Глава 8

Ее муж…

Опираясь на руку Дрейка, Алисия выбралась из кареты. Она еще была не в состоянии осознать реальность их брака. Его твердое пожатие грозило опасностью — она могла утратить с таким трудом удерживаемый контроль над со-

бой. Они ехали из церкви в одной карете — только они вдвоем. Преисполненная решимости казаться спокойной, Алисия нарушала молчание вежливыми замечаниями о погоде, о матери, о причинах своей задержки — словом, говорила о чем угодно, только не о церемонии бракосочетания и не о том головокружительном поцелуе. Дрейк же внимательно наблюдал за ней, пристально смотрел на нее своими голубыми глазами, в которых отражались блики солнечного света.

Алисия даже не подозревала, что поцелуй может быть таким… интимным. И она никак не могла его забыть.

Все прежние поцелуи и объятия — во время ее первого сезона — теперь казались ей какими-то пресными, а те джентльмены, ее бывшие поклонники, — всего лишь неопытными юнцами. Дрейк Уайлдер владел тайной развращения, и он был неотразим. Своим поцелуем в церкви он разбудил в ней желание.

Неудивительно, что он был разочарован ее наивной попыткой соблазнить его в тот день, когда она пришла в игорный дом. Не ведая того, она продемонстрировала свою глупость. И что еще хуже, она недооценила его власть над собой.

Впредь она этого не допустит.

Алисия ступила на влажную дорожку. Веснушчатый слуга поднял над ней зонтик, чтобы защитить от дождя. Пока они шли по дорожке, Дрейк поддерживал ее за талию — словно хотел этим показать свое право на нее. Но она не станет устраивать сцен, не станет отстранять его руку.

Он неожиданно улыбнулся;

— Добро пожаловать домой… миссис Уайлдер.

Миссис Уайлдер.

Его пристальный взгляд нервировал ее — как и ее новый статус. И она отвернулась, чтобы рассмотреть свой новый дом. Особняк выглядел вовсе не вульгарно, как можно было бы ожидать. Это был великолепный четырехэтажный дом, напоминающий греческий храм. Высокие белые колонны поддерживали украшенный резьбой фронтон, а многочисленные окна излучали теплый золотистый свет.

— Вы всегда жжете так много свечей в середине дня? — спросила она.

— Это не такие уж большие расходы.

— Если вы такой транжир…

— Лучше транжир, чем скряга, — перебил Дрейк. — К тому же, если я потрачусь, всегда найдутся джентльмены и аристократы, у которых можно выиграть.

Он подтолкнул ее к широкой мраморной лестнице. Когда они поднялись на верхнюю площадку, слуга распахнул перед ними парадную дверь. Алисия замедлила шаг и оглядела подъездную дорожку.

— Скоро должны прибыть мама и Джеральд, — проговорила она вполголоса.

— Боишься остаться со мной наедине? — Алисия не стала признаваться в том, что в словах мужа есть доля истины.

— Я беспокоюсь из-за их кучера. Мне показалось, что он… не слишком быстро соображает.

Крупного телосложения мужчина с помятым лицом и почти бессмысленным взглядом маленьких, словно бусинки, глаз, несколько раз поворачивал не туда, когда они ехали в церковь, и Джеральд вынужден был вмешаться.

Дрейк улыбнулся:

— Большой Билл когда-то был боксером, поэтому, возможно, у него с головой не все в порядке. — Понизив Голос, он добавил: — Ему не следовало брать вожжи сегодня.

— А в чем дело?! — в испуге воскликнула Алисия. — Если из-за него что-нибудь случится…

— Не случится, — возразил Дрейк. — Ах, да вот же они! — Из-за поворота показалась черная карета, на козлах которой сидел Большой Билл. Алисия вздохнула с облегчением и спросила:

— Значит, он бывший боксер? Почему же вы держите такого тупицу? — Спроси моего управляющего. Это он отвечает за слуг. Что ж, пойдем. Они сейчас подъедут. Незачем стоять под дождем.

