Глава 24
Мэтти не верила собственным глазам. Там, в гостиной, собрались друзья Престона. Все это время они терпеливо ждали в полной тишине. Там были Марсфилд, Анна и их дети, Берк с Корделией, Вивиан и с ней толстяк в ярком расшитом жилете, не иначе как ее муж Тео. Все те, кому она посылала письма, что праздник отменяется!
Престон поцеловал ее. Все зааплодировали. Щеки Мэтти зарделись.
Он шепнул:
– Мы стоим под омелой…
От его улыбки у нее закружилась голова.
– Что еще мне было делать?
Она ответила шепотом:
– Это не совсем тот поцелуй…
– Подожди, пока мы не останемся одни. Тогда мы найдем этой омеле достойное применение.
Его руки обняли ее талию. Они вошли в гостиную. Анна шагнула вперед.
– Не понимаю. Вы не получили моего письма?
– Разумеется, получила. Слава Богу, миссис Мэнор догадалась сделать приписку. Объяснила, в чем дело.
Мэтти обернулась. Слуги исчезли, как по волшебству.
– Мы все в свое время познакомились с матушкой Престона. Вот мы и пришли, чтобы оказать вам поддержку, дорогая.
Вивиан сказала:
– Пропустить отличную вечеринку? Ни за что.
Все захлопали в ладоши. Анна продолжала:
– И мы решили, что дети отправятся ужинать, скажем, без четверти восемь. А потом, уже после… гм… представления…
Мэтти застонала. Престон сжал ее талию.
– Придет Санта-Клаус. Все радостно закричали.
– Потом дети отправятся спать, и тогда…
Старшая дочь Анны, Андреа, скорчила грустную гримасу. Марсфилду пришлось пощекотать девочку, чтобы она заулыбалась опять.
– Будет поздний ужин у взрослых.
Теодор провозгласил:
– Я выпью за это!
Вивиан засмеялась:
– Не увлекайся! А то придется отправить тебя в постель пораньше, вместе с детьми.
– Спасибо, друзья… – Мэтти искала в ридикюле носовой платок. – У меня никогда не было таких друзей, как вы. Это Рождество я запомню на всю жизнь.
Еще несколько носовых платков явились из сумочек. Корделия расплакалась, как ребенок. Берк объяснил:
– Она сейчас такая чувствительная!
Он усадил жену на стул и дал ей свой огромный носовой платок вместо изящного кружевного лоскутка, который она держала в руках.
Тео сказал:
– Я думал, тут веселый праздник. Пусть лучше играет музыка!
Он уселся за детское пианино в углу гостиной и принялся колотить по клавишам, исполняя рождественские гимны. Джайлз разлил шампанское по хрустальным бокалам. Дети получили клубничный пунш. Горничные разносили закуски. Мэтти и Престон обходили гостей с пожеланиями счастливого праздника.
Мэтти отступила назад, чтобы охватить взглядом чудесную картину. Сидя на полу, Берк и Марсфилд играли с Натаном и Стивеном. Шлепки по полу, смех. Бесс сидела на коленях у Вивиан, изучая ее многочисленные расшитые бусинами кружевные воротники. На диване Андреа и Корделия обсуждали имена для будущих младенцев. Анна и Тео играли в две руки.
– Еще одна картина на память? – Престон обнял ее сзади за талию.
– Да…
Она улыбнулась и прижалась к нему. Престон увлек ее в столовую и поцеловал. Мэтти засмеялась:
– Здесь нет омелы!
– Кому она нужна?.. – Еще один поцелуй. – Я ждал этого целый день.
Он сунул руку в карман и вытащил коробочку. Она шепнула:
– Я думала, мы обменяемся подарками попозже…
– Это не рождественский подарок. Это твое.
Смущенная, она открыла коробочку и увидела кольцо. Бриллиант в окружении крупных рубинов.
– Это кольцо моя бабка получила в день помолвки. Теперь оно твое. Я люблю тебя, Мэтти Максвелл. Ты выйдешь за меня замуж?
