Глава 18
«Оливия решила…»
«Оливии казалось, что если она…»
«Оливия была уверена только в одном…»
Ли с досадой отшвырнула перо и подперла голову ладонью. Все было напрасно, ее работа безнадежно застопорилась. Даже если Оливия и впрямь что-то задумала, то не пожелала поделиться планами со своей создательницей.
Откинувшись на спинку кресла. Ли закрыла глаза и попыталась представить себя на месте принцессы Оливии. Принцесса только что увидела любимого человека без маски, обнаружила, что его лицо обезображено, и…
Сосредоточенно сжав губы, Ли выпрямилась и принялась перелистывать страницы рукописи, лежащей на краю стола. Она довольно быстро наткнулась на то место, которое искала. Обычно, сочиняя новую сказку. Ли бывала настолько погружена в работу, что помнила каждое слово. Но в последнее время ее жизнь неузнаваемо изменилась. Поглощенная собственным романом. Ли, похоже, потеряла нить истории Оливии и Невара.
И все-таки ей не верилось, что она упустила такую важную подробность. Ее подозрения подтвердились: нигде в книге не говорилось о том, что лицо Невара обезображено. К такому выводу пришел Адриан, прочитав часть рукописи, и Ли почему-то запомнила его слова.
Теперь ее мысли приняли совсем иное направление. А если на лице главного героя нет шрамов? Что, если он прятал лицо под кожаной маской по совсем другой причине? Например…
Например, потому, что он ошибочно считал себя обезображенным, наконец поняла Ли в приливе вдохновения. Виной всему стало ужасное проклятие, тяготеющее над ним, — проклятие, из-за которого он стал слеп к собственной красоте и не видел себя таким, каким был на самом деле.
«Как Адриан», — мысленно добавила Ли и вдруг задумалась о своем. В каком-то смысле над Адрианом тоже тяготело проклятие, затмевая чувства, мешая любить и быть любимым. Ли поклялась, что избавит его от страданий, но не добилась ровным счетом ничего.
Почему-то Адриан мрачнел с каждым днем с тех пор, как Ли призналась ему в любви. Впрочем, внешне все выглядело вполне благополучно. Он по-прежнему разыгрывал преданного мужа и при посторонних, и в постели. Он не вмешивался в приготовления к приезду Кристианы. Иной раз он даже вносил свои предложения или подсказывал имена молодых неженатых аристократов, когда Ли составляла списки будущих гостей.
Беда заключалась в том, что эта помощь вызывала у Ли чувство неловкости, тем более что она часто сопровождалась гневными взглядами, причину которых Ли никак не могла понять.
Ли с нетерпением ждала приезда сестры, уверенная, что уж тогда-то у нее не останется ни единой свободной минуты. Но не далее как вчера Адриан получил известие, что экипаж Кристианы потерял колесо и устранение неисправности займет почти целый день. Ли так и не смогла решить, радоваться или печалиться такой задержке. Крисси наверняка удивится, обнаружив, что муж старшей сестры, которому полагалось быть преданным и заботливым, бродит по дому, словно медведь, сунувший лапу в осиное гнездо.
Вздохнув, Ли взяла перо и попыталась сосредоточиться на работе.
«Оливия понимала: надо найти способ заставить Невара увидеть себя таким, каков он на самом деле….убедить, что она любит только его одного.
Но как?»
«Уместный вопрос, принцесса, — мысленно ответила Ли, кладя перо на подставку. — Если ты найдешь ответ раньше, чем я, будь любезна известить меня».
Решив, что на сегодня достаточно, Ли спустилась вниз, чтобы узнать, вернулся ли Адриан со встречи с поверенным. Почему-то дом без Адриана казался безмолвным и мрачным. Прислушавшись, Ли поняла, что Адриана еще нет дома.
Пожалуй, надо приготовить ванну к его приезду. После долгого и трудного дня он наверняка будет чувствовать усталость, а Ли недавно купила новую соль для ванны, успокаивающую боль в мышцах. А когда обнаженный Адриан немного расслабится, Ли сможет позаботиться о нем способом, недоступным сказочным принцессам. Она с грустью подумала, что лишь в такие минуты между ней и Адрианом появлялось некое подобие духовной близости. Предвкушая сегодняшний вечер, она остановилась в холле, чтобы просмотреть утреннюю почту, сложенную на китайском блюде у входной двери. Среди писем, адресованных Адриану, и приглашений обнаружился измятый конверт, который немедленно привлек внимание Ли.
Письмо было подписано Кристианой и, судя по его виду, проделало трудный и долгий путь. Нетерпеливо взломав печать. Ли развернула лист бумаги.
Письмо было предельно кратким и столь же ошеломляющим. Ли пришлось перечитать его дважды.
Кристиана писала, что она вышла замуж — или выйдет к тому времени, как Ли получит письмо. Она сбежала с племянником Грисхолма, фермером из Уэнтуорта. Ли недоверчиво покачала головой. Этого просто не могло быть. Ведь через неделю они приглашены на бал в Олмак… Она уже все распланировала, продумала каждую мелочь…
«Не может быть! — мысленно повторяла она, комкая письмо. — Этого нельзя допустить. Надо немедленно вернуться домой и положить конец этому безумию».
