давным-давно пошла ее будить, — раздраженно заметила Антея. — Пора бы уж подняться. Хотите, пойду потороплю?
— Будьте добры, дорогая, — милостиво согласилась Гертруда. — Силия не должна нас задерживать. Может, она забыла о родственниках, попав к себе?
Антея, извинившись, направилась к лестнице. Комната Силии располагалась на втором этаже — совсем рядом. Удивительно, что Эмили не спустилась и не передала извинения госпожи.
Перед номером Антея застыла: на дверях косо висела табличка с надписью «Не беспокоить».
Где же Силия? И Эмили?
Антея громко постучала: в ней закипал гнев.
Все это очень похоже на подругу.
Придется войти в комнату и потребовать у Силии объяснений. Антея подергала ручку: дверь оказалась не заперта. Постояв на пороге, она решительно шагнула внутрь.
В пропитанной ароматом курений комнате у Антеи закружилась голова, и, чтобы не упасть, она прислонилась к стене. В этот миг Антея услышала стон, тяжелое дыхание и в дымном свете перевернутых ламп увидела распростертую на полу Эмили. Кровать была в беспорядке, покрывало кто-то сдернул на пол. И…
Да возможно ли это? На подушке лежал исписанный лист и были разбросаны фотографии.
Антея похолодела, вспомнив о колдовстве и злых чарах. Все, что удалось прочитать о туземных обычаях, материализовалось в жизни и смыкалось вокруг нее как паутина.
Но где же Силия?
Антея, охваченная ужасным предчувствием, закричала. В ответ раздались чьи-то возгласы, а на лестнице послышался топот ног. Антею оттолкнули, и через секунду она оказалась в крепких, надежных руках мужа.
Внезапно появившийся Грант Гамильтон распахнул ударом кулака окна и ставни. А Дугал Друмонд озабоченно склонился над Эмили.
Отовсюду бежали слуги. Антея не заметила, как вошел викарий. Священник, удивленно хмурясь, изучал надпись на листе бумаги, лежавшем на постели Силии. Когда он посмотрел на фотографии, его губы зашевелились.
— Невероятно! — пробормотал Тео. — Если бы это получило огласку… Бедная, бедная девочка! Слава Богу, Уинвуд, несмотря ни на что, собирается на ней жениться.
Грант вскинул голову и, как разъяренный зверь, выхватил лист и фотографии из дрожащих рук викария.
«К тому времени когда вы это прочтете, — писал Рональд, — мы с Силией окажемся далеко и наш брак будет заключен. С тех пор как моя невеста сошла с поезда, мы оба постоянно ощущали, что нашему счастью мешает слишком много препятствий и слишком много людей. Но теперь, по воле ее любимого отца, Силия принадлежит мне.
Пожелайте нам счастья. Мы оба надеемся, что вы приложите все усилия, чтобы предотвратить сплетни, слухи и огласку.
Для этого оставляю вам несколько старых фотографий. Силия в те годы охотно позировала. Впрочем, она уверена, что ни викарий, ни тетя Гертруда не хотели бы увидеть их где-нибудь опубликованными».
Грант скомкал письмо с такой силой, будто душил самого Рональда Уинвуда. Он кипел как вулкан. Грязный негодяй осмелился грозить викарию, грозить Силии…
И ему!
— Видимо, поздно бороться с неизбежным… — Голос викария дрогнул. Дела оборачивались скверно, очень скверно, и честного старика мучила совесть. — Раз уж Уинвуд женится на ней, ему незачем будет делать достоянием гласности эти мерзкие фотографии. Давайте же помолимся.
Грант подскочил к викарию:
— Помолимся?! Да какой прок от молитв? Я верю только в возмездие и готов помолиться лишь на могилах врагов. Я должен разыскать Силию, убить подлеца и позаботиться о том, чтобы он умер медленной, мучительной смертью.
— Надеюсь, — взвизгнула Антея, — вы не собираетесь убивать его? Может, Силия уехала добровольно? Вы рассуждаете как дикарь.
— Перестань, дорогая, — прошептал Джордж Мейтленд жене, кажется, впервые проявив твердость характера. — Не называй мистера Гамильтона дикарем. Ты не знаешь всех обстоятельств, но судишь других.
