Глава 23
— Итак, твоя малютка, твоя невестушка наконец приезжает? Как ты думаешь, она еще невинна? Ведь крошка принята в доме Мальборо. Что, Ронни, дорогой, полагаешь, она еще девственница?
— Не знаю… Ах ты, чертовка… Не трогай! Не надо! Больно! Ну пожалуйста, Адриана. Нужно составить план. Я напомню Силии…
— О чем? Ясно одно — ты никогда не говорил всей правды о своей милашке, об этой невинной малютке Силии. Только учти: если рассчитываешь на помощь, выкладывай все. Иначе…
Рональд Уинвуд застонал, и его тело изогнулось.
— Хватит, не делай мне больно. Довольно. Ладно! Я тебе все расскажу. Я тебе покажу…
Он чуть не закричал, когда мучительница стиснула пальцы. Они забавлялись на открытой, залитой солнцем террасе, выходившей на крутой обрыв, с которого ниспадал водопад. Голый Ронни отдался во власть ее маленьких рук, и его охватило вожделение.
Он был хозяином обширного зеленого поместья — чайной плантации. И до того как встретил Адриану ди Альберти и ее мужа Эдди, сам распоряжался своей жизнью, своим будущим и твердо верил в свое превосходство.
Но потом Адриана преподала ему урок, заставив подчиняться своей воле, полюбить ее власть над ним и даже пресмыкаться перед ней. А ведь раньше над другими властвовал он.
Теперь Ронни с радостью превратился в любовника-раба Адрианы.
— Расскажи мне о ней побольше, дорогой. — Адриана сжимала самые чувствительные места любовника, восседая на нем. — Она похожа на мать? Ты сможешь управлять ею, когда она приедет сюда? Да не стони же, отвечай! Не то так пройдусь хлыстом по твоим пухлым ягодицам, что завтра не сможешь объехать поместье. Ты ей что-нибудь говорил?
— Нет-нет… ах! Боже! Но она понимает. У нее неплохое образование, и я уверен, она читала письма. Ох… ну пожалуйста!..
Мужчины! Адриана холодно и недоброжелательно смотрела на извивающуюся жертву. Она презирала всех мужчин. Надутые индюки! Считают себя господами Вселенной, повелителями жен и всех других глупых женщин. А те притворяются, что верят в их вранье, и позволяют им тешиться ощущением превосходства.
Ну вот, а сейчас кто верховодит? Кто из них сильнее?
— Ронни, а сколько ей было лет, когда ты завел с ней игру? — низким, с хрипотцой голосом осведомилась она. Уинвуд терял голову от этого голоса.
Адриана распростерлась на нем. Полные груди игриво терлись о его тело. О Боже, нет, он не выдержит! Но если он кончит без ее разрешения, Адриана его накажет.
Ронни быстро заговорил, то и дело облизывая губы. Сразу нахлынули воспоминания, и с ними пришло ощущение власти.
Он вспомнил отца — крупного, грубоватого, смешливого человека — и их частые мужские разговоры, всегда с глазу на глаз. Отец знал многих женщин и умел с ними ладить. Даже с этой цыганской сучкой — матерью Силии, — но это была его тайна.
Силия — большеглазая девчушка, постоянно вертевшаяся рядом, не сводила с него восхищенного взгляда и готова была на все, лишь бы заслужить похвалу…
Об этом он мог говорить с Адрианой — такие подробности обычно возбуждали ее.
Для Рональда Адриана была своего рода наркотиком, сладостным утолением похоти, и он не собирался отказываться от нее.
— Сколько лет ей исполнилось, не помню. Может, шесть или семь. Но она была истинной дочерью своей матери. Отец говорил, что это у них в крови — в горячей цыганской крови…
Ронни захлестнули воспоминания: соблазнительная улыбка, юное, цветущее тело, принимающее позы, которые восхищают его, манящие жадные руки. Все это возбуждает, доводит до экстаза…
Воспоминания не уходили, не удалось подавить возбуждение, оно нарастало, и он изверг семя на руку Адрианы. За удовольствием последовало наказание.
