Глава 9

Брай закрыла глаза, пытаясь осмыслить значение слов, произнесенных Люком.

Внезапно она рассердилась и, открыв глаза, уставилась на него:

— Я думала, что ты меня правильно понял… Я говорила тебе…

— Ты говорила, что не склонна делить со мной мою постель. Но ты ничего не говорила о том, чтобы разделить твою.;

— Естественно, нет! Не вижу в этом никакой разницы.

Люк посмотрел на Теда. Было похоже, что тот не прислушивается к их разговору, но Люк на всякий случай понизил голос,

— Ничем не могу тебе помочь. Бри. Тебе не кажется, что среди слуг пойдут разговоры, если мы первую же брачную ночь проведем в разных спальнях?

— У нас нет никакого брака!

— Я-то не нуждаюсь в напоминании, но вот ты, возможно, забыла о своем решении претендовать на таковой.

— Мама и Оррин не спали в одной спальне, тем не менее никто не сомневался в их браке.

Эта информация не сбила Люка с толку.

— Но в начале их брака они спали вместе, разве не так?

Брай медлила с ответом. Ей пришло в голову, что она может сейчас соврать, но ведь со временем он все равно узнает правду.

— Да, — неохотно согласилась она. — Но нам не обязательно следовать их примеру.

— Есть неписаные правила, и ты можешь не знать о них, пока их не нарушишь. Неужели ты в самом деле хочешь, чтобы кто-нибудь из слуг рассказал матери или Оррину, что мы спим в разных спальнях?

— Значит, ты все решил заранее?

— Конечно, — подтвердил Люк.

— Мне не нравится, когда ты загоняешь меня в тупик.

— Я этого не делаю. — Люку хотелось обнять ее, но, подумав, он отказался от этой мысли. Он хотел ее успокоить, только и всего, но она могла расценить это как агрессию. — Если перспектива делить со мной постель слишком тебя пугает, я могу остаться в своей комнате и делать вид, что постоянно тебя навещаю. Может, таким образом мы решим нашу проблему.

Брай тут же обнаружила, что ей теперь дышится легче и думается яснее. Наверное, дело в том, что Люк перестал загонять ее в угол?

— Ты можешь спать в соседней комнате, — проговорила она, помолчав. — В той, которую Оррин предлагал тебе в первую ночь, когда ты приехал в «Конкорд».

— Бывшая комната нянюшки Комати?

— Да. Мы откроем дверь, соединяющую комнаты, и сделаем вид, что ты ею пользуешься.

— Или скажем, что ты храпишь по ночам и не даешь мне спать, — предложил Люк свой вариант.

— Я не храплю, — обиделась Брай.

— Откуда ты знаешь? — заинтересованно спросил он

— Ну хорошо. Но среди слуг начнутся разговоры…

— Слуги могут говорить все, что угодно, но твоя мать захочет узнать правду. Или она, или Оррин могут потребовать от нас объяснений.

Откинувшись на сиденье, Брай посмотрела на видневшиеся вдали окна «Конкорда». Чем ближе они подъезжали к дому, тем ярче светились окна ее родного дома.

— Неужели ты будешь одним из тех мужей, которые всегда правы? — спросила Брай с тихим вздохом.

— О Господи, надеюсь, что нет!

Он сказал это с таким жаром, что Брай рассмеялась.

— Отлично. Не уверена, что ты бы мне нравился, если бы это было так. — Она искоса взглянула на него. — И не думай, будто ты нравишься мне сейчас. Я пока не решила, как буду относиться к тебе в дальнейшем.

— Я так далеко и не загадываю.

Брай фыркнула и сосредоточила внимание на приближающемся доме, пытаясь изобразить довольный вид и по возможности избегать стычек с мужем в первый день своего замужества.

Адди хлопала в ладоши и хихикала, как маленькая девочка, когда Люк, взяв Брай на руки, перенес ее через порог. .Когда он собрался поставить ее на пол, Брай вцепилась ему в шею и указала глазами на длинную лестницу.

— Раз вы это дело начали, сэр, так уж доведите его до конца.

Джеб потянул Адди за руку..

— Не стой на дороге, — ухмыльнулся он. — Мистер Люк отнесет мисс Бри прямо в спальню.

Адди смотрела, как Люк несет Бри вверх по лестнице. Когда они скрылись за поворотом, она, приложив уголок фартука к повлажневшим глазам, сказала Джебу:

— А теперь мы можем наслаждаться горячим чаем и пирожными.

— Прекрасная идея! — обрадовался Джеб. — Мы никогда себе не простим, если не сделаем этого.

Как только они оказались одни, Брай отпустила шею Люка.

— Поставь меня на пол! — приказала она. Люк с готовностью подчинился.

— Ты могла бы сказать мне об этом, когда мы подходили к лестнице.

— Могла бы, — согласилась Брай, разглаживая платье. По причинам, ей непонятным, она дышала с трудом. — Но ты не заслужил такого снисхождения. Или ты уже устал, бедняжка?

— Я таскал бревна, могу потаскать и тебя.

