Глава 9
Гудок замолк. А это что такое? Глухой удар, шлепки… как будто кто-то дерется. Где же Натан? С ним все в порядке? Мэтти оглядела палубу и бросилась на шум. Натан сидел на носу лодки вместе с двумя мальчиками-юнгами, разбираясь в рыболовных снастях. Мэтти помахала ему рукой. Пусть сидит. Подойдя к каюте, Мэтти позвала горничную:
– Эдит, где вы?
Она толкнула дверь, но что-то тяжелое и мягкое загородило ей проход.
– Эдит, с вами все в порядке? Какие-то сдавленные звуки.
Мэтти быстро вытащила свой пистолет и толкнула дверь посильнее. Откуда-то возник Престон, Бесси с ним не было.
– Подождите. Я сам.
– Вы не пролезете.
Упираясь спиной в дверной косяк, Мэтти сумела протиснуться внутрь. Дверь захлопнулась.
Горничная лежала на полу каюты, пытаясь выбраться из-под груды свалившихся коробок и корзин. Содержимое некоторых из них вывалилось на пол. Чулки, нижнее белье, платья разлетелись по всей каюте. Мэтти схватила большую коробку и поставила ее в угол.
– Эдит, с вами все в порядке? Что случилось?
Горничная сумела наконец выбраться из-под огромной корзины и села.
– Простите, миледи, за этот беспорядок! – Она подняла с пола кусок желтого муслина. – О Боже, я порвала ваше новое платье!
– К черту платье! Я беспокоюсь за вас. Что случилось?
– Простите. Я увидела… я была просто шокирована. У меня подкосились ноги, и все посыпалось прямо на меня.
Мэтти слышала, как Престон пытается открыть дверь и пробраться сквозь завал.
– Одну минуту!
Она помогла горничной подняться и усадила ее на стул. Эдит откинулась на спинку и закрыла глаза:
– Все в порядке. Я сейчас все уберу.
Мэтти успокаивающе похлопала ее по руке:
– Ничего страшного.
Пробираясь сквозь груды одежды и шляп, Мэтти направилась к двери, чтобы помочь Престону. Почти все вещи были на полу – пожитки ее и детей, новые наряды, совсем незнакомые предметы. В воздухе летала пудра, частично засыпавшая одежду. Ее драгоценная бутылочка с лавандовым маслом для ванны разбилась, и все вокруг пропиталось ароматом лаванды. Мэтти попыталась убрать коробку, застрявшую между стеной и спинкой кровати. Ей пришлось отскочить в сторону, так как в этот момент Престон вышиб дверь.
Увидев выражение его лица, перекошенного от ярости, она поспешно отступила еще на несколько шагов. Она даже не предполагала увидеть его таким разозленным. Воин, рвущийся в бой. Рыцарь-крестоносец, готовый отразить нападение любого врага. Оглядев комнату, Престон глубоко вздохнул и с видимым усилием заставил себя успокоиться. Воинственный дух уступил место лондонской иронии.
– Должен заметить, у вас необычная манера паковать вещи.
– Зачем было ломать дверь? Я же просила подождать немного.
– Я тоже просил вас подождать. Я должен был войти первым.
Престон подошел к горничной:
– Как вы себя чувствуете, мисс Франклин?
– Простите. Я такая неуклюжая! Я только хотела помочь устроиться миледи и детям. Эти бестолковые лакеи все свалили на кровать. А потом я увидела… – Горничная слабо махнула рукой. Ее палец чуть не уткнулся в стену каюты. Вскрикнув, она отшатнулась. – Бесстыдство, вот что это такое.
Она наклонилась, чтобы показать Престону рисунки на стене. Сама Эдит старалась не смотреть. Он мягко спросил:
– И что же было дальше?
Ему уже было ясно, что враги здесь ни при чем, однако следовало убедиться еще раз.
– Должно быть, я слишком поспешила и поскользнулась. Чтобы не упасть, я схватилась за край постели. Последнее, что я помню, – как вся эта груда коробок посыпалась на меня…
Пришла жена капитана, чтобы помочь навести порядок. В дверях за ее спиной стояли Келсо и капитан. Престон помог Эдит подняться на ноги.
