Глава 12

Рано утром Адриан отбыл вместе с лейтенантом Стейплом. Я проводила его со спокойной улыбкой. Вскоре уехал и Пэдди, пообещав дать мне знать, как только у него появится какая-либо информация.

После их отъезда я почувствовала себя очень одинокой и, чтобы хоть как-то отвлечься от грустных мыслей, отправилась на конюшню, чтобы немного потренировать Эвклида. Гарри пошел со мной и вместе с несколькими конюхами наблюдал за тем, как жеребец, послушный моей руке, проделывал замечательные повороты и пируэты. При этом, сидя в седле, я совершенно точно знала, что они будут удаваться ему еще лучше, когда он заматереет и станет еще сильнее. Эвклид в самом деле был великолепным животным.

Закончив разминать Эвклида, я оседлала Эльзу, и мы с Гарри поехали прокатиться. Гарри решил устроить мне что-то вроде экскурсии по имению. Во время прогулки я довольно подробно рассказала ему о разговоре с Пэдди.

— Он отправился в Ирландию, чтобы попытаться что-нибудь разузнать там, — подытожила я.

— М-мм. — Гарри приподнял бровь. — А Адриан об этом знает, Кейт?

— Нет, — ответила я, устремив взгляд между ушей Эльзы на дорогу. — У меня не было времени ему об этом сказать.

Гарри снова хмыкнул. Даже не поворачивая головы, я почувствовала, что он сверлит меня глазами. Вместо того чтобы встретить его взгляд, я уставилась в голубое небо над головой. Оно было такого бирюзового цвета, а воздух так чист и прозрачен, что казалось, будто буря, бушевавшая всю ночь, смыла со всего окружающего пейзажа последние признаки зимы. Глубоко вдохнув, я окинула взглядом лежащие вокруг по-зимнему голые поля.

— Еще несколько дней такой погоды, и фермеры начнут готовить к пахоте плуги, — сказал Гарри.

Я никогда не жила в одном месте достаточно долго, чтобы хоть раз увидеть своими глазами полный цикл сельскохозяйственных работ, и потому с неподдельным интересом принялась расспрашивать Гарри о том, какие культуры выращивают на территории Грейстоун-Эбби. Для Гарри, который здесь вырос, нетрудно было удовлетворить мое любопытство.

— Здесь сеют в основном зерновые, — пояснил он, — ячмень, овес и пшеницу. Те земли, на которые вы сейчас смотрите, сдаются в аренду вместе с домами. Многие наши арендаторы занимают одни и те же участки земли на протяжении жизни многих поколений.

Последние полмили мы поднимались по склону пологого холма. Достигнув его вершины, мы перевалили через холм и начали спуск. По обе стороны от тропы, по которой мы ехали, простирались поля, размежеванные узкими полосами живой изгороди. Спустившись до середины холма, мы увидели справа от себя небольшой домишко, крытый соломой. Подъехав ближе, я разглядела рядом с ним огороженный забором двор с сараем, предназначенным, по всей видимости, для свиней. Какой-то мужчина, забравшись на крышу сарая, постукивал молотком. Прошлогоднюю свинью скорее всего закололи осенью, чтобы заготовить впрок мяса и сала на зиму, а теперь сарай приводили в порядок, чтобы разместить там для откорма очередное животное.

— Привет, Блэкуэлл! — дружелюбно выкрикнул Гарри, когда мы проезжали мимо.

— А, мистер Гарри. — К забору подошел невзрачной внешности человек средних лет, среднего роста, не худой и не толстый. — Похоже, весна скоро, — заметил он довольно любезным тоном.

— Это верно, — отозвался Гарри и повернулся ко мне. — Кейт, это один из наших арендаторов, Джон Блэкуэлл. Блэкуэлл, поприветствуй ее милость графиню Грейстоунскую.

