Глава 12
Чуть позже, когда Алисия вышла из своей спальни, ее ждал еще один сюрприз.
Собираясь посвятить день ознакомлению с хозяйством, она надела платье из голубого муслина. Чтобы выглядеть поскромнее, она запрятала брюссельское кружево в лиф. Теперь она чувствовала себя спокойной и вполне готовой для того, чтобы встретиться с кем угодно.
Хотя она не могла забыть о Дрейке, который, по-видимому, спал в соседней спальне.
Этим утром, когда он вошел в ее спальню, он лишил ее ощущения безопасности — ложной безопасности, как теперь она понимала. Хотя Алисия спрятала второй ключ под бумагами в письменном столе, она подозревала, что муж может изготовить еще один, если ему захочется. А это означает, что она не должна терять бдительности.
Даже его защита — Китти — не прибавила доверия к нему. Допустим, он знал, что его служанка глухая. Но защищать ее он мог не из сочувствия к ней, а для того, чтобы показать свою власть над женой.
Ну и пусть. Она будет поступать так, как считает нужным…
Именно в этот момент Алисия увидела слуг, которые то входили в комнату матери, то выходили из нес. Некоторые из них несли стопы коробок и ящиков.
Изумленная Алисия присоединилась к процессии и вошла в комнату. Шторы на окнах были подняты, и из окон открывался вид на зеленый парк. Обе постели были убраны. Но ни мамы, ни миссис Филпот не было видно.
По указанию невысокого, с бочкообразной грудью мужчины в красном сюртуке и синих панталонах слуга вошел в гардеробную.
— Какой ты неуклюжий, поосторожней! — удивительно низким и зычным голосом скомандовал мужчина. — Ведь не от старьевщика товар!
Алисия бросилась к нему:
— Сэр, что здесь происходит?
— А, хозяйка дома! — Мужчина склонился в столь низком поклоне, что она увидела круглую плешь на его макушке. Выпрямившись, он с важным видом посмотрел на нее и, раскачиваясь с пяток на носки, проговорил: — Позвольте представиться, миледи. Я синьор Ренальдо, хранитель гардероба Королевского театра.
— Театра? — Алисия в недоумении оглядела гардеробную, куда слуги складывали ящики, а горничные тут же их распаковывали. Зеленый ковер был завален одеждой, туфлями, перчатками и другими предметами. Шкафы и комоды были раскрыты, готовые принять в свои недра все это богатство.
В дальнем конце комнаты стояла мама, облаченная в просторный красный плащ и старинную шляпу. Увидев Алисию, она помахала ей рукой:
— Иди сюда! Поднимайся на борт моего пиратского судна! Мы сейчас начнем преследование испанского галеона.
— Боже милостивый, — пробормотала Алисия. Оставив синьора Ренальдо, она проделала путь между разбросанными вещами, ящиками и картонками. Неужели мама во время наиболее острого приступа безумия заказала весь этот театральный реквизит, выставив счет для оплаты Дрейку?
Миссис Филпот оторвалась от чемодана, в котором что-то искала, выпрямилась и подала леди Элинор черный шелковый пояс.
— Это вам, мой капитан.
Графиня повязала пояс вокруг своей тонкой талии. Затем заткнула за пояс бутафорский меч и расставила ноги пошире, как если бы она пыталась сохранить равновесие на палубе корабля во время качки.
— Берегитесь, презренные трусы! Я Энн Бонни, королева большой волны!
Алисия схватила маленький бочонок с поблескивающими бутафорскими монетами и протянула его матери:
— Это дань в золотых дублонах, о великая королева пиратов!
— Ты можешь считать, что находишься под моей защитой, — с величественным видом произнесла леди Элинор, опускаясь на стул, чтобы как следует разглядеть сокровища.
Алисия же отвела миссис Филпот за кучу ящиков.
— Нежели мама заказала все эти вещи? — шепотом спросила она. — Боюсь, что нужно все это вернуть, пока не стало известно мистеру Уайлдеру.
— Нет, миледи, — успокоила Алисию миссис Филпот, погладив ее по руке. — Все, что вы сейчас видите, — это подарок.
— Подарок? От кого?
— Естественно, от вашего мужа. Мистер Уайлдер знает, как ваша мама любит разыгрывать спектакли, поэтому он купил все эти костюмы в гардеробной Королевского театра. Теперь они будут храниться у мамы. Он удивительно добр, не правда ли?
— О… да, разумеется, — пробормотала Алисия.
Чувствуя слабость в ногах, Алисия присела на первый попавшийся стульчик и посмотрела на мать. Оставив в покое бочонок, леди Элинор принялась изучать содержимое какого-то ящика. Она извлекла ярко-красный шарф и обмотала его вокруг шеи. Счастье, написанное на лице матери, смягчило сердце Алисии.
Это все сделал Дрейк. Он наполнил радостью жизнь матери.
Трудно было поверить в подобную щедрость человека, который заботился лишь о себе и собственных удовольствиях. Однако Алисия не могла усмотреть в его поступке хоть какой-то корысти. Чем лучше она узнавала мужа, тем меньше его понимала. Он оставался полной загадкой для нее. И Алисия негодовала: неужели она совершенно не понимала этого человека?