– Тини приготовит вам чашку чая. Капитан, поддержите Эдит под руку, чтобы она не упала. Келсо наведет здесь порядок. – Он повернулся к Матильде: – Мы можем подождать на палубе.
Не поворачивая головы, Мэтти спросила:
– А где Бесс?
Ей хотелось рассмотреть рисунки, покрывавшие стены каюты.
– Она с Натаном и детьми капитана. Я оставил ее по дороге сюда. Поэтому вы меня опередили. А что касается рисунков… – Престон хмыкнул. – Очень красивые. Почти как живые.
Мэтти провела пальцем по изображению дерева.
– Эти яблоки… кажется, я могла бы сорвать одно из них.
– Не было времени, чтобы их закрасить.
– Это было бы преступлением! Взгляните на розу, она, должно быть, чудесно пахнет. А эта фея вот-вот взлетит.
– Признаться, вы меня удивляете.
Невероятно! Она восхищается яблоками, цветами и феями, разглядывая сцену древнегреческой оргии.
– Я не глупа и не слепа. Не забывайте, меня таскали по салунам и игорным притонам. Мне доводилось видеть кое-что похуже. – Ей стало смешно. – Эти гномики даже не сняли шляп. А здесь что? – Она шагнула левее, чтобы получше разглядеть двух эльфов. – О Боже! Неужели такое возможно?
– Мэтти…
– Ну и что? Очень живо нарисовано, но им, наверное, неудобно… – Не дожидаясь ответа, она перешла к следующей сценке. – Посмотрите, какие краски! Великолепно. Могу поклясться, эта грудь дышит.
Престон пробормотал, потирая затылок:
– Дышит, и очень тяжело…
Он ожидал чего угодно – ужаса, отвращения. Матильда могла вообще отказаться путешествовать на этом судне. А ей интересно, она восхищается мастерством художника. Опять она его удивила! Она, конечно, не невинная девушка – двое детей! И все-таки женщина ее происхождения, вероятно, была бы шокирована. Внезапно его осенило.
– Вы, случайно, не художница?
– Не совсем. Я несколько месяцев брала уроки у настоящего художника. Отец задумал одно дело… я должна была изображать чудо-ребенка, и одна богачка хотела дать мне денег, чтобы учиться живописи в Париже.
– Не знал, что вы жили во Франции. Обернувшись, она бросила на него сердитый взгляд:
– Вы что, не поняли? Мы ее обманули. Она дала денег, но я никуда не поехала.
– Ну разумеется.
– И все-таки я закончила ее портрет, ну тот, который начала, когда Блейки морочил ей голову. Я даже отправила его ей по почте. Не знаю, понравилось ли ей. Я не давала обратного адреса…
– Конечно. А с тех пор вы беретесь за кисть?
Она покачала головой не оборачиваясь:
– Раньше иногда пыталась, если было время. У меня нет настоящего таланта. У меня лучше получается рассуждать о живописи, чем писать. Взгляните на эти мазки! Это настоящее мастерство – как художнику удалось поймать блик света на ноге кентавра. Впрочем, в этой путанице тел трудно понять, чья это нога. – Мэтти присмотрелась получше. – О Боже!
Это было уже слишком. Матильда, в наглухо закрытом платье, с волосами, стянутыми в тугой узел, разглядывает эти тела и позы! Престон схватил ее за плечи и развернул лицом к двери.
– На сегодня живописи достаточно.
В дверях они чуть не столкнулись с Келсо, который нес ведро с мыльной водой, метлу и тряпки. Мэтти скользнула мимо него и исчезла где-то позади каюты.
– Кажется, я просил завесить эти рисунки простынями или чем получится.
– Да, сэр. Я хотел сначала привести в порядок ваш гардероб. Я рассчитывал, что мисс Франклин будет занята с детьми еще некоторое время.
Келсо принялся за уборку.
– Могу я надеяться, что ты займешься этим немедленно?
Камердинер состроил кислую гримасу:
– Да, сэр. Как только уберу этот кавардак.