Сколько времени займет путь до Бэмборо? Ли лихорадочно разгладила скомканный листок, пытаясь найти на нем дату отправления письма.
Даты нигде не оказалось. Ну разумеется, прошипела Ли сквозь зубы. В спешке Кристиана не удосужилась подумать не только о дате, но и о том, что безнадежно губит свою жизнь.
Сбежала!.. Это слово вызывало у Ли тошноту. Нет, Томас Сент-Леджер довольно мил, но он не пара Крисси. Она заслуживает большего. Ее мужем должен стать человек, способный баловать, лелеять ее и внушать восхищение. Такой, как Адриан.
Бедный Адриан! Ли вновь ужаснулась, представив, как разозлит ее мужа неожиданное известие. Теперь понятно, зачем понадобились эти вымышленные предлоги и задержки. Но как Кристиана ухитрилась ввести в заблуждение кучера и лакеев, оставалось загадкой. Должно быть, ей помог Сент-Леджер. По-видимому, он все предусмотрел. Однако Ли не собиралась терять последнюю надежду — по крайней мере до тех пор, пока не найдет Адриана и не расскажет ему обо всем. Если кто-нибудь и способен спасти Кристиану, так только он.
— Фелс! — крикнула Ли, дергая шнурок колокольчика.
Фелс явился на зов бегом.
— Да, ваша светлость? — Увидев выражение ее лица, он нахмурился. — Что-то случилось?
— Да. Самое страшное, — нетерпеливо ответила она. — Вам известно, где проходит встреча герцога с поверенным?
— Конечно, мадам.
— Отлично. Запишите мне адрес. Герцог уехал в экипаже?
Дворецкий кивнул.
— В таком случае разыщите моего кучера и прикажите немедленно закладывать карету. — Направляясь к лестнице, она оглянулась через плечо:
— Я только схожу за шалью. Прошу вас, подайте карету к крыльцу, и немедленно!
— Прикажете послать за следующей кандидаткой, ваша светлость? — осведомился Гейтс.
— Почему бы и нет? — отозвался Адриан, в притворном предвкушении потирая руки и гадая, кого он, собственно, пытается убедить — Гейтса или самого себя?
Он ожидал, что сегодняшний день станет для него сплошным удовольствием. Так и случилось, уверял он себя. Но насладиться ему никак не удавалось. Адриан ничего не понимал. Уже больше часа он беседовал с особами, которым предстояло занять места в «клетках» Дома птиц. Хотя все они без исключения были миловидны и чувственны — именно такие женщины неизменно удовлетворяли плотские желания Адриана, — его одолевала скука. Вся затея теперь казалась ему пошлой и плоской.
Ожидая, когда Гейтс приведет следующую претендентку, Адриан оглядывался по сторонам. Гостиную, где он расположился, окружали «клетки», каждая из которых предназначалась для особой «райской птички». В «клетке для канарейки» стояли диваны, обтянутые ярко-желтым атласом, пол устилали шафранные ковры, повсюду были расставлены бронзовые статуэтки. «Клетка для кардинала» была отделана в красных тонах, «для дрозда» изобиловала черным атласом и кружевом, а в «клетке для синей птицы» красовались качели, обтянутые ярко-синим атласом.
У Адриана не было поводов для недовольства. Обойщики, нанятые Гейтсом, в точности исполнили все указания заказчика и получили щедрое вознаграждение за обещание держать язык за зубами.
Услышав, как за спиной открывается дверь, Адриан обернулся. Улыбающийся Гейтс галантно поклонился, объявив:
— Ваша светлость, позвольте представить вам мисс Глорию де Пардье.
Выход мисс де Пардье своей утонченностью напоминал появление духового оркестра. Эта пухленькая блондинка, перед зазывной улыбкой которой не смог бы устоять ни один мужчина старше четырнадцати лет, была идеальной обитательницей для желтой «клетки». Но Адриан не почувствовал к ней ни малейшего проблеска интереса.
Прежде чем он успел открыть рот, Гейтс удалился, оставив их вдвоем. Ничуть не смущаясь, мисс де Пардье направилась к Адриану, покачивая бедрами и играя глазами.
Она остановилась прямо перед ним и метнула в него из-под ресниц манящий взгляд:
— Ваша светлость, познакомиться с вами — величайшее из удовольствий! О вас говорят с таким восторгом…
Адриан принужденно улыбнулся, с трудом сдерживая раздражение, В былые времена ему хватило бы одного прикосновения пальчика мисс де Пардье к груди. Что с ним стряслось, черт возьми?
