Глава 4
Этот дом, возведенный в восемнадцатом веке, был одним из лучших творений архитектора Роберта Адама. Воплощение классической красоты: старинная кирпичная кладка, высокие окна с резными ламбрекенами. И, по слухам, интерьеры были еще более поразительными. Мраморные лестницы с узорными перилами, великолепные комнаты с живописными плафонами, мебель работы Чиппендейла, бесценные произведения искусства.
Однако за музейной безупречностью скрывался леденящий ужас, холодной аурой обволакивающий здание. Хозяйка дома, леди Хавасси, была ослепительно прекрасной женщиной с длинными темными волосами и сверкающими черными глазами, резко контрастировавшими с ее невероятно светлой кожей. Поговаривали, будто она была венгерской аристократкой, но местных жителей не слишком интересовало ее происхождение, гораздо больше их волновала настоящая эпидемия исчезновений после ее появления.
Марика, которую людские подозрения не столько тревожили, сколько забавляли, провела рукой по своим блестящим кудрям, рассеянно спускаясь в подвалы, расположенные глубоко под городскими улицами. На ней было платье из тонкого полупрозрачного газа, подчеркивавшее соблазнительные формы, однако совершенно не защищавшее от промозглой атмосферы. Конечно, это не имело никакого значения: вампиров погода интересует столь же мало, сколь и любопытные соседи.
Когда ее нога ступила на зацементированный пол, в помещении вспыхнули факелы и из теней вышел высокий мужчина с длинными серебряными волосами.
Большинство женщин сочли бы Сергея Кракова красивым: узкое лицо с высокими славянскими скулами, холодные голубые глаза, в которых отражался изощренный ум, подтянутое и мускулистое тело облачено в прекрасный светло-серый костюм от Гуччи.
Однако Марика держала при себе этого мага не за мужественную красоту или вкус к дорогой одежде.
Позволив ему взять ее за руку и провести через просторное помещение, она бросила взгляд в окошко смежной с ним тюремной камеры. При виде хорошенькой юной блондинки, прикованной к стене, вампирша поморщилась.
Голова женщины свесилась на грудь, длинные волосы полностью скрыли лицо. Только оковы не давали упасть обессиленному телу.
— Она тебе по вкусу? — озабоченно спросил Сергей.
Марика постучала ярко-алым ногтем по стеклу камеры, не особенно удивившись, когда женщина не вышла из своего коматозного состояния. Синяки, украшавшие ее светлую кожу, ясно показывали, что Сергей уже успел с ней поиграть.
— Ты ее сломал?
Сергей рассмеялся. На его сухом лице не появилось ни капли раскаяния.
— Только чуть-чуть. Но она еще сопротивляется.
Марика с отвращением отвернулась, прижимая ладонь к ноющему лбу.
— Может, попозже.
Сергей поспешно подошел к ней и обхватил за плечи.
— Тебе надо есть, Марика. Ты слишком важна, чтобы позволять себе ослабеть. — Он неубедительно демонстрировал заботу. — Может, ты предпочла бы ясновидящую? Или, может, твой аппетит раздразнит гарпия? Они всегда так сладко вопят!
— Прекрати, Сергей! — Небрежно вскинув руку, она схватила Сергея за шею и впечатала в стену. — Я не ребенок. Если тебе хочется над кем-то хлопотать, возвращайся к своей игрушке.
Сергей неподвижно повис на руке, сжимавшей его горло. Он сумел выжить в качестве домашнего питомца вампирши явно не благодаря собственной глупости.
Дождавшись, пока Марика усмирит свой вспыльчивый цыганский нрав и отпустит его, он поправил черный атласный галстук и изобразил на лице тревогу, которая получилась почти убедительной.
— Пожалуйста, скажи мне, что тебя так волнует.
Зашипев, она прошла в центр помещения, снова прижав пальцы к виску.
— Это она. Она беспокойна.
Сергею не нужны были дальнейшие объяснения. «Она» была только одна.
Его брови хмуро сдвинулись.
— Не может быть.
Марика сузила черные глаза.
— Хорошенько думай над своими словами, иначе я могу забыть, что ты мне полезен.
Он вскинул руки в жесте успокоения.
— Я просто хотел сказать, что она окутана многослойными защитными чарами. Даже ядерный взрыв ее не потревожит.
— Может, твои чары стали терять свою… — она демонстративно помолчала, опуская взгляд к его внушительному аппарату, спрятанному в брюки, — силу? Ты стареешь. Может, существует виагра и для магических способностей?