Да, Келсо явно сильнее обстоятельств и выполняет свою работу так, как считает нужным.
– Я ценю твою готовность выполнять даже те поручения, что не входят в круг твоих обычных обязанностей.
Келсо церемонно поклонился.
– Повариха говорит, ленч подадут в течение часа, однако она отказывается показать меню.
Престон улыбнулся: вот, оказывается, почему камердинер не в настроении. Позднее надо будет этим заняться. Даже короткое трехдневное путешествие может оказаться утомительным, если слуги не ладят между собой.
Где же Матильда? Престону захотелось ее немедленно разыскать. Просто потому, что он хочет ее видеть. Впрочем, ей этого говорить нельзя. Следует изобрести правдоподобный предлог.
Мэтти стояла на носу лодки. Свежий ветерок обдувал ее горящие щеки. Конечно, она проявила неподобающий интерес к фривольным картинкам! Оставалось только надеяться, что Престон ничего не заметил. Ей действительно было интересно. Художник так мастерски владел кистью! Но сюжеты могли шокировать кого угодно.
У отца хватало благоразумия скрывать от нее некоторые стороны своего ремесла. Он обычно оставлял маленькую Мэтти у друзей или в респектабельных гостиницах. Ей довелось побывать в салуне и паре игорных притонов. Но она всегда ждала у двери, пока кто-нибудь не разыщет и не приведет к ней отца.
Ей хотелось произвести на Престона впечатление бывалой, много повидавшей женщины. Пусть думает, что она отлично справится со своей ролью. Разве были у нее другие причины так себя вести? И ведь она не лгала. То есть не совсем лгала. Она просто выбрала такую линию поведения, вот и все. Престон сам сделает выводы, и если он ошибется, да еще к ее выгоде, пусть пеняет на себя, поверив в ее испорченность.
Тем не менее ее отношения с Престоном только усложнились. Мэтти бросилась разыскивать детей, словно ища защиты от назойливых мыслей. Натан и два других мальчика свесили удочки за борт лодки. Бесс сидела внутри огромного кольца каната и пристально следила за червяком, переползающим с витка на виток. Мэтти опустилась на скамейку рядом с Натаном.
– Тебе весело?
Незачем было и спрашивать. Стоило лишь взглянуть на его счастливое лицо. Мальчик кивнул:
– Н-новые д-друзья…
– Привет, как вас зовут?
Старший сорвал одной рукой шапку с головы и поклонился, не выпуская удочки.
– Джебидая Джонс.
Он толкнул локтем младшего брата, который также изобразил вежливый поклон.
– Обадая.
Матильда поинтересовалась:
– Что-нибудь поймали? Старший ответил:
– Говорил я им, что уже слишком поздно. Рыба наелась. Надо вставать на рассвете. Вот когда рыбалка так рыбалка.
Младший возразил:
– Иногда все равно везет. И потом, это весело, разве нет?
Натан радостно улыбнулся и помахал удочкой.
Бесси явно клевала носом, сидя внутри своего кокона. Мэтти залюбовалась проплывавшим за бортом мирным пейзажем.
– Джеб! Оби! Мойте руки и садитесь за стол!
Мальчики сунули удочки в руки Матильде. Джеб сказал:
– У нас дела, номы вернемся – глазом не успеете моргнуть.
Его брат уже пустился бегом на корму. Мэтти крикнула им вслед:
– А что мне с ними делать? Джеб ответил на бегу:
– Смотрите, чтобы они не свалились за борт!
Куда бы их деть? Наконец она пристроила конец одного тростникового удилища под сиденье скамьи, другое придавила двумя ящиками. Прошло несколько минут. Вдруг удочка Натана дернулась.
– Т-там что-то есть! Что мне делать?
– Не знаю!
В их пруду не было никакой рыбы, и Мэтти ни разу не доводилось рыбачить. Она беспомощно огляделась. Возле каюты стоял Престон – ноги согнуты в коленях, руки протянуты вперед, как будто он собрался напасть.
– Не двигайтесь!