Слова Гарри, судя по всему, не вызвали у мужчины никакого удивления. По всей видимости, арендаторы графа Грейстоунского были прекрасно осведомлены обо всем, что происходило в поместье. Джон Блэкуэлл улыбнулся мне, обнажив щербатые передние зубы, и, потянув себя пальцами за чуб, сказал:

— Рад познакомиться с вами, миледи. Добро пожаловать в Грейстоун.

— Благодарю вас, мистер Блэкуэлл, — ответила я.

— Сегодня утром его милость уехал в Лондон, Блэкуэлл, — сказал Гарри. — Лорд Грейстоун просил передать тебе, что в столице он постарается подыскать хорошего врача-окулиста и договорится, чтобы тот осмотрел твою дочь.

— Спасибо, мистер Гарри, — с чувством сказал фермер.

— Не за что. Как только у меня будут какие-либо новости от его милости, я дам тебе знать.

Фермер еще раз сердечно поблагодарил Гарри, на что тот ответил какой-то любезной, но ничего не значащей фразой, и мы поехали дальше.

— А что у его дочери с глазами? — спросила я, когда мы отъехали достаточно далеко, чтобы Блэкуэлл не мог нас слышать.

— Она почти слепая, — сказал Гарри. — Блэкуэлл недавно спросил Адриана, не знает ли он доктора, которому можно было бы ее показать.

— И сколько же бедняжке лет?

Гарри пожал плечами:

— Я думаю, девять или десять.

Внезапно с земли справа от меня взлетел дрозд. Эльза вздрогнула от неожиданности, и я похлопала ее ладонью по шее, чтобы успокоить.

— А почему ее отец раньше не позаботился о том, чтобы найти врача?

Гарри снова передернул плечами:

— У таких людей, как Блэкуэлл, для этого маловато возможностей, Кейт. Что же касается моего отца, то он всегда следил, чтобы дома арендаторов находились в хорошем состоянии, однако такие вещи, как больные глаза дочери одного из них, его не волновали.

Я вспомнила слова Адриана о привилегиях и ответственности и невольно задумалась о том, где и когда он мог усвоить этот жизненный принцип. Во всяком случае, ясно было, что этому его научил не отец. Я уже раскрыла было рот, чтобы задать Гарри несколько вопросов о его матери, но тут припомнила, что, как рассказывал мне Адриан, она умерла во время родов, когда моему будущему супругу было семь лет. Сообразив, что бедная женщина скорее всего умерла, пытаясь произвести на свет Гарри, я изменила свои намерения.

— Что ж, похоже, арендаторам гораздо лучше живется пра вашем брате, чем при вашем отце, — заметила я.

Гарри в ответ лишь коротко кивнул.

— Давайте-ка пройдемся галопом до подножия холма, — предложила я. — Пари держу, что я вас обгоню.

Время шло. Марш рабочих, вызывавший такие опасения у лорда Каслри, распался сам собой, так и не достигнув Лондона. Однако Адриан написал мне, что ему необходимо решить ряд вопросов, связанных со снабжением оккупационной армии, и по этой причине он будет вынужден задержаться в Лондоне еще на несколько недель. Я изо всех сил отгоняла мысли о леди Мэри Уэстон и о том, не в столице ли она сейчас. И чем старательнее я это делала, тем чаще они приходили мне в голову.

Стараясь отвлечься, я ездила верхом на Эвклиде и Эльзе, навещала Ноуксов, купила трех очаровательных щенков спаниеля и превратила свою гардеробную в некое подобие небольшой, но уютной гостиной. Однако лучшим лекарством от моих тревог стал приезд в Грейстоун-Эбби кузины Луизы. Вместе с ней в экипаже прибыла портниха с многочисленными рулонами сатина, тюля, бархата, муслина, кашемира и шелка.

Я была дома, когда экипаж, в котором прикатила кузина Луиза, остановился у парадных дверей. Сбежав вниз по ступенькам, я крепко обняла желанную гостью.

— Луиза! Почему же ты не предупредила меня письмом о своем приезде?