Сергей самодовольно усмехнулся:
— С моей силой все в порядке.
— Тогда почему у меня в голове звучит ее шепот?
Его самоуверенность испарилась: Марика позволила своей силе прикоснуться к его коже леденящим предостережением. В этом заключалась настоящая ирония. Когда-то она могла исцелять других, а после обращения этот дар позволил ей пытать с изощренной точностью.
Он нервно откашлялся.
— Что она говорит?
Марика моментально забыла об удовольствии, которое получала, причиняя боль, и стиснула кулаки. Она не могла точно сказать, когда именно начался этот раздражающий шепот. Поначалу он был таким тихим, что она просто не обращала на него внимания. В этом не было ничего необычного: Марика ощущает Кейту сквозь многочисленные барьеры.
Но в последние ночи далекий гул превратился в монотонное песнопение, которое упорно не давало ей покоя.
— Лейла, — сообщила она своему магу. — Только это, снова и снова.
— Лейла. Имя?
— Откуда мне знать? — огрызнулась она.
— Вы всегда были близки, — попытался успокоить ее Сергей. — Ты уверена, что не знаешь, кто это?
Марика опустилась на диван. В свете факелов ее тяжелые золотые браслеты тускло блестели.
— Эта сука явно пытается свести меня с ума.
Нахмурившись, Сергей начал расхаживать по комнате.
— Или предостеречь.
Марика потянулась за кубком со свежей кровью, стоявшим на лакированном столике рядом с диваном. Сейчас она была слишком поглощена другим, чтобы питаться непосредственно из источника.
— Кровные близнецы! — прорычала она. — Может, ты забыл, что в последние несколько раз, когда мы будили Кейту, она пыталась меня проклясть? Какого черта она стала бы пытаться сейчас меня предостеречь?
— Я не думаю, что она пытается специально предостеречь тебя, — запротестовал Сергей и невольно поморщился, вспомнив безумную ярость Кейты, когда они попытались задать ей вопросы. — Совершенно очевидно, что она чем-то обеспокоена, что способна пробиться сквозь наложенные на нее чары. Думаю, она не подозревает, что ты улавливаешь ее мысли.
— И что, к дьяволу, может ее беспокоить? Она лежит под шестью футами земли в окружении рунных камней и под охраной сильвермистов! — Она сделала большой глоток крови и демонстративно слизнула каплю сладкого напитка с губ, насладившись беспокойством Сергея, которое тот не смог скрыть. Ему есть из-за чего нервничать, решила она с жестокой радостью. Марике хотелось причинить кому-нибудь сильную боль, впрочем, как и всегда. — Или, может, ты должен что-то мне сказать? — продолжила она ледяным тоном. — Ты ведь не был таким идиотом, что попытался поговорить с Кейтой без меня, а?
Его кадык судорожно дернулся: он безуспешно попытался сглотнуть.
— Я усвоил урок.
— Уверен? — промурлыкала она. — Я могу тебе немного напомнить, что происходит с теми, кто пытается меня предать.
Его красивое лицо смертельно побледнело. Ну еще бы! Хотя с тех пор прошло почти пятьдесят лет, невозможно забыть то, как с тебя живьем сдирают шкуру в течение долгой ночи, а утром излечивают, чтобы снова начать пытку. Особенно когда это наказание длится несколько лет.
На ее губах заиграла жестокая улыбка. Сергей должен знать, что, как только он сможет добиться от Кейты информации о местонахождении ее дочери-полукровки, то обязан будет немедленно рассказать об этом Марике.
Вместо этого он пошел на предательство и чуть все не погубил.
Тупой подонок!
— Я сделал это ради нас с тобой!
Ее хохот разорвал тишину подвала.
— Ох, Сергей! Ты же тщеславный и жадный сукин сын, который с радостью положит на жертвенный алтарь собственную мать ради того, чтобы получить ту силу, которой так отчаянно жаждешь.
Сергей содрогнулся. Но чтобы работать на вспыльчивую вампиршу, нужно иметь стальные нервы, поэтому он как ни в чем не бывало улыбнулся и ловко опустился перед ней на колени, привычно скользнув руками от ее колен к бедрам.
— У меня есть недостатки, но я тебе нужен.
Марика допила остаток крови и поставила кубок на место.