Его голос звучал как-то странно. Натан сказал:
– А я и не двигаюсь…
Он был занят только своей рыбой.
Мэтти проследила направление взгляда Престона. По палубе ползла огромная черная змея, совсем рядом с тем местом, где в окружении каната спала Бесси. Ее ручонка чуть не касалась змеи. Если Бесси пошевелится во сне, змея может испугаться и наверняка укусит…
Мэтти осторожно попыталась встать.
– Сидите смирно!
Натан сказал:
– Я сижу…
Мальчик старался удержать удочку и не видел, какая драма разворачивается у него за спиной. Мэтти прошептала:
– Водяной щитомордник. Теперь понятно, почему их еще называют «хлопковый рот»: увидишь его – и чувствуешь себя так, будто твой рот набит хлопком.
– Они ядовитые?
– Очень.
Натан обернулся. Мэтти положила руку ему на плечо, чтобы он сидел смирно.
– Еще один дюйм, и я ее убью. Мэтти крикнула:
– Вы можете попасть в Бесс! Вы же не собираетесь… Престон не отрывал взгляда от змеи.
– Разумеется, нет.
Он сделал это так быстро, что Мэтти не успела ничего понять. Одним неуловимым движением он завел руку назад, вытащил нож и метнул его в змею, пригвоздив ее голову к палубе.
Тело змеи корчилось в смертельных судорогах. Мэтти вскочила и бросилась к девочке. Подхватив Бесси, она поспешно отошла к другому борту. Теперь, когда опасность миновала, ее трясло, градом хлынули слезы. Мэтти так крепко прижимала к себе девочку, что та проснулась и захныкала – она почувствовала, что вокруг творится что-то странное. Подошел Престон и обнял Матильду за плечи. Она обмякла в его руках. Какое счастье, что он рядом! Господи, если бы не он, могло произойти непоправимое! Она содрогнулась. Престон шепнул ей на ухо: – Все позади…
А не окажись он рядом? Да ладно, если бы не он, сидели бы они сейчас у себя дома, в полной безопасности. Мэтти рывком высвободилась из его объятий.
Не выпуская удочки из рук, Натан вскарабкался на скамью, чтобы рассмотреть змею получше.
– Какая б-большая…
Мэтти хотела было приказать ему немедленно слезть со скамьи, как вдруг удочку дернуло – и мальчик полетел за борт.
Мэтти вскрикнула. В два прыжка Престон подскочил к борту и прыгнул вниз вслед за Натаном. Мэтти побежала на корму.
– Остановите машину! Человек за бортом! Помогите! Мальчик упал в воду!
Капитан опустил рычаг. Внезапная тишина казалась зловещей. В воду полетел якорь.
– Натан! Престон!
Ей ничего не было видно из-за огромного колеса. Пассажиры и команда столпились на корме. Эдит взяла у Матильды девочку. Келсо помог капитану спустить на воду маленькую шлюпку. Места в ней было совсем немного, и Мэтти осталась на палубе. Она молила Бога, чтобы помощь подоспела вовремя.
Самым ужасным было ждать в бездействии на палубе. Тини попыталась увести ее на камбуз и напоить чаем. Напрасно – Мэтти не могла успокоиться и расхаживала взад-вперед быстрыми шагами. Она отказалась и от стакана шерри, который принесла горничная. Почему так долго? Ведь они остановились почти сразу же! Не могли же они уплыть очень далеко.
Она перегнулась через борт, надеясь что-нибудь разглядеть. Не упасть бы самой. Наконец послышался ритмичный всплеск. Весла?
– Престон! Это вы? Где Натан? Не молчите, черт вас возьми!
Он наконец ответил:
– С Натаном все в порядке. Немного промок и устал. Решил наконец-то научиться плавать – при первой же возможности.
Голос Престона звучал совсем рядом. Еще несколько минут – и шлюпку втащили на борт. Натан выбрался на палубу. С него ручьем стекала вода. К счастью, Тини принесла несколько одеял. Мэтти завернула мальчика в одеяло и ущипнула за щеку.
– Больше никогда не пугай меня так, слышишь?