В подтверждение своих слов он, легко подхватив Брай, перекинул ее через плечо и понес через весь коридор в спальню. Брай издавала странные звуки, но он не обращал на них никакого внимания. Закрыв ногой дверь, он подошел к кровати, опустил ее на постель и быстро отступил, опасаясь, что она запустит в него чем-нибудь тяжелым.

И вдруг он услышал ее смех. Она хохотала от души, ее глаза сияли, красивое лицо раскраснелось, и, судя по всему, она получила большое удовольствие. Люк понял, что странные звуки, которые она издавала, когда он ее нес, не означали возмущение, а были попыткой сдержать смех, распиравший ее.

Такая реакция поставила его в тупик, и это сразу отразилось на его лице. Брай снова расхохоталась.

— Ты ведешь себя нахально, Кинкейд, — проговорила она, успокоившись.

Черные брови Люка поползли вверх.

— Я?

— Перекинуть меня через плечо? Не каждый бы до этого додумался. Ты ведь не хотел, чтобы я разозлилась, правда? Пожалуйста, ответь мне, для чего ты это сделал?

— Сказать по правде, миссис Кинкейд, я вообще не думал о твоей реакции. По моему мнению, ты весьма самодовольна, и я просто хотел сбить с тебя спесь. Мне и в голову не приходило тебя злить, но, если бы это случилось, я бы не удивился.

— Мне следовало бы отругать тебя, но я не стану этого делать. Это слишком утомительно. Но не думай, что я всегда буду такой податливой!

— Сомневаюсь, что в ближайшее время в твоем характере произойдут какие-либо изменения. Ты наверняка останешься прежней.

— Ты так думаешь?

— Я в этом уверен. — Люк лег на кровать рядом с ней, положив руки на грудь и сцепив пальцы в замок.

— Что, по-твоему, ты сейчас делаешь? — спросила Брай, повернув к нему голову.

— Способствую твоему выздоровлению.

— Ты меня провоцируешь. — Подняв руку, она указала на дверь за их головами. — Твоя кровать в той комнате.

Люк поцеловал ее и улыбнулся.

— Ты исцелилась, — поставил он диагноз. Не в силах удержаться от смеха, Брай продолжала, махать рукой в сторону двери.

Люк поднялся с постели, взял лампу с прикроватного столика и направился к двери. Ключ торчал в замке. Он повернул его и нажал на ручку. Затем через плечо посмотрел на Брай. Перевернувшись на живот, она внимательно наблюдала за ним.

— Не надо делать вид, что она не открывается, — проворчала Брай. — Я в любой момент могу проверить это сама.

— Пожалуйста, — ответил он, жестом предлагая ей подойти к двери.

Брай даже не пошевелилась. Она была уверена, что он блефует.

— Люк, не дразни меня. Открой дверь.

Он снова повернул ключ, несколько раз нажал на ручку, затем толкнул дверь. Она не открывалась.

— Это уже не смешно, — буркнула она.

Люк промолчал. Когда Брай подошла к нему, он поднял лампу повыше, чтобы она могла видеть, что делает. Она сделала все то же самое, что и он, — и с тем же результатом.

Расстроенная, Брай ногой толкнула дверь. На двери это никак не отразилось, а вот ногу себе она зашибла.

— Черт! — выругалась она. — Черт! Черт! Черт!

— Что прикажете теперь делать? — спросил Люк.

— Ты должен войти в комнату со стороны коридора. Дай мне зажечь другую лампу, прежде чем ты унесешь эту.

Брай зажгла лампу и, выпроводив Люка, села в большое кресло и сняла ботинки. Не прошло и минуты, как он вернулся. Брай быстро опустила платье и встала.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что у нас проблемы и с другой дверью?

— Нет, если ты не хочешь это слушать.

— Это просто невероятно!

Выбившийся из прически локон упал ей на глаза. Нетерпеливо сдув его, она последовала за Люком. Брай толкала и пинала дверь и продемонстрировала Люку весь свой запас ругательных слов.

— Тише, — осадил он ее. — Адди и Джеб еще не легли. Они могут тебя услышать.

Брай прислонилась к двери и, закрыв глаза, стала массировать виски.

— Ты сможешь открыть эти двери утром? — спросила она.

— Я могу открыть их и сейчас, если тебе угодно.

— Мне угодно, но стук вызовет массу вопросов, отвечать на которые у меня нет сил. Ты можешь спать на полу в моей комнате.

— Спасибо, но я предпочитаю спать в собственной постели. До Брай дошло, что они не могут обсуждать такие вопросы в коридоре. Оттолкнувшись от двери, она схватила Люка за рукав и потащила к себе в спальню. Когда они снова оказались за закрытой дверью, она набросилась на него:

— Раньше ты приводил мне массу доводов, по которым тебе не хочется спать в своей постели!

— Тогда у меня была альтернатива — спать с тобой в твоей постели. В мои планы не входило спать на полу. Соседняя комната могла бы стать компромиссом, но теперь у нас нет другого выхода.

— Тогда на полу буду спать я.

— Прекрасно.

Челюсть Брай слегка отвисла, когда она услышала его ответ.