— К сожалению, — признала она с отвращением. Ей было глубоко неприятно то, что она вынуждена полагаться на этого хорька-предателя. Но хотя у Кейты есть магические таланты, она всего лишь человек — и у Марики нет возможности сохранить ей жизнь. Единственным вариантом было бы превратить ее в вампира. Это соблазнительная мысль, но ей нельзя было на это пойти: ведь тогда она потеряет последнюю связь со своим исчезнувшим ребенком. — Все было бы настолько проще, будь она бессмертной!
Сергей с тихим смехом завел руки ей между ног и начал ласкать с отточенным за много веков умением.
— Может, и проще, но тебе бы меня не хватало, — хрипло проговорил он.
— Ты так уверен в себе?
В светлых глазах уже горел огонь желания.
— У меня много талантов.
С невероятной быстротой она уперлась ступней ему в грудь и отбросила к стене.
— Не сейчас! — рыкнула она, вставая с дивана. — Я хочу понять, что беспокоит Кейту. Дай мне ее увидеть.
— Увидеть?
Марика с подозрением сощурила глаза.
— Ты не только тупой, но и глухой? Я сказала — дай мне ее увидеть!
— Да. Конечно.
Поднявшись с пола, Сергей отряхнул дорогой костюм и тяжело зашагал к массивной деревянной двери в конце подвала. Марика скользнула следом за ним и стала нетерпеливо наблюдать, как маг возится с замком. Наконец он провел ее в пустой каменный мешок.
Она поморщилась, учуяв запах плесени и разложения. В отличие от нее, имеющей природные способности, Сергею для создания своих чар приходилось использовать кровь и смерть.
Маг-инвалид!
Пройдя мимо запятнанного кровью каменного жертвенника, установленного на полу в самом центре, Сергей остановился около небольшого углубления, заполненного застоявшейся водой. Присев рядом с ним на корточки, он поводил ладонями над его поверхностью, что-то бормоча под нос.
Марика тут же подошла к нему, подозрительно наблюдая за его действиями. Если он попытается ее обмануть, то даже сдирание заживо шкуры покажется мелочью по сравнению с ее наказанием.
Вода закрутилась воронкой, Сергей повысил голос, и заклинания неестественным эхом отдавались в каменных сводах.
Наконец он запустил руку во внутренний карман пиджака, достал тонкий стилет и проткнул себе палец. Капли крови упали в воду, расползаясь по ее поверхности странно мерцающей пленкой.
Марика наклонилась вперед, глядя, как на воде начинает вырисовываться изображение, показывая женщину, вытянувшуюся на узкой койке в темной камере, обшитой железными листами.
Эта женщина имела поразительное сходство с самой Марикой.
Те же темные локоны и бледные безупречные черты лица. А если бы ее глаза не были закрыты, они сейчас сверкнули бы, темные словно ночь.
Даже их женственные формы были идентичны.
Настоящие близнецы.
По крайней мере они были идеально похожими друг на друга, до тех пор пока Марику не обратили.
Когда она очнулась вампиром, все узы, связывавшие ее с прежней жизнью, в том числе и с родными, были порваны. Или должны были оборваться.
Она не помнила свою прошлую жизнь, но настырный голос в ее голове не давал о себе забыть. Несколько недель она пыталась избавиться от досаждающего жужжания и отыскать его источник.
Она была неприятно удивлена, обнаружив в цыганской кибитке свою точную копию.
Первым ее порывом было убить эту сучку.
Это положило бы конец ее вторжению в мысли Марики, не говоря уже о том, как противно было знать о существовании собственной живой копии.
Но что-то ее остановило: Марике показалось, что сестричка ей еще пригодится.
— Вот видишь? — сказал Сергей. — Спящая красавица преспокойно лежит в своей кроватке.
Марика нахмурилась, с бешенством ощутив укол страха.
Пусть Кейта просто человек, но в ее жилах течет цыганская кровь. А это означает, что она обладает редчайшей способностью причинить вред вампиру. Конечно, в первые годы ее нежное сердечко не позволяло пойти на это: она все еще считала Марику сестрой.
Глупая баба!
Но в последние десятилетия всякий раз, когда Сергей освобождал Кейту из-под действия своих чар, она, обезумев, наносила удар с такой стремительностью, что Марика только чудом осталась цела.
Больше она рисковать собой не намерена.
— Она шевелится! — прошипела Марика.
Сергей мрачно смотрел, как женщина на водяном изображении поворачивает голову, словно зная, что за ней наблюдают.
— Да. — Он озадаченно тряхнул головой. — Но такое просто невозможно!
— Невозможно, но происходит. Выясни почему.