Алисия почувствовала озноб — должно быть, от свежего воздуха, какая еще могла быть причина? — и проскользнула мимо слуги в ливрее, который держал дверь открытой. Красота вестибюля поразила ее до такой степени, что она затаила дыхание. Под куполом высокого потолка сиял огромный канделябр. Роскошные коричневые колонны на фоне светло-желтых стен придавали этому просторному помещению невероятную элегантность, а стулья красного дерева и столы — какой-то особый уют.

Чтобы не выглядеть дурочкой, которая таращит глаза, Алисия опустила взор и боковым зрением увидела длинную шеренгу слуг, ожидавших представления новой хозяйке. Здесь были конюхи и слуги в синих ливреях с серебряными пуговицами, а также горничные в голубых платьях с белыми фартуками. Это несколько успокоило Алисию. До того момента как ее отец лишился богатства, Алисия приобрела опыт управления большим хозяйством. Хотя ее замужество не было браком по любви, она решила, что сумеет найти здесь свое место. Выполняя обязанности хозяйки, она сможет забыть о своем отчаянии.

Заметив, что Дрейк ведет ее к парадной лестнице, Алисия пробормотала:

— Слуги собрались, чтобы приветствовать меня. — Однако Дрейк удержал ее от попытки приблизиться к слугам.

— В этом нет необходимости, — сказал он, понизив голос.

— Нет необходимости?

— Ты слышала меня. Подожди здесь. — Он подошел к слугам. Алисия проигнорировала его приказание и последовала за мужем.

Во главе шеренги стоял сутулый, немолодой мужчина в одеянии дворецкого, а рядом с ним находилась пышная рыжеволосая женщина со связкой ключей у талии. Из-за лифа с глубоким декольте ее скорее можно было принять за женщину легкого поведения, чем за экономку.

— Вы не подчинились моему приказу, — сказал Дрейк. Дворецкий пожал плечами.

— Я говорил ей, что не следует собираться здесь, — пробормотал пожилой мужчина. Он заморгал слезящимися глазами и повернулся к экономке: — Разве я не говорил тебе, Нейтс?

— Ладно, помолчи, Чокерс. Все знают, что ты опять наведывался в погреб. — Нейтс кокетливо улыбнулась Дрейку. — Мы лишь хотели поздравить вас, сэр, с законным браком.

— Неужели дворецкий пьян? — Алисия была поражена. Почему Дрейк позволяет подобное?

Она вышла из-за спины Дрейка.

— Я буду рада познакомиться с каждым из вас…

— Нет, — перебил ее Дрейк. Повысив голос, чтобы его слышали все слуги, он добавил: — Мы с миссис Уайлдер весьма вам благодарны. А теперь вы можете вернуться к исполнению своих обязанностей.

Слуги стали расходиться, и лишь полная черноглазая девушка продолжала смотреть на жену хозяина, пока худощавый слуга не дернул ее за рукав. Охнув, она бросилась бежать и скрылась в дверях в конце коридора.

Алисия посмотрела на Дрейка:

— Но я должна узнать их имена! И утвердиться здесь… в качестве хозяйки.

— Тебе не нужно возиться со слугами. Миссис Нейтс сама с ними управляется.

— В самом деле? Она одета как содержательница публичного дома и не выполняет ваших приказаний. А ваш дворецкий просто-напросто пьян.

— Это не твоя забота.

— Вынуждена с вами не согласиться. Дворецкий должен быть примером для всех прочих слуг. Им требуется твердая рука.

— Я сам поговорю с Йейтс и Чокерсом. А ты должна заняться возобновлением связей с высшим обществом.

«Стало быть, вот как он представляет себе наш брак, — подумала Алисия. — Он не позволит мне стать хозяйкой в доме. Даже слуги не станут мне подчиняться».

Алисия скрыла свой гнев за ледяной маской. Пусть только прикажет ей что-нибудь. Она все равно сделает все так, как сочтет нужным.

— Не бойтесь, мистер Уайлдер. Я выполню свою часть сделки.

