Глава 8

В кухне, где шли приготовления к банкету, раздался пронзительный крик. Все прекратили работу: служанки, чистившие горы картофеля, миссис Эрншо, мешавшая в огромном котле приправленный специями пунш; остановился и помощник буфетчика, с трудом тащивший блюдо ощипанных куропаток.

Кэтрин отвлеклась от груды малины, которую перебирала, слишком поздно, чтобы предотвратить беду. Марта выронила корзину с луком и бросилась к длинному столу, на котором сидел, уткнувшись носом в кувшин со сливками, котенок.

– Ворюга! Вон отсюда!

Тигрица пролетела по столу как черно-рыжая молния. Загремели вилки, ножи и тарелки. Миска с яйцами с грохотом свалилась на пол, и желтая жидкость растеклась по полу. Бидон с мукой перевернулся, и белое облако взметнулось к потолку. Несколько человек попятились, размахивая руками и кашляя.

Котенок вскочил на высокий шкаф и, прыгая с полки на полку, забирался все выше. Усевшись на самом верху, он принялся умываться.

– Надо же. – Прижав руки к щекам, Кэтрин смотрела, на учиненный разгром.

Марта, схватив метлу, бросилась к котенку:

– Вот я тебя сейчас!

– Оставь! Потом я ее выпущу во двор, – остановила Марту Кэтрин. – А сейчас принесите еще яиц и сливок с фермы. Тимоти, поставь блюдо, возьми швабру и ведерко. Остальные займитесь делом, иначе мы ничего не успеем приготовить.

Поворчав, слуги подчинились ей. Кэтрин вернулась к малине. До бала оставалось всего восемь часов, а тяжелая задача приготовлений к банкету почти на двести персон легла на ее плечи. Она уже разобралась с посыльным мясника, который забыл доставить ветчину, со служанкой с молочной фермы, обнаружившей мышь в горшке с маслом, и с судомойкой, которую застали целующейся с молодым конюхом.

Кэтрин едва успела подумать, что самое плохое уже позади, как дверь распахнулась и вбежала Алиса Гаппи.

Девятилетняя девочка пробралась среди толпившихся слуг и бросилась к Кэтрин. Тяжело дыша, с раскрасневшимися веснушчатыми щеками, она остановилась перед ней.

– Мой брат пропал, миссис Кэти. Питер убежал.

– Ты в этом уверена, дорогая? – Кэтрин взяла девочку за худенькие плечи и посмотрела в ее круглые голубые глаза.

От ребенка пахло ветром и свежестью, и в Кэтрин пробудилось тайное желание иметь собственного отпрыска, не покидавшее ее, несмотря на планы начать когда-нибудь новую жизнь.

– Может быть, твой брат ушел ловить рыбу. Или отправился на болота с другом.

Алиса энергично затрясла рыжими косичками.

– Он ушел навсегда. Папа поймал Питера, когда он вчера тайком выходил из «Лисы и гончей». Он, проиграл часы, которые дедушка подарил ему на Рождество. Папа так рассердился, что высек Питера и запретил выходить из комнаты. А утром его уже не было, на постели никто не спал.

– Может быть, он расправил простыни, перед тем как пойти поиграть.

Алиса сморщила нос.

– Питер?

– Да, – вздохнула Кэтрин. – Это трудно представить. Что сделали твои родители, чтобы найти его?

– Папа взял собак и пошел искать. Мама дома, рыдает, уткнувшись в свой передник. Пожалуйста, миссис Кэти, Вы должны к нам прийти.

– Простите, мэм. – Вошел Оуэн, поддерживая мощным подбородком высокую стопу фарфоровых тарелок. – Я взял их в кладовке. Отнести в столовую?

– В судомойню, – сказала Кэтрин. – Их надо вымыть, прежде чем ставить на стол.

– Да, мэм. – Лакей широкими плечами проложил себе дорогу через кухню, полную слуг.