Антея разразилась слезами и уткнулась мужу в плечо. Эмили пошевелилась и что-то тихо и невнятно пробормотала. Дугал помог девушке сесть и заставил выпить глоток коньяку. Эмили обвела всех испуганным взглядом.
— Мисс Силия… Мисс Силия здесь?
— Нет, мы не нашли никаких следов мисс Пенмарис.
Девушка отчаянно зарыдала.
— Курения… так сильно дымили… И у нас закружилась голова. Потом мы почувствовали другой запах. Тут появился мистер Уинвуд и воткнул кляп в рот мисс Силии, а потом мне. Я слышала, как он сказал, что вернется за мной, едва укротит ее — мисс Силию… Ну что же вы стоите? Ради всего святого, помогите мисс Силии! Она не ожидала, что этот мерзавец явится за ней, и чуть не лишилась чувств. Ну пожалуйста, сделайте же что-нибудь!
Знала ли об этом леди Гертруда?
Викарий ломал голову: неужели жена подозревала о чем-то и поэтому так упорно требовала, чтобы Силия воспитывалась в добродетельной христианской семье?
Только Гертруда держала связь с Рональдом и поощряла его заочные ухаживания. Неужели она что-то знала и скрыла от мужа? Невероятно!
Гертруда приняла новость с невозмутимым спокойствием.
— А чего ты еще ожидал? — сурово спросила она. — Полуголая девчонка бегала с дикарями и смущала мужчину. Я ей всегда твердила: «Какое счастье, что приличный человек согласился взять тебя в жены». К тому же человек, знавший ее историю.
Эти слова привели в замешательство даже Гранта.
— Что вы имеете в виду? — спросил он таким угрожающим тоном, что Гертруда поежилась от страха.
— Ее нелепую мать.
— То есть вы внушали Силии, будто из-за цыганской крови ни один порядочный мужчина не женится на ней? Кроме одного, который желал прибрать к рукам имение Марианны? Интересно, а вам какая от этого польза?
— В той погрязшей в грехах стране, откуда вы приехали, не имеют понятия о добродетели. Бросить мне в лицо подобное обвинение! Да еще при людях! Это уж слишком. Тео!
Но викарий не решился защитить жену от справедливого гнева Гранта.
— Значит, по-вашему, слишком? А я считаю, что мало! Вы твердили о безмерной любви к Силии, но ничем не помогли ей. У вас столько грехов на душе, что вам не искупить их до конца жизни. Избавьтесь же хоть от части — расскажите все, что знаете!
— Тео! — Гертруда побледнела. — В жизни не перемолвлюсь больше ни словом с этим выскочкой из колоний. А ты сам решай, кому из нас верить. — Она возмущенно поднялась и направилась к двери, прямая и тощая, как шомпол.
— Я знаю человека, способного пролить свет на то, что здесь произошло, — сказал Грант.
Он уже понял, что любимое занятие Адрианы — разведывать пикантные новости. У нее был особый нюх на скандалы. И теперь, заметив в гостиной Гранта и викария, Адриана, охваченная радостным предвкушением, повернула к двери.
Едва Адриана оказалась в гостиной, Грант так крепко схватил ее за запястье, что она вскрикнула.
— Мистер Гамильтон! — одернул его викарий. Но Грант, словно не слыша его, повернул Адриану к себе и заметил сладострастную улыбку — грубость возбуждала ее.
— Ах, это вы, принципесса? Вовремя! — К ужасу викария, Грант завернул ей за спину руку. — Сейчас ты мне скажешь, дрянь, что твой маленький Ронни сделал с Силией! Но если я не услышу немедленно правды, то сначала сломаю тебе руку, а потом хребет. И тогда ты умрешь быстро и без боли, которую так любишь причинять другим.
Сознание у Силии то прояснялось, то она погружалась в небытие. Воспоминаниям она предпочитала забвение.
Она не сознавала, что с ней происходит, однако понимала: все это имеет какое-то отношение к ее красавице матери. Девушка догадывалась, что и Марианна в конце жизни превратилась в испуганную и слабую жертву — такую же, как сейчас она.