– О Боже! – Она этого не ожидала. – Выйти замуж?
– Не совсем тот ответ, которого я ждал…
Ей нужно было подумать не только о себе. Дети! Конечно, Престон доказал, что умеет ладить с ними. Но ведь он сам признался, что из последних семи лет пять провел в странствиях. Что за жизнь будет у Натана и Бесс? Переезды с места на место. Авантюры. Может даже, им придется спасаться от полиции! Ее собственное детство прошло именно так. Искатель приключений – не самый хороший отец. Смогут ли они осесть и зажить своим домом? Представить только – Престон работает на ферме! А еще есть его семья…
– Тут есть над чем подумать. Я тоже люблю тебя. Но это не означает, что мы должны пожениться.
– Скажи это еще раз.
– Это не означает, что…
– Нет. Что ты меня любишь.
– Я тебя люблю!
– И я люблю тебя! Только это важно. Со всем остальным мы справимся.
– А дети?
– Я люблю твоих детей. Буду счастлив и горд стать им отцом.
– Никаких авантюр?
Он вздохнул:
– Об этом…
– Да ладно.
Мэтти сжала губы. Даже если он пообещает покончить с прошлым, что с того? Отец тоже пробовал завязать. Ему удавалось – на какое-то время, очень недолгое. Нужно ли ей это? А если он ее бросит? Как ей тогда жить?
Но как отказаться от счастья, даже если оно будет недолгим?
– Мэтти, мне надо…
Он вдруг замолчал и повернулся к двери. Мэтти поняла, что в гостиной воцарилось молчание. Неужели мать Престона пришла раньше, чем обещала?
Заплакала Бесси. Мэтти бросилась в гостиную. Кто это? Она растерянно хлопала глазами.
– Преподобный Хеншо?
Священник вцепился в косяк двери, пытаясь освободиться от Келсо. Камердинер держал его за руки, а Джайлз ухватил за ногу. В руке у Хеншо был пистолет.
– Вот и ты! Моя возлюбленная, предназначенная судьбой, моя невеста! Я здесь, чтобы спасти тебя от участи, которая еще хуже, чем смерть!
Мэтти огляделась. Анна взяла Бесс и понесла ее вон из комнаты. С ней ушли ее дети. Берк взял за руку Натана. Мальчик смотрел на Хеншо ненавидящим взглядом и пытался вырваться. Тео яростно звонил в колокольчик, словно колокола Биг-Бена возвещали полночь. Вивиан хлопотала вокруг Корделии. Марсфилд подошел к Престону и стал с ним плечом к плечу. Мэтти крикнула:
– Что вам здесь надо? – Она махнула Келсо и Джайлзу.
– Я последовал за вами. – Хеншо поправил пальто и шагнул вперед. – Чтобы уберечь тебя от зла. Посмотри, как ты одета! – Он поднял пистолет. – Распутная девка! Иезавель! Я пришел, чтобы спасти тебя от греха и соблазна.
Престон прорычал:
– Да он сумасшедший!
Марсфилд положил руку ему на плечо и тихо сказал:
– Я уже послал за полицией. Надо его пока успокоить, чтобы никто не пострадал.
– Ты! – Хеншо указал пальцем на Престона. – Это ты втянул ее в эту грязь! Гореть тебе в аду!
– Может, и так. Но не тебе решать. – Голос Престона был совершенно спокоен. – Предлагаю покинуть мой дом.
Хеншо крикнул Мэтти:
– Я твое спасение! Ты предназначена мне в жены Всевышним. Когда мы поженимся…
Она сказала:
– Этого не будет.
Он потряс пистолетом:
– Еще как будет. – Он извлек книгу из кармана. – Я сам нас обвенчаю. Прямо сейчас. Возлюбленная…
– Она не может выйти замуж без моего согласия.
В гостиную вошел Шейки, все еще одетый в костюм Санта-Клауса.
– А ты кто такой, черт возьми?