Прикусив губу, Кэтрин оглядела всех работников, начиная с мальчика, вытиравшего пол, и кончая судомойкой, шатавшейся под тяжестью груды грязных горшков. Кроме легких закусок, было еще множество дел, требовавших внимания Кэтрин: проследить, чтобы комнаты гостей были проветрены, сотни бокалов для шампанского вымыты, срезанные в саду розы расставлены. И если она уйдет, то может и не вернуться вовремя, чтобы танцевать с Берком.

Но б своем воображении Кэтрин видела несчастного Питера Гаппи, его веснушчатое лицо и непослушные, вечно падающие на лоб волосы. Он мог попасть в беду.

– Миссис Кэти? – сказала Алиса. – Пожалуйста.

– Ладно. – Кэтрин развязала передник и сдернула с крючка у двери свою накидку.

Может быть, она сумеет вернуться раньше, чем Лорена заметит ее отсутствие. Да и в любом случае недовольство свекрови ничего не значило по сравнению с опасностью, грозившей мальчику.

Господи! Куда мог отправиться Питер?

Питер Аллен Гаппи тащился по дороге, ведущей в Лондон. Пустой желудок бунтовал. Хлеб и сыр, которые он стащил из кухни, были давно съедены, с жадностью проглочены еще в полночь, когда он сидел, прижимаясь к каменной ограде, чтобы укрыться от холодного ветра, дувшего с болот.

Ноги болели. Решив уйти от дома как можно дальше, Питер шел почти всю ночь. Темнота пугала его, лишь узкий полумесяц луны освещал дорогу. Наконец он добрался до гостиницы, прокрался в конюшню и заснул в стойле на душистой соломе.

На рассвете его грубо разбудил хозяин. Удар метлы по уже болевшему месту заставил его спасаться бегством, бросив мешок со сменой белья, перочинным ножиком и десятью шиллингами, которые Питер берег еще с февраля, со своего дня рождения, когда ему исполнилось десять.

Достаточно, чтобы решиться на приключения. За последние два часа мимо него проехали только две кареты. Первая, почтовая, чуть не задавила его. Когда Питер на секунду замешкался, кучер взмахнул кнутом, задев ухо мальчика, и теперь оно болело не меньше, чем его «задняя часть».

Он вздохнул. Сейчас мама жарит на завтрак ломтики бекона. Семья сидит за столом, и все едят лепешки, с которых капает масло, и яйца, только что сваренные в кастрюле. Даже мысль о каше заставляла его глотать слюнки.

Его отец – старый тупица, думал Питер с переполнявшими его возмущением и обидой. Ну и что, что он потерял эти чертовы часы? Они принадлежали ему. Он мог делать с ними все, что заблагорассудится. Даже проиграть их в карты.

И мистер Ньюберри играл честно, как и положено такому джентльмену, как он. Он был так добр, что объяснил Питеру правила игры. Питер сам раздавал карты.

Мальчуган пнул камень, и тот покатился вниз по склону. Все джентльмены играют. Кроме того, он должен был выиграть достаточно денег, чтобы купить патент на службу в кавалерии.

У него разыгралась фантазия. Старина Бонн сбежал с острова Святой Елены. Безумного француза может остановить только храбрость лейтенанта Питера Аллена Гаппи. Размахивая сверкающей саблей, он направляет своего боевого коня в самое пекло битвы, направо и налево убивая французов, не обращая внимания на свистящие вокруг пули…

Цокот копыт прервал его фантазии. К нему приближалась мчавшаяся во весь дух карета. Такого красивого экипажа Питеру еще не приходилось видеть. В коляску на высоких рессорах, со свежевыкрашенными колесами была запряжена пара гнедых, которыми правил потрясающий тип, а рядом с ним сидела дама. Сзади был привязан дорожный чемодан.

Чувствуя себя после воображаемой битвы непобедимым, Питер вышел на середину дороги и замахал руками. Коляска остановилась так близко от него, что юноша почувствовал горячее дыхание лошадей.