— Времени не было, — ответила Луиза, прижимая меня к себе. — Лорд Грейстоун прибыл в дом моего брата всего два дня назад и попросил меня как можно быстрее упаковать вещи. В полдень мы уже ехали в Лондон. На следующий день, это было только вчера, Кейт, представь себе, я наняла мисс Ранс, портниху, а сегодня утром мы отправились в Грейстоун-Эбби. Лорд Грейстоун сам проводил нас.

Зеленые глаза Луизы сияли, на щеках играл румянец. Что же касается меня, то я сама удивилась своей бурной радости по поводу приезда кузины. Я проводила ее в дом, препоручила мисс Ранс заботам миссис Пиппен, а затем показала Луизе средневековый монастырь на первом этаже и залы и комнаты, отделанные Адамом, которые располагались на втором. После этого я отвела ее наверх, туда, где находились спальни. Мы с ней вошли в мою импровизированную гостиную, где нас немедленно атаковали щенки. Жестом указав Луизе на стул, я вышла в коридор и наткнулась на лакея, который втаскивал в одну из спален чемодан моей родственницы.

— Джордж! — окликнула я его, когда, покончив с этим, он снова вышел в коридор. — Я думаю, песиков лучше вывести прогуляться.

— Слушаюсь, миледи.

Оглядев его элегантную ливрею, я добавила:

— Будет лучше, если вам помогут Мэтт и Том. Пусть каждый из вас возьмет по щенку. И не забирайте их в дом, пока они как следует не выгуляются! — крикнула я, вспомнив, как вчера один из малышей нагадил в моей комнате на ковер.

— Да, миледи, — ухмыльнулся Джордж.

Когда щенков унесли, мы с Луизой уселись на обитые ситцем удобные стулья, которые раздобыла для меня миссис Пиппен.

— Ну вот, теперь можно отдохнуть и поговорить, — с облегчением вздохнула я.

— Дорогая моя, — сказала Луиза, стряхивая приставшие к ее юбке шерстинки, — ну и дом.

— По-моему, он ужасен, верно? — жизнерадостно подхватила я. — Адриан сказал, что собирается пристроить к нему новое крыло, в котором будут жить только члены семьи. Я поддержала эту идею.

— Вот как, ты называешь его Адрианом, — заметила кузина Луиза.

Я вспыхнула. Заметив это, Луиза тут же поспешила мне на помощь.

— Он замечательный человек, Кейт. Так приятно было наблюдать, как он разговаривал с моим братом.

— Он ведь сказал ему в лицо все, что он о нем думает, верно?

— Да, — с удовлетворением подтвердила Луиза, — так оно и было.

— Мне хотелось, чтобы ты приехала раньше, Луиза, — заговорила я, чуть помедлив, — но Адриан находился во Франции, и я считала себя не вправе приглашать кого-либо без его разрешения.

— Я прекрасно тебя понимаю, моя дорогая, — ответила кузина. Она знала историю моего брака, о чем я рассказала ей в письме прошлой весной и просила ее не посылать в Лэмбурн купленные на дядины деньги платья.

— Лорд Грейстоун был со мной очень любезен, Кейт, — лукаво улыбнулась Луиза. — Он поблагодарил меня за то, что я отговорила тебя от идеи наняться на какую-нибудь конюшню, переодевшись мужчиной.

— Не понимаю, почему эта моя идея кажется вам обоим такой смешной, — обиженно заметила я.

— Потому что ни я, ни он не обладаем таким чистым сердцем, как ты, — сказала Луиза с неожиданной серьезностью.

— Ты хочешь сказать, что я наивная? — пробормотала я.

Луиза отрицательно покачала головой. Сняв со своей юбки еще одну собачью шерстинку и бросив ее на ковер, она посмотрела на меня и сказала:

— То, что сделал Чарлвуд, достойно презрения. Он хотел навредить вам обоим — и тебе, и лорду Грейстоуну. Так что если ваш брак окажется удачным, это будет с вашей стороны самой лучшей местью.

— Это было бы слишком хорошо, Луиза, — вздохнула я. Кузина нарочито широко раскрыла глаза, демонстрируя удивление.