– Шейки, нет!
Мэтти очень испугалась. Вдруг Хеншо пристрелит старика?
– Пожалуйста, уйдите!
– Не могу. – Он снял маску и посмотрел Мэтти в глаза. – Я герцог Норбундшир, твой дедушка.
Хеншо упал на колени, словно намереваясь целовать герцогу сапоги.
– Я прошу ее руки. Я женюсь на ней. Ее деньги достанутся церкви.
Мужчины склонили головы. Женщины присели в реверансе. Шурша, их юбки падали изящными складками.
– Ваша светлость…
Престон шепнул уголком губ:
– Приседай. Это действительно герцог.
Но Мэтти стояла и смотрела на него во все глаза. Ее дедушка!
Вдруг она все поняла. Престон лгал ей с самого начала! Он не собирался дурачить герцога. Это ее он одурачил. Бедная простушка! Позор ему. Позор ей, что поверила.
Она повернулась и побежала, не разбирая дороги. Она задыхалась в этих стенах. Прочь, как можно дальше отсюда, от этого человека. Как она раньше не догадалась? Вообразила, что такой мужчина, как Престон, может ее полюбить. Как она глупа. Деньги ее деда – вот во что он влюбился.
Мэтти выбежала на улицу. Зимняя ночь приняла ее в объятия. Она судорожно вдыхала морозный воздух. Что она делает? Хочет умереть от простуды? А дети? Она обхватила себя руками.
Вдруг ей стало тепло. Мэтти обернулась и оказалась лицом к лицу с Престоном. Его белая сорочка сверкала в лунном свете. Она сбросила его сюртук.
– Пожалуйста, наденьте. Вы ведь не хотите заболеть.
Если она сляжет, ей не уехать так просто. Мэтти набросила сюртук на плечи, просунула руки в рукава. Она поняла свою ошибку, но было поздно. Она почувствовала запах его одеколона. Его тепло обволакивало тело.
– Вы лгали мне с самого начала.
Она пыталась не думать, что он стоит так близко…
– Скажи я вам тогда правду, вы бы мне не поверили. Вы бы ни за что не согласились уехать со мной.
– И вы решили меня обмануть. Или это было задумано с самого начала?
– Я пытался сказать вам об этом…
– Вы не очень-то старались.
– Не было подходящего момента.
Она презрительно фыркнула. А когда они танцевали? Занимались любовью? Он ждал удобного момента? Неужели все, что он говорил, ложь?
– Мэтти, я люблю вас. Я хочу жениться на вас. Она не могла ему верить.
– Мои деньги – это приятное дополнение? Вы ничем не лучше Хеншо.
На самом деле она так не думала. Просто вырвалось.
– Оставьте свои чертовы деньги себе. Мне они не нужны. Никогда не были нужны. Так и знал, что они станут препятствием.
Он казался таким искренним! Как и раньше.
– Очень трогательно. Это могло бы сработать, не получи я столь суровый урок. Я больше не позволю вам дурачить меня.
Он протянул к ней руку:
– Что сделать, чтобы вы мне поверили? Я люблю вас и хочу прожить жизнь рядом с вами.
– Ничего. – Она оттолкнула его руку и направилась к дому. – Совершенно ничего.
Снег падал Престону на плечи, а он не чувствовал холода и ветра. Настоящий холод сковал его сердце. Он оскорбил ее. Странно, что сердце еще продолжает биться, кровь бежит по венам. Пора возвращаться в дом и с небес на землю. Остаток своей презренной жизни он проживет без нее. Ступенька за ступенькой. Год за годом.
Мэтти стояла в дверях и смотрела на гостей. Скоро они ее возненавидят – ведь они друзья Престона.
– Спасибо, что пришли. Пожалуйста, извините, но мне придется вас покинуть.
Не говоря больше ни слова и ни на кого не глядя, Мэтти повернулась и побежала наверх. Она боялась разрыдаться у всех на глазах.