— Ты это серьезно? — недоверчиво спросила она. — Ты хочешь сказать, что позволишь мне спать на полу? — Я хочу сказать, что позволю тебе делить со мной эту постель. Все остальное — на твое усмотрение. — Он подошел к кровати и поставил лампу на стол. — На случай если ты решишь ко мне присоединиться, какую сторону ты предпочитаешь?

— У меня нет предпочтительной стороны. Я сплю, раскинув руки и ноги во все стороны.

Люк видел, что она пытается отпугнуть его этим признанием. Однако образ Брай с раскинутыми на постели руками и ногами вовсе не представлялся ему неприятным.

— Я приложу все усилия, чтобы тебе не помешать, — пообещал он.

— В этом нет необходимости. — Подойдя к кровати, Брай начала стаскивать с нее одеяла.

Она устроила себе постель на полу рядом с камином и, проведя по ней ладонью, решила, что ее ложе получилось достаточно мягким.

Услышав звук сбрасываемых ботинок, Брай через плечо посмотрела на Люка. Он уже снимал с себя сюртук.

— Ты ведь не собираешься раздеваться здесь? — буркнула она.

— А где же мне раздеваться? Не волнуйся, я останусь в подштанниках.

Брай быстро отвернулась и для надежности закрыла глаза.

— Разве у тебя нет ночной рубашки? — спросила она.

— Она в моей комнате.

— Я принесу ее тебе.

— Не смеши меня. Во-первых, если ты помнишь, я не смог открыть дверь моей комнаты, а во-вторых, мы ведь не собираемся спать вместе. Не смотри на меня — и через минуту я буду под одеялом.

Однако минутой дело не обошлось. Скрипя зубами, Брай начала мысленно отсчитывать секунды, когда услышала, как он моется под ее умывальником и тщательно складывает свою одежду, в чем она не видела особой необходимости. Она повернулась только тогда, когда под ним заскрипел матрас. Пока он натягивал на себя простыню, Брай успела заметить его обласканные солнцем плечи и грудь. Во рту у нее пересохло, и она с трудом выдавила из себя:

— А как, по твоему мнению, должна переодеваться я?

— Что? — Люк приподнялся на локте. — Простыня сползла с его плеча, приоткрыв грудь. — Ты говоришь, словно у тебя во рту камни. Ты, случайно, не отрабатываешь дикцию?

— Я отрабатываю терпение, — четко ответила она. — Отвернись.

— Может, мне задуть лампы?

— Нет! — Чтобы усилить значение этого слова, Брай даже замахала руками. — Я сама с ними разберусь!

Люк кивнул. Его огорчила его забывчивость — ведь он знал, что Брай не может спать в темноте. Он молча смотрел, как она подошла к прикроватному столику, сняла стеклянный абажур с одной из ламп, вытянула губы, словно для поцелуя, и слегка дунула. Пламя заколебалось и погасло. Затем она привернула фитиль второй лампы.

— Ты не должен поворачиваться, — раздраженно проворчала Брай. Взяв с постели подушку, она бросила ее к себе на одеяла. — С тебя хватит и одной. А сейчас повернись ко мне спиной.

Люк почувствовал себя дрессированной собачкой Брай, а не ее мужем. Хорошо еще, что она не приказала ему стоять на задних лапах и служить. Он перевернулся на другой бок с такой скоростью, что она смутилась. Звук, вырвавшийся из его горла, был чем-то средним между ворчанием и смехом.

— Что это было? — спросила она, кружась на одном месте в тщетной попытке расстегнуть на спине маленькие перламутровые пуговки.

— Ничего.

— Надеюсь, не храп? Может, ты уже захрапел?

— Я не храплю, и хорошо об этом знаю.

Брай перестала трудиться над пуговицами. Он сказал ей, что у него нет жены, невесты и даже возлюбленной, и ей не приходило в голову, что у него могли быть случайные связи с другими женщинами. У нее испортилось настроение.

— Ты знал многих женщин? — тихо спросила она.

— Разумеется! Нана Дирборн. Моя мать. Тетя Нэнси. Тетя…

— Я не о них говорю! Я имею в виду совсем других женщин.

— Тогда мне хотелось бы знать, что ты подразумеваешь под словом «многих»?

— Больше двух, — ответила Брай. Она увидела, что он стал поворачиваться в ее сторону. — Лежи как лежал! Я пока еще не справилась с пуговицами.

— Позволь мне помочь тебе. У меня в этом деле есть некоторый опыт. Еще тогда, когда я носил короткие штанишки, я помогал женщинам расстегивать и застегивать пуговицы.

— Ты снова говоришь о своих тетушках? — рассмеялась Брай.

— Удивительно, как быстро ты догадалась. Иди сюда. Я обещаю держать глаза закрытыми.

Брай не знала, может ли она ему доверять, но все же подошла к кровати и, сев на самый краешек, услышала, как он придвигается поближе к ней.

— Всего несколько пуговиц, — предупредила она. — С остальными я справлюсь сама.

— Как хочешь. — Он расстегнул первую пуговицу и быстро закрыл глаза. — Ты действительно хочешь знать о других женщинах?