Вскинув подбородок, Алисия напомнила себе: она — настоящая леди, а вот Уайлдер — мошенник, заманивший Джеральда к игорному столу. Он использовал этот проигрыш брата, чтобы вынудить ее выйти заднего замуж. Он лишил их даже крыши над головой. Он с холодным расчетом вверг их жизнь в нищету ради своих корыстных, целей.
Так что пусть остаются с ним все его секреты. Она не собирается разгадывать эту тайну. Лучше вообще о нем не думать.
Алый ковер заглушал звук шагов. Дрейк прошел по широкому коридору к лестнице. Бледное свечение ламп раздражало, ухудшая и без того неважное настроение. Он слишком долго спал. Ему следовало отправиться в игорный дом несколькими часами ранее.
Разумеется, Фергус должным образом распорядится банком, а его отлично осведомленные помощники удовлетворят все Причуды тех членов клуба, которые приехали слишком рано. Однако Дрейк гордился тем, что он всегда лично наблюдал за игрой. Неослабное внимание к мельчайшим деталям игры создали Уайлдеру высокую репутацию.
Он несколько часов проворочался в постели; его измучили беспокойные сны. Он проснулся не выспавшийся и раздраженный. Его преследовал образ жены — леди Алисии. Какой нежной и доступной выглядела она сегодня утром. Она была всклокоченной после сна, и груди ее не были обтянуты лифчиком. Хотя она и притворялась безразличной, она желала его — в этом не могло быть сомнений. Ему хотелось сорвать с нее маску холодного превосходства, хотелось пробудить в ней чувственность, гнездившуюся в глубинах ее души. Он хотел, чтобы она лежала рядом с ним и стонала в экстазе…
Ах, черт! Он явно нуждается в жарких и чувственных ласках своей любовницы. Жаль, что он отпустил ее вместе с подаренным бриллиантовым ожерельем. Он мог бы получить удовольствие от ее готовности доставить ему радость, вместо того чтобы выносить презрение женщины, считавшей его грязью, налипшей на ее аристократические ножки.
Она обвинила его в связи с Лайзой Нейтс. Это обвинение его немного позабавило. Разумеется, Алисия не могла знать истинной причины, по которой экономка испытывала столь собственнические чувства по отношению к нему.
Повернув за угол, Дрейк пошел кратчайшим путем через затемненную галерею, здесь он хранил многие из своих приобретений — картины и статуи, свидетельствующие о его богатстве. Но сегодня Дрейк лишь беглым взглядом окинул свои сокровища. Он напомнил себе, что находится лишь в преддверии успеха.
Алисия заполучила приглашение на бал. Через неделю он войдет в высшее общество. Но вовсе не ради той цели, о какой думала его жена. Он мрачно улыбнулся, представив себе, выражение лица Хейлстока, который, поймет, что более не сможет помешать своему незаконнорожденному сыну войти в высшее общество.
— Ой!
Этот испуганный вскрик донесся из темного угла. Дрейк резко повернулся. В нише стояла алебастровая статуя Дианы. Из-за статуи появилась фигура в плаще и старинной шляпе. Дрейк узнал костюм из спектакля «Черная борода, или Плененная принцесса».
— Миледи, — проговорил он с низким поклоном, — простите меня, что я испугал вас. А где сегодня миссис Филпот?
Леди Брокуэй вышла на цыпочках из-за статуи и с любопытством оглядела Дрейка. Сейчас, в полутьме, она чем-то очень походила на Алисию.
— Мистер Уайлдер? — спросила леди Элинор. Не ответив на вопрос о компаньонке, она, заикаясь, пробормотала: — О Боже… я на мгновение подумала… Подумала, что вы напоминаете мне кого-то…
Дрейк похолодел. «Неужели Хейлстока?» — промелькнуло у него.
Он всегда тешил себя мыслью, что сходство было слишком неуловимым, чтобы можно было что-то заподозрить. Конечно же, Алисия никогда не замечала сходства. Но леди Элинор знала Хейлстока много лет. Она могла помнить его молодым, когда тот был в таком же возрасте, как Дрейк сейчас.
Меньше всего Дрейку хотелось, чтобы кто-то разгадал правду.
Подойдя к ней ближе, он взял ее за руки и спросил:
— Кого же именно, миледи? Кого я вам напоминаю?
— Кого-то… много лет назад… — Дрожь сотрясла изящные плечи графини. — Ах, я так боюсь…
— Чего вы боитесь?
— Боюсь… вспоминать. — Тут глаза пожилой дамы наполнились слезами, и она горько разрыдалась.
Дрейк решил действовать не задумываясь. Он обнял графиню, прижал к себе, и она уткнулась ему в грудь. Старинная шляпа свалилась с ее головы, и Дрейк достал чистый носовой платок и вложил его в руку графини. Он не знал, как ее успокоить. Он мог укротить, крокодиловы слезы любовницы, но отнюдь не муки вдовствующей графини. Своей тещи.
Плакала ли она оттого, что боялась Хейлстока? Знала ли она, что он грозился запереть ее в больницу Бедлама?