Молодой джентльмен поднялся и сердито взмахнул рукой:

– Ну ты, щенок, прочь с дороги!

– Вы едете в Лондон? – спросил Питер.

– А какое, черт побери, тебе до этого дело? – Незнакомец погрозил кнутом. – Уйди с дороги, пока не раздавил.

– Я бы попросил подвезти меня. Пожалуйста.

– Это почему я должен везти тебя в Лондон?

– Потому что… – Питер придумал, что соврать. – Вчера мои родители уехали туда. У меня целая дюжина братьев и сестер, и в суматохе они про меня забыли.

– Мальчишка, похоже, ты сбежал с фермы, где работал. Возвращайся к своим овцам и свиньям.

Белокурая леди наклонилась вперед так, что ее грудь напоминала двойное белое вымя.

– О, послушай, Джервис, – сказала она, – не придирайся к этому петушку. Как тебя зовут, мальчик?

– Питер. Питер… э… Веллингтон.

– Ладно, Питер Веллингтон, а сколько тебе лет?

Питер выпятил грудь и вытянулся, чтобы казаться выше.

– Тринадцать, миледи. Достаточно взрослый, чтобы самому искать удачу.

– Гм-м… – Она пристально посмотрела на своего спутника. – Выглядит довольно невинным, не правда ли? Вырос в деревне. Неопытен.

– Я не деревенщина! – возмутился Питер, упираясь кулаками в бедра. – Я умею играть в экарте.

Дама хихикнула:

– Только представь, Джервис, – молодой повеса, не меньше. Подумай, может быть, стоит взять его с собой.

Джервис сердито посмотрел на свою спутницу. На его губах медленно появилась легкая улыбка.

– Стелла, киска моя, какие у тебя мысли! Думаю, когда отъедем подальше, нужно найти укромное местечко и там остановиться. Влезай, парень.

Прислонившись спиной к толстому стволу платана, росшего на вершине холма, Берк позавтракал холодным цыпленком, взятым из дома. Желтая бабочка кружилась над зарослями вереска и утесника. У подножия холма паслись овцы, белые, как отражение облаков, рассыпанных по небу. Звон колокольчиков временами смешивался с блеянием ягненка, отбившегося от матери.

Берк глотнул бренди, затем забарабанил пальцами по серебряной фляжке. Даже в этой сельской обстановке он не находил себе покоя. Беспокойство не покидало его, преследуя, как никогда не утихающий ветер, гулявший по пустоши.

В другое время он назвал бы это скукой и отправился искать для развлечения игру с высокими ставками. Но в последнее время его беспокойство обострилось. Из-за того, что его попытки избавиться от своей одержимости Кэтрин Сноу окончились неудачей.

Ему была понятна похоть. Он сознательно старался видеть в Кэтрин лишь внешние достоинства. Необычное лицо. Тонкую талию. Янтарные глаза, которые могли не только соблазнять, но и осуждать.

Чего он не мог постичь, так это своей пугающей способности проникать в ее прошлое. Страшное предчувствие овладело им. С самого приезда в Сноу-Мэнор видения Берка становились все более яркими, подробными, до безумия реальными.

Ответ был один. Одно слишком невероятное объяснение, слишком неправдоподобное, чтобы в него мог поверить разумный человек. Он скорее мог бы обречь себя на пребывание в сумасшедшем доме, чем поверить в это.

Гришем тщетно гнал от себя мысли о Кэтрин. Безумие или нет, но он жаждал ее улыбки. Хотел завоевать ее уважение. Сгорал от желания покорить ее сердце.

Проклятие! Она не нужна ему. Приехав в Йоркшир, он совершил ошибку. Как только устроит ее финансовые дела и выполнит клятву, данную Альфреду, он уедет. Навсегда! Навеки!