Во всем виновата только Ли. Он так увлекся игрой в соблазнение, что разучился обращать внимание на других женщин. Адриан старался не думать о том, что рядом с Ли страсть вспыхивает в нем мгновенно. Этому пора положить конец. Он заманивал ее все дальше в ловушку, выжидая удобный момент, чтобы сообщить правду о сестре и истинной сущности Дома птиц. Момент следовало выбрать ; так, чтобы нанесенный удар получился сокрушительным. Но ожидание изводило его. С каждым днем Ли выглядела все более умиротворенной, все сильнее привыкала к дому, где Адриан совсем не хотел видеть ее. А он, мастер решающих ударов, постепенно терял власть над собой.
— Вы мне льстите, — ответил он мисс де Пардье, мягко отводя ее руку. Крошка не виновата в том, что он на время утратил вкус к женским прелестям. — Но сейчас не время…
— Годится любое время, — перебила она, — и любое место. Настоящая женщина никогда своего не упустит.
— Послушайте, мисс де Пардье… — начал Адриан, когда блондинка кокетливой походкой отошла от него и уселась на качели.
— А вы лучше посмотрите, — предложила она, демонстрируя свои пышные прелести, — Прошу вас, зовите меня Глорией. Вы не прочь немного… покачать малышку Глорию?
— Простите, Глория, — сухо ответил Адриан, — но продолжения не будет. Беседа закончена. Мистер Гейтс свяжется с вами.
— Вот так номер! — Блондинка была явно обижена. — И зачем я только вырядилась во все желтое, как велел Гейтс? Вы даже не пожелали взглянуть на то, что я могла бы показать вам! — Взявшись за атласные веревки качелей, она кокетливо улыбнулась. — Может, все-таки посмотрите, ваша светлость?
С этими словами она подняла ногу и положила ее на колени Адриану, коснувшись носком туфельки его промежности.
Он с досадой схватил ее за ногу. Мисс де Пардье захихикала, а тем временем за спиной Адриана открылась дверь, из-за которой донесся встревоженный голос Гейтса:
— Мадам, повторяю: его светлость просил не тревожить его. Будьте любезны подождать…
— А я повторяю, что мне некогда ждать. Я должна видеть…
Обернувшись, Адриан увидел застывшую на пороге Ли, а затем перевел взгляд на ступню блондинки, по-прежнему прижатую к предмету его мужской гордости.
— Господи! — ахнула Ли.
«Замечательно!» — промелькнуло в голове Адриана. Он искал именно такого случая, чтобы показать Ли, за какого мужчину она вышла замуж.
Именно на это он и рассчитывал. Но почему же он вдруг ощутил смущение?
Он сбросил на пол ногу мисс де Пардье.
— Ли, поверьте, это совсем не то, что вы думаете…
Поверить ему? Да Адриан сам не верил себе! Очевидно, и Ли ему не поверила.
Она обвела взглядом комнату, нахмурив брови и застыв в такой напряженной позе, словно боясь разбиться. Внезапно Адриан увидел обстановку комнаты не своими глазами — глазами пресыщенного, эгоистичного сластолюбца, — а глазами жены и поморщился.
— Если это не то, что я думаю, — произнесла она, — так что же это такое?
Она уставилась на мисс де Пардье, покачивающуюся на атласных качелях, а когда наконец перевела взгляд на Адриана, тот вздрогнул, прочитав упрек в ее глазах.
— Судя по виду, сэр, это бордель. Или я ошиблась? Так поправьте меня! — Ее голос вдруг задрожал, яростное обвинение превратилось в душераздирающую мольбу.
— Нет, вы не ошиблись, — негромко произнес он. В этот миг Ли взорвалась. Ее плечи по-прежнему остались прямыми, подбородок — высоко поднятым, затянутые в перчатки пальцы — сжатыми. Она взорвалась изнутри, и свидетельством тому стала ее язвительная улыбка.
— Значит, вы не шутили, — сказала она. — Каждый раз, повторяя, что вы задумали устроить бордель, вы вовсе не хотели повеселить меня. Стало быть, я оказалась наивнее, чем думала.
Этот упрек Ли в собственный адрес показался Адриану ударом хлыста. Он-то понимал, что в случившемся не виноват никто, кроме него.
— Ли, прошу вас, — перебил он, устремляясь к ней, — позвольте мне объяснить…
— Нет! — В ее голосе вдруг зазвенела ярость. — Это место и эта женщина мне уже все объяснили. Я совершила, ошибку, приехав сюда в надежде на вашу помощь, посчитав, что вы изменились. Вы неисправимы!
Эти слова, именно такие, каких ждал Адриан, вдруг наполнили его бесконечным отчаянием.
Едва он попытался взять Ли за руку, как она отпрянула, остановив его брезгливой гримасой.
— Не прикасайтесь ко мне! — выкрикнула она. — Молчите! Не приближайтесь! Больше я не желаю видеть вас, ясно?
Он пожал плечами, ощущая, как открылись в глубине души давние раны. Он ненавидел себя за то, что допустил такое, но вместе с тем ненавидел и Ли.
— Совершенно ясно, — отозвался он с кратким поклоном. — Больше я не стану докучать вам, мадам. Будьте уверены.