Дрейк сказал:
— Уверяю вас, миледи, нет никакой причины для слез. Вы в полной безопасности в этом доме. В безопасности, находясь со мной.
Рыдания ее затихали, но она по-прежнему стояла, уткнувшись лицом в его грудь.
— Ах, но в защите нуждаюсь не я, — произнесла, наконец, графиня.
Эти слова пожилой дамы не на шутку взволновали Дрейка. Но кого же она имеет в виду? Неужели Алисию?
— Посмотрите на меня, миледи. — Он указательным пальцем приподнял ее подбородок. Ее бледное лицо обрамляли серебристые и белокурые волосы. Глаза, напоминающие анютины глазки, заморгали. Дрейк почувствовал, что графиня снова уходит в себя, в свое тайное горе. Желая, чтобы период ее просветления не кончился, он продолжал: — Вы должны сказать мне, кто нуждается в защите. Только в этом случае я смогу помочь.
Утирая слезы смятым носовым платочком, она горестно покачала головой:
— Никто не сможет помочь. Увы, слишком поздно.
— В таком случае я не понимаю вас. Почему вы все еще боитесь?
Она посмотрела на него отсутствующим взглядом. Затем погладила его руку, словно именно он, Дрейк, нуждался в утешении.
— Вы мне нравитесь, — проговорила она в раздумье: — Вы очень добрый человек.
Дрейк обуздал свое нетерпение.
— Миледи, постарайтесь подумать хорошенько и вспомнить. Если кто-то угрожал вам или дорогому для вас человеку, я должен это услышать из ваших уст.
Леди Элинор сунула руку под плащ и извлекла бутафорский кинжал.
— Угрожал мне? Нет, сэр, никто бы не осмелился. Я Энн Бонни, королева высокой волны.
Дрейк почувствовал приступ отчаяния. Дымка в ее глазах свидетельствовала о том, что он больше ничего от нее не добьется. Он поднял шляпку и подал графине.
— Я думаю, это ваша, мадам пиратка. — Леди Брокуэй надела эту весьма экстравагантную шляпу и надвинула ее на глаза.
— Благодарю вас, сэр. Как я выгляжу?
— О… ужасно свирепо и способны кого угодно напугать. — Он протянул графине руку. — Позвольте мне проводить вас на нижнюю палубу. Посмотрим, найдем ли мы там ваших матросов.
Захихикав, леди Элинор приняла его помощь, и они вдвоем вышли из галереи и спустились по главной лестнице вниз. Графиня излучала полнейшую умиротворенность — в отличие от той тревоги, которую выказывала лишь несколько минут назад. У него сложилось впечатление, что ее фантазии были способом бегства от печальных воспоминаний, что ее безумие стало результатом невыносимо тяжелого события, свидетельницей которого она оказалась.
Кто напугал ее и заставил разрыдаться? Хейлсток? И кто еще, по ее мнению, в опасности? Дрейк был намерен это выяснить.
Они подошли к гостиной. Алисия и ее брат взяли за правило пить чай в этот час. Он услышал взволнованные голоса, доносившиеся из гостиной.
Остановившись у дверей, Дрейк отсалютовал леди Элинор.
— Похоже, команда близка к тому, чтобы взбунтоваться, — понизив голос, сказал он. — Вам надо взять власть в свои руки.
— Вы не станете меня сопровождать? Вы были бы отличным навигатором. — Дрейк улыбнулся и покачал головой:
— К сожалению, у меня свой маршрут сегодня.
Величественно кивнув ему, леди Элинор направилась в гостиную. Дрейк услышал радостный вскрик Алисии, озабоченное бормотание миссис Филпот и радостно-бранчливые упреки Джеральда.
Дрейк хотел, было удалиться, однако неожиданно для самого себя вошел в гостиную. В дальнем конце комнаты Алисия обнимала мать, миссис Филпот утирала платочком глаза, а старинная шляпа снова валялась на полу. Джеральд подобрал ее и глуповато улыбался, глядя на мать в пиратском наряде.
Никто из них не заметил Дрейка.
Алисия проводила леди Брокуэй к камину, у которого стояли кресла. Все суетились вокруг графини, подавали ей чай, и пирожные па серебряном подносе и были возбуждены до крайности.
— Мы собирались организовать поисковую группу, — сообщил Джеральд, покрывая камчатным полотном колени матери. — Честное слово, мама, ты нас ужасно напугала своим уходом.
— Я вовсе не потерялась, — возразила леди Брокуэй. — Капитан всегда знает свой маршрут.
— Конечно, — с улыбкой согласилась Алисия, дотрагиваясь до плеча матери. — Но мы все очень любим тебя и беспокоились за тебя, только и всего.
Дрейк испытал чувство, близкое к зависти. Они предоставляли собой семью, сплоченную и счастливую. А он был среди них чужаком. Чужаком в собственном доме.
Дрейк вышел из комнаты с угрюмым выражением лица. Он давно составил план жизни и не остановится для отдыха до тех пор, пока не достигнет своей цели. Все остальное не имеет значения.
Как и его высокородная жена.
