Как возникла любовь? Неужели она досталась нам от обезьяны?

Но у обезьян любви нет, у них секс. Или похоть: похотел, похотел и перехотел. А любовь не может целиком зависеть от похоти.

Возможно, из всего человеческого первой появилась любовь, а потом уже стала нас вытягивать из животного состояния.

Условия жизни у первых людей были трудные, примерно такие, как при развитом социализме. И даже при развитом коммунизме, потому что у них ведь был первобытный коммунизм. Семья большая, поскольку с первобытной домашней работой ни одна женщина в одиночку не справится. А если наберется много женщин, тут уже мужчина перестает справляться, и приходится добавлять мужчин. Иногда набиралось до двадцати, до тридцати человек, и все это в тесной пещере, без всяких удобств. Если ночью случится выйти по нужде, то уходишь, как на войну: не знаешь, удастся ли вернуться. В темноте можешь вернуться к другой жене, а то и вовсе в другую пещеру.

Поэтому, возвращаясь среди ночи в пещеру, первобытный человек первым делом принимался ощупывать жену, чтоб убедиться, туда ли он вернулся. Ощупывать жену можно по-разному. Можно делать это грубо, врываясь бесцеремонно в ее сон, словно и здесь справляя нужду, но это было бы не по-человечески. А первобытный человек был уже человек и, чтоб не разбудить жену, ощупывал ее осторожно, легким касанием. Жена сначала только улыбалась во сне, прислушиваясь к нежности, а потом принималась ощупывать мужчину — тоже осторожно, нежно, чтобы не спугнуть.

Так возникла любовь. Она возникла из желания не разбудить и желания не спугнуть, она возникла из двух желаний и двух забот…

А секс — совсем другое дело. Секс — это то, что было раньше и будет когда-нибудь потом, когда не останется ни нежности, ни желания.