Она сняла сюртук Престона и швырнула его в угол. Пожалуй, надо выбросить его в холл. Она схватила сюртук. Из кармана выпало письмо, надписанное его четким почерком. Адресовано ей! Не станет она читать письмо этого обманщика. Надо бросить его в огонь. Мэтти повернулась к камину.
В последний момент у нее не хватило решимости сжечь письмо.
Конверт был толстый и тяжелый. Настрочил сонетов? Ругая себя за слабость духа, она уступила любопытству и сломала печать.
Она узнала его писчую бумагу с гербом в верхнем левом углу.
«Моя нежно любимая, я везде искал подарок, достойный тебя. Я не нашел шелка, столь же нежного, как твоя кожа. Духов, столь же благоуханных, как твой аромат. Кружев, столь же воздушных, как твои волосы. Драгоценные камни меркнут в сиянии твоих глаз.
И все же мне удалось отыскать кое-что особенное, чтобы отметить наше первое Рождество. Прими этот подарок. Я бы подарил тебе луну и звезды, но они не поместятся в конверте.
Ты принесла мне столько радости. Надеюсь хоть немного порадовать тебя в ответ.
Однажды ты сказала, что у меня нет сердца. Это правда. Я отдал его тебе.
Твой Престон».
Мэтти опустилась на пол. Она чувствовала в груди такую тяжесть, что ноги не держали. Она вытащила связку бумаг. Золотые печати, воск, ленты и юридические термины. Матильда Максвелл получает полное и безотзывное право опекунства над Натаном Уокером Максвеллом и Элизабет Мэри Максвелл.
Часть документов была подписана американским послом от имени президента Линкольна, другая – королевой Викторией. Спасибо Престону – теперь никто не посмеет отобрать у нее детей!
Он заглянул ей в сердце и преподнес подарок, который значил для нее больше, чем все сокровища мира, за исключением его самого. Она любила Престона не меньше, чем детей.
Мэтти вскочила на ноги и бросилась в холл и вниз по лестнице. Она остановилась у дверей гостиной. Комната была пуста.
Норбундшир поймал ее за руку.
– Все разъехались. Думаю, у всех пропало настроение.
– Куда они поехали?
– Полагаю, по домам.
Она обвела взглядом огромный зал. Вдруг Престон задержался? Над Хеншо стоял констебль и писал что-то в блокноте. Лежа на полу, священник бормотал ругательства. Его охраняли Келсо и Джайлз, оба вооруженные. Лот и Уигги притащили из библиотеки кресла и с интересом наблюдали за происходящим. Больше в гостиной никого не было. Не было и Престона.
– Я должна поехать за ним. Мне необходимо с ним поговорить. Келсо, мне нужна карета. Или лошадь. Кеб. Что угодно!
Норбундшир сказал:
– Успокойся, девочка. Престон поехал в свой клуб. Тебе не позволят войти. Уверен, что можно подождать до завтра. Утром ты скажешь ему все, что хочешь.
– Нет! Он просил меня стать его женой, а я отказала ему. – В отчаянии она схватила герцога за отвороты куртки. – Если вы и вправду мой дедушка и хотите, чтобы я была счастлива, привезите его назад. Умоляю!.
– Мы можем послать за ним Джайлза. Но зачем? Ты ведь уже отказала.
Она рухнула в кресло рядом с Уигги. Все равно Престон не вернется, и его нельзя за это винить.
– Наверное, он меня возненавидел. После всего, что я наговорила…
Норбундшир спросил:
– Значит ли это, что ты изменила решение?
– Престон больше не захочет видеть меня или разговаривать со мной. Я была так груба с ним! Слишком поздно я поняла, что только любовь имеет значение. Что я его люблю. Мне все равно, чем он занимается или где мы будем жить. – Мэтти чихнула. – А теперь, к сожалению, поздно.
Норбундшир обратился к полицейскому:
– Вы можете задержать экипаж, который только что отъехал отсюда?
Констебль был возмущен:
– Я служитель закона. Я не могу задержать парня только потому, что крошка плачет.