Но Марианна не пожелала стать жертвой обмана и смиренно встретить судьбу.
Мысли о матери обычно сопровождались у Силии чувством вины: Марианна трагически погибла, решив убежать от мужа. Карета перевернулась, и она умерла, так и не разрешившись от бремени.
Отчего произошла катастрофа? Сейчас концы начинали сходиться с концами, и отрывочные воспоминания обретали смысл.
У Силии не осталось иллюзий по поводу Рональда, а может, их и не было. Так подсказывала ей интуиция. Надо положиться на нее, когда придет время улаживать отношения с Грантом Гамильтоном.
Силия получит еще один шанс. И не потеряет головы, когда Грант примчится спасать ее…
— Ну вот, наконец проснулась! Так рада возвращению домой, что видишь только сладкие сны? — В тонком голоске звучали враждебность, насмешка и злорадство.
Силия с трудом открыла глаза.
Над ней склонилась молодая светлокожая женщина, красивая, но истерзанная ревностью.
«Как просто, — думала Сужата, — задушить ее». Сужату терзало непреодолимое желание покончить с незваной гостьей, лежавшей на ее постели.
Она не походила на важную и чопорную английскую даму, какие встречались Сужате. У нее была внешность цыганки.
В этот момент веки Силии приподнялись, и Сужата вздрогнула: на нее уставились глаза дьяволицы. А что, если эта ведьма наслала на Рональда порчу? Хорошо, что он принял опиум и спит, а не забавляется с молодой невестой.
Мысль о том, что англичанка не хочет Рональда, поразила бы Сужату. Какая женщина откажется от такого возлюбленного — в полном блеске мужской силы? Его ненасытность способна оценить лишь подруга с настоящим вкусом к любви. А эта… Разве эта испытает наслаждение от бесконечных ласк?
Однако Сужата твердо помнила: Рональд вынужден жениться на этой твари, чтобы сохранить за собой плантацию Марианны. Внезапно зрачки Силии сузились. Сужата отпрянула и машинально вцепилась в висящую на шее тонкую золотую трубочку — амулет против дурного глаза.
Что заметила англичанка? О чем догадалась?
Силия увидела лютую ненависть в странных глазах молодой незнакомки. Она смутно припомнила, что когда-то та предложила ей чашку чаю, словно выплыв из густого тумана. Фрагменты картины наконец начали соединяться.
В горле у Силии пересохло и саднило, ныла каждая косточка. Безумно хотелось утолить жажду. Но лучше умереть, чем обратиться с просьбой к тюремщице. Та, чего доброго, подмешает яду.
Силия обвела глазами комнату, размышляя о том, куда попала, и с удивлением поняла, что находится на плантации Марианны. Да, сюда ее приводили к матери, и она оставалась с ней каждый раз, когда отец отправлялся в свои загадочные путешествия за границу.
О Боже! Снова нахлынули воспоминания, хотя ее сознание еще не вполне пробудилось. Они неудержимо увлекали девушку в бездну.
Даже ребенком ее подвергали невероятным мучениям — негодяй заставил поверить, что ей нравится притворство.
«Не думай об этом. Только не думай об этом!»
Силия поняла, что сейчас ночь, ибо за окном ухала сова.
Откуда-то издалека доносился гул барабанов. Монотонным ударам отвечала бьющаяся в висках кровь. По обе стороны кровати горели лампы, и Силии почудилось, будто какое-то чудовище готовится принести ее в жертву богу вожделения.
И еще она заметила, что, заслышав крик совы, маленькое злобное существо вздрогнуло, сочтя это дурным предзнаменованием, как и все суеверные люди.
Не сводя взгляда с настороженной женщины, смотревшей на нее как на демона, Силия приподнялась, с трудом села и заговорила по-сингальски:
— Вижу, тебя не радует, что я здесь. Мне это тоже не по душе. С твоей помощью я выберусь отсюда. Мне все равно куда идти — только бы убраться подальше. У тебя есть лошадь? Потом скажешь, что я обманула тебя.