— Я мог бы разбудить ее и…
Он не успел договорить: Марика схватила его за горло и впечатала в стену.
— Нет!
Несмотря на боль, он улыбнулся:
— Тебя тревожит проклятие?
Ее пальцы сжались сильнее. Она сходила с ума от того, что Кейта ее перехитрила.
Еще раз.
Она не смеет позволить этой сучке проснуться — и в то же время не может позволить ей просто умереть, пока еще остается шанс, что Марика сможет править всем миром.
— Осторожнее, Сергей: ты в Лондоне не единственный маг, — холодно предостерегла Марика.
— Ты же не имеешь в виду лорда Хоторна? — Лицо Сергея исказила завистливая ненависть к магу, которого он считал своим соперником. — Он же просто третьесортный волшебник, ни на что не способный после потери своего бесовского подмастерья.
— Моим целям он вполне отвечал бы.
При этом насмешливом заявлении в бледно-голубых глазах вспыхнуло раздражение.
— Да, но ответит ли он твоим запросам? — огрызнулся Сергей, скользнув нахальным взглядом по ее фигуре, подчеркнутой тонкой тканью платья. — Ты требовательная женщина, Марика.
Это была правда. Мало кому из мужчин удавалось выдержать одну ночь в ее объятиях. Конечно, они не жаловались — они умирали с блаженной улыбкой на лице.
Однако у вампирши закончилось терпение. Ее пальцы сжались с такой силой, что грозили раздавить гортань.
— Выясни, что тревожит мою сестру, и срочно!
Сергей зашипел от боли и поспешно пообещал:
— Без промедления.
Тейн был вампиром, которого в мире демонов боялись.
При его появлении помещения пустели. Главы кланов запирались в своих логовах, стоило ему приблизиться к их территории. Его именем пугали найденышей.
Этого вампира боялись даже его сородичи.
И на то были веские основания.
Но все это было не важно в холодном липком тумане.
Мысленно проклиная это странное место, он следовал за Лейлой через плотную дымку. Руки у нее были заняты не пришедшим в сознание Леве.
Из-за его силы и безжалостности авторитет Тейна никто не смел оспаривать. Долгими веками он добивался, чтобы никогда больше не стать беспомощным зрителем.
И вот теперь малышка полукровка сумела затащить его в этот проклятый лабиринт бесконечного тумана, разбудив давние чувства, которые он когда-то похоронил вместе со своим зверски уничтоженным кланом.
— Откуда ты знаешь, куда идти? — спросил Тейн.
Она бросила на него через плечо насмешливый взгляд.
— Я просто тупо бреду, пока не натыкаюсь на то место, которое мне нужно.
Он тихо зарычал:
— Лейла!
Лейла вздохнула и снова засмотрелась на туман. Уверенность, с которой она двигалась вперед, заставила Тейна скрипнуть зубами от раздражения.
— Чего ты от меня добиваешься? — севшим голосом спросила она. — Это нельзя объяснить. Я думаю о том месте, куда хочу попасть, и начинаю идти. И в конце концов ощущаю, что я на месте.
Он поморщился. Такое объяснение ничуть не успокаивало.
Но с другой стороны, разве его сейчас хоть что-то успокоило бы?
Зачем он вообще пошел за Лейлой?
Тейн всегда полагался на свои боевые инстинкты. Только таким образом и можно выживать почти тысячу лет. Тогда почему он не дал Лейле сбежать, помахав на прощание рукой, радуясь избавлению от ворчливой и раздражительной женщины? Может, потому, что в присутствии этой женщины им руководили совсем другие инстинкты?
Он сделал гораздо больше, чем требовал долг, выслеживая приблудного джинна-полукровку. Даже Стикс не стал бы обвинять его, если бы он решил вернуться к себе в логово и сообщил, что женщине удалось улизнуть, пока он защищал собственную жизнь.
В качестве Харона ему полагается вести охоту на тех редких вампиров, которые пьют кровь, испорченную наркотиками или алкоголем. Мало кому известно, что вампир может стать наркоманом, — как и то, что в конце концов это повергнет его в безумие.
А ему положено следить, чтобы это по-прежнему не становилось общеизвестным, а не гоняться за Лейлой, словно кобелю в охоте.
Он устремил взгляд на изящную фигурку в шортах, туго обтянувших аппетитную попку, и борцовку, которая ничуть не скрывала мягкие полушария ее грудей.
От одной мысли о том, как он лежал бы на ней, впиваясь поцелуем в ее губы, как ее стройные ноги обхватят его за талию, его тело налилось таким острым желанием, какого он не испытывал уже много столетий.