— Мы, кажется, договорились, что ты будешь называть меня Дрейком.

— Мы договорились, что я стану вашей женой. А не вашей рабыней.

Уайлдер хмыкнул и повел жену вверх по лестнице.

— Ты будешь жить в роскоши, дорогая. Тебе не нужно будет и пальцем шевелить. Вряд ли это напоминает жизнь рабыни.

Она нахмурилась.

— Вы лишаете меня свободы, милорд. Я хотела бы стать хозяйкой в доме.

Их взгляды встретились. И вдруг Дрейк улыбнулся и обнял жену за талию.

— Настоящая ведьма! — воскликнул он, по-прежнему улыбаясь.

— Сущий дьявол!

— Сдаюсь! Если же ты хочешь, чтобы я относился к тебе как к жене, я буду счастлив это сделать. — Он прижал ее к колонне и бархатным голосом проговорил: — Нет никакого стыда в том, что ты испытываешь влечение к мужу, Алисия. Сегодня брачная ночь. Пригласи меня в свою спальню, и я доставлю тебе удовольствие, которое тебе и во сне не снилось.

Она ощущала жар его тела, запах одеколона, видела голубизну его глаз. Его белоснежный галстук резко контрастировал с черными, как смоль волосами и смуглой кожей. Он стоял так близко от нее, что она могла различить едва заметную черную щетину на подбородке, и у нее возникло желание потрогать ее, провести ладонью по его лицу. Сердце у нее забилось быстрее, она даже почувствовала легкое головокружение. Ей вдруг захотелось снова ощутить вкус его губ.

— Черт возьми, а это еще что такое?

Алисия поняла, что муж рассматривает перстень на ее руке. Бриллианты и сапфиры мерцали в тусклом свете, проникавшем через окно.

— Алисия, я не покупал тебе такого, — сказал он. Она со вздохом проговорила:

— Видишь ли, это подарок от лорда Хейлстока. — Дрейк помрачнел и стащил перстень с ее пальца.

— Я верну его Хейлстоку. — Алисия потянулась за перстнем.

— Но ведь это подарок.

— Нет. — Дрейк сунул перстень в карман. — Теперь ты никогда не будешь принимать подарки от других мужчин. Понятно?

Похоже, он с трудом сдерживал ярость, и это поразило Алисию. Она не знала, что мужчина может обладать столь сильным собственническим инстинктом. Она могла бы понять его ревность, если бы у них был брак по любви…

Тут послышались голоса, затем — топот ног у парадного входа. В следующее мгновение в вестибюле появились леди Элинор и Джеральд. Следом за ними шла миссис Филпот.

Графиня посмотрела на Алисию и Дрейка и захихикала, словно молоденькая девушка.

— О… — проговорила она, — мы застали новобрачных в интимный момент. Разве это не романтично?

Щеки Алисии вспыхнули, и она отступила на шаг от Дрейка. Ей хотелось сказать, что они ссорились, а вовсе не обнимались, но она сдержалась и даже заставила себя улыбнуться.

Джеральд же внезапно нахмурился, подошел к Уайлдеру и проговорил:

— У меня к вам разговор… — Он закашлялся, потом добавил: — Это — немедленно.

Алисия шагнула к брату положила руки ему на плечо.

— Ты должен беречь себя, — сказала она. — Сырая погода очень вредна для твоих легких. Тебе нужно сесть и отдохнуть.

Уайлдер взглянул на Джеральда и заявил:

— Все, что ему сейчас требуется, — это выпить бренди. Дамы же, наверное, захотят привести себя в порядок перёд завтраком. Нейтс сейчас проводит вас наверх.

И тотчас же появилась экономка — словно она стояла где-то поблизости и подслушивала. Она едва ли не улыбалась самодовольной улыбкой. Сложив руки на пышной груди, миссис Нейтс спросила:

— Показать миссис Уайлдер ее комнату, сэр? — Дрейк кивнул.