Значит, негодяйка свободно говорит по-сингальски и к тому же завораживает своим взглядом. Она хочет уйти среди ночи, ничуть не опасаясь того, что может ждать ее за дверью.
— Он женится на тебе только из-за денег и имения, — злобно бросила Сужата. — Он тебя никогда не любил. Ты придашь ему вес в глазах английского закона. Теперь все, что принадлежало тебе, перейдет по праву к нему. Ты ничего не изменишь. Он любит меня — меня! Зачем ты явилась сюда? Не двигайся, а то убью! Колдунья ты или нет — вот пошлю за цыганами, и они с тобой разберутся!
— Непременно пошли или разреши мне уйти к ним. По матери я цыганка. Рональд говорил тебе? Как тебя зовут? Мое имя ты знаешь. Есть мужчина, которого я люблю не меньше, чем ты любишь Рональда.
Да, эта несчастная явно любила Рональда. Она ревновала, боялась, но слушала Силию. Чем бы убедить, подкупить ее?
А что, если предложить плантацию ей? Тогда она приобретет власть над любовником.
— Я хочу одного: уйти. Мне не нужны ни поместье, ни деньги. Пусть все остается у Рональда… Или у тебя. Ну что, по рукам?
Удача! Сужата заинтересовалась. Скрывая радость, Силия продолжала:
— Достань мне лошадь или отведи в табор к цыганам, и я перепишу имение на твое имя. Вот тогда Рональд будет по-настоящему принадлежать тебе — если ты захочешь этого. Слышала о новом английском законе, по которому женщина сохраняет собственность в браке, если владела ею до замужества? Подумай, что это значит. Хорошенько подумай.
Сужата явно готова была уступить соблазну, Силия видела это. Более всего любовнице Рональда хотелось сохранить за собой имение, выйдя замуж.
Золотой рыцарь, конечно, не знал о новом законе, иначе не стал бы похищать Силию и принуждать к замужеству.
Между тем Сужата напряженно думала, все более склоняясь к тому, что каждое слово Силии — чистая правда.
Наконец они тронулись в путь. Силия надела отцовские бриджи, хранившиеся в старом сундуке, и его сапоги для верховой езды.
Сужата еще не вполне доверяла ей. Она принесла перо и чернильницу и заставила написать документ, передающий ей все права на имение. Силия быстро справилась с этим.
— Подписать документ надо в присутствии свидетелей. Иначе суд сочтет его незаконным.
Сужата опасалась, что англичанка заманит ее в ловушку.
Но времени на раздумья не оставалось — пора избавиться от непрошеной гостьи. И чем скорее, тем лучше. Цыгане позаботятся обо всем остальном.
К счастью, по соседству жил брат Сужаты — Анил, готовый ради нее на все. Он проводит дьяволицу к людям, которых она называет своим народом.
На дворе было темно, хоть глаз выколи, и они с трудом пробирались по плантации и по проселочным дорогам, известным только Сужате.
Силия испугалась: она ехала вслепую, полагаясь на женщину, ненавидящую ее, опасающуюся обмана и желающую поскорее избавиться от незваной гостьи.
Будь что будет. Силия потеряет плантацию Марианны, зато Рональд Уинвуд навсегда исчезнет из ее жизни. И вдруг Силия усомнилась в намерениях провожатой. Может, она ведет ее к Рональду или замышляет убить?
Внезапно впереди замерцал огонек.
— Туда! — сказала Сужата, и они повернули лошадей к небольшой хижине ее брата, убогой и тесной.
— Вот бумага. — Сужата положила документ на стол. — Подписывай. Анил будет свидетелем, и с этой частью сделки покончим.
Силия встревожилась — такого оборота событий она не ожидала. Ее либо убьют, либо спасут. Но плантация Марианны потеряна навсегда. Силия подписала бумагу. Анил, взяв у нее перо, нацарапал рядом свое имя.
— Готово! Переночуй здесь, а утром брат покажет тебе дорогу в Пирадению. — Сужата закрыла дверь и скрылась в ночи.
Но не успела она добраться до господского дома, как услышала громкий стук копыт и быстро скрылась за деревьями.