— Тебе что, не нравится лорд Грейстоун?

— Не будь идиоткой, — огрызнулась я.

— Тогда в чем же проблема, моя дорогая? Мне кажется, он очень к тебе привязался.

«Привязался». Это слово заставило меня вздрогнуть. Что мне в его привязанности? Люди привязываются к собакам. Я подняла с пола кусочек бумаги, который незадолго до этого жевал один из малышей-спаниелей, и бросила его в камин. Он вспыхнул и мгновенно сгорел. Отвернувшись от Луизы, я продолжала мрачно смотреть на огонь.

— Он о тебе весьма высокого мнения, если судить по тому, что он собирается представить тебя ко двору.

— Что? — переспросила я не веря своим ушам.

Луиза довольно улыбнулась:

— Именно так, Кейт, ты не ослышалась. Одна из задач, стоящих перед мисс Ранс, состоит в том, чтобы сшить тебе платье, в котором ты могла бы появиться при дворе. А представлять тебя будет сестра лорда Грейстоуна.

Я буквально окаменела. Когда я была просто мисс Кетлин Фитцджеральд, представление ко двору было для меня чем-то вроде полета на Луну.

— Я же сказала, что он к тебе очень привязан, — сказала Луиза.

Я почувствовала, что, если она повторит это еще раз, я в нее чем-нибудь запущу. Мне было прекрасно известно, почему Адриан решил представить меня ко двору, но я вовсе не собиралась делиться с Луизой своими соображениями на этот счет. Сменив тему разговора, я принялась расспрашивать ее о том, как прошла поездка.

Медленно миновал солнечный ветреный март, и в поместье Грейстоун-Эбби закипели работы. На полях вовсю шли весенние пахота и сев. Объехав верхом на Эльзе имение, я перезнакомилась со всеми арендаторами и их детьми. Ежедневно я по часу каталась верхом на Эвклиде, выполняя просьбу Адриана регулярно разминать и разогревать жеребца. Время от времени я навещала Ноуксов. Миссис Блэкуэлл и ее дочь в экипаже Адриана съездили в Лондон, чтобы проконсультироваться у окулиста, и вернулись оттуда с очками, благодаря которым Мэри стала видеть значительно лучше. Мисс Ранс работала не покладал рук, и мой гардероб, постепенно обогащаясь, в самом деле стал похож на гардероб леди. Кузина Луиза принялась активно участвовать в работе местного общества помощи бедным и вскоре стала закадычной подругой супруги приходского священника. Выполняя наказ Адриана, Гарри по несколько часов в день занимался со священником латынью, а по утрам сопровождал меня во время верховых прогулок или бродил по окрестностям с охотничьим ружьем.

Это была жизнь, о которой я в принципе всегда мечтала. И я старалась убедить себя, что все идет прекрасно и что я всем довольна. Однако на самом деле меня терзала какая-то смутная тревога, и я буквально не находила себе места. В начале марта в Париже произошел крайне неприятный конфликт между английским и французским офицерами, после которого лорд Каслри попросил Адриана выехать во Францию, чтобы попытаться добиться согласия герцога Веллингтонского на дальнейшее сокращение численности оккупационной армии. Адриан в письме сообщил, что, по его расчетам, он сможет вернуться в Англию не раньше конца месяца.

Я же изо всех сил старалась внушить самой себе, что моя нервозность никак не связана с его долгим отсутствием.

В день, который официально считался первым днем весны, то есть 21 марта, мы с Луизой отправились в Ньюбери в книжный магазин, чтобы забрать кое-какие заказанные нами Рансе книги. Для этого мы взяли в Грейстоун-Эбби фаэтон. Я решила, что буду править сама.

День выдался погожий. На синем небе лишь кое-где виднелись небольшие белые облачка. На травянистых обочинах по сторонам дороги уже появились ранние дикие цветы. Я правила парой очень милых серых лошадок. Приближался апрель, и я чувствовала себя почти счастливой.