Лорена обещала к пятнице приготовить деньги для Кэтрин. Еще два дня, и он вернется в свое имение в Корнуолле. В одиночестве он сможет преодолеть свое дьявольское влечение к жене покойного друга.

Со временем видения исчезнут. Должны исчезнуть. Он должен верить в это или погибнет.

Берк снова сделал глоток, заткнул фляжку и спрятал во внутреннем кармане сюртука. Куриные косточки он разбросал по траве для зверьков.

Его лошадь паслась на склоне холма за платаном. Сев в седло, Берк устремил взгляд поверх бескрайнего моря зелени, стараясь разглядеть хижину, где они с Кэтрин обменялись страстными поцелуями. Неудивительно, что он не мог забыть ее.

Этот поцелуй пробудил в нем страсть к единственной женщине, которая с презрением отвергла его. Единственная женщина, которой он никогда не будет обладать.

Хижина казалась крохотной черной точкой среди пустынных болот.

Затем он увидел какое-то движение неподалеку. Поднявшись на вершину холма, прикрыл ладонью глаза.

Две женские фигурки, одна маленькая, а вторая повыше, быстрым шагом шли от Сноу-Мэнор по направлению к деревне Уорренби. Девочка бежала впереди, временами останавливаясь, чтобы поднять камешек или сорвать цветок.

У Берка екнуло сердце. Он узнал грациозную походку женщины. Она притягивала его, как повесу притягивает игорный стол.

Повинуясь команде, лошадь спустилась с холма, минуя стадо блеющих овец. Внезапно день показался светлее, повеяло свежестью и запахом нагревшейся земли. Солнце ласково светило, оживляя каменистую пустошь с островками зеленой травы. Пышные белые облака плыли по необычно синему, сапфировому небу.

Берк догнал Кэтрин, когда она со своей спутницей подходила к деревне. В старой накидке, наброшенной на простое коричневое платье, с легкими прядями вьющихся волос, обрамлявших ее розовые, пышущие здоровьем щеки, Кэтрин, как никогда, выглядела привлекательной.

Ему захотелось поцеловать ее. Но он только спросил:

– Что-то случилось? Чем я могу помочь?

Девушка рассеянно взглянула в сторону деревни.

– Вы ничего не можете сделать.

Ее встревоженный вид говорил об обратном.

– Расскажите мне!

Берк видел, как она заколебалась, сжала губы, в глазах мелькнуло сомнение, как будто она спорила с собой, может ли она доверить ему свои тайные мысли. Все его хорошее настроение испарилось.

– Мой брат сбежал из дома, – тоненьким голоском сказала девочка. – Миссис Кэти собирается его найти.

Только теперь Берк обратил внимание на усеянное веснушками лицо девочки. Этого не могло быть. Он похолодел. Его сознание вот-вот поглотит подкрадывающаяся темнота.

Он узнал девочку. Она являлась ему в видениях. Она сидела среди детей, которые слушали Кэтрин, читавшую им книги..

Наступит ли конец этому безумию?

– Довольно, Алиса, – строгим, тоном остановила девочку Кэтрин. – Твоя мать ждет нас. И я уверена, у его сиятельства есть более важные дела. – Подобрав юбки, она перебежала горбатый мостик.

Берк последовал за ней. Копыта лошади глухо застучали по каменному мостику, перекинутому через бурлящий ручей. Он проехал по грязной дороге, проходившей вдоль крытых соломой домиков, мимо гостиницы и пивной со скрипевшей на ветру вывеской, изображавшей гончую в погоне за лисой.

На другом конце деревни возвышалась каменная церковь с восьмиугольной колокольней и кладбище, которое украшали рододендроны и могучий дуб. Берку хотелось отхлебнуть из фляжки, лежавшей в кармане, но он воздержался. Альфред должен был быть похоронен здесь, а не лежать в общей могиле на бельгийском поле.