— Слабый, безмозглый подонок! — завопила Адриана. — Да как ты смеешь обращаться со мной подобным образом! Бесстыжий, ты заслуживаешь наказания! Запомни на всю жизнь! — Она поднесла хлыст к лицу Рональда, чтобы он хорошенько разглядел его, затем стремительно опустила, и грубый кожаный ремешок прошелся по всей длине его тела, коснувшись все еще напряженной плоти. — Запомни на всю жизнь, — повторила она, поднимая хлыст. — В следующий раз вспомнишь только то, что хочу я!
Адриана раз за разом опускала хлыст в опасной близости от его гениталий. Рональд едва не лишился чувств. Но боль перерастала во всепоглощающее наслаждение. Он понял, что всю жизнь будет вспоминать это мгновение.
Силии казалось, будто она ходит во сне. Шотландия — сон, цыгане — видение. И все это соединилось с ее темными, призрачными ночными кошмарами.
А чего еще ожидать, если тот, кого она всем сердцем желала, сначала увлек себя и ее к самому краю пропасти, а потом бросил!
Во всем последующем вихре развлечений: обедов, балов, карточных игр, театральных представлений — Силия не обратила внимания ни на одного мужчину.
«Я не хочу желать тебя».
Какая глупость! Разве такое возможно?
Дело в другом — в притяжении, влечении…
В неизбежности.
Да, неизбежность заставляет преодолеть все, но не позволяет ничего достичь. Поэтому он своим мужским умом решил, что это невозможно.
А для нее теперь невозможно как выйти за Рональда, так и остаться в Лондоне. Нет, она не позволит Уили отговорить ее!
— Чего тебе надо? — Тетя впервые в присутствии Силии потеряла самообладание.
— Я хочу вернуться на Цейлон и управлять своими делами, — спокойно ответила девушка, продумав все до конца. Но сердце ее было разбито, а в душе воцарился холод. — Я скажу Рональду, что не выйду за него.
Уили пытливо посмотрела на племянницу. Она успела неплохо узнать Силию и понимала: та что-то скрывает.
— Глупости! — оживленно возразила она, намереваясь тщательно обдумать проблему. — Я сама ему все скажу, а ты живи, как жила.
— И он тоже будет жить, как жил? — осторожно спросила Силия. — И управлять моей собственностью и наследством? Дорогая тетя Уили, взвесьте все как следует. Неразумно разрывать помолвку, находясь в Англии. Союз заключался навечно.
— Тем более.
Силия покачала головой:
— Поскольку он написал, я чувствую себя виноватой, что использовала его подобным образом.
— Давай посмотрим на дело иначе, — предложила Уили. — Нехорошо, что Рональда использовали твой отец и Гертруда. Кстати, постоянство Рональда на протяжении стольких лет внушает мне подозрения. Это не в натуре мужчин. И скажи на милость, почему он ни разу не приехал к тебе? Вот что, дорогая, я дам тебе первый урок реальной жизни: мистер Рональд Уинвуд очень не хочет, чтобы разбилось золотое яичко, которым он намерен украсить свое гнездышко.
— Не верю в это! Всю жизнь Рональд был для меня кумиром.
— И тем не менее, дорогая, он, возможно, нашел что-то весьма выгодное, заключив соглашение с тобой. Этим он заслужил расположение твоего отца, человека слишком доверчивого. Мы не знаем, что происходило в те годы. Не исключено, что твой Рональд — искатель приключений…
— Как и отец?
— Твой отец шел своим путем и сам сколотил состояние. А что предложил ему Рональд? Себя в качестве управляющего? Отец теперь не ответит. А вот Гертруда ни разу не вызвала мистера Уинвуда и не потребовала у него отчета. Боюсь, ты очень разочаруешься, если реализуешь свой глупый план и уедешь на Цейлон.
Об этой стороне дела Силия не задумывалась. Уили, с присущим ей здравым смыслом, представила Силии все это в новом свете, и девушка огорчилась:
— Вы не поняли. Я должна на некоторое время уехать из Лондона.