Вот дерьмо!
Он не знал, почему именно эта женщина пробуждает в нем самые темные желания, как ей удалось околдовать его так, что он готов очертя голову творить глупости. В прошлом это уже приводило к катастрофе.
Тейн безумно злился на себя, вцепившись в рукоять кинжала, тем самым стараясь отогнать нарастающий страх.
— А как ты выходишь обратно?
Лейла обернулась и приподняла брови.
— Ясное дело: так же, как и захожу.
— Мы едва пережили вход! — хрипло сказал он. — Ты уверена, что выход не окажется еще хуже?
— Мы едва выжили из-за того, что у меня был незваный пассажир, — ехидно напомнила она ему. — Пассажир, которого я не намерена брать с собой при выходе.
Он замер, опасно прищурившись.
— Ты не можешь бросить меня здесь!
— Это почему же? — вызывающе осведомилась она, упрямо вскинув голову. Как будто перед ней не стоял один из самых опасных демонов мира! — Я определенно не приглашала тебя с собой. Можешь возвращаться домой сам.
— Это не смешно.
Она вскинула голову еще выше.
— А я и не собиралась тебя смешить.
Он стремительно схватил ее за упрямо выставленный вперед подбородок, не обращая внимания на то, что она держит на руках спящего горгулью.
— Я не смогу выбраться.
— Ну и что? — В темных глазах горел открытый вызов. — Ты намерен доставить меня на казнь. Почему мне не бросить тебя гнить здесь?
Его мрачный взгляд скользнул по ее тонкому лицу, отметив усталость, которую ей не удавалось спрятать. Тейн не собирался признаваться, что последовал за Лейлой по гораздо более личной причине, а не ради того, чтобы отдать ее оракулам.
— Комиссия приказала приводить джиннов-полукровок, — сказал он, пожимая плечами. — Ничего не сказано о том, что там не могут решить, что ты не опасна. Тогда тебя отпустят.
— Ага, конечно! — Густой туман странно приглушил ее резкий смех. — Предложи мне самоварное золото!
Он нахмурил брови:
— Чего?
— Я не дура, — пояснила она. — Стоит мне только попасть в их жадные ручонки, и меня принесут в жертву ради общего блага.
— Можно подумать, у Комиссии нет других важных дел, кроме как гоняться за полукровкой.
Тейн провел пальцем по ее пухлой нижней губе, а его плоть пульсировала в такт ее лихорадочному пульсу.
— И что это за дела?
Он поморщился. Вопросы политики демонов были вотчиной Стикса. Зачем наносить кому-то удар в спину, когда настолько приятнее бить в сердце? Но даже настоящий отшельник не смог бы не почувствовать нарастающего напряжения.
Что-то назревало — и Комиссия готовилась дать отпор.
— Тайные обсуждения вне моей компетенции, но не секрет, что оракулы уже много недель находятся в бывшем логове Стикса к югу от Чикаго, — сказал он.
— И что из этого? — Она отпрянула от него словно ошпаренная. — Что они — куча дармоедов, засидевшихся в гостях?
Тейн покачал головой, не зная, чего он хочет больше: прижать ее к себе и насладиться ее вожделением или как следует встряхнуть, надеясь вбить ей в голову хоть немного здравого смысла.
Как бы его ни забавляла ее горячность, Комиссии такая непочтительность нисколько не понравится.
— Они не друзья-студенты, которым нравится собираться и вместе играть на игровой приставке, — объяснил он, решив отложить лекцию о должном почтении к Комиссии на потом. Сейчас нужно поскорее выбраться из проклятого тумана. — Все оракулы — это сильные демоны разных видов. Они могут враждовать между собой, но ради общего дела забывают о взаимной неприязни. Поэтому им не с руки задерживаться дольше необходимого.
— А это означает только то, что они очень кстати собрались на линчевание.
Тейн не мог это опровергнуть, поэтому постарался перевести тему. Иногда это более эффективно, чем лобовая атака.
— Если уж они не линчевали Цезаря, то и тебе опасаться не стоит, — заявил он, пожимая плечами.
Она неуклюже перехватила горгулью, которого продолжала держать на руках.
— А кто такой Цезарь?
— Один из моих братьев, который имел нахальство взять себе в пару нового оракула.
— Так появился еще один оракул? Отлично! — Лейла возмущенно посмотрела на Тейна, будто то была его вина. — Одна хорошая новость за другой!