Когда они завернули за церковь, Кэтрин исчезла за дверями дома с высоким навесом и кирпичной трубой. Желание узнать все о ее жизни подталкивало Берка. Ему хотелось понять, почему она бросила работу в доме и бросилась на поиски сбежавшего мальчишки. Лорд спрыгнул с седла, привязал повод к кованой фигурной ограде и постучал в дверь.

Ему открыла Алиса.

– Вы тоже пришли помочь нам?

Что-то в выражении ее больших голубых глаз тронуло Берка. Доверие чистой невинной души.

– Да.

Улыбка озарила ее веснушчатое лицо. Удивительно, но она доверчиво протянула ему свою маленькую руку и ввела в тесную библиотеку.

Берк с интересом огляделся. Здесь, в этом доме, выросла Кэтрин.

С верхней полки свешивалась веревка от змея, сделанного из газеты. На столе лежали недоеденные хлеб с джемом, а рядом стоял глобус, в который на месте Франции кто-то воткнул британский флаг. На вытертом ковре змеей извивалась детская скакалка.

На диване сидела Кэтрин и успокаивала рыдающую женщину с распущенными по плечам седеющими, волосами. На коленях у Кэтрин устроилась крохотная девчушка – она укачивала тряпичную куклу и сосала большой палец.

В этой атмосфере любви и заботы Берк сознавал, как пуста его душа. Он чувствовал себя нищим мальчишкой, который, прижавшись носом к окну, смотрит в лавку, где продают сладости. Как странно и неожиданно было встретить людей, проявляющих нежную заботу друг о друге.

Кэтрин нахмурилась:

– Зачем вы сюда пришли?

– Чтобы найти пропавшего мальчика, конечно. – Прежде чем она успела возразить, Берк присел на корточки перед женщиной: – Вы, должно быть, хозяйка дома. Можете рассказать, что случилось?

– Милорд. – Она сделала слабую попытку пригладить волосы. – Я миссис Гаппи, жена викария. Мне как-то неловко говорить о нашем позоре.

– Поверьте мне, я хорошо знаю, что такое позор.

Она судорожно вздохнула.

– Все началось вчера, когда мистер Гаппи узнал, что Питер играет в карты. О, до чего же дошел мой мальчик?

– Вы, конечно, бывали в «Лисе и гончей», – обратилась к Берку Кэтрин. – Вы когда-нибудь видели там мальчика со светлыми волосами? Питеру десять лет.

Ее осуждающий тон рассердил Гришема.

– Нет, – ответил он, – Должен сознаться, я был там, но только один раз.

Кэтрин недоверчиво подняла бровь.

– Мистер Гаппи, – продолжала женщина, – выпорол дрянного мальчишку и отправил спать без ужина. Но ведь он этого заслуживал за такой нечестивый поступок, разве не так?

– У него попа болела просто ужасно, – с неуместным удовольствием сказала Алиса, упершись острыми локотками в спинку дивана. – Он почти и сидеть-то не мог.

– Когда я сегодня утром поднялась наверх, чтобы разбудить сына, его там не было. Убежал! Где, о, где мой дорогой мальчик? – Миссис Гаппи зарыдала и снова уткнулась в передник.

Маленькая девочка захныкала:

– Где Питер, мисс Кэти?

Кэтрин прижала девочку к себе и сказала, обращаясь к ее матери:

– Мистер Гаппи известит судью. Питер вернется домой живым и здоровым даже раньше, чем вы думаете.

– Парень всегда доставлял нам немало хлопот, – шмыгая носом, сказала миссис Гаппи, по лицу которой текли слезы. – Слишком любил приключения, все мечтал о чем-то. И замучил отца и меня просьбами отправить его в Лондон к двоюродному дедушке. Как будто у нас есть деньги на поездку в дилижансе, когда надо накормить пятерых детишек.

– Давайте составим список всех мест, куда бы он мог отправиться, – сказала Кэтрин. – Я бы предложила ярмарку в Миддлтоне. Ему нравятся кукольные представления.