— Нет, — ответила Брай, поеживаясь от нежного прикосновения его пальцев. — Полагаю, что глупо об этом спрашивать. А вот что мне действительно хочется знать — был ли ты когда-нибудь влюблен?

— Ага! Это совсем другой вопрос. — Люк нащупал вторую пуговицу и тоже расстегнул ее. — Это была мисс Абигайл Честерфилд. Я был безумно в нее влюблен.

Брай захотелось увидеть его лицо, и она Начала поворачиваться.

— Мои глаза все еще закрыты, — на всякий случай предупредил он.

Но не это было причиной, почему ей захотелось посмотреть на него. Она чуть не сказала ему об этом, но придержала язык, сама не понимая причины своего поведения. Ей надо вести себя осторожно, иначе Люк обвинит ее в романтичности.

— Расскажи мне о мисс Честерфидд, — попросила она. Люк рассмеялся:

— Она подбила бы тебе оба глаза, если бы ты назвала ее так. Эбби — единственное имя, на которое она отзывалась. Она была лучшим игроком в поло на Уотер-стрит. Все мальчишки с нашей улицы были влюблены в нее.

— Сколько тебе было лет?

— Шесть.

— А ей?

— Тринадцать. Она занимала все мои мысли, пока я жил у Наны Дирборн. Вот поэтому я и решил, что влюблен. Я думал о ней больше, чем Джек, а Джек был моим лучшим другом.

— Да, это пример настоящей любви, какую только можно вообразить. Ты когда-нибудь видел ее после этого?

Люк закончил расстегивать пуговицы. Она встала с постели, и он открыл глаза. Она стояла перед ним, придерживая. ворот платья. То один рукав, то другой сползал с ее плеч, и он был рад, когда она отступила в тень и вернулась в свое гнездышко у камина. Он повернулся к ней спиной и натянул на себя одеяло.

— Ты когда-нибудь видел ее снова? — повторила Брай. Она сняла платье, положила его на стул и надела ночную рубашку. Наконец она забралась под одеяло.

Голос Люка был слегка хриплым, когда он ей ответил. Он чувствовал себя человеком, чье любопытство удовлетворяется созерцанием эротических снов. Шелест шелка и батиста были для него пыткой.

— Я видел ее, — произнес он. — Я пошел посмотреть на нее, как только распаковал вещи. Она держала на руках одного младенца, а второй цеплялся за ее юбку. Она ждала своей очереди в парикмахерскую. Она все еще очень хорошенькая. В тот день я потерял из-за нее два доллара.

Высунув голову из-под одеяла, Брай взглянула на спину Люка.

— И каким же образом ты потерял свои деньги?

— Играл в поло. — Люк повернулся лицом к Брай и посмотрел на нее. — Ты думаешь, я играл ради своего удовольствия? — спросил он.

— Не вижу здесь никакого удовольствия.

Брай все еще продолжала устраиваться в постели. Взбив подушку, она сунула под нее руку и закрыла глаза.

— Бри?

— Угу.

— И все-таки в этом есть удовольствие.

Брай ничего не ответила. Прежде чем заснуть, она еще долго слышала его взволнованное дыхание.

Адди постучала в дверь ее спальни. Ответа не последовало, и тогда она прижалась к ней ухом. В комнате было тихо. Нахмурившись, она посмотрела на Марту, держащую поднос с завтраком.

— Даже не знаю, что и думать, — вздохнула Адди. — Мисс Бри никогда не спит так долго.

— Возможно, она утомилась?

— Скорее всего. — Адди широко улыбнулась. — Давай подождем.

Внезапно дверь распахнулась, и показалась взлохмаченная голова Люка. Адди и Марта через его плечо увидели крепко спящую Бри, раскинувшуюся в центре постели. Рядом с кроватью на полу лежала гора одеял. Одна нога Брай свисала с края кровати; рука была откинута на то место, где спал Люк. Ее волосы были рассыпаны по обеим подушкам, а голова повернута в их сторону, чтобы они могли видеть сладкую, удовлетворенную улыбку на ее полураскрытых губах.

— Вот это да, мистер Люк, — прошептала Адди. Широко раскрытыми глазами она смотрела на Бри. — Вот это да!

— Расцениваю это как комплимент, — хмыкнул Люк. Он посмотрел на поднос, который держала Марта. — Забираю наш завтрак. До встречи, леди. — Ему пришлось приложить некоторое усилие, чтобы забрать поднос из рук Марты. Когда он завладел им и стал закрывать дверь. Марта прошептала ему вслед:

— Она утомлена до изнеможения. Мой мужчина тоже доводил меня до такого состояния.

Люк усмехнулся и закрыл дверь. Он сел на край постели, поставив поднос на стол.

— Можешь открывать глаза. Бри. Ты смогла убедить их! Я чуть было и сам не поверил тебе. — В паху у него болело, и он отодвинул от себя руку Брай. — Вставай, — скомандовал он.

Подойдя к столу, он снял крышки со всех блюд, стоящих на подносе, насладился их ароматами и хлопнул в ладоши, предлагая Брай присоединиться к нему.