Из своего укрытия Сужата видела, как от дома, яростно нахлестывая лошадь, поскакал всадник. За ним по залитой лунным светом дороге, понеслась легкая коляска. Раскачивающиеся от тряски фонари швыряли в темноту ослепительно яркие блики.
Всадник резко натянул поводья и вырвал из кобуры револьвер. «Стоит пошевелиться, и я пропала», — подумала Сужата. Она осторожно вывела лошадь из-за деревьев и тихо соскочила на землю.
— Это же моя старая приятельница Сужата! — раздался из коляски голос Адрианы. — Ну разве я не говорила, что она вполне разумна для этого? Не бойся, дорогая. Этот разъяренный мужчина ищет свою подружку. Он не тронет тебя. Обещаю. Только скажи, где она прячется.
Незнакомец в черной одежде направил лошадь к Сужате:
— Где она?
Сужата отпрянула: с таким суровым человеком не поспоришь. Чуть что — спустит курок, не думая о последствиях.
Нет смысла лгать, он все узнает.
— Я не хотела, чтобы Рональд с ней спал, — призналась Сужата. — И когда англичанка сказала, что у нее есть другой мужчина, я помогла ей бежать. Это чистая правда.
Потерявший голову Грант уже не знал, где правда, где ложь. Час назад он сломя голову бросился за наркоманом, похитившим Силию, чтобы убить его. А теперь придется пуститься на поиски девушки.
— Я дала ей лошадь, — объяснила Сужата, — потому что мы заключили сделку.
— Боже! — пробормотала Адриана. — Рональду это не понравится, и он сорвет гнев на тебе. Мы с Эдди постараемся утихомирить его. А ты лучше переночуй у меня…
И тут раздался душераздирающий вопль, похожий на стон измученной души. Начинаясь на пронзительной ноте, он переходил в предсмертный хрип, потом снова устремлялся ввысь и растворялся в тишине.
— Господи, что это? — воскликнула Адриана. Сужата порывисто бросилась к ней. Ее била крупная дрожь. И словно в ответ на леденящий крик, из горла вырвался стон.
— О! Дьявол! Вещая птица! Бодилима! Это смерть. Человеческая смерть! Только бы не услышать этого больше! Все приметы сегодняшней ночью были дурными. Мне нужно в храм, совершить обряд. Помогите мне, помогите! Те двое — демоны. Они приносят несчастье. Увезите меня, увезите!
От этого звука даже у Гранта по спине побежали мурашки. Ничего похожего он раньше не слышал.
— Оставляю девушку на твое попечение, — бросил он Адриане. — Мне нужна Силия! Поеду искать ее. — Он развернул лошадь.
В это время вещая птица снова крикнула. Но Грант уже пришпорил коня. Адриана не успела его задержать, объяснить, что безумие пускаться на поиски ночью, — Грант уже скрылся в темноте.
Адриана выругалась по-итальянски. Ее тоже испугал крик вещей птицы.
Сужата всхлипывала и бормотала нечто невнятное. Адриане не сразу удалось убедить ее, что лучше провести ночь у Эдди, прежде чем Рональд придет в чувство. Наконец Сужата согласилась сесть в коляску, и они повернули к бунгало.
Эдди, не растерявшись, выставил выпивку на стол, выслушал рассказ, взглянул на документ, подписанный Силией, и тихо присвистнул:
— Нужна еще одна подпись? Готов служить. Только не соглашайся, если Рональд заставит тебя что-нибудь подписывать. Так-так, очень интересно, любовь моя! Скрашивает нашу скучную жизнь, — Он отхлебнул из бокала. — Посмотрим, что произойдет, когда все пойдут охотиться на слона-отшельника. Гвоздь сезона — в клубе делают ставки. Ни за что не пропущу этого зрелища. — Эдди снова приложился к бокалу. — Конечно, многое зависит от этого слона. Посмотрим, кто на кого будет охотиться. Впрочем, время покажет. Правда, любовь моя?
Супруги понимающе улыбнулись друг другу, дали Сужате небольшую дозу настойки опия и уложили в постель. Эдди пообещал послать работника к местному шаману, чтобы тот снял злое заклятие, если кто-нибудь наложил его на Сужату.