Норбундшир выпрямился во весь рост.
– Да вы знаете, с кем говорите?
– С Санта-Клаусом?
– С герцогом Норбундширом!
Его громовой голос эхом отдавался от мраморных плит пола.
Хеншо медленно встал и заговорил:
– Престон – воплощение дьявола. Но я здесь, и я все еще хочу жениться на Мэтти. Она обесчещена, ее репутация погибла…
– Не смейте так говорить о моей внучке.
– Но это правда. – Хеншо приложил руку к сердцу. – Они жили в одном доме, вместе путешествовали, и у нее не было компаньонки. Этот Престон совратил ее, но я ее прощаю. Ибо она слаба, как все женщины. Я дам ей силу. Когда мы поженимся, она никогда не ступит на стезю порока.
Герцог повернулся к Мэтти:
– Это правда?
– Что он сумасшедший? Да. Или вы тоже думаете, что я обесчещена? Смотря что вы под этим подразумеваете.
– Давайте использовать общепринятые определения. Если вас обесчестили и виноват в этом Престон, я верну его сюда с помощью служителя закона и призову к ответу. – Норбундшир вдруг подмигнул ей. – Тогда он не сможет не прийти.
Мэтти улыбнулась и обняла герцога.
– В таком случае я обесчещена. Признаю это полностью и безоговорочно.
– Констебль! Мужчина, который только что покинул этот дом, совратил мою внучку. Верните его сюда немедленно.
Полицейский сунул блокнот в карман и не торопясь направился к выходу.
– Ненавижу заниматься семейными скандалами.
Норбундшир крикнул:
– Торопитесь! Не позволяйте ему уйти от ответа.
– А что делать с этим? – Полицейский ткнул пальцем в Хеншо.
Келсо заверил:
– Мы присмотрим за ним до вашего возвращения.
Констебль покачал головой и вышел. Зацокали копыта, заскрипели колеса по брусчатке мостовой. Он привезет Престона! Мэтти должна надеяться. Но что же она скажет, когда его доставят сюда силой?
Быстро посовещавшись с приятелями, Норбундшир предложил Мэтти руку.
– Не отметить ли твою помолвку бокалом шампанского?
– Преждевременно.
Вдруг Престон передумает? Вполне вероятно, что он не захочет ее больше видеть. Но у нее по крайней мере будет возможность рассказать о своих чувствах.
– Чушь. Он производит впечатление человека с мозгами. Разве разумный человек может отказаться от чести жениться на моей внучке?
Они сели на диван.
– Не могу понять, почему отец никогда не рассказывал мне о вас.
Герцог грустно вздохнул.
– Я не могу отвечать за твоего отца. Предполагаю, однако, что он пытался таким образом защитить тебя. Я сказал Сесилии, что оставлю ее без гроша, если она выйдет замуж за Максвелла. Она рассмеялась мне в лицо и заявила, что Максвелл женится на ней не ради денег. Я думал, что она ошибается. Что он бросит ее и разобьет ей сердце. Вместо этого она бросила меня. Твой отец сделал ее счастливой. Ты была светом ее жизни.
– Откуда вы знаете?
– Сесилия писала мне каждую неделю. Рассказывала о тебе все до малейших подробностей. – Герцог улыбнулся. – Никогда не думал, что малыши могут быть так очаровательны, пока не увидел тебя ее глазами. Я храню все ее письма.
– Если вам все было известно, почему вы не давали о себе знать?
Душа Мэтти разрывалась. Этот старик, который знал маму… отец…
– Уверена, отец не стал бы чинить препятствий…
– Не знаю. Я пытался разыскать тебя. В одном из писем упоминалась семейная ферма в Теннесси. Я отправил детектива и узнал, что вы жили там некоторое время, а потом уехали. Я опоздал. Каждый раз, когда сыщики нападали на ваш след, Максвелл снимался с места.