Невыспавшаяся Брай с трудом села в постели. Вкусный запах еды щекотал ей ноздри. Она провела рукой по спутанным волосам и откинула их назад. Сонным взглядом она уставилась на Люка, когда он начал размахивать перед ее носом кусочком бекона.

— У тебя разве нет рубашки? — спросила она, стараясь не смотреть на его грудь. Он развалился на кровати, голый по пояс, и нетерпеливо взирал на поднос с едой, который поставил между ними.

— Доброе утро, миссис Кинкейд, — сказал он и кивнул на стул, куда Брай повесила свое платье.

— Она под стулом, — пояснил он. Брай посмотрела в ту сторону, а когда снова повернулась к нему, чуть не ударилась об него лбом.

— Я сказал: доброе утро, миссис Кинкейд… — Люк поцеловал ее легким поцелуем, надеясь, что она еще не пришла в себя и не ударит его.

— Я полагала, что этим нужно заниматься, когда кто-нибудь за нами наблюдает, разве не так?

— Будем считать это репетицией. Для представлений у нас впереди уйма времени, хотя начало было весьма удачным. Я даже не ожидал, что ты с такой скоростью переберешься с пола на кровать. Ты слышала, как Адди постучала в дверь?

— Я слышала их шаги на лестнице. — Взяв тарелку, Брай положила себе яйца и кусочек бекона. — Я чутко сплю, — соврала она, принимаясь за еду. Правда заключалась в том, что она всю ночь не сомкнула глаз. Она не привыкла спать на полу, и теперь у нее болели плечи и спина.

— Значит, ты не испытывала неудобств от того, что спала на полу?

— Нет. — Брай взяла кусочек теплого бисквита. — Вовсе нет. Однако ты должен непременно починить обе.

— Я займусь этим после того, как мы проведем здесь необходимое количество времени. Адди и Марта уверены, что мы еще долго не захотим покидать нашу комнату. — Люк, сдаваясь, поднял руки, когда увидел, как рот Брай сжался, а глаза сузились при виде невинного выражения на его лице. — Твоя блаженная улыбка ввела их в заблуждение. Если тебе хотелось уйти отсюда до полудня, то не надо было переигрывать. Скажи мне, о чем ты на самом деле думаешь?

— Я не собираюсь раскрывать свои карты. — Брай гордо вскинула голову и занялась едой.

— Я вот все думаю, мистер Люк… — начала Адди. Люк оторвался от работы — он стоял на лестнице, соскребая краску с деревянных панелей, — потянулся и расправил плечи.

— О чем, Адди?

— О комнате нянюшки Комати.

— И что же ты о ней думаешь?

После того как Брай отправилась на верховую прогулку, Люк вытащил из тайника ключи, подходящие к обеим дверям, и открыл их — как он и обещал своей жене. Адди не могла знать о его невинной хитрости.

— Мне кажется, вам с мисс Бри необходимо дополнительное пространство, — задумчиво произнесла она, скрестив руки под фартуком. — Мистер Оррин и миссис Элизабет каждый имеет по большой комнате, а вы живете тесно.

Люк слез с лестницы и сел на ступеньку. Положив на колени скобель, он приготовился выслушать Адди.

— Продолжай.

— Раньше комната мисс Бри была детской. Она не очень большая. Но рядом с ней бывшая комната нянюшки Комати. А что, если из нее сделать гардеробную? Мы можем вынести постель нянюшки и убрать из вашей комнаты шкаф. Марта собирается развесить там вашу одежду.

— Звучит разумно, — согласился Люк. Он улыбнулся, представив реакцию Брай. — Вы говорили об этом с Брай?

— Нет, сэр. Она еще не вернулась домой, а мне бы хотелось решить этот вопрос до обеда,

— Чудесно, Адди. Давайте приступайте, но только сами не таскайте тяжелые вещи. Мои рабочие вам помогут. А что касается Бри, то не лучше ли нам сказать ей об этом вечером? Например, когда вы подадите десерт? Зачем портить себе обед?

Люк постарался сделать так, чтобы Брай до обеда не заходила к ним в комнату. Когда Адди наконец сообщила ей об их решении, Брай с открытым ртом застыла на стуле. Она взглянула на Люка, но он беспомощно пожал плечами. Взгляд его серых глаз был невинным и озорным одновременно.

— Ты мог бы ее отговорить, — прошипела Брай, когда Адди вышла из столовой. — Ты хотя бы пытался?

— Никакие возражения не пришли мне в голову. Да и что я мог сказать? «Нет, Адди, не делай этого, потому что моя жена хочет, чтобы я спал на кровати ее нянюшки»?

— Простого «нет» было бы вполне достаточно. Тебе совершенно не обязательно с ней объясняться.

— Может быть, ты бы и не стала этого делать, а я не смог.

Брай оттолкнула тарелку с яблоком, запеченным в тесте.

— Ну и что нам теперь делать? Ты подумал об этом? Не могу же я сказать ей, чтобы она все вернула на свои места!

— Разумеется, нет. — Люк посмотрел на ее десерт. — Ты собираешься это доедать?

Брай покачала головой. Он придвинул ее тарелку: к себе.