— Новый оракул — это всегда признак приближающихся проблем.
— Как Харон с ослиным упрямством?
— Как дурное предзнаменование.
Тейн невольно поморщился. Он не разделял мнение, что «жить в интересные времена» — это здорово. Он выполнял свой долг и возвращался в уединение своего логова, где мог утолять все желания и забывать о прошлом. Он не искал себе приключений, но теперь Тейну казалось, будто Лейла подвергается страшной опасности. При мысли об этом в нем поднялась пугающая волна ярости.
— Знаешь, если уж они решили, что даже удовольствие от дальнейших пыток, которым они подвергали Цезаря, не заслуживает их внимания, то тебя они вообще не заметят.
Она воззрилась на него с нескрываемым подозрением.
— Тогда зачем ты преследовал меня?
Ощущая греховный жар, он неспешно скользнул взглядом по ее стройному телу.
— А мне нужно тебе напомнить? — хрипло проговорил он. — Я готов это сделать немедленно и с огромным удовольствием.
В ответ на это заявление у нее на шее сильнее забилась жилка.
— Я нисколько не сомневаюсь в том, что ты всегда готов.
Тейн улыбнулся, демонстративно задержав взгляд на ее шее.
— Бывают такие моменты, когда я готов более обычного.
Она отступила на шаг, и вокруг ее стройной фигурки заклубился туман.
— Похоже, ты считаешь меня идиоткой! — обиженно сказала Лейла.
— Думаю, что ты ощущаешь себя загнанной в угол и принимаешь поспешные самоубийственные решения, — постарался убедить ее Тейн. — Позволь мне тебе помочь.
Как и следовало ожидать, его талант убеждения не возымел нужного эффекта. Упрямство этой женщины не позволяло ею управлять, несмотря на весь его дар.
— Мне твоя помощь не нужна. — Она стиснула зубы, и в ее взгляде мелькнула холодная безнадежность. — Мне ничья помощь не нужна.
Тейну внезапно захотелось заключить Лейлу в объятия: он слишком хорошо знал, что такое одиночество.
— Сама подумай, Лейла, — уверенно проговорил он. — Тебя больше не защищают те чары, с помощью которых Каин тебя скрывал. Как только ты окажешься в Лондоне, станешь уязвима. — Он скрестил руки на груди. — И можешь мне поверить: охотнику за вознаграждением будет совершенно не важно, захватит он тебя живой или мертвой.
— Ага, а тебе это важно!
— Мы оба прекрасно знаем, что ты уже была бы мертва, если бы я этого захотел.
Ее губы недовольно сжались.
— Если ты пытаешься со мной торговаться, то должна сказать, что у тебя это получается просто отвратительно.
— Это явно не мой конек.
— Тогда говори открыто.
Услышав ее повелительный тон, Тейн едва смог сдержать улыбку. Было забавно, как существо в два раза меньше его пытается командовать.
— Если ты хочешь выжить, тебе понадобится моя помощь.
Она прикусила нижнюю губу. Ей хватило ума понять, что с момента появления в Лондоне ее будут травить, словно дичь, или, точнее, джинна.
— И в чем будет заключаться твоя помощь?
Он открыто встретил ее настороженный взгляд.
— Я приложу все свои силы, чтобы тебя защитить.
— Я могла бы нанять телохранителей.
Кажется, она специально старается его обидеть.
— Ты же постоянно напоминаешь мне, что не идиотка, — лениво проговорил он. — Ты ни за какие деньги не сможешь нанять такого телохранителя, который мог бы со мной сравниться.
— А ты еще и скромен!
— Я лучший. И никакой скромностью этого не изменить.
Она колебалась, кусая губы.
— Ты пообещаешь не принуждать меня предстать перед Комиссией?
— Не смеши. Ты прекрасно знаешь, что я не могу этого обещать.
— Тогда оставайся здесь! — отрезала она.
— Будь ты проклята, Лейла! — С быстротой молнии он схватил ее за руку, почувствовав, что она готова исчезнуть, оставив его в тумане. — Хочешь получить мое обещание? Ладно, получай!
— Ты что угодно скажешь, чтобы отсюда выбраться. — Она смотрела ему прямо в глаза, не собираясь сдаваться. Проклятие! Эта безумная отвага ее погубит. — Нет уж, ты дашь мне нечто большее, чем обещание, которое не стоит и ломаного гроша.
— Чего ты хочешь?
Она ответила, почти не колеблясь:
— Хочу, чтобы ты пожелал.