— Сейчас? Но почему, дорогая? — удивилась Уили
Силия потупилась. Тете ни в коем случае нельзя знать унизительной правды.
— Сложилась трудная ситуация. Надеюсь, она разрешится, если я уеду отсюда.
— В самом деле? И что же это такое? Почему я ничего не знаю?
Силия была готова признаться во всем безмерно доброй и практичной тете. Но ту шокировало бы случившееся: Уили ожидала совсем не того, приглашая Силию в Лондон.
Значит, лучше всего уйти от ответа.
— Тут и знать нечего. Просто… просто я чувствую себя неловко. Лучше уж одним решительным действием справиться сразу с двумя неприятными вещами.
Но тетя Уили мигом почувствовала, что это лишь отговорки.
— Кто он?
— Тетя Уили!..
— Он женат? — Силия поняла, что тетя просчитывает варианты, пытаясь определить, достойный это человек или проходимец. — Грант?
— Тетя Уили!..
От тети, конечно же, не укрылось внимание пасынка к Силии.
— Подонок! — презрительно бросила Уили. — Тоже мне родственничек! Неужели он пал так низко?.. Ну я ему покажу…
— Пожалуйста, не надо! — взмолилась Силия. — Но теперь вы понимаете, что мне необходимо уехать? И объяснить Рональду, что я не могу стать его женой?
Уили нахмурилась:
— Возможно. Но я не могу отправиться с тобой. Муж написал, что скоро собирается в Лондон. И все же ты не должна встречаться одна с этими хищниками. Подожди месячишко. А пока мы потребуем от мистера Уинвуда полного отчета и тогда поймем, в чем его корысть и насколько он искренен.
Сколько здравого смысла в ее предложении! Поехать на Цейлон под крылышком Уили — значит избежать всех неприятностей и неизбежного, хотя и понятного, гнева Рональда, не ожидающего, что она расторгнет помолвку.
Однако пора самой отвечать за себя. Уили помогла все осмыслить — теперь дело за Силией. Никто не поможет ей сделать выбор между безумной страстью к Гранту Гамильтону и детским обожанием Рональда Уинвуда.
Силия покачала головой:
— Хорошо, если бы так. Но мне надо спешить…
— Нет никакой необходимости уезжать из Англии. У меня много друзей. Они тебя пригласят…
Этого следовало ожидать. У тети много друзей. И каждый окружит Силию любовью и заботой, если Уили попросит об этом.
— Тетя Уили, я не могу тянуть дело с Рональдом Уинвудом. И оставаться в Лондоне — тоже. Пора мне самой решать свою судьбу. Я это чувствую. И мне так предсказали. Скоро я уезжаю.
— Что ж, тогда придется найти надежную компаньонку.
— Я подумала об этом, тетя Уили. Несколько дней назад я получила письмо от дяди Тео. Он едет в Лондон с Антеей и ее мужем. Дядя согласился целый год вести миссионерскую работу на Цейлоне. Как он пишет, отчасти из-за меня, поскольку я родом оттуда. Но думаю, это своего рода епитимья, которую он наложил на себя из-за того, что тетя Гертруда так плохо со мной обращалась. Лучшего компаньона и не придумать. А Антея присмотрит, чтобы соблюдались приличия. В конце концов, она теперь замужняя дама.
— Мне это очень не по душе, — заметила Уили. — Очень не по душе.
— Дядя Тео любит меня. Он проследит, чтобы со мной не случилось ничего дурного.
— Нельзя полагаться на благорасположение мистера Уинвуда, если он еще сохранил его. А судя по письму, он никогда не питал к тебе добрых чувств. Так или иначе, отношение к тебе мистера Уинвуда подвергнется серьезному испытанию, когда он узнает, что ты намерена выбить почву у него из-под ног. Едва ли Тео справится с подобной ситуацией. Тебе бы следовало…
— Нет! — отрезала Силия.
— Позволь мне послать за Грантом, — с отчаянием сказала Уили, надеясь, что Грант отговорит девушку от этого безумия.
Силия побледнела.
— Вы уже достаточно обременяли его моими проблемами. А в этом деле я не потерплю его вмешательства.