— Тебя ничто не волнует, — рассердилась она-

— Волнует. Вот только аппетит остается неизменным. — Чтобы спрятать улыбку, он положил в рот большой кусок яблока.

— Я так и знала, что ты не захочешь оставить мою постель

— Я все еще хочу делить ее с тобой. — Люк бросил на Брай многозначительный взгляд.

Брай отклонила его предложение и продолжала отклонять его еще несколько вечеров. Всего за неделю медового месяца у нее появились тени под глазами и постоянные боли в пояснице, что не ускользнуло от внимания Адди.

Когда Адди застала ее спящей в гардеробной, она поняла, что больше молчать не может. Брай проснулась, когда Адди поправила на ней одеяло.

— Сколько сейчас времени? — сонно спросила Брай.

— Часы в холле пробили половину двенадцатого. Может, хочешь перебраться к себе на кровать и ляжешь пораньше спать?

— Нет, мне и здесь хорошо.

Адди с пониманием посмотрела на нее.

— Возможно, ты не разделяешь моего мнения, но ведь это мистер Люк виноват в том, что ты не высыпаешься. Если бы миссис Элизабет была здесь, она сказала бы тебе, что ты не обязана каждую ночь ложиться под него.

Смущенная, Брай закрыла глаза и тихо застонала. Она не могла рассеять сомнения Адди или заставить ее замолчать.

— Мне кажется, что мистер Люк должен проявить сознательность, но все мужчины теряют голову, когда видят тебя. Нас всех расстраивает, что он так долго держит тебя в постели. Будь его воля, он бы не выпускал тебя из нее целый день. — Адди похлопала Брай по плечу. — Полежи здесь еще немного. Я попрошу Дженни приготовить тебе ванну и добавить туда соли, чтобы снять усталость. Мистер Люк ушел к Джону. Если хочешь, я поговорю с ним сама, когда он вернется.

Брай не знала, что делать с переполнявшими ее чувствами. Она была тронута и смущена беспокойством Адди. Ей хотелось смеяться от такого заблуждения и плакать от отчаяния, потому что она ничего не могла ей объяснить.

Открыв глаза, Брай взяла Адди за руку и пожала ее в знак признательности.

— Ничего не говори мистеру Люку. Сейчас я замужняя женщина, Адди. У меня есть способы усмирить моего мужа.

— Мистер Люк не «Конкорд», — буркнула Адди. — И он не Оррин Фостер. Зря ты полагаешь, что справилась с мистером Люком. Скорее он сам подомнет тебя под себя.

Слова Адди совсем не понравились Брай, и она нахмурилась.

— Не заставляй себя думать об этом, — вздохнула Адди, вставая. — Пойду позабочусь о ванне.

Было уже поздно, когда Люк вошел в их спальню. Он ожидал, что опять увидит ее спящей на полу. Только раз ей удалось отвоевать постель, но, как только он лег рядом с ней, она моментально проснулась и ушла спать на пол. Сейчас он обнаружил ее в гардеробной, сидящей в ванне по самые плечи.

Остановившись на пороге. Люк дождался, когда она обратит на него внимание. Ее глаза медленно открылись. Их взгляд был мягким и рассеянным. Веки были тяжелыми. Густые ресницы добавляли синевы под темными кругами ее запавших глаз.

— Я не хотел будить тебя, — смутился Люк, откашлявшись, чтобы прочистить голос. — Я просто не ожидал найти тебя здесь.

— Неужели уже так поздно? — Брай привыкла к тому, что он приходит в их комнату за полночь. Она редко спала, когда он приходил, но всегда притворялась спящей. — Мне пора вылезать.

Люк снял полотенце и протянул ей. Он сделал вид, что не замечает, что она еще глубже опустилась в ванну. Капельки воды сверкали на ее плечах.

— Тебе нужна помощь?

— Нет. — Она вытерла лицо и запоздало добавила: — Спасибо.

Люк ожидал именно такого ответа, и все же он несколько разочаровал его. При посторонних Брай никогда не допускала оплошностей, когда же они были одни, она вела себя неуверенно и настороженно. Люк направился к выходу, но она остановила его.

— Я подумала, — начала она тихо, — что если ты хочешь… если ты хочешь… ну, я подумала, что вытерплю это.

— Вытерпишь? Ты полагаешь, что я этого хочу от тебя? Чтобы ты терпела? — Люк вышел, хлопнув дверью.

Он был уже в постели, когда Брай вошла в комнату. Горела всего одна лампа, и ее фитиль был привернут именно так, как это делала она. Такая забота тронула ее. Он ни когда не требовал, чтобы она гасила лампу, и та горела всю ночь.

Затянув пояс халата, Брай подошла к кровати. Люк лежал на боку, спиной к ней.

— Ты рассердился? — виновато произнесла она. Он промолчал, и тогда она спросила: — Ты спишь?

Люк повернулся на спину и посмотрел на Брай.

— Нет и нет!

Он протянул к ней руки:

— Иди сюда.

Впервые Брай не колебалась. Она дала ему руку и позволила затащить себя на постель. Там она села, скрестив ноги. Ее халат распахнулся, и он видел ее колени, обтянутые тонкой тканью ночной рубашки. Мокрые волосы курчавились на висках.