— И леди Элинор — также. — Алисия отрицательно покачала головой:

— Прежде всего, я займусь братом. У Джеральда горят щеки. Возможно, у него лихорадка. — Она приложила руку к его лбу. Лоб оказался прохладным, но это можно было объяснить и тем, что молодой Человек только что был под дождем.

— Ради бога, Эли. — Джеральд досадливо поморщился. — Не надо со мной возиться, я вполне здоров.

— Вы опять ссоритесь, — сказала леди Элинор. — Вы постоянно ссоритесь, да?

Джеральд, потупившись, пробормотал:

— Просто она любит, чтобы все ей подчинялись, в этом все дело.

— Но я старшая, — заметила Алисия. — Поэтому я в ответе за тебя.

Явно озадаченная, графиня проговорила:

— Знаете, мне кажется, что мы раньше встречались… Но почему я не могу вспомнить подробности?

— Не ломай над этим голову. — Алисия повернулась к матери. — Вспомнишь позже.

— Мы поговорим об этом во время завтрака, — сказал Дрейк. Взяв графиню под руку, он подвел ее к миссис Филпот и с любезной улыбкой проговорил: — Сейчас идите наверх, миледи. Мы с графом присоединимся к вам в столовой. — Он кивнул Джеральду, и мужчины удалились.

Алисия посмотрела им вслед, и ее одолевали дурные предчувствия. Джеральд был хрупкий и изящный, Дрейк же — широкоплечий и мускулистый…

К несчастью, брат видел тот страстный поцелуй в церкви. В попытке защитить ее он может бросить вызов Дрейку, и, видит Бог, он не сможет противостоять этому ловкому мошеннику, выросшему в лондонских трущобах.

Еще больше ее пугала мысль о том, что Дрейк может оказать на Джеральда дурное влияние. Дрейк был сладкоречивым змием, мог прикинуться святым, чтобы влезть в душу. Что, если он собьет брата с истинного пути? Что, если… Джеральд кончит так же, как папа?

— Миледи, вы последуете за нами? — спросила миссис Йейтс; рядом с ней стояли графиня и миссис Филпот.

Алисия взяла себя в руки и коротко кивнула. Приподняв подол своего роскошного платья, она присоединилась к женщинам. В глаза ей бросились статуи в нишах и золоченые лепные украшения.

Уайлдер развратит Джеральда. Не приходится сомневаться, что мальчик кончит так же, как его отец.

Может, лорд Хейлсток прав? Уж не совершила ли она роковую ошибку?

Они вошли в библиотеку, и Дрейк закрыл дверь. Затем подвел Джеральда к удобным кожаным креслам, стоявшим рядом с мраморным камином. О черт, он до сих пор не успокоился из-за этого перстня! Будь, проклят лорд Хейлсток! Это оскорбительно!

Сделав глубокий вдох, Дрейк попытался успокоиться. Сейчас ему нужно умиротворить Джеральда. С Хейлстоком он поговорит позже. Капли дождя барабанили по стеклам. В камине пылал огонь, а на письменном столе потрескивали свечи. Дрейк любил здесь читать в темные предрассветные часы после возвращения из игорного дома. И здесь он предавался размышлениям.

Из алебастровой вазы на каминной доске выглядывали перья страуса. Только они с Фергусом знали, что эти перья — остатки веера, которым долгое время пользовалась его мать, когда играла роль египетской принцессы в давно забытой драме. Она любила рассказывать, как он дебютировал в роли младенца Моисея, как вопил от негодования в зарослях тростника до того момента, пока она не взяла его на руки и не прижала к себе.

Сейчас он нуждался в этом напоминании. Майра Уайлдер вырастила его одна, и ее преданности хватило на обоих родителей. Она не заслужила того, чтобы надменный английский лорд бросил ее.

Подойдя к серванту, Дрейк взялся за хрустальный графин.

— Бренди?

Граф Брокуэй сжал кулаки.

— Я пришел сюда не затем, чтобы пить, Уайлдер. Я хочу узнать, каковы ваши намерения в отношении моей сестры.