Дела, которые мы наметили, удались нам без особого труда. Луиза забрала из магазина заказанные ею романы, после чего сказала мне, что пообещала мисс Ранс привезти несколько ярдов голубой ленты для отделки платья, которое портниха в тот момент шила. Кузина отправилась в галантерейный магазин, а я осталась снаружи, чтобы присмотреть за парой серых и за молодым человеком, который держал их под уздцы. Это был сын хозяина магазина, но я недостаточно хорошо его знала, чтобы полностью ему доверять.

Людей и экипажей на улице было немного, и лошади спокойно стояли на месте. Я тоже успокоилась и уже собралась войти внутрь магазина, чтобы присоединиться к Луизе, как вдруг почувствовала: за спиной у меня кто-то есть. Обернувшись, я увидела прямо перед собой зеленые глаза моего дядюшки. Вся краска разом схлынула с моего лица.

— Кейт, — сказал он, явно стараясь казаться дружелюбным, — как я рад тебя видеть, моя дорогая.

В голосе его, однако, явственно прозвучала с трудом сдерживаемая злоба.

— Боюсь, не могу сказать этого о себе, — выпалила я.

Дядю явно позабавила моя реакция.

— Ты должна быть мне благодарна, моя милая. Именно благодаря мне ты стала графиней. — В глазах дяди блеснуло злобное удовлетворение. — Я слышал, твой муж отправился обратно во Францию и оставил тебя одну наслаждаться жизнью в Грейстоун-Эбби. Какая жалость.

На память мне пришли слова, сказанные Луизой: «Если ваш брак окажется счастливым, это будет лучшей местью с вашей стороны». Еще раз взглянув в лицо дяди, на котором застыло выражение злорадства, я поняла, что Луиза была права.

— Да, Адриан в данный момент на самом деле во Франции, — широко улыбнулась я, — но он успеет вернуться в Англию как раз к началу светского сезона. Его сестра представит меня ко двору, а потом мы поселимся в доме на Гросвенор-сквер.

Самодовольная дядина мина разом исчезла.

— Каролина? — переспросил он. — Каролина собирается представить тебя ко двору?

По тому, как дядя произнес имя сестры Адриана, и по выражению его лица я поняла, что удар попал в цель.

— Да. — Моя улыбка стала еще шире. — Луиза приехала ко мне в Грейстоун, и она тоже поедет в Лондон вместе с нами. Похоже, мой второй светский сезон в столице будет куда приятнее первого, дядя. — Я заглянула через его плечо. — А вот и сама Луиза.

Кузина сразу же узнала моего дядю даже со спины, едва его увидев. Когда она подошла к нам, на лице ее тоже играла улыбка, которая оказалась как нельзя более к месту.

— Чарлвуд, — заговорила она, искусно имитируя радостное удивление, — что привело тебя в Ньюбери?

— У меня здесь кое-какие дела, — ответил дядя напряженно. Никогда раньше я не видела, чтобы обуревавшие его эмоции так легко читались у него на лице.

Мимо нас проехал фургон с сеном, и пара серых, запряженных в наш фаэтон, с любопытством повернула головы ему вслед. Луиза лодняла вверх руку с коробкой.

— Я купила ленты, Кейт. Нам пора ехать.

— Да, нам пора, — сказала я и, снова взглянув на дядю, заметила, что он уже успел напустить на себя свой обычный беззаботный вид.

— Возможно, мы с тобой увидимся в Лондоне, Кейт, — сказал он. — К светскому сезону я тоже буду там.

— Не мечтайте получить от меня приглашение на обед, — не выдержала я. Дядя в ответ на мою реплику лишь рассмеялся.

Стоя на тротуаре, он наблюдал за тем, как мы усаживались в фаэтон, и не трогался с места до тех пор, пока я не начала разворачивать серых, чтобы выехать на улицу. Потом он круто повернулся на каблуках и зашагал прочь.

Ни я, ни Луиза не произнесли ни слова до тех пор, пока не выехали за пределы Ньюмаркета. Лишь когда мы оказались за городом, Луиза спросила:

— Почему Чарлвуд был такой злой, Кейт?