Он затряс головой. Ему было очень неловко чувствовать себя в центре внимания. Мэтти хотела убедиться, что с ним все в порядке, прежде чем Эдит уведет его переодеваться. Она встала и повернулась к Престону. Накинув одеяло, он стоял, облокотившись на поручни, со стаканом бренди в руках. Все были заняты делом, и на них никто не смотрел.
– Спасибо, что спасли Натана. И Бесси тоже. Впрочем, слова тут бессильны…
Она опять одарила его тем особенным взглядом, от которого, как ему казалось, он сразу подрастал на несколько дюймов. На сей раз он не стал сопротивляться искушению. Престон протянул ей руку:
– Идите сюда.
У нее перехватило дыхание. Секунду она колебалась, а затем шагнула вперед и пожала протянутую руку. Он притянул ее к себе.
– Насколько я помню, правила требуют, чтобы прекрасная дама вознаграждала героя поцелуем…
– В данном случае, видимо, двумя поцелуями? Престон посмотрел на нее сверху вниз и улыбнулся:
– Я вытерплю все, чем вам будет угодно меня вознаградить.
Мэтти вскинула бровь:
– Что значит – вытерплю?
– Я ведь не знаю, как вы целуетесь. Что же я могу сказать? – Он пожал плечами.
Мэтти привстала на цыпочки и чмокнула его прямо в губы. Ему потребовалось все его самообладание, чтобы не схватить ее в объятия и не продлить поцелуй.
Легкомысленная светская болтовня обернулась против него же. Потрясенный искренностью ее благодарного поцелуя, Престон сделал шаг назад. Он опустил голову, чтобы она не заметила краски стыда, проступившей на его лице.
– Спасибо. Прекрасная дама сполна вознаградила рыцаря…
– Я плохо целуюсь? – В ее голосе звучали слезы. Она отвернулась и пошла прочь.
– Нет, совсем нет…
Престон двинулся вслед за ней. Матильда попыталась проскользнуть мимо него в каюту, но он прижал ее к стене, загораживая руками путь к отступлению.
– Позвольте мне объяснить…
Она замерла.
Он приподнял ее подбородок, заставив посмотреть ему в глаза.
– Я совсем недавно обнаружил, что мне совсем не нравятся поцелуи по принуждению. Все равно что откусить от воскового яблока, когда хочется засахаренных фруктов. Это еще одна форма лжи, которую терпит общество. Мне не нужно, чтобы вы целовали меня, если вам не хочется и вы думаете, что обязаны это сделать из-за глупых правил.
– Вы сами меня заставили…
– Да, и я виноват. – Престон сделал шаг назад и низко поклонился: – Простите, я воспользовался ситуацией… Прошу вас принять мои извинения.
Она похлопала его по плечу:
– Встаньте, Рыцарь Печальной Ошибки.
– Простите?
– Я не чту ваш джентльменский кодекс, или кодекс поведения для прекрасных дам, или как там вы это называете. Я бы никогда не стала целовать вас просто потому, что так диктуют глупые правила.
– Тогда почему…
– По очень простой причине. Мне было интересно, как это на вкус.
– И что же?
Мэтти скорчила гримасу:
– Как речная вода.
Она бросилась в каюту, хлопнув дверью.
– Я ожидала большего…
Престон рассмеялся. Он был очень доволен. Речная вода, как же! Обстановка сейчас не очень подходящая. Но в следующий раз все будет по-другому. Как бы застать ее одну? Он беспечным шагом двинулся на поиски Келсо, который уже наверняка приготовил горячую ванну.
Мэтти стояла, прислонившись спиной к двери каюты. Зачем она так ужасно солгала ему? И это после того, как обвиняла его во лжи?
На его губах был вкус бренди и тех леденцов, которые он купил себе и Натану. А еще она чувствовала вкус запретных наслаждений…
Больше никаких поцелуев! Она слишком часто видела, как стремление сорвать соблазнительный плод губит жизнь человека и тех, кто его любит и зависит от него. Престон? Ведь это ненадолго…
Больше никаких поцелуев.