— Ты доверяешь мне, Брай?

— Ты же знаешь, что да. — Она сидела с закрытыми глазами, слегка откинув голову назад. — Я говорила тебе об этом в первый же день нашей встречи.

— Тогда ты доверяла моей способности реконструировать дом, — напомнил он ей. — Мне хотелось бы знать, доверяешь ли ты мне во всем остальном.

— Я попросила тебя жениться на мне.

— Ты это сделала для того, чтобы вернуть «Конкорд».

— Тогда я не понимаю, о чем ты говоришь. В чем еще я должна тебе доверять?

— Доверять как мужчине.

— Я не понимаю.

— Понимаешь, — шепнул Люк, склонившись к ее уху. Пальцы Брай сжались в кулаки, на ресницах повисли слезинки.

— Я боюсь, — простонала она. — Я все еще боюсь.

Люк кивнул, притянул ее к себе и положил подбородок ей на голову.

— Я не хочу, чтобы ты боялась меня. Я не сделаю тебе больно. Спи сегодня со мной. Раздели со мной постель. У тебя больше не будет причин проводить ночь в одиночестве на полу. Я не трону тебя.

Люк поцеловал ее в висок. Ее кожа была теплой и нежной. Он обвел языком контуры ее уха и почувствовал, как она вздрогнула.

— Во всем этом есть определенное удовольствие, — прошептал он. — Когда ты будешь готова, я докажу тебе это.

— А что, если я никогда не буду готова?

— Будешь.

Отстранившись от нее, Люк принялся расчесывать ей волосы.

Вскоре она расслабилась, и он, сняв с нее халат, уложил в постель. Она зарылась в одеяла, которыми он ее накрыл, и не шевельнулась даже тогда, когда он, перегнувшись через нее задул лампу и лег рядом. Впервые со дня свадьбы Бран заснула раньше своего мужа.

Они только сели завтракать, когда Джеб сообщил, что Оррин и Элизабет возвращаются.

Брай вскинула голову и испуганно взглянула на Люка.

— Рано для них, — удивилась она.

Люк кивнул.

— Возможно, они узнали о нашей свадьбе?

Люк придерживался такого же мнения. Он подошел к Брай и помог ей подняться.

— Все будет хорошо, — шепнул он.

— Ты не можешь этого знать.

— Я только повторяю то, что ты сама мне говорила.

— Я могла ошибиться. Дай мне руку, ноги меня не слушаются.

Брай в сопровождении Люка вышла на террасу. Она стояла на верхней ступеньке и смотрела, как карета сворачивала с дороги и выезжала на подъездную аллею. Карета двигалась довольно быстро, и даже на таком расстоянии Брай смогла определить, что она не просела под грузом, который обычно возила с собой ее мать.

— Мама, должно быть, очень хотела поскорее нас увидеть. Она взяла с собой совсем мало багажа.

Люк стоял рядом с ней, пока карета не остановилась у Крыльца. Теперь уже ничего не могло удержать Брай. Вырвавшись из рук Люка, она стремглав кинулась к матери.

Первым из кареты вышел Оррин. Его лицо было красным, в глазах сверкала ярость. Встреча с падчерицей не обрадовала его. Он повернулся, чтобы помочь Элизабет выйти из кареты, но обращался только к Брай.

— Надеюсь, ты сумеешь ее успокоить, — рявкнул он. — она не перестает реветь с тех самых пор, как мы узнали эту новость. Господи, ты же знаешь, что я не переношу женских слез! Мне надо скорее выпить.

Элизабет Гамильтон вышла из кареты. Ее лицо было залито слезами и бледно до синевы. Она была очаровательной миниатюрной женщиной с аристократическими чертами лица. У нее были маленькие руки, узкие плечи и осиная талия. Она осторожно ступила на землю и упала в объятия дочери. Карие глаза матери смотрели на дочь, не узнавая ее.

— Мама? — Брай похолодела от нехорошего предчувствия. Она посмотрела на Оррина, прося объяснений. Состояние Элизабет не могло быть столь ужасным только из-за того, что ее дочь вышла замуж. — Что с ней случилось, Оррин? — Но Оррин уже вбегал по лестнице. — Что ты с ней сделал?! — закричала Брай.

— Ничего, будь я проклят! — прошипел Оррин и, оттолкнув Люка, скрылся в доме.

Люк сбежал по лестнице. Брай и Джеб поддерживали Элизабет с двух сторон.

— Я доведу ее, мисс Бри, — проговорил Джеб. — Отпустите ее. Я доведу ее до спальни. Хотите, чтобы я послал Теда за доктором Эдвардсом?

— Я не знаю. Мама, тебе нужен доктор? Ты больна? Может, Оррин тебя избил?

Элизабет покачала головой. Даже от такого усилия ее колени подогнулись. Джеб поддержал ее, но Люк, отстранив его, поднял Элизабет на руки.

— Все в порядке, Джеб. Я отнесу ее. Помоги кучеру выгрузить сундуки и пошли Теда за доктором. Бри, идем со мной.