— Хорошо, дорогая. Вижу, ты настроена решительно. Возможно, это неплохо — выяснишь сама, как обстоят дела.
Силия насторожилась. Уили не привыкла так быстро отступать.
— А как насчет Гертруды?
— По словам дяди Тео, она не собирается сопровождать его. Если хотите, прочитайте письмо сами. Уверена, он с радостью возьмет на себя обязанности компаньона.
— Не сомневаюсь. И Эмили, конечно, будет с тобой. И Антея с мужем. А она, как ты говоришь, умеет соблюдать приличия. Это меня успокаивает. — Уили задумалась. — Что ж, дорогая, напиши дяде, а я прикажу сделать необходимые приготовления. Но прошу тебя об одном.
— О чем угодно, тетя.
— Скажи, что обрадуешься мне, когда в конце следующего месяца я приеду к тебе на Цейлон.
— Ах, милая тетя! — Силия опустилась перед ней на колени. — Приезжайте, как только сможете!
Уили погладила племянницу по голове. «Судьба, — подумала она. — Да, милая девочка, с этим понятием в твоей жизни связано очень многое. Но не беспокойся, я ни на секунду не выпущу тебя из виду. И если не сумею поехать сама, пошлю человека, внушающего мне полное доверие. Так что все будет хорошо». А вслух проговорила:
— Не тревожься. Я не позволю никому причинить тебе зло. И как только удастся, приеду и пригляжу за всем сама.
Дядя Тео — благослови его Господь! — не нашел ничего странного в просьбе Силии. И как только она выразила желание сопровождать его, пригласил с собой, словно так они условились заранее.
Зато Антея Лангбурн-Мейтленд повела себя совершенно иначе. Силия не понимала, в чем дело, но подруга выказывала ко всему еще большее неодобрение, чем прежде.
Накануне отъезда Антея, ее муж и дядя Тео пожаловали в Карлтон-Хаус на ужин. Тетя Уили держалась необычайно радушно и внимательно выслушивала их скучные религиозные повествования. Антея не казалась счастливой молодой женой, и Силия, улучив момент, уединилась с ней:
— Извини, я опоздала с поздравлениями.
— Я это заметила. Тоже мне, лучшая подруга! Только не ссылайся на занятость. Это весьма бестактно.
Силия оторопела: в кругу знакомых тети Уили никто не осмелился бы сказать такое в лицо.
— Поверь, в этом нет злого умысла, — добавила Силия. — Я не хотела тебя обидеть.
— Ничего другого я и не ожидала после твоего стремительного бегства из тетиного дома. Бедная женщина целый день пролежала в постели с нюхательной солью. Мы с твоим дядей едва убедили ее не доводить дело до суда: ведь полномочия миссис Гамильтон весьма сомнительны, поскольку дополнение к завещанию твоего отца не внушает доверия. Однако мистеру Тео удалось отговорить жену. Он счел, что такие действия повлекут за собой скандал, и это плохо отразится на тете Гертруде. А она и так страдала из-за мучительной сцены, устроенной тобой при Темплкомбах. Но тетя Гертруда оправилась и воспряла духом. Я очень по ней скучаю. Ее понимание и сочувствие — именно то, что нужно молодой жене. Она неизменно дает мудрые советы. Не возьму в толк, почему ты так недостойно вела себя с ней?
Силия насторожилась. Антея выказывала любовь и почтение к Гертруде. Но Силию уже не заманить в ловушку: она не станет оправдываться перед подругой. Они выбрали разные дороги — и вот результат. С какой стати забивать себе голову ее заботами?
— Я не хочу это обсуждать, — холодно заметила Силия. — Но рада слышать, что тетя оправилась и дядя Тео отправится в путь с легким сердцем. А теперь расскажи о свадьбе.
Силия надеялась, что эта просьба обрадует подругу, однако Антея мрачно проговорила:
— А что тут рассказывать? Обряд совершил твой дядя. Твоя тетя была моей посаженой матерью, а торжество состоялось благодаря ее добрым друзьям, пожаловавшим на свадебный завтрак. Что же до прочего, — она пожала плечами, — я ожидала совсем другого: готовилась к союзу во Христе, забыв о низменной натуре мужчины. — Антея горько рассмеялась.