— Это дело сугубо интимное.

— Вы обещали, что брак будет целомудренный. Она сама мне сказала. Если вы обманете ее, вы мне за это ответите. — Джеральд шагнул к Уайлдеру. — Я был свидетелем весьма неприличных объятий у алтаря. Это говорит о ваших недобрых намерениях.

Дрейк обуздал свой гнев и плеснул янтарной жидкости в два бокала. В иной ситуации он пресек бы подобную дерзость. Но Джеральд был теперь членом его семьи.

Кроме того, совершенно излишне оказывать давление на Алисию. Он должен лишь выждать и очаровать свою жену.

— Я никогда ни к чему не принуждал женщин. И не имею намерений делать это теперь. — Дрейк прошелся по турецкому ковру и протянул Джеральду один из бокалов. — Садитесь.

Молодой граф взял бокал, однако пить не стал и не сел.

— Я не позволю вам погубить мою сестру.

— Хочу вам напомнить: она теперь моя жена. Законная жена. — Положив руку на плечо Джеральда, Дрейк уже более миролюбивым тоном добавил: — Будьте, уверены, я не обижу ее. Даю слово.

Джеральд наконец-то уселся в одно из кожаных кресел. Сделав глоток бренди, тут же закашлялся, и глаза у него заслезились. Минуту спустя он пробормотал:

— Это моя вина. Я поступил как… идиот, а теперь за это расплачивается Эли.

Усевшись в кресло напротив, Дрейк скрестил ноги. Он невольно проникся родственными чувствами к молодому графу. Теперь — к своему шурину.

Своего единокровного брата Дрейк видел вблизи всего однажды — двухлетний херувим ковылял к отцу. И какая гордость была на лице Хейлстока. Интересно, испытывает ли он чувство гордости сейчас, когда его наследник стал калекой?

Сделав глоток бренди и совершенно не ощутив вкуса, Дрейк взглянул на Джеральда.

— Что сделано, то сделано, — сказал он. — Не терзайте себя за ту нашу игру.

Молодой человек потупился.

— Но только малодушный негодяй станет рисковать домом матери и счастьем сестры. Я был идиотом, рассчитывая выиграть лишь потому, что имел на руках два туза.

Дрейк в тот вечер знал карты Джеральда. Не потому, что мошенничал, а потому, что все рассчитал. Граф же, как и большинство неопытных игроков, надеялся на везение, на то, что фортуна повернется к нему лицом.

Тут Дрейк поднялся с кресла и подошел к сверкающему письменному столу красного дерева. Он извлек из верхнего ящика бумагу и бросил в огонь. Расписка «Я вам должен» съежилась и почернела, затем превратилась в пепел.

— Ну вот, теперь вы ничего мне не должны. Долга в двадцать тысяч гиней больше не существует.

— И все же я негодяй, — проворчал Джеральд.

— Вздор. Алисии и леди Элинор будет здесь хорошо. Вам не в чем себя винить.

— Алисия должна была иметь выбор. Для женщин очень важна любовь.

— Женщины испокон веков выходили замуж из-за денег. Наш случай такой же. — Джеральда, похоже, эти слова не убедили, но Дрейк понимал, что спорить бесполезно. Сейчас, когда она безраздельно принадлежала ему, у него были другие заботы. — Граф, чем вы намерены теперь заняться?

Джеральд пожал плечами.

— Возможно, займусь коммерцией. — Поставив бокал на столик, граф поднялся и оправил сюртук. — Жилье найду где-нибудь в другом месте. Я прошу позволить мне задержаться в доме на несколько дней, чтобы я смог собраться.

— Милорд, садитесь. У меня нет намерения выгонять вас из дома Пембертонов. — Джеральд насупился.

— Пусть мои карманы пусты, но я не приму вашей милостыни.

— Иного я и не ожидал от вас. — Немного помедлив, Дрейк проговорил: — Если вы не против, приходите завтра в мой игорный дом. Полагаю, вы сумеете поправить свое материальное положение.