Поскольку история о попытке похищения Каролины была не моей тайной, я ни с кем не могла ею поделиться и потому просто сказала:

— Думаю, ему не понравилось, что у меня такой процветающий вид.

— Как жаль, что Мартин стал таким жестоким, холодным и мстительным человеком, — вздохнула Луиза.

Я чмокнула губами, подгоняя правого серого конька, который приотстал от своего приятеля, и он зарысил быстрее.

— А каким был мой дядя, когда он был ребенком? — с любопытством спросила я.

— Он обожал свою сестру, то есть твою мать, — ответила Луиза. — Их мать — твоя бабушка, Кейт, — очень болела и не могла уделять детям много времени. Лиззи, твоя мама, была старше Мартина и обращалась с ним скорее как со своим сыном, а не как с братом. Когда Лиззи убежала с твоим отцом, Мартина это очень травмировало.

Эта мысль и раньше уже приходила мне в голову.

— Должно быть, именно поэтому он так ненавидел моего отца, — сказала я. — Но я думаю, папа никогда не понимал, что дядя его ненавидит. Если бы он знал, как дядя к нему относится, он никогда не оставил бы меня на его попечение.

— Это уж наверняка, — согласилась со мной Луиза.

Внезапно я ощутила приступ острой жалости по отношению к напуганному и брошенному ребенку, которым когда-то был мой дядя, лорд Чарлвуд.

22 марта я получила от Адриана письмо, в котором он сообщал, что планирует быть в Лондоне через неделю и что мне следует как можно быстрее переехать в столицу и захватить с собой достаточно прислуги для нормальной жизни в лондонском доме.

Засучив рукава, я принялась за дело. Миссис Пиппеп, решила я, вполне могла остаться в Грейстоун-Эбби, но для того, чтобы поддерживать лондонский дом лорда Грейстоуна в должном состоянии, Уолтерс, Реми и вся остальная армия лакеев, горничных и уборщиц должна была перекочевать в столицу. Сам герцог Веллингтонский не смог бы распорядиться своими войсками так же искусно и оперативно, как я распорядилась прислугой. В тот день, когда слуги отбыли в Лондон, я отправилась верхом на Эльзе в Лэмбурн, чтобы попрощаться с Ноуксами.

Милые старички страшно обрадовались, когда я рассказала им о том, что меня собираются представить ко двору. Миссис Ноукс не успокоилась до тех пор, пока я подробнейшим образом не описала ей приготовленное для этого случая платье, вплоть до последнего страусового пера. Однако мистера Ноукса тем не менее гораздо больше, чем эта новость, интересовало, что собирается предпринять Адриан в связи с растущей социальной напряженностью в стране.

— Я не знаю, что он может тут сделать, мистер Ноукс, — сказала я, — кроме, само собой, голосования в пользу отмены закона о зерне.

— Вот уж никогда не думал, что доживу до того дня, когда в Англии чернь будет диктовать условия правящим кругам, — проворчал мистер Ноукс. — Если правительство что-нибудь не предпримет, у нас тоже дойдет дело до революции, как у французишек.

— Поймите, мистер Ноукс, люди голодают, в стране безработица.

— Проблема в том, что слишком многие бросили свои земли и подались в города, — возразил старик.

— Мистер Ноукс, многие были вынуждены это сделать, — сказала я. — А когда закончилась война, огромное количество солдат и моряков демобилизовалось, а земли для всех не нашлось, так что им тоже пришлось отправиться в города. Вот работы на всех и не хватает!

В ответ мистер Ноукс что-то недовольно проворчал.

— Хватит о политике, — прервала наш спор миссис Ноукс. — Надеюсь, у вас хороший аппетит, миледи, потому что я испекла ваш любимый тортик.

Я заверила старушку, что в самом деле ужасно голодна, и остаток моего пребывания у четы Ноуксов прошел очень приятно. На следующий день Луиза, Гарри и я отправились в Лондон.