Мэтти кивнула. Похоже, так и было. Иногда они уезжали внезапно, не закончив дел…
– Наконец я перестал посылать детективов. Я решил дождаться, пока отец не привезет тебя на ферму. Я написал местному священнику…
– Хеншо?
– К сожалению, это был именно он. Ему надлежало следить за фермой и дать мне знать, когда вы объявитесь. Я заплатил ему довольно круглую сумму.
– И он не написал вам, что мы вернулись? – Кусочки головоломки постепенно занимали свои места.
– Написал…
– Тогда почему…
– В это время начали погибать мои наследники – один за другим. Чонси Смайт пропал в море. Карлтоны – Мэтью и Мертон – погибли, когда перевернулась их карета. Наследником стал Уомсли. Я заподозрил, что он как-то причастен к этим смертям.
– Уомсли – ваш наследник? И мой родственник?
– Очень дальний. Но не настолько дальний, чтобы не рассчитывать на наследство. Я боялся за твою жизнь. Если бы он знал, где тебя искать… Я сделал вид, что поверил в твою смерть. Тем не менее я продолжал переписку с Хеншо.
– Когда я была в лапах Уомсли, этот ужасный Стэнфорд говорил что-то о несчастных случаях. Речь шла о ваших наследниках?
– Боюсь, что да. Впрочем, доказать ничего нельзя.
– Теперь я понимаю… Престон сказал, что Уомсли напал на меня из-за моего имени.
Так вот почему Престон не мог тогда открыть ей правду! Он пытался, а она не дала ему сказать. Сколько раз она перебивала его, не ведая, что творит!
– Не уверен, что смогу простить его за то, что он привез тебя в Лондон и подверг такой опасности. Я не могу понять, зачем он это сделал. В конце концов…
– Это был приказ королевы.
Престон! Она вскочила и бросилась к дверям, не помня себя от радости. Он холодно посмотрел на нее. Глаза его горели как угли.
– Виктория? – Норбундшир тоже вскочил. – Так и знал, нельзя было ей рассказывать. Вечно она вмешивается в чужие дела.
Престон невозмутимо взглянул на герцога:
– Мне только сказали, что королева желала бы примирить любимого кузена и его внучку. И мне приказали привезти ее в Лондон, используя любые средства, какие я сочту нужными.
За спиной у Престона стояли Анна и Марсфилд. Констебль продолжал писать что-то в блокноте. Келсо, Лот и Уигги наблюдали за происходящим во все глаза.
– Она давала вам разрешение на…
– Дедушка, пожалуйста! – взмолилась Матильда и схватила герцога за руку. – Позволь мне самой…
Она подошла к Престону. Достаточно близко, чтобы почувствовать его одеколон. Достаточно близко, чтобы почувствовать его гнев. Растрепанные волосы, галстук сбился набок, пальто порвано и испачкано. Он избегал смотреть ей в глаза, глядя куда-то поверх ее плеча. Мэтти обошла его кругом, рассматривая снизу доверху, как жеребца на скачках. Руки заведены за спину и скованы наручниками.
– Кажется, он не очень-то хотел возвращаться.
– Он затеял небольшую потасовку, но мне помогли мои ребята. – Констебль заглянул в блокнот. – Они уже доставили домой леди и лорда Диринг и собирались высадить Марсфилдов, которые последовали за нами сюда в собственном экипаже и по собственному желанию, оставив детей на попечение няни Мейберри. – Полицейский закрыл блокнот. – Итак, кто поедет в участок, чтобы заявить о преступлении?
Он выполнял приказ королевы? Это многое объясняет. И все же кое-какие вопросы остались, и она хотела получить на них ответы. Мэтти встала напротив Престона.
– Если дело дойдет до суда, вас заставят поклясться на Библии. Давайте представим, что мы уже в зале суда. Скажите же правду! Королева дала вам право лгать?
– Я не получал приказа лично от самой королевы.
– Кто передал вам ее приказ и на каком основании?