– Или он прячется в развалинах аббатства Святой Марии, – с загоревшимися глазами сказала Алиса. – Там водятся привидения.

Пока женщины рассуждали, Берк встал и прошелся по тесной библиотеке. Его прищуренный взгляд остановился на лежавшей на самой нижней полке рогатке.

У него закололо в затылке, боль поднялась, заполняя голову, и затем поползла вниз по позвоночнику. Виски сдавило, и в глазах потемнело.

«Нет, – мысленно простонал он. – Не здесь».

Полутемная библиотека исчезала в потоке хлынувшего яркого солнечного света…

Питер Гаппи сидел на крыльце дома с рогаткой в руке. Прицелился и выстрелил. Проследил, как камень перелетел через ограду кладбища и упал за ней. Затем его внимание привлек стук копыт. Вскочив на ноги, он уронил рогатку и побежал, шлепая босыми ногами.

Питер привязал повод к столбу.

– Доброе утро, сэр. Вы только что из Лондона? Миссис Кэти говорила, что вы месяц пробудете в городе. – Он потрепал лошадь по шее. – Когда-нибудь и я буду ездить на красивой лошади и жить в Лондоне.

– Замечательно. А где она?

– Миссис Кэти помогает маме на кухне. – Светловолосый мальчик тяжело вздохнул. – Если бы я жил в Лондоне, то каждый день ездил бы по городу. Там в Тауэре есть камера пыток и смена караула в Сент-Джеймсском парке…

Картина задрожала и растаяла. Берк стоял перед книжными полками в библиотеке викария. Видение потрясло его. Он покрылся потом, как будто пробежал большое расстояние. Неужели он действительно видел Питера Гаппи? Берк ничего не знал об этом эпизоде, и в то же время веснушчатое лицо мальчика сохранилось в его памяти.

Он ухватился за разумное объяснение. Мальчик и на самом деле очень походил на Колина.

От боли Берк скрипнул зубами. Его старший брат умер, когда ему было почти столько же, сколько и Питеру. У них были одинаковые светлые волосы, та же манера говорить, даже такое же увлечение рогатками и любовь к шалостям.

Кто-то прикоснулся к его руке.

Берк вздрогнул. Затем понял, что рядом с ним находилась Кэтрин, темноволосая нимфа в простом платье служанки.

– Вы хмуритесь, милорд. Если у вас есть дела поважнее, прошу, не позволяйте нам удерживать вас.

Берк пришел в себя.

– Я сказал, что помогу вам. И сделаю это.

Девушка смерила графа взглядом с головы до ног, словно сомневаясь в его способностях.

– Хорошо. Поскольку у вас есть лошадь, вы можете съездить в Свейлдейл и поискать его на свинцовых рудниках. Питер мог пойти туда посмотреть, как там работают.

– Нет.

– Нет?

Подчиниться своей догадке означало признать свое умственное расстройство. Однако Берк почему-то сказал:

– Ставлю сто фунтов, что наша дичь улетела в другую сторону.

– Как это похоже на вас, – язвительно заметила Кэтрин, – сравнять жизнь ребенка с денежным закладом.

Берк понимал, что заслужил это. Может быть, он предлагал пустую затею. Но если он прав, тогда, возможно, холодное недоверие исчезнет, из глаз Кэтрин. Может быть, на этот раз она посмотрит на него с теплотой и уважением.

– Я думаю, – медленно произнес он, – что Питер отправился в Лондон.

Кэтрин ехала на серой в яблоках кобылке, от неровной поступи которой ее невыносимо трясло. Направив все усилия на то, чтобы удержаться в седле, Кэтрин почти не замечала, где они едут. Решив не отставать от Берка, она стиснула зубы и сжимала кожаные поводья как человек, впервые севший на лошадь.

Так и было.

Верховая езда была достойным занятием для леди, и по требованию Альфреда она брала уроки, но никогда не чувствовала себя уверенно, возвышаясь высоко над землей на чудовищном животном. Только тревога за Питера смогла заставить ее сесть на лошадь.