Разочарование подруги обескуражило Силию, и она задумалась о том, как выдержит ее общество во время длительного путешествия на пароходе.
— Мне очень жаль, — наконец отозвалась Силия.
— Тебе-то о чем жалеть? У тебя все складывается как надо. Я бы порадовалась за тебя, если бы не твое отношение к тете. Хорошо, что ты все же сделала правильный выбор — решила вернуться на Цейлон и выйти замуж за мистера Уинвуда. Надеюсь, это объединит нас. Извини, если рассердила тебя, хваля твою тетю за гостеприимство.
С этими словами Антея удалилась. Силия порадовалась, что не успела поделиться с ней своими планами. О них не знал даже дядя Тео.
Ему она сообщила только то, что получила письмо от Рональда, и, выполняя его просьбу, решила вернуться на Цейлон.
На следующее утро, стоя с дядей на палубе парохода, Силия чувствовала себя обманщицей. Она воспользовалась его добрым отношением к себе, попросив сопровождать ее, но ничего не сказала об истинной цели этой поездки.
Нет, он такого не заслуживал! Ведь, по мнению дяди Тео, племянница возвращалась домой, чтобы выйти замуж за суженого, и он неустанно повторял, как рад за нее.
Ничего, время еще есть.
Вот с Уили было не просто расстаться. Ох как не просто!
— Дорогая! — Тетя обняла Силию. — Время летит быстро. Скоро я снова буду с тобой. Но кое-какие дела и обязательства я не могу бросить даже ради тебя. Мужайся и помни: я поддержу все, что ты предпримешь.
По щекам Силии заструились слезы:
— Может, я поступаю неправильно?
— Не знаю. — Уили еще крепче прижала ее к себе. — Я провожу тебя на палубу.
— Какой большой пароход…
— Конечно, большой. Возьми билеты и посадочные талоны. Смотри не потеряй!
— Не потеряю, тетя Уили.
— Пиши мне каждый день.
— Обязательно.
— Никому не позволяй отговаривать тебя от принятого решения. Оно единственно правильное.
— Обещаю, тетя Уили.
— Тогда все в порядке. Вот твоя каюта, а рядом будут дядя и Мейтленды. Вышло удачно — ведь билеты брали в последнюю минуту.
— Ничего подобного! — От этого возгласа Уили и Силия похолодели. — Это я настояла, чтобы отсюда перевели семью каких-то убогих провинциалов. И пароходная администрация пошла мне навстречу. Как же иначе — они должны разместить викария как следует.
— Гертруда! — Уили успела овладеть собой.
— Рада вас видеть, Уили! — Жена викария, видимо, была настроена благодушно. — Позвольте поблагодарить вас за то, что убедили Силию образумиться, бросить светскую суету и занять законное место рядом со своим суженым. Ты что-то сказала, милая?
— Как поживаете, тетя Гертруда? — пробормотала девушка.
— Лучше, чем когда ты сбежала от меня, неблагодарное дитя. Но я прощаю тебя. Ясно, что голову тебе задурили эти несносные дикари Темплкомбы. И ваш пасынок, Уили, так дерзко разговаривал со мной! Я всегда утверждала, что за границей нет людей с приличными манерами.
— Значит, и вы едете на Цейлон? — саркастически осведомилась Уилхелмина.
— А как же? Не отпускать же Тео одного — ведь он не от мира сего. Мой муж пропадет в стране дикарей! Ему нужна твердая направляющая рука. Я не позволю никаким цыганкам вцепиться в него когтями. — Она многозначительно взглянула на Силию. — Я осознаю свой долг и исполняю его. С этим не станет спорить даже Силия. А вот и Тео! Здравствуй, дорогой, вот и я!
Тео, не ожидавший увидеть на пароходе жену, растерялся.
Уилхелмина коснулась руки племянницы:
— Силия…
— Ничего… как-нибудь справлюсь.
— Не возьму в толк…
— Почему она изменила решение?