Престон молчал. Марсфилд за его спиной шепнул:
– Рассказывай…
– Лорд Марсфилд выполняет приказы королевы. Я подчиняюсь лорду Марсфилду.
– В качестве кого?
– Я секретный агент.
– В чем состоят ваши обязанности?
– Выполнять данные мне поручения.
– Например?
– Это не подлежит разглашению.
– Очень хорошо. Поговорим об интересующем нас деле. Марсфилд уполномочил вас лгать мне?
– В какой-то степени да.
– Он приказал обманом увезти меня в Лондон?
– Мне сказали, что я должен справиться с заданием любой ценой.
– Вам приказали покупать мне подарки?
– Любые расходы, связанные с выполнением поручения, оплачиваются из королевской казны.
Мэтти подошла ближе.
– И вам приказали заставить меня влюбиться в вас?
Их глаза на секунду встретились.
– Я не думал, что так получится.
– Вам приказали целовать меня?
Она стояла в нескольких дюймах от Престона. Мэтти прошептала:
– И заниматься со мной любовью?
Он простонал:
– Мэтти…
Она обвила его шею руками и поцеловала от всего сердца. Немного поколебавшись, Престон ответил ей поцелуем. Его поцелуй сказал ей все, что она хотела знать. Он все еще любит ее! Не важно, авантюрист он или королевский агент. Она его любит.
Мэтти отступила. Престон спросил:
– Почему вы это сделали?
Она ехидно улыбнулась:
– Потому что вы стоите под омелой. – Мэтти обратилась к констеблю: – Пожалуйста, снимите с него наручники, чтобы он мог поцеловать меня как следует.
Престон обнял ее. Мэтти погладила его лицо и сказала:
– Да…
– Когда?
– Сейчас.
– Не могу.
– Завтра?
Вмешался герцог:
– О чем вы спорите?
– О свадьбе.
Они не сводили глаз друг с друга. Все захлопали в ладоши. Все, кроме констебля. Он пробормотал:
– Так и знал, что этим закончится.
Престон вновь поцеловал Мэтти, на этот раз с плохо сдерживаемой страстью. Норбундшир сказал:
– Думаю, следует их поженить прямо сейчас.
Престон повернулся к герцогу:
– Ваша светлость! Почтительнейше прошу у вас руки вашей внучки…
– Это называется – ставить телегу впереди лошади. Однако я ценю, что вы соблюдаете формальности. Благословляю. Мои поздравления!
Престон благодарно пожал руку герцога.
Мэтти обняла деда и поцеловала его в щеку. Теперь и все остальные могли поздравить будущих супругов. Келсо принес шампанское. Норбундшир крикнул:
– Внимание! Как я уже говорил, брак следует заключить как можно скорее. Может быть, сегодня? Свадьба на Рождество – что может быть лучше?
Престон помрачнел.
– Боюсь, это невозможно. Я пытался достать разрешение на брак, но сегодня никто не работает.
Герцог сказал загадочно:
– Хорошо иметь в друзьях нужных людей. Лот! Уигги! Где вы?
Приятели протянули герцогу несколько листков гербовой бумаги.
– Вот и отлично. Печати можно поставить утром. Дамы и господа! Позвольте представить епископа Уикема, более известного под кличкой Уигги. Он несколько отошел отдел, но все еще имеет право проводить свадебный обряд. Я также имею честь представить вам лорда Латема, канцлера в отставке, который составил вот это свидетельство о браке, датированное вчерашним днем. А теперь давайте отпразднуем свадьбу.
Престон взглянул на Мэтти. Она просияла.
– Ты готова?
– Да.
– Это мое любимое слово.
– Разве мы не подождем…
– Я не могу ждать ни одной лишней минуты.
– Полчаса? Я хочу привести детей. А тебе надо поправить галстук.
– Согласен. Через полчаса. – Престон посмотрел на часы. – Сейчас четверть восьмого. Через тридцать минут ты должна стоять здесь, готовая сказать «да». Иначе я притащу тебя силой. Ничто меня не остановит.