Брай не стала задавать вопросов, а побежала вперед открывать двери и, войдя в спальню матери, откинула одеяло на ее постели. Она сидела у кровати, пока не пришла Адди и Люк не выставил ее в коридор.

— Сейчас ты ничего не сможешь для нее сделать, — сурово произнес он. — Она ничего не соображает. Не уверен, что она узнает тебя.

Брай кивнула. Ее била дрожь, и озноб пробегал по телу. Чтобы согреться, она скрестила руки на груди.

— Что с ней случилось? Я никогда не видела ее такой. — Внезапно ее осенило: — О Господи, нет! Только не это!

Брай резко повернулась и выбежала из комнаты. Люк, стараясь идти неслышно, двинулся за ней. Прыгая через две ступени, она спустилась в холл и распахнула дверь кабинета Оррина. Он сидел в глубоком кресле, намереваясь выпить. Брай выбила стакан из его рук. Бурбон залил ему брюки, а стакан упав на пол, разлетелся на мелкие осколки.

— Посмотри на меня, будь ты проклят! — закричала она. — Это Рэнд? Это именно то, что ты скрываешь от нас? Это Рэнд?

Оррин повернулся к ней, и его губы сложились в презрительную ухмылку, а глаза, пока еще ясные, с вызовом смотрели на нее.

— И хорошо, что избавились, скажу я тебе. От Рэнда, от этого черного ублюдка, который отправился с ним, и от всех прочих идиотов. Они все погибли. Их корабль разбился. Проклятое семя Гамильтонов больше не существует!

— Нет! — закричала Брай. — Ты говоришь так, чтобы причинить матери боль! Ты врешь, чтобы нам обеим было больно!

Люк наслушался достаточно. Он молча вошел в комнату и обнял Брай. Она сначала сопротивлялась, но потом затихла, уткнув лицо ему в шею. Люк не спускал глаз с Оррина.

— Это правда? — спросил он.

Оррин кивнул. Он больше не смеялся, а молча наблюдал за Брай и Лукасом Кинкейдом.

— Новость достигла Чарлстона вчера вечером. Думаю, что все сегодняшние газеты опубликуют ее. Мы не стали ждать их выпуска. Я сам навел справки у властей. Крушение произошло во время шторма у южноамериканского побережья. Уже установили, чье это судно. Все люди, выброшенные на берег, были мертвы. Ходят слухи, что они возвращались домой.

Брай дрожала, и Люку никак не удавалось успокоить ее.

— Идем, — шепнул он. — Я отведу тебя наверх.

Брай спала все оставшееся утро и большую часть дня, равнодушно принимая заботы Люка. Она слышала, как он беседовал с доктором Эдвардсом, но не проявила к их разговору ни малейшего интереса. Она ела, когда он приносил ей еду, и пила когда он подносил к ее губам стакан с водой. Спокойным серьезным тоном он рассказывал ей о состоянии матери но, несмотря на то что Брай внимательно слушала его, Люку казалось, что его голос просто перекатывался через нее как набегающая волна, и ни одного слова не дошло до ее сознания.

Люк обедал с ней в их комнате. Брай спокойно отнеслась к тому, что он сообщил Оррину об их браке. Она не спросила его о реакции отчима, а Люк не счел нужным рассказывать о том, как Оррин размахивал пистолетом перед его носом.

Брай онемела от горя. Боль затаилась в ее сердце. Ее ногти впивались в ладони, но она не осознавала этого. Мысли с трудом приходили ей в голову — или не приходили вообще. Прояснение наступало, когда в ней возникало желание действовать, но она так ничего и не предпринимала.

Люк лежал в постели, наблюдая за ней. Брай сидела скорчившись на подоконнике, подтянув к подбородку колени и прислонившись головой к раме. Она сидела лицом к нему, но его не видела. Ее кожа блестела и просвечивала, как внутренняя часть жемчужной раковины. Несмотря на холодный ветер, вздувавший занавески, она была в одной ночной рубашке. Ее пальцы беспрестанно теребили ленточку, поддерживающую ворот.

— Ты собираешься провести там всю ночь? — спросил Люк.

Брай покачала головой, и ее волосы рассыпались по плечам.

— Я жду, когда ты уснешь. Мне предстоит бессонная ночь, и я не хочу тебя беспокоить.

— Ты сейчас беспокоишь меня. Иди ко мне.

Брай не могла решить, стоит ли подчиниться предложению Люка. Она встретилась с ним взглядом — его зрачки были большими и черными. Какое-то непонятное чувство толкнуло ее к нему. Она медленно подошла к кровати и, когда Люк откинул одеяло, приглашая ее, легла рядом с ним.

Опершись на локоть. Люк заглянул ей в глаза:

— Мне так жаль, Брай.

Она кивнула. Ее рот был сухим, рука поискала его руку и вцепилась в нее. Он не сопротивлялся, когда она, подняв его руку, положила ее к себе на грудь. Она наблюдала за ним, боясь, что он не поймет, а у нее не было сил объясняться.

— Ты уверена, Бри? — спросил он. — Это не должно служить наказанием.

— Я хочу пройти через это снова, — прошептала она. — Даже если я не получу удовольствия, я хочу пройти через это снова.