Сначала она скептически отнеслась к предположению Берка. Конечно, Питер не решился бы отправиться в такое длинное путешествие в одиночку. Но уверенность Гришема в том, что он найдет мальчика, подкупила ее.

На почтовой станции блеснул луч надежды. Конюх рассказал, что в это утро он прогнал мальчишку, по описанию похожего на Питера. Кэтрин была уверена, что оставленный мешок принадлежал именно ему.

С этого времени они останавливали каждую карету, фермерскую телегу, каждый дилижанс, попадавшийся по дороге, и расспрашивали пассажиров. Но Питер словно сквозь землю провалился.

Солнце уже клонилось к закату, и им оставалось на поиски лишь несколько часов. Только Богу известно, что могло случиться с одиноким мальчиком на ночной дороге. От этих мыслей у Кэтрин сжималось сердце.

Чтобы отвлечься от них, она стала смотреть только вперед. Берк, по-кавалерийски прямо сидевший на черном жеребце, выглядел великолепно. Коричневый сюртук и бежевые панталоны прекрасно облегали его фигуру. Черные как уголь волосы развевались на ветру, и можно было подумать, что он выехал на увеселительную прогулку.

Он держался в седле с небрежной уверенностью аристократа. Вот и еще одно доказательство, почему этот человек не для нее.

Однако из памяти по-прежнему не исчезали тепло его объятий, нежность поцелуя. Кэтрин судорожно вздохнула. Она не должна думать о нем так, как будто он может предложить ей вечную преданность и любовь. Берка интересует лишь то, где он найдет новое развлечение.

Но так ли это?

Она часто думала, почему он так долго не уезжает из Йоркшира. Уже больше недели он исчезал на целый день и возвращался только к обеду. Берк заявил, что не посещает «Лису и гончую». Но она не могла поверить, что он уезжает каждый день только для того, чтобы полюбоваться окрестностями.

Должно быть, граф ездит к женщине.

Но в нем не было заметно никаких признаков удовлетворенности. Напротив, очень часто он походил на сжатую пружину. Мог ли бессовестный негодяй, предлагавший проститутку в качестве свадебного подарка, так измениться?

«Я буду танцевать с вами… Мы вдвоем… Одни… В вашей спальне»..

Он хотел соблазнить ее.

От этой мысли Кэтрин стало жарко. Не поэтому ли он предложил помочь найти Питера? Чтобы заслужить ее благодарность и таким образом сломить сопротивление?

Если бы она не была осторожна, то давно бы очутилась в его постели.

Еще крепче сжав поводья, Кэтрин сказала себе, что между ними никогда ничего не будет. Она не сможет обнажить перед ним свое тело, не обнажая при этом свою душу. Она больше никогда не позволит ни одному мужчине узнать ее тайные чувства и мысли… И разбить сердце.

– Здесь мы остановимся.

Кэтрин вздрогнула. Берк поравнялся с ней и указал на видневшуюся впереди почтовую станцию.

– Неужели Питер сумел забраться так далеко?

– Если кто-то подвез его.

Испуганная, она погнала лошадь вслед за Берком. По большой дороге ездили разные люди, и она не была такой наивной, чтобы не понимать, что не все они были порядочными гражданами.

Опасения Кэтрин возросли, когда они въехали во двор. Перед ними было запущенное здание с облупленными стенами и грязными окнами, а из конюшни доносился тяжелый запах навоза. К дому была пристроена пивная, и оттуда раздавались взрывы грубого мужского смеха. Молодой конюх подбежал, чтобы взять поводья лошадей.

– Вот как, будь я… – проворчал Берк.

Кэтрин проследила за его взглядом, но увидела только шикарный фаэтон с желтыми колесами, стоявший у конюшни.

– В чем дело? – спросила она.

– Подождите здесь. Я сейчас узнаю.

– Нет! – С полным отсутствием грации она сползла с седла, споткнулась и еле удержалась на ногах. – Я пойду с вами.

Гришем поддержал ее, руки у него были сильными и теплыми.

– Кэтрин, будьте благоразумной. Это не место для леди.

Его забота хоть и была приятна, но рассердила ее.

– Если Питер здесь, я хочу убедиться, что с ним все в порядке, немедленно. Я настаиваю!

Пожав плечами, Берк отпустил ее.

– Как желаете. Но не вмешивайтесь.

Он вошел в дом, и она последовала за ним. Тяжелый воздух, смешанный с запахом табака, ударил в нос. Через боковую дверь Кэтрин увидела пивную, где в облаках табачного дыма сидели пили и играли в карты мужчины.

Тощий хозяин, сгорбившись сидевший на стуле, выскочил из-за стойки. Он оглядел элегантный костюм Берка и улыбнулся, показывая гнилые зубы:

– А, ваше сиятельство! Комнату для вас и вашей прекрасной леди?

– Нет, – сказал Берк. – Мы ищем мальчика, лет десяти, со светлыми волосами, он, возможно, сегодня приехал сюда. Его зовут Питер Гаппи.

– Ну, Кермит Вустер не из тех, кто шпионит за своими постояльцами.

У Кэтрин не хватило терпения. Она выступила вперед.

– Даю слово, – резко заявила она. – Если вы откажетесь ответить на такой простой вопрос, нам придется обратиться к властям…

Берк зажал ладонью ей рот и прижал к себе. Поверх ее головы он сказал:

– Простите мою жену. Она имеет дурную привычку вмешиваться в мужские дела.

Кэтрин пыталась вырваться, чтобы сказать, что не имеет к Гришему никакого отношения, хотя они договорились, что будут выдавать себя за женатую пару.

Вустер одобрительно посмотрел на Берка.

– Нельзя держать хорошее заведение, если сплетничать с каждым прохожим.

– Восхищен вашей скромностью. Но возможно, вам требуется доказательство моей порядочности. – Берк вынул золотую монету и бросил ее на стол.

Мутные глаза Вустера чуть не вылезли из орбит. Схватив гинею, он бросился к окну и рассмотрел ее в бледном солнечном свете.

– У вас щедрое сердце, ваше сиятельство. Дайте мне подумать. Маленький такой, говорите? С веснушками и светлыми волосами?

Кэтрин попыталась высвободиться.

– Это он. Это Питер. Он здесь?

Не обращая на нее внимания, Вустер взглянул на Берка:

– Он мог бы путешествовать с молодым щеголем и его девкой? Его зовут Джервис.

– Вполне возможно.

Вустер показал большим пальцем в сторону коридора за своей спиной:

– Вторая дверь направо. Не говорите, как вы узнали.

– Это останется нашим маленьким секретом, – мрачно пообещал Берк.

Он провел Кэтрин мимо пивной с ее шумным сборищем. Коридор оказался темным и узким, с ободранными стенами. Кэтрин вывернулась из рук Берка и набросилась на него:

– Никогда больше не смейте так мерзко обращаться со мной!

– Давайте отбросим девичью чувствительность, – понизив голос, сказал он. – Я должен подумать, как нам вернуть Питера.

– Вы? Я заботилась о нем с самого его рождения, должна вам сказать. Он для меня как родной.

– В самом деле?

Проницательный взгляд Берка заставил Кэтрин понять, в чем она призналась. Она гордо подняла голову. Ну и что, если ему не нравится ее простое происхождение? Его мнение ничего для нее не значило.

– Вы не ошиблись, когда подумали, что я узнал тот фаэтон во дворе, – сказал Берк. – Питер попал в руки сэра Джервиса Пендлтона. Он развратник самого дурного типа.

– Как вы сами?

Гришем мрачно посмотрел на свою спутницу.

– Именно так. Я понимаю извращенность Пендлтона. А теперь помолчите, и я расскажу вам, что придумал.